Ч. 268 Встреча с соотечественниками

Предыдущая страница   http://proza.ru/2021/11/11/948
 
Пётр Гаврилович Ёлкин   в своём журнале записал: «Июля 3-го прошли Сангарский пролив, и вступили в Татарское море; но и здесь туман царствовал во всей силе, и до залива Декастри мы могли только один раз сделать порядочное астрономическое наблюдение».
 
Шли, можно сказать, наощупь. Лесовский вёл фрегат в бухту Декастри. Об этом он объявил всему экипажу, ещё когда подходили к берегам Японии.

По счислению, фрегат должен был уже находиться у самого входа в залив Декастри. Курс вёл прямо в берег, а постоянно уменьшающаяся глубина показывала, что он находится близко. Все офицеры и большая часть команды стояли на баке и по бортам.
 
Каждый надеялся первым увидеть желанный берег. Воображение рисовало в густом тумане горы, но… увы!  К всеобщему огорчению вдруг раздалась команда капитана: «По местам, к повороту!»
 
Надежда отдохнуть на якоре после долгого пятидесятишестидневного перехода  растаяла, как туманное облачко. Все бросились исполнять приказание. Но в этот момент и в самом деле увидели в белой пелене тёмное пятно.
 
Лесовский скомандовал рулевому: «Одерживай!», что означало идти прежним курсом. Вскоре тёмное пятно стало превращаться в высокую плоскую гору. Высокой горой оказался мыс Клостеркамп.
 
Не зря Степан Степанович сам выбирал штурманов: «Диана» только по счислению подошла в густом тумане к самому входу в залив Декастри. Даже при ясной погоде нельзя было лучше рассчитать курс.
 
Когда фрегат вошёл в залив, вблизи берега тумана не было. Не знаю, как сейчас, но мореплаватели того времени отмечали, что в Татарском проливе очень густой туман простирается только до окраин берега, а во внутренних бухтах воздух совершенно чист.
 
Причём, писали они, переход так резок, что туман, буквально стоит, как стена. Путь «Дианы» из Кронштадта в Де-Кастри занял 279 дней. Из них на якоре фрегат простоял 74 дня, всё остальное время прошло в плавании.
 
Итак, на Дальний Восток отправились корвет «Наварин», военный транспорт «Неман», фрегат «Аврора», вооружённая яхта «Рогнеда», которую предполагалось использовать как посыльное судно, и фрегат «Диана».
 
Корвет «Наварин» оказался настолько гнилым, что моряки сумели дойти на нём только до Голландии, где его продали на дрова. Транспорт «Неман» разбился у берегов Швеции. Команды «Наварина» и «Немана» вернулись в Россию без потерь, благо, ушли недалеко.
 
Фрегат «Аврора» дошёл до Камчатки в самом бедственном состоянии, с небоеспособным экипажем и огромными потерями в личном составе.
 
Яхту «Рогнеда» её владелец, капитан-лейтенант князь Лобанов-Ростовский, дёшево продал с публичных торгов в Рио-де-Жанейро Гамбургскому банкирскому дому. Яхте угрожала конфискация со стороны англичан.
 
Морякам пришлось возвращаться домой с приключениями. Медные орудия сдали на хранение бразильской таможне, а навигационные инструменты взяли с собой.

Военная часть команды во главе с лейтенантом Фёдоровым  тайно перешла из Рио-де-Жанейро в город Сантос, а оттуда на голландском судне в Антверпен, а из Антверпена через Дрезден и Варшаву в Петербург.
 
Вольнонаёмный шкипер и вольнонаёмные матросы добрались до Петербурга на купеческом судне сначала в Гамбург, затем в Мемель, и оттуда уже домой. А сам князь на английском почтовом пароходе сначала добрался до Мадейры.
 
Там нанял португальское судно и пришёл на нём в Лиссабон. Оттуда с прусским паспортом проехал в Мадрид.
 
В Испании в это время бушевала революция, поэтому Лобанов-Ростовский, не задерживаясь в испанской столице, поехал сначала во Францию, оттуда в Бельгию, затем в Пруссию, Польшу, и из Варшавы прибыл в Петербург.

Только Лесовский привёл на Дальний Восток свой фрегат в боеспособном состоянии.
 
Залив Декастри довольно большой. Не обнаружив «Паллады», Лесовский, желая убедиться в том, не находится ли она укрытой за одним из островов, приказал дважды сделать холостой выстрел из пушки.
 
Через некоторое время в ответ донеслись два слабых выстрела.  Вскоре к фрегату решительно направилась шлюпка.

Вот как описывает первую встречу с соотечественниками служивший тогда на фрегате Николай Густавович Шиллинг: «На руле был линейный казак в папахе и в полном вооружении с ружьём через плечо, словом, он был одет так, что мог бы явиться прямо в Михайловский манеж на развод.
 
Как мы были рады встретиться с нашими солдатами после восьмимесячной отлучки из России…. Казак сообщил нам, что он урядник Нерчинского конного полка, который только несколько дней до нас прибыл со своей командой из шести человек в залив Декастри и привёл сюда первых лошадей, которые до тех пор здесь не были известны.
 
От него мы узнали, что фрегат «Паллада»  был в Декастри и ушёл в устье Амура. Этот же казак рассказал нам, что генерал-губернатор Николай Николаевич Муравьёв (впоследствии граф Амурский), узнав о войне, спустил по Амуру на барках один линейный батальон, сотню казаков и одну батарею горной артиллерии с провиантом и всем необходимым.
 
По прибытии в Кизи нашего урядника с маленькой командой отправили лесом в Декастри с приказанием уведомлять начальство на Амуре о прибытии каких-либо судов через поставленный между этими двумя пунктами казачий пикет.
 
В Декастри наши казаки нашли несколько человек камчатских пеших казаков и одного подрядчика Российско-Американской компании. Эти люди были тут оставлены осенью предыдущего года по распоряжению морского начальства, перезимовали благополучно.
 
Они гребли очень исправно на подошедшей к нам шлюпке и были одеты в красные фланелевые матросские рубашки. «Я, - говорил урядник, - в Нерчинске никогда не слыхал, что существует морской флот, а вдруг привелось плыть по рекам, да начальство приказало дать знать ещё о кораблях.
 
Как мы услышали ваши выстрелы, мне подрядчик компанейский, человек он бывалый, (он и на морском флоте плавал) говорит: «В морском флоте такой порядок, что надобно на каждый выстрел отвечать, на то и фрегат «Паллада» пушку оставил (однофунтовый  фальконет).
 
А потом подрядчик посоветовал ехать опросить корабль, какой нации и зачем-де пришёл. Да тут он мне и объяснил: как будет белый флаг с синим крестом, то смело поезжай, а как флаг красный, значит английский, ну, тогда скрывайся за островом.

Я на всякий случай ружьё захватил и поехал опросить. Уж такие порядки на морском флоте, завсегда надо ехать».
 
Лесовский распорядился дать казакам по чарке водки.

Урядник, прежде чем выпить, обратился к офицерам и произнёс что-то вроде тоста: «Мы весьма довольны и благодарим покорно. За здравие государя императора Николая Павловича и с благополучным Вашим приходом».
 
Продолжение http://proza.ru/2021/11/13/1309