гл. 9. Первый выход в люди

см. ФОТО:Корпуса бывшего гарнизонного госпиталя в г. Потсдаме. Через дорогу здесь находился и описываемый ниже гаштет "Яма".             

На новом месте службы я вроде уже как освоился, определился. Все утряслось, и стабилизировалось. На мой взгляд пора было определиться со своим семейным положением.


       Весь период срочной службы, и до сего момента я поддерживал регулярную переписку с одной девушкой по имени Валентина. С ней познакомился в период учебы в училище. В те времена, когда ни в каком лексиконе не было слова "мобильник", тяжело было солдату. Да, еще и за двумя границами. Писем все ждали, как манны небесной. Почтальон был самый уважаемый человек в подразделении. 


        Но теперь границы моего горизонта значительно расширились. С городского немецкого телефонного узла, заплатив 50 дойчемарк, за 10 минут разговора, можно было поговорить с любим абонентом в Союзе. Чем я и воспользовался в ближайший свободный выходной.  Интересно было в первый раз проследить за соединением по всей линии, потому как было слышно работу телефонисток, уже по территории СССР.
"Соединяю, вызываю город N , на проводе Германия, ...возьмите трубку , вы будете говорить с Германией? - и все так громко и торжественно, прямо  сам себя начинаешь уважать.
     Ну, и вот, наконец, слышу взволнованный родной голос. Но я же все еще и от нее в том числе, держу в тайне свое перевоплощение. То есть она тоже по прежнему считает что я продолжаю срочную службу.


         Говорю, что в увольнении , в город...с помощью знакомых офицеров ...удалось позвонить и т.д. Намекаю ей, что если она сильно пожелает, то  смогу так устроить, что и она побывает здесь. Валя, естественно, не понимает о чем речь, но побывать в ГДР не прочь. Поговорили о том о сем, вспомнили общих знакомых, смотрю, а время то тю- тю, десять  минут это так мало.
   Ну, что же, продолжу  изощряться в эпистолярном жанре. Пишу письма, там можно не торопясь все изложить.
               

       В нашей медслужбе тоже есть женщины. Врач- стоматолог. Служащая СА Томила Васильевна. Красивая женщина, ей где то за тридцать. Жена прапорщика. Для женщин, проживающих в ГДР с мужьями это огромное счастье - иметь стабильную , постоянную работу. Это значит, что семейный бюджет довольно солидный. Томила пользуется спросом среди мужчин, но для меня ее возраст не позволяет даже думать о чем - либо таком . В те времена даже Алла Пугачева была ее моложе. Такие, как Киркоров бегали пешком под стол, а Галкин еще на свет не вылупился.

       Вторая девушка, под  тридцать. Люба Куликова. Фельдшер- лаборант. Тоже служащая*.Симпатичная, замужем за вольнонаемным*.Ее муж специалист по холодильным установкам. По - моему, она любила мужа, и на других внимания не обращала.
               

        При  гарнизонном госпитале было целое женское общежитие. С огромным штатом незамужних медсестер. Как то прапорщик Гвоздев уговорил меня проведать его знакомую в этой общаге. Собирался я тогда долго. Можно сказать, впервые в гражданской форме одежды за почти полтора года. Чувствовал себя не в своей тарелке. Наконец, выбрались вечерком и посетили. Обычная казарма-барак. Перегородками разделенная на множество комнатушек. В каждой клетке по три-четыре железных кровати. Зашли в одну из комнат. По проживанию в общежитии медучилища я имел уже кое - какой опыт общения с проживающими в подобных муравейниках. Но и здесь основная масса девушек были  старше меня по возрасту. А у меня отложилась в серой субстанции информация что мужчина в паре должен быть старше по возрасту. А еще я где то успел почерпнуть информацию, что холостые девушки просто так в армию, а тем более за границу не попадают. Что они уже успели заиметь большой практический опыт в общении с мужчинами. Сюда же прибыли исключительно с целью чтобы заарканить кого либо в официальные мужья. Ну, и по возможности хоть слегка подлохматиться*.


      В этой комнатке мы застали четырех, но все они уже куда- то собирались. Чистили и подкрашивали перышки. Мы поздоровались. Девушки ответили невпопад, и без особого интереса. Так, вскользь, небрежно прошлись по мне своими гляделками и мгновенно оценили . А Гвоздева они уже знали. Я догадывался, что это уже многоопытные дамы. Зная моего напарника, они понимали, что офицер с прапорщиком к ним в гости не заглянет. В лучшем случае, такой же прапорщик. Поэтому и интерес их был минимальным. А я на какой-то конкретный контакт с первого раза и не рассчитывал.


       А по сему относился к этому визиту чисто как к ознакомительно-разведывательному. И чтобы впервые посетить ближайший ресторан(гаштет). Пора же когда то познакомиться с этой стороной жизни за границей. Трое из проживающих уже упорхнули из комнаты. А знакомая Гвоздева  была почти собрана. От  общаги до кабака  максимум метров сто пятьдесят. На жаргоне русскоязычного населения Потсдама, заведение куда мы направлялись называлось "Яма". Я тогда еще не читал произведений Куприна, а потому аналогии не просматривал.


         С подобным архитектурным сооружением ни до ни после  встречаться больше не приходилось. Представьте себе, снаружи строение по типу киоска. Вывеска и дверь. Входим, сразу за дверью начинается  широкая винтообразная лестница ведущая на глубину до 20 метров в зал на дне заведения. Самая натуральная яма-воронка, но очень оригинально оформленная. Дно, примерно, семьдесят метров квадратных. Столы, подиум для музыкантов. В стенах двери в подсобные помещения. Полумрак. Ненавязчивая музыка. Спокойная, предрасполагающая к интиму обстановка.


         Но столы еще стоят и в нишах вдоль самой лестницы. Один из них, как раз посредине ее, мы и заняли. Получилось так,  что дно ямы мы смотрели с половины ее глубины. Мгновенно появилась официантка, и вручила нам меню. Мы в свою очередь предоставили возможность выбора нашей даме.


      -Мальчики, вы кушать будете или так закусить? - спрашивает нас подруга моего друга. Видимо, по причине того, что уже было время ужина. Поэтому мы решили отобедать по полной. Ну, я- то был вообще впервые в немецком ресторане. Мои спутники здесь уже не впервой, да и не только в этом заведении. Но почему то единогласно приняли решение заказать первое и второе. Плюс,  бутылку сухого венгерского вина. Кельнер*, без тени смущения принял заказ, а мы продолжили болтать ни о чем. Я при этом рассматривал экзотическую для меня обстановку.


            Под медленную музыку танцевали одинокие пары в зале. Почти все столики были заняты. Вдруг я заметил, что головы практически всех присутствующих повернулись и смотрят в нашу сторону.
" Что такое?" - начал и я оглядываться. Вижу, к нам поднимается официант с огромным подносом. На нем стоят все три тарелки с борщом, и три по меньше с отбивными и гарнирами. Посредине подноса- башня бутылки и горка хлеба. Вся публика отслеживала, кому же это несут такой гросс*заказ. И только когда поднос коснулся нашего стола, все дружно отвернулись, потому что они убедились что это не немцы собрались так обильно ужинать.


         Вино разлили по высоким фужерам простого стекла. Напиток мне понравился. Очень нежное белое сухое вино. Выпили, закусили. Покурили. Товарищ предложил даме потоптаться внизу. Но так как начался какой-то быстрый танец, то меня потащили с собой. Размялись. Вернулись за столик и снова усугубили. На медленный танец Боря ушел со своей подругой, а я снова сосредоточился на созерцании чужого для меня мира. Но при этом обратил внимание, что за соседним столиком ситуация была противоположная нашей.


             Там сидели молодые, примерно, моего возраста немцы. Девочек было двое, а мальчик один. Парень тоже танцевал со своею пассией, а вторая откровенно скучала. И регулярно бросала взгляды в мою сторону. Немка была моложе меня года на три-четыре. Очень симпатичная и стройная, но я боялся ее пригласить. Нам ведь строго - настрого было приказано в контакт с местным населением не вступать! Так я и промучился весь вечер, не решившись на контакт. Где-то после двенадцати, Гвоздев созрел на провожание своей дамы домой. Мы вышли на улицу и разошлись в разные стороны. Они в общагу, я в сторону части.


         Надо заметить, что госпиталь и этот гаштет-ресторан были на высоком холме. И мне нужно было спускаться вниз к перекрестку (пять углов), вдоль глухой кирпичной стены госпитального забора. Все улицы были ярко освещены. Тротуары мощеные, как и везде, брусчаткой. Народу ни души. Конец августа. Ночь. Тишина. Духота. Вдруг слышу за спиною цокот женских каблучков. Остановился, присмотрелся. Никого. Иду далее, снова тот же звук, только чаще и ближе. Уже спустился к перекрестку. Жду. Шаги замедлились, и из тени от столба на меня выходит...моя знакомая по соседнему столику.
               Улыбается. Подходит ближе.
-Здравствуйте, - произносит с акцентом она.
-Привет, - как можно спокойнее и вежливее, отвечаю я.
-Я весь вечер хотела к вам подойти, но стеснялась...Я правильно произношу слова? - довольно сносно начала говорить немочка.
-Да, да, я это тоже заметил. А говорите вы правильно. Я тоже хотел пригласить вас на танец...Но вы ведь наверное знаете...
-О,ja-ja*..я знаю.., вам нельзя с нами общаться. Но вы были так одиноки в этот вечер. Вы руссьишь оффицир, так? - с милой улыбкой то опуская, то поднимая опахала ресниц, спрашивала она.
-Да, офицер. - краснея от стыда, ответил я.
-Меня зовут Гретта, - протянула девушка мне тонкую ладошку. - А вас?
-Влад, Вольдемар, - произнес я, легонько пожимая ее пальчики. Сердце мое стучало, как в бубен.

         Я уже почти полтора года не прикасался к женским рукам. И при этом мы стояли на самом освещенном месте перекрестка. Я уже давно начал посматривать по сторонам, чтобы хоть в какую - то тень отойти. Ведь я всерьез тогда верил, что, если кто - то из доброжелателей зафиксирует меня на месте "преступления", то на этом моя служба и закончится.
Словно угадав мои потаенные мысли, Гретта заговорила:
-Влад, я предлагаю проехать ко мне в гости.
Я оторопел.
-Мои родители вчера уехали в двухнедельное турне по Европе. Я дома одна. Можем продолжить вечер...без помех. Я сейчас возьму такси...
Видимо, поняв мою нерешительность, она стала брать инициативу в свои руки.

-А где ты живешь? - спрашиваю.
 Она назвала улицу в новом микрорайоне. И при этом добавила, что учится в одиннадцатом классе какой- то специализированной школы.
-Гретта, я очень бы хотел поехать к тебе. Ты мне сразу понравилась. И я не прочь завязать дружбу, но мне завтра очень рано на службу, - начал я юлить и изворачиваться...

-Ах как жаль. Может ты меня хоть проводишь до дома? - потупила она глазки, а у меня перед глазами мелькали разные картинки из фильмов о шпионах.
"Она заманит меня к себе, а там ...  Шпионы из ФРГ".
-Нет, нет, сегодня никак не могу... Давай в следующий раз. Дай мне свой номер телефона.. Я позвоню как только освобожусь от службы.
Она быстро достала из сумочки ручку и блокнотик. Чиркнула номер. Я положил листок в бумажник. И в этот момент, как по заказу мимо проезжало такси. Мы дружно замахали руками. Я открыл дверцу... Гретта чмокнула меня в щеку и запрыгнула внутрь.


        Прячась по- шпионски, и боясь подойти к телефонной будке, звонил  ей спустя пару недель  несколько раз из телефонов- автоматов. Трубку постоянно брали мать или отец. И я так и не решился на своем ломаном немецком попросить Гретту к телефону. Долго ее  вспоминал. Знай мы тогда, что какой - то плешивый Ставропольский комбайнер развалит великий и могучий в одночасье, совсем бы по другому  себя там вели.  А потом время и другие события притупили чувство.

*служащие, вольнонаемные СА-гражданские лица, работающие в армии по найму.
*кельнер-официант.
*гросс-(нем.)-большой.

 *О,ja-ja-(нем.)-О,да-да.   
Продолжение следует