Мальчик, который влюбился в церковь

Мальчик, который влюбился в церковь. Когда он был совсем маленьким, ему иногда становилось так стыдно и больно за взрослых, что он убегал далеко-далеко от всех, а его крошечное сердечко буквально содрогалось в судорогах. Малыш не понимал, что же с ним происходит, а это был подсознательный, интуитивный протест его светлого существа против всего странного, неприличного и некрасивого, с чем он сталкивался в мире взрослых. Наплакавшись “далеко от всех”, чувствительный ребенок как ни в чем ни бывало (так всем казалось) возвращался к “обычной” жизни. Приступ стыда и боли постепенно проходил и он как и прежде (так всем казалось) продолжал играть с другими детьми и общаться со взрослыми.

Когда взрослые (или даже дети) снова делали или говорили что-то некрасивое, нехорошее и постыдное, а убежать было нельзя, малыш закрывал ручками свои глаза и уши. Так он прятался от липкой лжи и грязи взрослых и ему становилось не так стыдно и больно за них. Необыкновенно проницательному малышу было очень сильно стыдно и больно за взрослых, но взрослые об этом не догадывались. Какой странный и впечатлительный мальчик, думали взрослые и продолжали дальше фальшивить, безтакничать и лицемерить. Со временем, малыш научился скрывать свою реакцию на все плохое и некрасивое в мире взрослых. Он даже научился прятать от взрослых свою грусть и слезы. Малыш не умел лгать и притворяться, а потому он мысленно отключался от некрасивых дел и глупых или неприличных слов взрослых. И ему становилось не так стыдно и больно за них. Какой странный и замкнутый мальчик, думали взрослые и продолжали дальше фальшивить, безтакничать и лицемерить.

Особенно больно и стыдно было мальчику за тех взрослых, которых он хотел любить и уважать. Ему было обидно и больно за них вдвойне. Когда они делали или говорили что-то некрасивое, нехорошее и постыдное, малыша захлестывал такой сильный шторм стыда и боли, что он думал, что умирает. И вот однажды, он так сильно задыхался от стыда и боли (за взрослых), что не смог больше скрываться и замыкаться. Мальчик тогда уже подрос и очень сильно влюбился в церковь. И он хотел, чтобы она была самой умной и красивой, самой нестранной и привлекательной, самой приличной и замечательной. Но даже в храме взрослые продолжали фальшивить, безтакничать и лицемерить. А мальчик (почти уже взрослый) забыл, что нельзя быть на свете таким открытым и искренним; и прямо в храме, во время службы – он сильно заплакал.

Мальчик плакал так, как никогда еще не плакал. Он плакал так, что никто не мог его остановить; и потому, он снова убежал далеко-далеко из храма (как в раннем детстве), а его раненое серце буквально содрогалось в судорогах. Мальчику было очень больно и стыдно за тех, кого он хотел любить и уважать. Мальчик тогда уже подрос и очень сильно влюбился в церковь. Какой странный и впечатлительный мальчик, думали взрослые (даже священники); как же некрасиво и неприлично прерывать богослужение. A мальчик просто очень сильно хотел, чтобы его церковь была самой умной и красивой, самой нестранной и привлекательной, самой приличной и замечательной. И потому, прямо в храме, во время службы – он сильно заплакал. Мальчик, который влюбился в церковь.      

Иван Лещук, из цикла “Записки на полях души”