Блок. Последний день. Прочтение

                Последний день


                Ранним утром, когда люди ленились шевелиться
                Серый сон предчувствуя последних дней зимы,
                Пробудились в комнате мужчина и блудница,
                Медленно очнулись среди угарной тьмы.

                Утро копошилось. Безнадежно догорели свечи,
                Оплывший огарок маячил в оплывших глазах.
                За холодным окном дрожали женские плечи,
                Мужчина перед зеркалом расчесывал пробор в волосах.

                Но серое утро уже не обмануло:
                Сегодня была она, как смерть, бледна.
                Еще вечером у фонаря ее лицо блеснуло,
                В этой самой комнате была влюблена.

                Сегодня безобразно повисли складки рубашки,
                На всем был серый постылый налет.
                Углами торчала мебель, валялись окурки, бумажки,
                Всех ужасней в комнате был красный комод.

                И вдруг влетели звуки. Верба, раздувшая почки,
                Раскачнулась под ветром, осыпая снег.
                В церкви ударил колокол. Распахнулись форточки,
                И внизу стал слышен торопливый бег.

                Люди суетливо выбегали за ворота
                (Улицу скрывал дощатый забор).
                Мальчишки, женщины, дворники заметили что-то,
                Махали руками, чертя незнакомый узор.

                Бился колокол. Гудели крики, лай и ржанье.
                Там, на грязной улице, где люди собрались,
                Женщина-блудница – от ложа пьяного желанья –
                На коленях, в рубашке, поднимала руки ввысь...

                Высоко – над домами – в тумане снежной бури,
                На месте полуденных туч и полунощных звезд,
                Розовым зигзагом в разверстой лазури
                Тонкая рука распластала тонкий крест.
                3 февраля 1904 







     Напомню последнее стихотворение предыдущей книги «Разные стихотворения»:

                «Твое лицо мне так знакомо,
                Как будто ты жила со мной.
                В гостях, на улице и дома
                Я вижу тонкий профиль твой.
                Твои шаги звенят за мною,
                Куда я ни войду, ты там…
 
                …Спустилась к речке и запела...
                На голос твой колокола
                Откликнулись вечерним звоном...
               
                …Но знаю горестно, что где-то
                Еще увидимся с тобой.
                1 августа 1908»

И вот, начало книги следующей:

                …Пробудились в комнате мужчина и блудница…
               
                …И вдруг влетели звуки. Верба, раздувшая почки,
                Раскачнулась под ветром, осыпая снег.
                В церкви ударил колокол...
               
                …Бился колокол…

Про колокол он тоже уже писал:

                «…А над болотом – проклятый звонарь
                Бил и будил колокольную медь.
                Звуки летели, как филины,
                В ночное пространство.

                Колокол самый блаженный,
                Самый большой и святой,
                Тот, что утром скликал прихожан,
                По ночам расточал эти звуки.

                …Я в туманах бродил.
                Люди спали. О, люди! Пока не пробудитесь вы, –
                Месяц будет вам – красный, зловещий фонарь,
                Страшный колокол будет вам петь!
                7 ноября 1906»

     И вот, мужчина увиделся с женщиной, а люди проснулись…

 –" Последний день" – Название можно причитать двояко, и как последний день зимы: «…предчувствуя последних дней зимы» и как первый день Апокалипсиса, глашатаем которого станут не четыре грозных ангела, а замызганная блудница.
     Но у Блока любая женщина – актор высших сил. Любая. (…что почти от слова – “Люба”.)

*

     В первоначальной редакции у стихотворения был эпиграф из стихотворения В. Брюсова «Конь Блед».

(А.А. Блок. «Полное собрании сочинений и писем в двадцати томах. Другие редакции
и варианты»:

«
Варианты публикации в журн. "Перевал",
Эпиграф  Люди! Вы ль не узнаёте Божьей Десницы?
                Брюсов)
»

В той маленькой поэме Брюсова Конь Блед Апокалипсиса появился на переполненной улице города:

                «И внезапно — в эту бурю, в этот адский шепот,
                В этот воплотившийся в земные формы бред,–
                Ворвался, вонзился чуждый, несозвучный топот,
                Заглушая гулы, говор, грохоты карет.
                Показался с поворота всадник огнеликий,
                Конь летел стремительно и стал с огнем в глазах…

                …И в великом ужасе, скрывая лица,– люди
                То бессмысленно взывали: «Горе! с нами бог!»,
                То, упав на мостовую, бились в общей груде…
                Звери морды прятали, в смятенье, между ног.
                Только женщина, пришедшая сюда для сбыта
                Красоты своей,– в восторге бросилась к коню,
                Плача целовала лошадиные копыта,
                Руки простирала к огневеющему дню.

                Но восторг и ужас длились — краткое мгновенье.
                Через миг в толпе смятенной не стоял никто:
                Набежало с улиц смежных новое движенье,
                Было все обычном светом ярко залито.
                И никто не мог ответить, в буре многошумной,
                Было ль то виденье свыше или сон пустой…»


Из Примечаний к данному стихотворению в  «Полном собрании сочинений и писем в двадцати томах»  А.А. Блока:

«
     Непосредственным толчком к написанию стихотворения послужил "Конь блед" (1903)  В. Брюсова.
     Это "влияние" указано поэтом в примечаниях к  II2 [Блок А. Собрание стихотворений. Кн. 2.  Нечаянная Радость (1904-1906).  2-е изд., дол. М.: Мусагет, 1912… 
     Брюсовскую поэму Блок слышал в исполнении автора в январе 1904 г.  в Москве (см. письмо к матери от 14-15 января 1904 г.). С просьбой прислать ее текст он обращается к П.П. Перцову 10  мая 1904 г.  (СС-88 .  С. 101).
     "С этого стихотворения начинается сильное влияние поэзии Валерия Брюсова, продолжавшееся до осени 1904 г."  (Иванов­-Разумник. Л. 167).  Более сдержанный блоковский отзыв о поэме – в письме С.М. Со­ловьеву от 21 октября 1904 г.
»
 
     Чтобы сделать ссылку на этот «непосредственный толчок» Блок вставил эпиграф. Но в поэтической системе Блока эпиграф – это не объяснения текста или повода для его написания, а ссылка на сцену, непосредственно предшествующую собственному тексту. Чего здесь нет.
     И Блок эпиграф убрал.