7. Разгильдяй

Предыдущая:   http://proza.ru/2021/10/30/1437

   Раз в год пилотов направляли в столицу  на учёбу.   на месячные курсы повышения квалификации в учебно-тренировочный отряд (УТО).  После длительных командировок и скитаний по оперативным точкам далеких сел для летчиков малой авиации это была своеобразная отдушина, где можно было расслабиться,  подышать воздухом цивилизации. Они даже расшифровку аббревиатуры «УТО» свою придумали: Устал, Товарищ, – Отдохни; и в обратном порядке: Отдохнул, Товарищ, - Уезжай.
    
В ожидании поезда  Женька и Лёва   сидели в привокзальном ресторане, когда объявили посадку.  Женька с сожалением посмотрел на пустой графинчик из-под водки: он только разгорячился, а уже надо было покидать это уютное заведение.  За время работы  на оперативных точках Женька вместе с Пашкой   иногда  вечером отмечали конец рабочего дня  водкой  или самогонкой, и он не заметно начал втягиваться.  О предостережении Коли  Павлова  Женька как-то забыл.
         
 - Вагон – ресторан, где находится? – спросил Женька у молоденькой проводницы купейного вагона.
          -  А вагона – ресторана в этом поезде нет, -  сочувственно отозвалась проводница.                Зашли в купе. Женька, попытался поставить сумку наверх в нишу, но она была полностью заставлена вещами.
         
- О, летуны! Прошу к нашему шалашу, - обрадовался полноватый мужчина, который уже был в купе.
Женька не любил, когда его называли «летуном». Пока рассаживались, принесли чай.
          - Ну, что ребята? Как говорил Чапаев, – «по-рублю!»? – ухмыльнулся мужик  и положил на столик новенький рубль.
В то время бутылка водки стоила два рубля восемьдесят семь копеек, и эта фраза: «по рублю» - была, как пароль-приглашение распить бутылку на троих.
Лев недовольно посмотрел на попутчика.  Принесли чай.
       
  - А почему бы, и нет? – загорелся Женька.                Он  заметил недовольство Левы, и положил два рубля.  Мужик  сгреб складчину, придирчиво осмотрел рубли, сунул их в карман, и откуда-то из-за спины достал бутылку «Московской». Женьке мужик почему-то сразу не понравился, но зеленая наклейка на бутылке  Женьку словно завораживала. Чай выплеснули за окно и мужик в стаканы начал разливать водку. Лева укоризненно смотрел на Женьку. Еще в ресторане он пытался удержать друга от излишних  возлияний.
          
- Мне чуть-чуть, - Лева забрал свой стакан, в который немного булькнула водка, и этим дал понять, что вынужденно поддерживает компанию.   Мужик, не торопясь, достал закусь, но было видно, что делить ее на троих он не собирался.   За знакомство пили не представившись. «Жлоб!», - зло подумал о попутчике  Женька, залпом опрокинул стакан и занюхал рукавом.
     Лева быстро разделся, забрался на вторую полку, и спустя несколько минут, уже спал сном праведника.
 Вскоре бутылка опустела.
          - Ну, что продолжим? – мужик из-за спины достал чекушку.
          - Можно, - хмуро согласился Женька.

Его разбирала злость, но чертова зеленая наклейка… Он полез в карман за деньгами.
          - Не надо! Угощаю! – раздобрел вдруг мужик, и разделил закусь на двоих.
«Все равно ты - жлоб!», - не изменил свое мнение Женька и бросил на столик  рубль. Мужик опять придирчиво осмотрел купюру и спрятал в карман.  Попутчик захмелел, и его потянуло  поговорить:
          - Я работаю по снабжению. Возвращаюсь из командировки в…, -  он назвал какой-то городок под Киевом,- а вы, наверное, едете в Киев? Летать?
          - Угу!- Женьке не хотелось поддерживать разговор.
          - Слушай, я недавно анекдот слышал, умора, - мужик перешел вдруг на «ты».

Он рассказал бородатый анекдот про еврея и сам весело рассмеялся. Женька молча жевал.
          - А вот еще анекдот, - снабженца понесло:
          - Сара, - спрашивает жену Абрам, - знаешь, сколько стоит атомная бомба?  Сто миллионов! Ого – говорит Сара, -  упала бы она к нам во двор – вот бы пошла коммерция, - и мужик опять  залился  смехом.
    
От выпитой водки Женьку все сильнее разбирала злость на этого снабженца.  Так бывало иногда, когда ему хотелось подраться.  Он был, как шутя его называли   хохлом, его друг Лева –  еврей, но их никогда не заботила национальность; лишь бы человек был хороший! В училище с ними учились русские, литовцы, казахи, белорусы, - одним словом из всех республик Союза, - и это была одна летная семья!     И вот сейчас этот красномордый снабженец ни за что оскорбляет, как казалось Женьке, его лучшего друга Леву, мирно спящего на второй полке!  Женька пылал праведным  пьяным гневом!               

- А знаешь самый короткий анекдот?  Про вас, летунов…, – мужик улыбался,  не замечая  злых Женькиных глаз.
          - Еврей – летчик…, - он был доволен произведенным эффектом.
          - Ну и что?- Женька не скрывал  своего презрения.
          - Как, что? – изумился снабженец, - ты когда-нибудь видел еврея-летчика, или еврея–шахтера?
У Женьки вдруг блеснула озорная мысль:
          - Давай так: если я найду тебе летчика – еврея, то дам тебе по морде.
У мужика заиграли скулы:
          - Добро! А если не найдешь? – глаза его сузились, - то тогда я тебе.
          - Идет!

Женька тронул за плечо спящего Леву:
           - Где твое пилотское свидетельство?
Лева непонимающе смотрел на раскрасневшееся лицо  друга:
          - На кой оно тебе?.. Мы что приехали?..
          - Еще нет! Где твоё пилотское, паспорт? – не унимался Женька.
          - В пиджаке, - Лева перевернулся на другой бок.

Женька раскрыл  книжечку пилотского свидетельства перед носом  собутыльника:
          - Читать умеешь, ты, Фома, неверующий? Смотри: пилот, Варевский Лев Борисович! А здесь паспорт,  читай: национальность – еврей!
Мужик был явно поражен своим неведением.
Женька не останавливался:
          - Извини,  но  уговор - дороже денег! – и он с наслаждением  коротко размахнулся правой для  удара.                «Фома неверующий» уклониться не успел, и тяжело откинулся назад…

     Проводница будила пассажиров звонким голосом:               
- Просыпаемся! Просыпаемся! Через сорок минут - Киев!                Женька открыл глаза. В голове у него шумело.  Женька вспомнил вчерашний инцидент. «Проклятая водка, до чего довела!» - каялся он. «Прав Лева – надо бросать пить. С сегодняшнего дня и брошу!» - пообещал себе Женька. Но проклятый похмельный синдром с его сушняком во рту и дрожью в теле назидательно требовал совсем другого. «Вот только опохмелюсь, и сразу брошу!» - упростил себе задачу Женька и, взяв полотенце, поплелся в конец вагона. 

Продолжение   http://proza.ru/2021/10/30/1484