Если Господь позволит

Только недавно я узнал, что же на самом деле с ним произошло. Я уже давно стал замечать, что он стал совершенно другим человеком. Он стал каким-то иным, неземным, не от нашей суеты. Очень тихим, немногословным и несуетливым. Как-будто уже никуда не спешил. Даже одеваться и питаться он стал предельно скромно и очень просто. Он также убедил свою жену продать их огромный дом и дорогую машину, а взамен купить “что-то” поскромнее. Он убедил ее своей жизнью, почти без слов. Почти каждый вечер (после работы) и на выходных он куда-то уезжал, и никто не знал куда и зачем. Жена говорила, что это их семейная тайна и что об этом она не должна никому рассказывать. Правда, о нем также говорили, что он пропускает богослужения и стал очень редко проповедовать. Но он никогда не оправдывался и не обижался на эти упреки. Он стал каким-то иным, неземным, не от нашей суеты. Очень тихим, немногословным и несуетливым. И очень часто повторял свои любимые фразы: “Если Господь позволит” и “За все слава Богу”.

Я с ним встретился в одном из хосписов, которые он регулярно посещал. Но еще до этого, мне о нем рассказывали больные-умирающие. Говорили, что при встрече с ним они ощущали такую благодать и радость, что им не хотелось с ним расставаться. Когда они рассказывали ему о своей боли и страхах, его глаза увлажняли слезы и он тут же начинал за них молиться. Он молился так тихо, что они не могли ничего понять. Но когда его рука касалась их страдающего тела – от него исходила такая сила и пронзала их так, что они умилялись сердцем и переставали бояться смерти. И им очень  хотелось, чтобы это ощущение божественного шалома не оставляло их до последнего дыхания. Он действительно излучал такой свет и силу, что встречаясь с ним, все на мгновение замирали. Казалось, что вся его жизнь была пропитана сплошной молитвой. При этом, он никогда не жаловался на свою собственную жизнь и никогда ни у кого ничего не просил. Наоборот, он всегда стремился бескорыстно помогать другим. А другим говорил, чтобы никому об этом не рассказывали, а благодарили Бога, Которому он лично очень много должен.

Только недавно я узнал, что же на самом деле с ним произошло. Оказывается, что однажды ему поставили смертельный диагноз и сказали, что жить осталось совсем недолго. Сначал он впал в шок, а потом прозрел, “пришел в себя” и возвратился к Богу, очень-очень близко. А потом оказалось, что этот диагноз был ошибочным. Но именно “после этого” он уже не мог оставаться прежним, он стал каким-то иным, неземным, не от нашей суеты. Очень тихим, немногословным и несуетливым. Как-будто уже никуда не спешил. Как-будто уже познал тайну жизни и смерти. Его жена говорила, что “после этого” ее муж уже ничего не боится. Никого, ничего и нигде. Ведь он уже переплыл свою бурную реку. Он уже пережил свою смерть. Его рубикон уже далеко, позади. И он уже позжигал за собой все мосты. А потому ему уже нечего больше терять. И очень часто он повторяет свои любимые фразы: “Если Господь позволит” и “За все слава Богу”. Даже в самые смутные времена.

Иван Лещук, из цикла “Записки смутного времени”