Рубеж - 52. Вече

51. Западня  http://proza.ru/2021/10/20/1109

Конец дня для осажденных определенно был лучше, чем его начало. С утра они ожидали тяжелого штурма, чуть ли не падения города. Однако штурм благополучно отбили. Кунов отбросили от стен и нанесли им большой урон. И в довершение торжества в руках у защитников оказался сам предводитель осаждавших. Пленение Кульдюрея вообще походило на чудо. Всем хотелось услышать подробности происшедшего. И когда пришло извести, что Славята собирает у подножия Детинца вече, в назначенное место явился весь город. На своих постах остались только дежурившие на стенах воины. Если бы куны рискнули предпринять новый штурм, они бы вполне могли добиться успеха. Однако куны о вече ничего не знали и предпочли залечивать раны в своих шатрах. Никто кроме хана не смог бы их увлечь в этот день в новое сражение.

Вече началось, как только Межамир занял свое место в кресле на склоне холма. Рядом с ним стояли Сарычан и Славята, а за спиной – все остальные военачальники.

- Возблагодарим богов, мои славные воины и доблестные горожане! - обратился конунг к толпе. – Мы показали сегодня гордым кунам, что им далеко до нашей доблести. В следующий раз трижды подумают прежде, чем лезть на стены. Все хотят передохнуть после трудного дня, но ярл уговорил меня созвать вас на собрание. Послушаем, что он хотел нам сообщить.

-  Да, боги оказали сегодня городу великую поддержку, - заговорил Славята, – выдали нам с головой главного супротивника. Они же помогли расстроить козни заговора и пресечь на корню тяжкую измену.

Вести об измене и о подавленном заговоре уже распространялись по городу в виде противоречивых слухов, в которые многие отказывались верить. Но теперь, после слов Славяты, сомневаться в очевидном факте не приходилось. Все осажденные – тумаши, вои-ремесленники и дружинники – были не на шутку взволнованы этой новостью.

- Кто предатель? – спрашивали они друг у друга. – Кто продался поганым?

- Известие о заговоре принес нам воранг Гоннар, - продолжал Славята. – Многие из вас, конечно, слышали накануне о его внезапном исчезновении. Полагали, что он погиб. Мы не противились распространению этого известия. Таким образом удалось спасли Гоннара от мести заговорщиков, в планы которых он проник. Но теперь, когда угроза миновала, объявляем, что Гоннар только ранен.

- А мне ты ничего об этом не сказал, - заметил Межамир, сердито кусая губы, хотя я должен был знать правду.

- Тому была своя причина, государь, - невозмутимо отвечал Славята. – Я не мог поступить иначе, и ты сам поймешь сейчас, почему. Пусть прежде выслушают Гоннара.
Межамир был принужден согласиться.

Гоннар, которого предупредили о предстоящем разбирательстве, заранее покинул храм и находился в ближайшем доме. Выйдя перед собравшимся народом, он поклонился ему в пояс. Его приветствовал шум одобрения. Стоявшие в задних рядах поднимались на цыпочки, стараясь рассмотреть одного из главных виновников одержанной победы. Многие тумашцы знали о размолвке между Гоннаром и Межамиром и теперь с любопытством поглядывали на молодого конунга, стараясь понять, как он относится к происходящему. Впрочем, Межамир даже не пытался скрыть свою досаду. Обратившись к молодому ворангу, он строго спросил:

- Почему ты бросил свой пост и покинул стену?

- Потому что получил стрелу в спину с той стороны, откуда не ждал, - смело отвечал Гоннар. – И задержись я хоть на мгновение, убийцы не замедлили бы отрубить мне голову.

— Хочешь сказать, что во время дежурства на тебя совершили нападение?

- Да, государь, так оно и было.

- И тебе известно, кто на тебя покушался?

- Стрелу в меня пустил слуга хересира Сарычана Торокашка. А на пару с ним выступал дружинник Чурила.

Слова Гоннара вызвали оживление среди собравшихся. Торокашку, который прибыл только накануне, знали далеко не все, но зато имя Сарычана было, конечно, знакомо каждому защитнику города.

Межамир недоверчиво пожал плечами.

- А почему они хотели тебя убить? -  спросил он.

— Мне это неведомо, государь. Но что бы не послужило причиной нападения, потом они должны были убить меня просто из чувства самосохранения.  Ведь из разговоров, которые они вели, считая меня мертвым, стало очевидно, что эти люди - заговорщики.

- О чем же они говорили?

- Чурила выразил уверенность, что Кульдюрей скоро окажется внутри города, а Торокашка с этим согласился.

Отвечая Межамиру, Гоннар не спускал глаз с его лица. Он не сомневался, что убийцы покушались на него с ведома конунга (да и мало кто в этом сомневался). Но то, что Чурила с Торокашкой оказались к тому же предателями-заговорщиками, ковавшими измену против самого Межамира, стало для конунга неожиданностью.  Гоннар понял это, когда увидел тень растерянности, пробежавшую по его лицу. Однако это было лишь минутное чувство. Ненависть к счастливому сопернику и ревность вновь овладели Межамиром. К тому же нападать на людей, выполнявших его волю, он теперь не мог, несмотря на их измену. Ему поневоле приходилось их защищать.

— Значит, они предполагали передаться кунам и ввести их в город? Тем более следовало сообщить об этом кому-нибудь из военачальников! – воскликнул Межамир сердито.

- Не беспокойся, государь, - сказал Славята, - Гоннар исполнил свой долг. Раненный, он тем не менее сумел взобраться обратно на стену, хотя его жизнь постоянно находилась под угрозой. Еще до рассвета он сообщил нам о своем открытии. Чтобы не спугнуть заговорщиков, мы поддержали известие о смерти Гоннара и стали исподволь наблюдать за ними. Вскоре их замыслы были раскрыты.
Славята вывел к народу Потаню. Тот поклонился собравшимся и стал рассказывать, как ему удалось подслушать, о чем совещались изменники.

- Тут речь шла уже не о покушении на убийство, - заметил Потаня. – Эти изверги метили выше – задумали открыть во время боя ворота перед врагом и ударить нам в спину. Они надеялись погубить нас всех. Да только мы оказались не так просты и столкнули их в ту самую яму, которую они откопали для нас.
 
Наблюдая за Потаней, Гоннар отметил про себя происшедшую с ним перемену. Говорил дружинник медленно, взвешивая каждое слово, голос звучал резче, чем обычно. Свойственный ему полушутливый тон был отброшен. Гоннар этому не удивился. Хотя Потаня казался спокойным, он тяжело переживал смерть Дюка, с которым его на протяжении нескольких лет связывала крепкая дружба. Закончив свое повествование, Потаня обвел стоявших перед ним людей тяжелым взглядом и сказал:

— Вот так все и произошло. Вопрос лишь в том, действовали эти злодеи по собственному почину, или же исполняли приказ человека более высокого?
Последнее предположение Потани вызвало новое оживление среди собравшихся на вече горожан. Подозрение, что заговорщики имели вождя из числа руководителей обороны, предавали всему делу новый оборот. Межамир нахмурился.

- Ты сейчас высказал просто подозрение или у тебя есть прямые улики? – спросил он.

- Пока что только одни подозрения, государь, - смиренно произнес Потаня. – Но подозрения эти тяжкие. И я прошу тебя тщательно расследовать дело. Торокашка не такой человек, чтобы за просто так ввязаться в опасное предприятие. Либо ему посулили большие деньги за измену, либо он исполнял приказ.

- Чей приказ он мог исполнять, если я его не отдавал? – недовольно спросил Межамир. - Что ты крутишь вокруг да около? Если намекаешь на хересира Сарычана, то так и говори. Но только тебе придется привести очень веские доказательства, чтобы я поверил. А по всему видно, что таких доказательств нет.

- Их и не может быть, государь! – возмутился Сарычан. – Я никогда не участвовал ни в каких заговорах. Да и как я мог злоумышлять против тебя, сына моего любимого господина и повелителя?  Я не приказывал Торокашке сноситься с врагами и открывать ворота. Да он и не замешан в этом преступлении! Разве он находился среди предателей? Или он участвовал в их сборищах? Кто-нибудь из пленных уже указал на него, как на своего сообщника?

- Почти все заговорщики погибли, - сообщил Славята, - а те, что захвачены, не торопятся давать показания.

— Значит, никто имя Торокашки не называл?

Ярл покачал головой.

– А ты, - продолжал хересир, указывая на Потаню, - говоришь, что проник на совещание заговорщиков и слышал каждое их слово. Был ли среди них Торокашка?
- Я никого не видел, - ответил Потаня, - до меня доносились только голоса. – Должен признать, что Торокашкиного голоса я среди них не разобрал.

- Зато я своими ушами слышал, как он говорил с Чурилой о сдаче города Кульдюрею! – воскликнул Гоннар.

- Да что ты мог слышать, сидя во рву со стрелой в спине? – отмахнулся Сарычан. – К тому же ты так зол на Торокашку, что повесишь на него любую напраслину. Надо, чтобы кто-то подтвердил твои слова! Иначе, они ломанного гроша не стоят.

- Хересир прав! – тотчас поддержал Сарычана Межамир. – Такое серьезное обвинение должно быть надлежащим образом засвидетельствовано.

- И вы должны об этом знать! – сердито бросил он Славяте. – Раз учинили следствие за моей спиной и без моего ведома.

Почувствовав поддержку конунга, хересир воспрянул духом.

— Вот и выходит, что все ваши обвинения, - сказал он Славяте, - держатся на показаниях этого вот воранга. Да только он в такой ситуации, что ему впору подумать о собственной защите. Его поведение во всей этой истории более чем двусмысленно.

Гоннара охватил гнев, но он сдержал себя.

- Хересир считает мое поведение двусмысленным? – сказал он. – Что он имеет в виду? Кучка наемных убийц, которыми верховодил его доверенный слуга, и которые, как теперь доказано, оказались к тому же предателями и заговорщиками, задумала меня прикончить. Конечно, если бы я стоял, как баран, и позволил бы себя подстрелить, мое поведение не было бы двусмысленным. Но поскольку я сумел себя защитить и избег верной смерти, это вызывает подозрения. И теперь мне надо доказывать собственную невиновность. С каких это пор жертва преступления ставится у нас на одну доску с преступниками? Считаете, моих показаний недостаточно, чтобы изобличить Торокашку в предательстве и вероломстве? Ну, а для того, чтобы обвинить его в покушении на мою жизнь их достаточно? Государь, я требую справедливого суда!

Межамир с ледяным лицом выслушал обращенную к нему просьбу о справедливости. Не глядя на Гоннара, он распорядился:

- Приведите сюда обвиняемого!

Молодой дружинник, оставив щит и копье товарищам, добежал до ближайшего дома, где находились все арестованные по подозрению в заговоре. Вскоре ворота открылись и показались двое конвоиров, сопровождавших закованного в ручные кандалы Торокашку. Тот был одет в обычное домашнее платье – явное свидетельство того, что ни в каком сражении он сегодня не участвовал. Действительно, в отличие от остальных заговорщиков, Торокашку задержали совсем недавно в доме своего господина. И поскольку его не застигли на месте преступления, вина его по закону должна была быть доказанной. Держался Торокашка спокойно, даже с вызовом. Представ перед народом, он быстрым взглядом обежал толпу и усмехнулся. Потом повернулся к конунгу и поклонился ему одному.

- Ты знаешь этого человека? – спросил Межамир, кивнув в сторону Гоннара.

- Приходилось с ним встречаться, - ровным голосом произнес Торокашка. – Но близко с ним не сходились. Знаю, что заносчив очень. Чуть что, лезет в драку. Я от таких шальных молодцов стараюсь держаться подальше.

По толпе пробежали смешки, да и сам Межамир, не скрываясь, одобрительно усмехнулся.

- Этот воранг – дружинник моего брата Годамира. И он утверждает, что позапрошлой ночью, когда он стоял на посту, на него злодейски напало несколько наемных убийц, от которых он едва сумел отбиться. В бою воранг получил рану, и он утверждает, что она нанесена твоей рукой.

Торокашка пожал плечами.

- Не могу сказать, государь, почему меня решили оклеветать. К счастью, эти нелепые обвинения легко опровергнуть. Позапрошлую ночь я провел в тереме, в своей постели. В моей комнате ночуют еще четверо слуг. Все они подтвердят, что я никуда не отлучался. Но даже если вообразить невозможное, что я каким-то образом оказался в другом месте, с какой стати мне нападать на этого человека? Между нами были ссоры? Я ему где-то угрожал? Или, быть может, я видел в нем какую-то угрозу для себя? Пусть он назовет хотя бы одну причину, которая бы заставила меня оставить теплую постель и тащиться в глухую ночь на край города с намерением его убить. Или он вообразил себя важной птицей и решил, что такой приказ отдал мой господин? Пусть объяснится. Только я подозреваю, что его милость Сарычан до сегодняшнего дня вообще не подозревал о существовании этого воранга. Дружинники Годамира ему не подчиняются. 

- Что ты на это ответишь, воранг? – спросил Межамир, поворачиваясь к Гоннару.

- Тоже, что говорил до этого! – гневно воскликнул Гоннар. - Позапрошлой ночью мне в спину пустили стрелу. Только боги спасли меня от верной смерти. Потом, скрываясь во рву, я явственно слышал голоса моих убийц. И Торокашка был среди них!

- Правильно ли я понял, что ты не видел лица того человека, который покушался на твою жизнь. Ты вообще никого не видел. Сидя во рву, раненный и оглушенный падением, ты только слышал какие-то голоса. И тебе кажется, что один из этих голосов принадлежал Торокашке.

- Мне не кажется, - возразил Гоннар. – Я уверен, что Торокашка точно был той ночью на южной стене.

- А если четыре свидетеля подтвердят, что он всю ночь проспал в тереме?

- Я больше верю своим ушам, чем каким-то слугам, которые скажут то, что прикажет хозяин!

- Хозяин? Значит, ты все-таки настаиваешь на том, что хересир замешан в эту историю? Что это он приказал тебя убить?

- Я этого не говорил, - ответил Гоннар, немного подумав. – У меня есть сильные подозрения против хересира, но за руку я его не поймал и изобличить не могу.

- Ну, может быть, ты знаешь хотя бы из-за чего Торокашка решил тебя убить? У тебя были с ним ссоры?

- Нет, открыто мы с ним не враждовали, хотя и приязни между нами никогда не было.

- Раньше он когда-нибудь злоумышлял против тебя?

- Не исключено, но я об этом ничего не знаю.

- Тогда, может быть, кто-то другой об этом знает? – обратился конунг к толпе, возвысив голос.

Гоннару было известно, что этот вопрос является чистой формальностью. Межамир должен был задать его ради исполнения формы склавского правосудия. И, конечно же, он не надеялся, что кто-то вдруг поддержит его подозрения. Однако, против ожидания, из задних рядов донесся голос:

- Я знаю!

Конунг тоже, по-видимому, был удивлен таким поворотом событий, но не подал вида.
- Выйди сюда и назови свое имя! – приказал он.

Любопытные вытягивали шеи, стараясь разглядеть нового свидетеля. Гоннар узнал Улеба. Тот встал перед креслом конунга и поклонился собравшимся.

53. Новые обстоятельства  http://proza.ru/2021/10/26/228

«Заповедные рубежи»  http://www.proza.ru/2013/07/08/294