Детки-матери

Детское отделение в больничном стационаре. В одной палате шесть коек - все заняты. За маленькими больными детишками ухаживают их мамаши. Больные дети. Мамам приходится держать ребёнка на руках, когда им делают уколы, поить горькими лекарствами, носить на процедуры и там удерживать сопротивляющихся своих родных крох.

Кажется, детишки быстро осознают, что мама не защищает их, а способствует мучителям и, при входе людей в белых халатах, не бегут они к маме, а наоборот - многие убегают, если уже ходят.

Сейчас женщины, вопреки тому, как это раньше бывало, между собой в палате почти не разговаривают. Да они и с детишками своими не говорят, что для нормального человека непонятно, противоестественно. Некоторые нянечки и медсёстры, много лет проработавшие и состарившиеся здесь, качают головами - и правда, свету конец скоро: дитя родное страдает, а матери и дела нет.

Вот мамаша с трёхлетней дочкой. Девочку зовут Лола. Откуда такое имя у дочери, очень похожей на мать, совершенно славянской внешности, не очень опрятной на вид, толстоватой, но подвижной и активной. У Лолы загипсована сломанная ножка, поэтому она почти не встаёт с койки - лишь по естественной надобности. Ребёнку тяжело лежать целыми днями на спине. Но мать чуть повозившись с ней, называя её: Солнце, Свет Мира, Полночная Звезда, Луноликая, моя Астра... и так далее, и так далее, куда-то уходит, бросив ни к кому не обращаясь конкретно в палате:
- Вы тут ей подайте, что попросит.

Возвращаясь, застаёт дочку в слезах:
- У меня ножка болииит... Я на горшок хочууу... Головка болиит...
- Ещё бы не болеть! Орёшь тут, надрываешься. В пустыне что ли? Попросила бы,
язык протянула. А то валяешься кальчушкой.
Быстро на горшок, пирожок или пряник сунет в руки, бутылочку с водой рядом положит и за своё:
- Сердце моё, Слёзка моя золотая... - и фырк за дверь часа на два-три.

Но не все одинаковые. Ирина поглощена своим больным мальчиком. Она следит, чтобы он не спускался с койки, не ходил по полу: дверь постоянно открывается - закрывается и возникает сквозняк. По низу комнаты прохладно. Игрушки падают на пол, малыш их может подбирать... Всё это очень беспокоит молодую маму. Она принесла из дома две сумки игрушек - мелкие конструкторы, машины, зверушки. Сама играет с мальчиком, читает ему, заучивают какие-то потешки. И только на койке.

Вторая мамаша Елена занята вязанием. Ранним утром она хватает свой узелок со спицами и нитками и в течение дня с трудом отрывается от вязания. Дочка для неё просто помеха, а ей всего-то полтора года. Девочка просыпается... Мать тут же, не умыв, не накормив, не одев, опускает её на пол босую, без памперса... Девочка писает прямо на пол, ходит по мокрому, ледяному полу, поскальзывается, шлёпается голой попой, ладошками разбрызгивает лужицу на полу. Тянет изо рта пустышку, водит ей по лужице и снова запихивает в рот. Через какое-то время пытается встать, поскользнувшись падает, громко плачет. Мать, удерживая тельце несчастной девочки за руку почти на весу, больно шлёпает ребёнка по попе. Ей никто ничего не говорит - эта ужасная картина повторяется.

Тут пришли родственницы Елены или знакомые - не понять.
- Что же ты делаешь? Полгода не прошло, как девочку спасали в реанимации...
- А что я с ней сделаю? Её на койке не удержишь! - оправдывается Елена.
- Хоть одень нормально. У тебя же всё есть! - говорят родственницы, вроде, близкие.

Девочка уже заходится в плаче, мать бросает её в кроватку. Несколько минут проводит с родственниками, которые торопятся уйти, снова вяжет какую-то страшного цвета юбочку. Говорит, что это для старшей дочки.

А вот Галина. Она с утра до вечера в телефоне. Её двухлетняя кроха-дочка бродит по палате, как приблудный котёнок. Ни одной игрушки в руках ребёнка. Хотя в пакете у мамы есть какие-то куклы. Изредка девочка подходит к матери, то лежавшей, то сидевшей на койке, преданно и почти со слезами смотрит в её лицо, тянет за рукав, полу халата. Мать что-то съестное суёт в ладошку девочки и отодвигает  девочку от себя рукой, так и не оторвав глаз от телефона.

   А Ирина уже провела своему сынишке возможные водные процедуры, к завтраку переодела во всё чистенькое, выглаженное. Сначала показала, какой нарядный костюмчик приготовила для него. Покормила, уговорила хорошо поесть.

   И ещё одна здесь - Анна...  Она душевно не здорова, но сыночка своего любит без памяти. Её десятимесячный младенец, пожалуй, ни разу и не заплакал. Она вьётся над ним, истинно, как орлица над орлёнком: кормит, моет, меняет. Только пискнет - тут же берёт на руки и ходит... ходит. Полегче стало её сынишке и Анна, днём уложив его спать, бежит за принадлежностями для мытья пола. Всё бегом протирает - цьтоб дух был посвеЗей.

У Анны плохая речь - это сопутствующее её психическому нездоровью свойство.
В минуту особого восторга своим сынишкой, она поднимает малыша вверх на вытянутых
руках и говорит с дрожью в голосе:
- Ты моя зызня (жизнь)!
Вот она просит Ирину посмотреть за малышом, пока он спит, ей нужно за пустышками и погремушками для малыша сбегать.

Очень интересная Юля - мамаша с пятой койки. Её сын на фоне этих крох "взрослый". Ему четвёртый год. Юля требует называть её по имени-отчеству: у неё муж - прапорщик! Она не сидит в телефоне. Мальчику ставит короб с игрушками и этим
свои функции ограничивает. Как он одет, куда выходит из палаты, не очень озабочена. Она рассказывает и рассказывает, как познакомилась с прапорщиком, как однажды подполковник пригласил их "на своё день рождение", что там ели, с кем танцевала. Ей не отвечают, не просят замолчать или продолжать, но она этим не смущается: говорит... говорит... На вызовы на процедуры её ребёнка бегает по палатам, ищет его.

Анна прибежала, тихонько идёт к койке со своим малышом. С любовью смотрит на него, ещё спящего. Издали показывает погремушки, пустышки - десятка полтора купила. Их ночью выкрадет "вязальщица". Анна поймёт, кто выкрал, учинит скандал, а теперь всё кладёт в тумбочку.

День завершается. Деток лечили, давали мамашам рекомендации, советы, делали замечания.

Сын Ирины в свои два года хорошо говорит. Он послушно укладывается и желает маме:
- Спокойной ночи, мама.
- Спокойной ночи, сыночек. Выздоравливай, милый...

Юлия Андреевна говорит своему сынку:
- Спокойной ночи, Вениамин! - мальчик молчит. - Скажи маме "спокойной ночи",- тормошит она его за плечо.
- Уйдиии,- капризно тянет мальчишка.
- Это он здесь такой, из-за болезни, а дома всегда всем желает спокойной ночи! Без этого не уснёт! - но ей снова никто не отвечает.
 
Свет погашен. Тишина. Вдруг Анна говорит:
- И мой синок, когда выластит, казит мне: спокойной ноцецки, мама...