Мысли на злобу дня 09. 11. 2021. Рецензия на Т18

                Рецензия на рассказ Юлии Брайн "Трюлечка 18плюс"
                (http://proza.ru/2018/05/09/1805).
   


         Прочитал Ваш рассказ и прочитал полемику к нему. Важность и актуальность этой темы связана именно с ее особенной табуированностью и нашими страхами, связанными с этим. Мы, вроде как, все ждем, стоя перед "страшным", когда же кто-то сподобится приблизиться - а потом уже скопом бежим все. Напоминает, как не лишенные простоты (животные, дикари или дети, скажем) существа подходят к лакомству, появившемуся в непривычном для них месте и от того вызывающему сильные опасения.

         Мне кажется, я понял, что имел в виду один рецензент, когда написал, что герой изображен не так, как героиня, и что причина этого - автор хотела донести определенную мысль именно с позиции героини.

         Вы написали в начале, что настоящий автор может писать на любую тему, чем от любителя и отличается. Согласен - если речь о том, что у настоящего автора просто есть, что упаковать, а упаковка значения не имеет. Донести одну и ту же мысль разными способами Дается тогда, когда эта мысль спасительна для людей разных интересов, и ради их немощи. Но я еще слышал о настоящем писательстве следующее: автор беспристрастен. Любитель отличается необъективностью. Пока собственные амбиции живы в авторе, он не напишет чего-то по-настоящему стоящего именно по указанной Вами причине: он не сможет рассмотреть тему всесторонне. Ведь амбициозность - это именно признак однобокости взгляда. Когда автор переварит то, что его "зацепило", и в нем умрет стремление возмутиться, вместо него придет то, что можно упаковывать уже во что угодно. Тогда и герои прописываются одинаково - нет забивания некоторых из них, но дается высказаться каждому.
 
         В общем, любительское характеризуется как вопрос (возмущение, крик о несправедливости - просто реакция на раздражитель), а не любительское - как ответ, прочитав который успокаиваются все участники конфликта. Лучше, чем Написано, все равно не скажешь, поэтому эпиграфом: " ...а кто исполнит и научит, тот великим наречётся..." (Мф. 5:19).

         Нужно понять героя, почему он так поступает. Но если даже не так, если он действительно просто болен - что есть Любовь? В рецензиях соглашаются, что извращение начинается там, где кончается любовь. Извращение, прежде всего, понятие относительное. То, что один считает таковым, в другом найдет не менее страстное оправдание - это один из вариантов ответа в данной ситуации. Возможно, герой ошибся с выбором партнера. Но тогда что-то не стыкуется из-за банальности.  И ситуация не стоит литературы.

         Еще кое-что: если бы мы жили в идеальном мире, не нужны были бы органы юстиции и силовые структуры, а также медицина, индустрия развлечений и еще многое - потому это нужно, чтобы устранять последствия несовершенства. Поскольку же мы несовершенны в разной степени, нам нужно лекарство. Жертвы в храмах появились тоже по той же причине, и Жертва Спасителя (коли здесь речь о моральной стороне) - это проявление высшей Любви.

         Конечно, можно здесь сказать, что со стороны героини была и жертва, и, - по этой причине, -  любовь, а со стороны героя - только потребность в любви, но что если он видел что-то такое, чего нам автор о нем не донес в произведении? На эту мысль наводит еще и то, что "любовь никогда не перестает", а здесь героиня показывает, у нее внутри не было чего-то, какого-то стержня, который ее бы вел в этой жертвенности - она в ужасе, без понимания ситуации, стиснула зубы и терпела. При таком подходе жертва не оправдана. Кто виноват? Разве герой ее удерживал? Оставаться было ее выбором. Другой вопрос - почему оставалась, и не ощущала ли потребность в этом?
 
         Теперь о герое, точнее, о том, что могло бы быть написано о нем в "параллельной вселенной")): некоторые гениальные мозгоправы порой придумывают терапию, за которую их линчуют, но она оказывается действенной в результате проверки временем. Есть осознание какого-то нарушения порядка вещей, и тогда здесь уже действует принцип "клин клином" или, как у Булгакова: "лечи подобное подобным".

         Вообще все, что посылается в мир для его радикального исцеления, выглядит чем-то убийственным, а потому агрессивно отвергается. Я опять обращусь к Эталону: поступки и слова Спасителя всегда выглядели для большинства либо кощунством, либо безумием. Плюнуть в глаз слепому? Похвалить проститутку за то, что касается чистых людей и сидит в их собрании? Назвать первосвященство детьми сатаны? Устроить в храме погром?.. Просто зло, сидящее в людях, никогда не уходит полюбовно,  а идентификация его трудна потому, что "диавол принимает вид ангела света"(с). У Спасителя все получалось, а судить о том, освободилась ли бы героиня, пройдя все, что ей предлагалось, от чего-то, что мучило ее внутри, мы не узнаем. Похоже только, что вышла из ситуации она не удовлетворенной в чем-то - осталась обида или что-то подобное, сродни осуждению, судя по ее выводам.

         Мы живем, привыкая к комфорту, не понимая, откуда же в этом привычном и теплом появились тоска и рутина. Так вот, именно по этой причине - мы стали поверхностны и смотрим не на то, ЧТО делается, а на то, КАК. Нам лишь кажется, что исцеление от этого должно происходить в том же комфортном виде, в котором мы пребывали, но это же самообман! Скальпель совсем не похож на тело, которое разрезает. Шок всегда сопутствует исцелению при критических случаях, и ждать, что зуб будет приятно лечить - это самообман.
 
        Мне понравился рассказ, но, похоже, я вынес из него не ту мысль, что сам автор. Не этот ли ребус нужно было разгадать? И не это ли НЕЧТО манило героиню и заставляло оставаться в процессе, вопреки неприязни? Не было ли что-то в ней, требующее исцеления, как раз такого, о чем и говорил ей герой, когда произносил свою часть диалога о своем повышенном ай-кью?
 
         Почему-то  мне видится, что именно подобные догадки толкают сегодня развитие психологии и психиатрии на странные эксперименты. То, что выдерживает испытание временем, становится классикой, а описанные Вами ситуации в отношениях живут в мире уже давно и имеют своих почитателей. Здесь наверное актуально вспомнить "о вкусах не спорят". Разная бывает еда - вспомнить китайские выдержанные прозрачные яйца или некоторые французские сыры. Не нравится - не ешь, но в том и дело, что героиня ела до определенного момента. Скрыла она удовольствие или была к нему не способна - каждому читателю и автору, видимо, придется додумывать самостоятельно. Да, да, и самому автору - тоже! Потому что ракурсы наших взглядов на сущее меняются по мере движения вверх и вперед сквозь время.

         Ну, а если герой делал то, чего сам не понимал, то это другое дело, одержимость. В том и отличие, что одержимый не может объяснить своих поступков. В рассказе непонятно, может ли это сделать герой, а это  - решающий аргумент в вопросе, любовь это была или ненависть, мудрость и предвидение, генерирующее желания или проявления комплексов у человека, жаждущего утешения для своего больного эго.

         По поводу сцен 18+ - это не шокирует, если, опять-таки, понимаешь, откуда что берется (привычка к процессу тоже, конечно, помогает не конфузиться - но это скорее мозоль, чем исцеление). Всё видимое, всё, что мы делаем, - воплощение процессов невидимых, выражение каких-то идей, мировоззрений, заблуждений и прозрений. Иначе говоря, в среде, где обитают мысли и концепции, всегда есть ответ, почему нечто, названное извращением, проявляется именно так, почему именно в наручники, именно смотреть, как он это делает с другой и именно вылизать после. Выражается только то, что есть. Было бы оно иным - он требовал бы иного. Может, сам бы лизал. Если это извращение и призвано вызывать неприятие у людей здоровых (а таковые есть?), то прежде всего неприятие должны вызывать мысли и концепции, которые господствуют в данной среде и выражаются таким образом. Но в том и дело, что в таком виде мы их не узнаем. И даже считаем чем-то великим. Пример? Я опять к спасительному: что обличал Иисус Христос? Не догмы ли, которыми гордился религиозный мир? Не опирались ли уважаемые люди на свои авторитетные, "проверенные" устои, когда добивались Его распятия? И разве данная ситуация не повторяется из раза в раз вплоть до наших дней? Разве не произносятся "правильные слова", когда творится очередное зло? Разве можно засудить кого-то хорошего, говоря о нем что-то явно неверное, не придется ли постараться подать это в том виде, который привычен для большинства, как благочестивый? И разве так уж явны ошибки всех "здравых рассуждений", которые, спустя время, приводят к катастрофе? Кто тогда послушает их?

         И, наконец, ключевое: не эту ли мнимую хорошесть вскрывает воплощение, образы, вложенные автором в уста героя? И не потому ли так рьяно на подобные проявления нападают именно блюстители хорошести, поборники морали? И не только ли результат их деятельности влиял на героиню, заставляя ее вторить их моральным шаблонам?  А может, она просто не хотела, чтобы с этим проявлением из нее вышли все те неверные представления о мире, которые в нее агрессивно насаждала среда всю ее предыдущую жизнь. Если же все не так, и она себя ощущала счастливой все время вплоть до описанных событий, тогда ответ на вопрос зачем же она во все это входила, остается, наверное, самым важным в этом рассказе, а ответ на него может поменять героев местами в иерархии достоинств - "последние станут первыми"(с)

         Все относительно. Издавна обычаи в каждом народе были напрямую связаны с мировоззрением, заключенным в господствующей религии. А приход в мир новых, "передовых" идей неизменно выражался и в изменении характера сексуальных и прочих отношений в нем. Некоторые такие древние обычаи, кое-где сохранившиеся и в наши дни, по своей экстравагантности дадут фору манипуляциям героя этого рассказа.

         Мудрый человек будет читать образы, как книгу, как врач читает осциллограмму или результаты анализов. И, возможно, иногда он увидит, что наблюдает процесс выпрямления, когда все яростно кричат об извращении.