гл. 20. Грабовзее

см. ФОТО: Ворота концлагеря "заксенхаузен". "Работа делает свободным",- издевательская  надпись на вратах этого ада.


Грабовзее, это такой себе небольшой немецкий поселок. Но рядом с ним, в шикарном сосновом бору находится один из  наших госпиталей. Специфический госпиталь. Для лечения наших военнослужащих, заболевших туберкулезом. Я отвожу туда солдата с подозрением на эту болезнь. Выявленную в результате плановой флюорографии проведенной в части.
 На ЖД вокзале в Потсдаме возникла странная для меня ситуация. Я долго объяснял немке в кассе, куда мне нужно два билета.


        - Грабовзее, госпиталь, туберкулез, -пытался втолковать  "непонятливой" кассирше с помощью жестов и страшно выпученных глаз. Наконец она, на достаточно внятном русском языке нам пояснила во сколько и с какой платформы нам нужно сесть. В какую электричку и вагон.
- А билетов брать не надо, - говорит.
- Как это не надо?
- Да, потому что проезд по этому маршруту бесплатный.


        Оказывается,  великий немецкий ученый врач Роберт Кох, который работал в этом госпитале, первым открыл причину туберкулеза, а именно обнаружил и описал бациллу, которая вызывает эту болезнь. Оплатил проезд всем, кто едет в этот госпиталь на 200 лет вперед.
-Как это? - вырывается у меня непрошеная фраза.
- А он был человек не бедный, лауреат Нобелевской премии. Вот и оплатил, - растолковывает мне фрау.
  -  И что, уточняю я, - даже смена власти, социального строя не влияют на эту оплату?
-Ну как видите, нет, не влияет. Видимо, деньги поступают из швейцарского банка.
 Ну, тут я совсем опешил. Солдат, присутствовавший при разговоре, видимо, так  ничего и не понял. Кроме того, что за проезд платить не надо.


      Приехали. С маленького вокзальчика, и до госпиталя ехали каким - то маршрутным бусиком. На обочине однополосной асфальтовой дороги, идущий через сосновые боры, видел сидящего,( не убегающего) зайчика. Вышли возле кпп. Воздух был напоен опьяняющим ароматом целебной хвои. Невозможно было надышаться. Легкие сами открывались до самого дна. Сразу за проходной , на стриженом газончике стоял бюст в натуральную величину, сидящему за столиком, тому самому Р. Коху. Молодец Кох, уж он то знал, где госпиталь для своих больных построить.



    Пока моего подопечного перепроверяли, я прошелся по территории. И забрел к местному озеру. Достаточно приличное озерцо. Левый берег затянут камышом. Правый занят пляжниками, на желтом песочке. Там где стоял я почти весь берег был оборудован аккуратными мостками для рыбаков. Что мне понравилось, на каждом мостике были электрические розетки. Можно было подключать любую аппаратуру. (Или электро удочки?). 


           На мели, в прозрачной водичке, мельтешило масса маленьких раков-молодняка. "Значит вода в озере совершенно чистая. Раки в таком случае как индикатор," - оценил я. На поверхности воды рябило от неисчислимого количества диких уток. Которые спокойно, как и на всех водоемах Германии, занимались своим утиным делом, никуда не прячась. Температура воздуха была комфортной. От воды тянуло легкой свежестью. Идиллия.

   Но вот, недалеко от места, где я стоял, остановилось пару джипов-вездеходов. К ним присоединилось еще и еще несколько штук. И из них начали выходить нарядные мужчины. В так называемых, тирольских шляпах, с фазаньими перьями. В шортах и жилетах-безрукавках. Со множеством накладных кармашков. С ружьями и патронташами на поясах. Сойдясь в кучку, они перездоровались, и о чем то тихо пообщались минут пять.


    Вдруг один из них отошел на пару шагов в сторонку, и поднес к губам охотничий рожок. Раздался трехкратный сигнал. Возле ног хозяев напряглись разномастные охотничьи легавые. И началась потеха.  Жаль в те времена не было даже  мобильников с видеокамерой. В ловких руках охотников дула и приклады совершили кульбиты, и раздался первый залп. По взлетевшим с воды огромным стаям уток.


          Натасканные псы тут же бросились в воду за добычей. Залпы переросли в канонаду. Стрельба велась с трех точек. Только на пляже не было стрелков. Утки метались со стороны в сторону, под куполом голубого неба, как в большом шатре. Собаки курсировали по воде со скоростью моторных лодок, и регулярно подносили своим хозяевам трофеи.


       Время летело быстро, но тем не менее, прошло не более получаса, как снова прозвучал звук рожка. И все стихло. У каждого участника стрельб, на поясе было подвешено (я насчитал) по 7-8 штук красавцев, переливающихся перламутром всех цветов радуги, селезней и сереньких самок. Охотники снова сошлись , о чем то пошушукались, пожали друг-дружке руки и разошлись по машинам.



       Как мне объяснили рядом стоящие местные старожилы, это было открытие и закрытие сезона охоты на пернатых. Я еще побродил по бережку. Подошел к одиноко сидящему на мостике рыбаку. Это был вольнонаемный из наших . Сантехник госпиталя. Он стрельнул у меня сигарету. Закурили разговорились.


          От него я узнал, что буквально в километре от нас находится еще одна общеизвестная «достопримечательность». Музей бывшего концентрационного лагеря «Заксенхаузен». Это то место, где были замучены и умерщвлены  сотни тысяч людей. И только намного позже я узнал, здесь  же «почетным» узником  Адольфа Гитлера, в отдельных апартаментах содержался и «вождь» украинских националистов, Степан Бандера. Точнее был временно изолирован, дабы не путался под ногами у фашистов со своей идеей «самостийности».