Скудара-31

 Рота Николая.

 Позиция, которой овладела рота Николая, была очень удобна и как наблюдательный пункт и как укрытие, но и для преследования, она тоже оказалась очень подходящей.
 
 Находясь на вершине хребта, где хорошо просматривались не только окружающие его дороги, но и дороги, проходящие значительно ниже, у гор, которые находились у подножья этого хребта. По дорогам, которые огибали горы, были видны все передвижения неприятеля.

Связисты провели телефонную связь, закопав в лесу, а затем и под дорогу, и далее  по камнями и слоем снега вывели его на вершину, где расположился штаб роты.
Это позволяло отслеживать все передвижения врага, сообщать в штаб бригады и принимать меры сдерживания противника на подступах к границам.
 
Сам хребет, на котором укрылась рота Николая, был очень скалист и неприступен.
Достичь вершины можно было только с одного места, перейдя через овраг, затем преодолеть небольшой скалистый гребень и пробираясь по россыпи крупных, обледенелых камней, можно было подняться на вершину.
 Но уже в овраге, были оборонительные позиции, там как в окопе, расположилась группа стрелков. Они соорудили временные блиндажи для укрытия и отдыха.

За оврагом шла вторая оборонительная позиция, которая скрывалась за скалистым гребнем, приспособив удобные каменные участки под укрытия и блиндажи.

Так до самой вершины, где находился наблюдательный пункт, шли оборонительные позиции роты. Далее возвышалась огромная, отвесная скала и вот за ней расположился штаб роты. Проход за скалу был очень узким, всего в одного человека, но уже там за скалой хребет не выглядел острым, более того, место оказалось ровным и густо покрыто хвойным лесом.
 
Солдаты быстро освоились и могли перемещаться по хребту на большие расстояния. Обследовав все откосы, ручьи и ребристые складки местности, составили карту местности.

 В роте были отделения по 15-20 человек, каждое отделение находилось под  командованием унтер - офицера.
Ежедневно, по утрам каждое отделение получало новые распоряжения и новые задания, кто-то вёл разведку и наблюдения, кто-то был на страже в окопах, кто-то занимался хозяйственными делами.
 
Но как только замечали, либо вражеские разведчики пробираются, пытаясь перейти рубеж, либо группа неприятеля устроила бросок, чтобы перейти хребет,рота выдвигалась для лобного столкновения. А потому, как появление российских солдат всегда было неожиданным, то противника брали врасплох.

В середине декабря солдаты разведывательного отделения унтер - офицера Смирнова, наблюдали за передвижением отдельных групп противника.

Разведчики заметили, что сделав бросок до изгиба дороги, противник на другом повороте не появлялся. Значит, он уходит куда-то в лог .Через час, был бросок другой группы противника и, всё закончилось на изгибе.

Так разведчики отследили четыре группы неприятеля, которые дальше предпоследнего изгиба дороги нигде не появлялись.

Смирнов со своим отделением в двадцать человек, выдвинулись по хребту в ту сторону, где исчезали группы неприятеля.

 Пройдя над дорогой, они увидели, куда свернули неприятельские группы.
 Оставив коней в укромном месте и осторожно, прячась за камни и крупные деревья, разведчики вышли к скальному гребню.

Там быстро нашли удобное, для наблюдения место, и выяснили, что пройдя по логу, неприятель поднялся на гору и скрылся за хребтом.
Разведчики вернулись на свои позиции поздним вечером.
Ранним утром следующего дня, разведчики вновь выдвинулись туда, где вели наблюдение вчера.

 Рота немцев обустраивала новые позиции для укрытия в несколько тысяч человек.
Окапывались немцы основательно, землянки рыли глубиной в три метра, между оборонительными позициями, они делали бетонные дзоты.

Внимательно изучив все позиции, разведчики вернулись в своё расположение.
Смирнов доложил в штабе роты о строительстве новых позиций неприятеля. Офицеры решили доложить о строительстве новых позиций врага в штаб бригады, но связи не оказалось.

 — Дегтярёв, Самойлов ко мне — скомандовал Смирнов и тут же к нему подбежали два солдата.

 — Нет связи со штабов, ваша задача, восстановить! Приступайте.

 Связисты выдвинулись вдоль провода, чтобы проверить его на целостность. Они прошли пять с половиной вёрст, снег над проводом лежал не тронутым покрывалом.
 — Иван — обратился Самойлов к Дегтярёву, глянь, следы.

Следы тянулись ровной цепью по направлению леса. Дегтярёв тоже увидел конный след и молча, развернул лошадь по чужому следу. Что-то подсказывало Ивану, что эти следы и являются причиной обрыва связи.

Конный след, прорезав снежный покров, вошёл в лес. На нижних ветках сосен, что стояли над следом, снег был сбит.
 — По следам-то всего две лошади шли, а людей-то побольше будет, снег сбили напрочь, как два, а то и трое на коню-то было — заметил Иван.

 — А чё утоптали-то, мать-честная, глянь, лежит кто-то — сообщил Самойлов и рванулся к лежащему в снегу российскому солдату.

 В шаге от него торчал конец перерезанного телефонного провода. Разведчики-связисты спешились и обследовали место преступления.
 — Гринь, вишь, след-то не казённый. Видимо из местных были.

 — Видимо. Гады, немцам помогают. Провод обрезали. Солдат-то связист, видать, шёл линию отладить, а они его и ..

 Когда связь была восстановлена, они перекинули через седло убитого солдата и отправились в штаб бригады. Там они рассказали о перерезанном проводе и следах гражданской обуви, а так же доложили об укреплении немцов вблизи позиций их роты.
 — Это местные немцы.Оставили у границ, только слепых, да стариков, а ведь поди ж ты, вредят сволочи — выругался унтер-офицер.

 — Так ведь шестьдесят тысяч отослали вглубь центральной России — добавил второй офицер.

 — Выходит и этих инвалидов со стариками необходимо будет отослать, надо доложить в штабе, пусть генерала Брусилова в известность поставят — высказался первый офицер.

Возвращались разведчики-связисты ночью. Со скалистых гор, дул ледяной пронизывающий ветер. Раздававшиеся взрывы и выстрели по ту и по другую строну, почти смолкли, и только изредко были слышны одиночные разрывы снарядов.
 
 С собой привезли письменное распоряжение штаба, "наблюдать за строительством вражеских укреплений" ничего не предпринимать, докладывать обо всех изменениях."
 Но строительство вражеских укреплений шло полным ходом по всей линии фронта, не только возле хребта, где рота Николая.

Армия Брусилова нуждалась в поставке боеприпасов. Военные заводы не справлялись, и Россия вынуждена была заказать боеприпасы в Англии. Тем более, что Англия, подталкивая Россию к войне, обещала быть поставщиком оружия, снарядов и боеприпасов. Получив за военный заказ от России предоплату золотом, Англия поставила только треть заказа.

России пришлось перепрофилировать заводы на изготовление орудий, оружия, боеприпасов и снарядов. Полное комплектование военной техникой, орудиями и оружием с боеприпасами, Брусилову пообещали только к осени 1915 года. И хотя заводов было предостаточно, рабочих рук не хватало. Проблема была и с наличием вагонов, которые должны были перевозить военные грузы по железной дороге, их тоже не хватало.

 Пополнение австро-венгерских армий войсками Германии должного успеха не имели. Войска Российской империи перешли границы, а это  большая угроза выведения Австро-венгерской империи из войны. Если это случится, то планы Германии будут сорваны. Допустить это она не могла, поэтому и сняла войска с Французского фронта и перенаправила их на Российский фронт.

 Создав новые формирования, Германия создала ядро управления фронтом, где принимались все планы и решения по ведению войны с Российской империей.
 Для размещения своих войск, Германия строила целые деревни под землёй. Сооружения строили основательно, из кирпича и бетона.
 На протяжении предполагаемой линии фронта выстраивались временные вражеские позиции, которые также уходили на три метра в землю и с бетонными дзотами. По всей вероятности такие сооружения и строились в несколько вёрст ниже от укрепления роты Николая.

 Расположение бригады, что в десяти вёрстах, от роты Николая, находятся тоже на хребте, только гора значительно ниже. Поэтому им приходится держать постоянные атаки.
 Враг подбирается всё ближе и ближе. То тут, то там слышны боевые столкновения. Враг пытается завладеть хребтами, но встречает отпор.

 — Было бы очень удачно овладеть строящимися укреплениями, там всю бригаду можно было бы укрыть — подумал Николай, наблюдая, как старательно работают немцы, сооружая укрепления.

 — По всему видать здесь не менее нашей бригады собираются разместить. Место хорошее выбрали и горы со всех сторон и вход по логу, как по ущелью, на этом горлышке можно сидеть и щёлкать всех, кто сунется.
Пожалуй, и наш генерал так решил, если запретил их трогать. Мешать не велел, пусть, говорит, строят. Ну пусть, пусть, мешать не станем— рассуждал Николай, не прекращая наблюдать.

В начале января, связи со штабом бригады не стало. Разведчики, обследовав провод, не обнаружили следов в лесу, поднявшись на гору, через которую шёл провод, услышали немецкую речь.

Под натиском противника его бригаде пришлось отступить за хребет. Линия фронта сместилась, и Николай со своей ротой оказался во вражеской зоне.
 Связи с бригадой не было. Пока шли лобовые столкновения, осуществить связь с бригадой было невозможно.
Вечером в своём штабе Николай заявил:
  — Все оборонительные позиции оставить, наблюдательный пункт перенести за скалу по ту строну хребта. Если враг так смело укрывается у нас под носом, значит скоро ждать его наступление.
 Если противник пойдёт в наступления, по дорогам пойдёт армия, она нас сомнёт.
А вот, помешать врагу продвигаться к границам по нашим дорогам, мы сможем.
 Для этого нужно скрыть все следы своего нахождения здесь. Никто не станет карабкаться на скалы, если есть хорошие дороги вокруг них. А значит и никто не обнаружит нас. На вершине, среди скальных гребней, и густого хвойного леса нас ни откуда не видно.
 С сегодняшнего дня печи топим ночью. Провизию готовим тоже ночью. Днём только подогрев на углях.

 Николай не ошибся, неприятель готовил широкомасштабное наступление. Мелкими атаками проверял, где самое слабое место, чтобы прорвать оборону.

Рота приступила к строительству землянок. Пилили лес, рубили сучья, готовили кругляк для строительства. Работа кипела ключом.Одну землянку строили на 4-6 человек. Работали три дня и концу третьего дня большинство землянок были готовы.

Помолившись, Николай вышел из блиндажа.
 У костра сидели солдаты, которые уже построили землянки и вели бурный разговор:
 — А у моего свата такой случай был. Шёл он поздно ночью один с гулянья, а дома его поджидали жена с детьми и тёща.

 Ну вот, идёт он по дороге, а навстречу ему огромная жирная свинья. Да как кинется на него и давай хватать зубами за голяшки. Сапоги изорвала, ногу покусала, а у него нож был за голяшкой. Он его выдернул и попытался рубануть свинью по голове. Замахнулся, а свинья головой мотнула и, он ей по уху и попал. Ухо-то и повисло.
Свинья завизжала, да бежать поперед свата. Ну, он идёт домой, торопится. Подходит к дверям, хвать за ручку двери, а она вся в крови. Он забегает в дом, а там тёща стонет, ухо у неё болтается.

 —- Да, не хелел бы я себе такую тёщу — высказался солдат. А другой подхватил эстафету и продолжил.

 — А мой дед рассказывал. Идёт он по дороге ясным днём, видит, колесо по дороге катится. Ну он возьми да и забрось его на сучок дерева и пошёл дальше. А следом ехал на лошади его кум, подходит к дереву и видит . что его соседка на дереве сидит.

 — Землянки сделали? Ладные землянки? Пойдёмте, показывайте, посмотреть хочу.
Он обошёл все сооружения. Солдаты знали, что Скудара очень придирчив, поэтому старались учесть всё, что необходимо для нормального проживания.
Всё же без замечаний не обошлось, кто-то неправильно сделал вход, кто-то печь из камней не аккуратно сложил.

 Ну а потому, как землянка строилась на несколько человек, поэтому выслушивать замечания, и получать предложения, и советы, коллективом всегда легче, чем кому-то одному попасть под требовательный взгляд ротного.
 
Его уважали и очень старались сделать так, чтобы ротному всё понравилось.
Солдаты покинули оборонительные позиции и больше к ним не спускались.

  Снег засыпал все следы, не оставив и намёка о нахождении здесь роты в двести человек.

Сидеть сложа руки, когда враг теснит российские войска, Николай не мог.

 — Продукты расходуем разумно, нам неизвестно, сколько здесь придётся жить. Время не теряем, готовим ящики с порохом и гранатами. Будем вкапывать их в дороги, чтобы враг на них подрывался.

 — Нас по следам быстро вычислят, может подождать, когда наши в наступление пойдут, вот тогда мы им покажем! — предложил унтер-офицер Ужаков.

 — Кто ещё так думает? А ну, взгляните- ка на карту. Ничего не видите? А я вижу. Я вижу ручей, который идёт с нашего хребта в реку. Река идёт под мост, что на той дороге, по которой мы сюда шли.

 — Так ручей же замёрз — уточнил Ужаков.

 — Над рекой идёт пар, и ручей внизу тоже парит, значит, его здесь, на хребте прихватило. Это не беда. Ручей уходит в лог, поэтому его ни откуда не видно. Если мы будем по ручью спускаться, то смело можем идти по речке. Внизу теплее, река там не замерзает. Пройдём по речке, развезём ящики вдоль дороги, потом лошадей поставим под мост и установим ящики.

 Не забудьте взять белые простыни, так мы неприметными будем. Но для верности, нужно разведке проторить нам дорожку, всё хорошо оглядеть и доложить. Давай Смирнов, бери своих следопытов и по утрецу, спозаранку, пробегитесь.

 Утром, чуть забрезжило, как группа разведчиков отправилась обследовать путь до дороги.
Ручей действительно подмёрз только на хребте, но лёд был тонким и хрупким. Под копытами лошадей он быстро превратился в крошку.

 Николай наблюдал за передвижением Смирнова. Видел, что лошади идут ровно, уверенно — Значит дорога не сложная — подумал он.

.А вечером, как наступили сумерки, отправились развозить ящики с взрывчатыми веществами вдоль дороги. Потом стали пробивать ямки на дороге и закладывать туда ящики с порохом. К каждому ящику привязывали гранату. К чеке гранаты приматывали проволоку и растянув на метр над дорогой, конец её закрепили за колышек, привалив камнем.

 Так заложили четыре ящика и добрались до своего расположения уже утром. А когда услышали взрывы и, их оказалось четыре, радовались, как дети.
Всё получилось! Как потом, оказалось, там шла боевая вражеская техника. А потому, что шли они близко друг к другу, то один взрыв выводил из строя сразу три танка. Сколько было убитыми, Николаю  неизвестно, но то, что восемь танков валялись на обочине, это вызывало гордость.

На другой раз выбрали другую дорогу. Так же вышли по ручью, потом так же по реке, но перешли дорогу и опять по ручью спустились на другую дорогу. Теперь уже знали, как можно всё сделать быстрее и надёжнее.
Взрывы были такие мощные, что их слышали в роте на верхушке горы. Весь январь рота Николая подрывала неприятелей на дорогах. Они так, наловчились это делать, что им уже не нужно было выходить ночью.
 Выследив группу неприятеля, которая двигалась по дороге где-то внизу, быстро снаряжали лошадей и спускались по ручью вниз. Там по дороге шли навстречу неприятелю, зарывая два, три ящика и быстро уходили. Хиус, который постоянно дул вдоль дорог, заметал их следы. Потом шли по ручьям и рекам и только тогда возвращались в расположение.

 В один из дней пришлось принять бой.

 Всё было как обычно. Увидев передвигающегося противника по дорогам вдоль нижних гор, быстро оседлали коней, других лошадей загрузили ящиками и отправились по знакомым путям навстречу врагу.

Пока враг поднимается вверх, обходя горы, солдаты успевают пробить ямки и ящики перенести, и закладку правильно сделать.

Но вот как только им удалось это завершить, из-за поворота с другой стороны, на них вышла неприятельская группа. Прячась за огромные камни и стволы деревьев, рота стала отстреливаться. Нужно было уходить, и делать это быстро, пока не поднялись вверх те, для которых на дороге был сюрприз.

Рота стала отходить. Лошади, приученные в таких ситуациях следовать за группой, бежали кто впереди, кто следом. За время войны они успели понять, что держаться надо хозяина, чтобы не погибнуть.

 Погони не было и поэтому все благополучно скрылись по ту сторону хребта, по которому и шла дорога. Они ещё не успели далеко уйти, как раздались взрывы. Уходить нужно было как можно быстрее.

Пройдя по склону, набрели на ещё одну группу неприятеля. В роте заметили её первыми и вовремя укрылись. Группа была небольшая, её удачно атаковали. Ни раненых, ни убитых в роте не было. Понимая, что на дорогу выходить опасно дождались ночи в лесу, затем отправились к реке.

Все сумели вернуться в расположение живыми и невредимыми. Решено было немного подождать, когда всё утихнет, и тогда всё повторить. Главное нужно дождаться своих.

Долго ждать не пришлось, Российская армия, уступившая свои позиции и ушедшая за хребет, вернулась. Связь заработала!

  Немцы, что строили укрепления под соседним хребтом, закончили свою работу и начали размещать своих военных. Прибывали они погруппно, не все сразу.
Николай доложил, что в укреплении уже полторы тысячи вражеских человек. В штабе решили, что ждать, когда на это место прибудут ещё тысячи, не будем и потребовали от Николая план действий атаки.

Разведчики внимательно изучили все точки всех позиций этого укрепления, выяснили, где стоят часовые, где находятся оборонительные окопы, где их штаб и какие ландшафты окружают эти позиции. А потом сделали карту этого расположения немецких укреплений.

В штабе роты, офицеры внимательно изучили расположение противника, предоставленное Смирновым. Разработали план нападения. О плане доложили в штаб бригады и получили одобрение На эту операцию обещали выслать ещё две роты .
На подготовку дали три дня.

В роте Николая, шла полная подготовка к атаке. Умельцы делали самодельные бомбы, сооружали рогатки на пружинках и собирали для них подходящие камни. Решено было не поднимать шума, и если уж нельзя снять часовых рукопашным приёмом, значит, снимать их будут при помощи стрельбы из рогаток, камнями.

 Подобным приёмом в роте уже приходилось пользоваться, опыт был  весьма успешным. Дело в том, что часовые охраняли позиции без касок, это всё упрощало. В касках немцы вели бой, а часовому нежен хороший слух, каска его обеспечить не могла.

 Чтобы противник не смог заметить, шли через лес, по крутому спуску. У подножья горы оставили коней и отправились пешком, точнее ползли к укреплению противника по-пластунски..
 
Снег местами был до колен, местами, где продувалось, были голые обледенелые скользкие камни. Из-за постоянной смены погоды, местами снег сверху имел ледяную корку, а местами был рыхлый и сыпучий.

 Сибиряки умели безшумно передвигаться по такому снегу, поэтому были не замечены.
 Обойдя вражеское укрепление, окружили его, затем при помощи самодельных рогаток избавились от часовых. У каждого отделения было своё задание.

 Рядовой Ширяев Георгий, безшумно проник внутрь вражеского укрепления, работая осторожно, заложил бомбочки. По другой стороне это же сделал Егор Смолин, и в третьем месте заложил самодельные бомбочки Долгополов Алексей.

 Вся рота, что залегла вокруг расположения неприятеля, была в ожидании сигнала. Его должны были подать солдаты-гранатомётчики.

Бомбочки были расположены в особом порядке, к предохранительным кольцам были привязаны бечевки, концы которых, Егор, Алексей и Георгий, находясь в надёжном укрытии, держали в своих руках.

Павел Гаркавый, Лифанов Яков, Малинин Иван, Рыбаков Филип и Зайцев Семён, одновременно забросали гранатами окопы неприятеля , что находились на подступах к штабу. Это был сигнал для подрыва бомбочек.

Как только зазвучали разрывы гранат, Егор, Алексей и Георгий рванули концы своих бечёвок. Раздался мощный оглушительный взрыв. С криком: " Ура-а-а " рота кинулась на врага. Впереди Николая оказался Семён Зайцев, у него ещё была одна граната, и он зашвырнул её, но в этот миг немец выстрелил в Семёна. Семён на мгновение застыл, с поднятой вверх рукой, а потом рухнул в снег. Прозвучал взрыв гранаты, но Семён не поднялся и не закричал, как это было всегда своё " ура,"упав ничком в снег, он лежал неподвижно.

 — Семён, как же так? — взревев, Николай и с остервенением бросился на врага.
 Орудуя штыком, налево и направо, он извивался как уж, но работал легко быстро и ловко, словно кто-то вселил в него недюжинную силу. Впервые, за столько атак с начала войны, он потерял своё хладнокровие, впервые он почувствовал в себе звериное чувство мести.

 Оно не проходило, а только нарастало, оскалив зубы и сузив в злобе глаза, он поражал штыком и тех немцев, что с оружием в руках и тех, кто, сдаваясь, поднял руки.
 Глаза его метали гнев, нос заострился и стал похож на орлиный клюв, губы побелели, обнажая крепкие зубы в зверином оскале.

 — Скудару захотели? Вот вам Скудара ! Вот! За Кузьму, за Семёна, за всех детей Скудары вам, за всех! Получите, сволочи! Вот вам! Вот! — остановить Николая было трудно, но всё же окрик унтер-- офицера Смирнова, охладил его.

 — Скудара, немцы повержены, победа! Скудара, победа! Слышишь? Победа!

 — Победа! Да! Победа!  — и обращаясь к немцам, закричал — Врешь гад, Скудару не возьмёшь! Победа только наша! Это ты, гад пришёл к нам с войной, мы не звали тебя и не ждали!— кричал на немцев Николай, прекратив орудовать штыком.
 
Плюнув, на стоящего перед ним  сдававшегося немца, он пошёл в сторону. Его ещё лихорадило от злости. Ещё негодование клокотало в груди, а ненавесть застилала глаза и, нужно было придти в себя. Он сел на снег, под дерево и закрыл глаза. Душа его стонала. Тело била мелкая дрожь, в висках усиленно бился нерв и немели губы.
 
Немного успокоившись, он посмотрел на серое небо. На нём висели тяжёлые тёмные облака.
 — Опять снег повалит, нужно выбираться — подумал Николай и решил подняться, но тело его не слушало. Тело, словно сковало и как-то перекосило. Опершись на дерево, он с трудом поднялся. Ноги ослабли и были как будто не его.
Окинув взглядом пленных ,он подозвал связистов.

 — Григорьев, Дёмин- доложите в штаб о пленных и пусть пришлют за ними конвой.

 — Сергеев! Доложить, сколько раненых и убитых.

 — Убит рядовой Зайцев, ранено пять солдат низших чинов.Тяжёлое ранение у рядового Михальченко.

 — Всех раненых доставить в лазарет!

 — Михальченко не довезём.

 — А вы постарайтесь - сорвался Николай.  - Где наш доктор, где санитары? Почему не оказали помощь?

 — Военврач Иванов! Я всё сделал, что мог, но я не бог.

 — Снаряжайте подводы под раненых, торопитесь. Все должны быть живы! Выполнять!  — отдав приказ, он пошёл к своему коню.
 
Что-то сломалось внутри, что-то хрустнуло и всё остановилось.
 Всё, и мысли, и словно не бьётся больше его сердце, и кровь куда-то-то отхлынула, и словно нет её в теле. Холод. Во всём теле холод. Холод и усталость.

 — Упасть бы и так лежать, лежать, как будто и нет никакой войны —

 Но она есть и есть враги, которые пришли на его землю. И нужно их прогнать или умереть.
 
 — Зачем жить под чьим-то гнётом? Лучше смерть. Но умирать не будем, нам нельзя. У нас дома жёны и дети, У меня  родилась дочь, я должен её увидеть, а ещё долг. Долг за Кузьму, за Семёна Зайцева и за всех, кто остался здесь. Они лежат в своей земле, и чтобы враг не смел её топтать! Не смел! — Кровь прихлынула к вискам, усиленно забилось сердце. Он тронул бока коня и поскакал вперёд.
 
На подводы укладывали раненых, он поскакал к ним. Соскочив с коня, подошёл к подводе. Кто-то бредил, кто-то стонал.

 —Бойцы, скорого вам выздоровления и в строй! Без вас нам врага не одолеть. Вашей святой кровью окроплена эта земля,   врагу здесь места нет. Низкий вам поклон браточки! Постарайтесь выжить! Вы должны выжить и выполнить свой долг, во имя жизни, во имя Родины, во имя родных приказываю, выжить!— он шёл рядом с уходящими подводами и не переставал убеждать солдат, что они герои, что они истинные защитники своей державы.

 —- Наше дело правое, мы защищаем свою землю, свою Родину, своих родных! Вы святые, вы герои на этой войне! Вы обязаны выжить во что бы ни стало! В добрый путь, браточки. С Богом ! — он остановился и кто-то из раненых, взметнул слабую руку вверх, в знак согласия с его словами, и уронил.

Вновь вернулась боль в сердце, забилось в груди отчаянное негодование всем происходящим. Почему погибают лучшие, как Семён, как Кузьма?. Нестерпимая боль сжимала, сдавливала грудь.

 — Вечная вам память, братья. Спите спокойно. А мы отомстим за вас! Мы за всё их призовём к ответу! — думал Николай, возвращаясь обратно в расположение. В висках опять застучало, тело бросило в жар. Он не слышал, как скрипит снег под ногами, не чувствовал, как нудный, тянущийся позёмкой, колючий ветер хлестал по лицу. Твёрдо и уверенно ступая по земле, он так же твёрдо понял, что ему выпало за всех погибших воздать врагу по заслугам. Он шёл и думал.

— Почему остановили наступление? У нас достаточно снарядов и оружия? Пусть не наше, но ведь не с пустыми же мы руками! Почему не наступаем? А враг-то не дремлет, он то и дело появляется на глаза и укрепляется на нашей земле. Врёшь, гад, не пройдёшь! Не пущу на свою землю гада, не проползёшь! — сжимая кулаки, то и дело повторял про себя Николай. Он шёл, отдавшись своим мыслям, а следом за ним шёл его верный конь, его Орлик.

 — Всем отдых — бросил он на ходу, следуя в свой блиндаж. Падая на лавку, подумал — Если наступление опять отложат, значить будем подрывать дороги.

 — Валентин — впервые Николай обратился к Смирнову по имени, почему нам подкрепления не было, что штаб говорит?

 — Атака была, от немца отбивались, не до нас было.

 — Отбились и, Слава Богу, мы тоже не подкачали. Как Михальченко, довезли?

 — Довезли, несколько операций сделали. Хирург очень удивился, как это он ещё не помер сразу, а дожил до операция. Сказал, что обычно с такими ранениями, сразу помирают.

 — Даст Бог, выживет.

Санитары, вернувшиеся из штаба, привезли с собой батюшку – молодого священника. Доставили письма, посылки, что отправлялись родными ещё к Рождеству, продукты, немного патронов, медикаменты, и приказ:" Удерживать позиции." Всё!
 
Смириться с тем, что пришлось оставить только что завоёванные позиции, враг не мог, и поэтому в Карпатах не смолкали выстрелы и орудийные взрывы, ежедневно шли кровопролитные бои.
 
Противник непрерывно усиливал свою группировку, стремясь любой ценой прорвать русский фронт.
 
Войска Российской империи, геройски отражали натиск врага, а порой и сами наносили ему оглушительные удары, хотя постоянно ощущали недостаток в боеприпасах и не получали подкреплений. И в этих жесточайших условиях, в январе 1915 года, дивизия Корнилова,  овладела перевалом Черемша, взяв до 3000 пленных, проявив при этом невероятное мужество.

  Получив прекрасный опыт, размещать подрывные ящики на дорогах, Николай со своей ротой продолжали контролировать дороги и устраивать противнику смертоносные сюрпризы.

  В феврале на некоторых участках все же началось наступление. Брали совсем понемногу, бывало, за день удавалось отбить у неприятеля, всего десять вёрст.
 тринадцатого февраля 1915 года шло наступление Российских войск, как раз в месте, где стояла рота Николая. На время наступления, рота заняла прежние позиции, что находились внизу у перекрёстка дорог.Отряд броне-автомобильно-пулемётной роты, в составе двух взводов, преследовали неприятеля, отступающего со своих позиций по одной из дорог, что проходила вдоль хребта.

 Рота Николая дождалась неприятеля, немного пропустила и ударила ему в спину. Следом за неприятелем шла пехота, а на расстоянии версты от неё, шли бронеавтомобили. Противник так торопился, что не ввязался в бой с ротой Николая, и было потяно, почему. По пятам шла российская пехота, а следом за ней, броневики.

Торопился противник на свои прежние позиции, поэтому и отступал быстро. Как только враг добрался до прежних укреплений, открыл огонь по автомобилям. В одном из  автомобилей был офицер Леонтьев Иван Лукич со своими стрелками и оружейной прислугой.

Встретив сопротивление противника, он сразу вступил в бой. Враг, как загнанный зверь, накрывал огненным валом российские автомобили. Леонтьев Иван получил ранение в колено, но продолжал вести бой. Вместе с шестнадцатилетнем добровольцем, Беляковым, они укрылись за щитом и вели бой.
 Два члена экипажа были тяжело ранены, один убит, Раненый Леонтьев и молодой парень Беляков продолжали отстреливаться, скрываясь за щитом. Но артиллерийский снаряд попадает в щит, и он разлетается на осколки, которые ранят  Леонтьева и Белякова. Артиллерийской волной офицера выбросило в канаву, что идёт вдоль дороги.
 В тело впились четыре осколка, раздробленно колено, да ещё огонь неприятеля, который как проливной свинцовый дождь не прекращаясь льётся над головой, что нельзя поднять голову. Истекая кровью, и как можно сильнее прижимаясь ко дну канавы, Леонтьев ползёт в сторону российских частей. Теряя силы с каждой каплей крови.  не обращая внимания на боль, мороз и жгучий ветер, Иван Леонтьев полз за помощью.

С трудом пробираясь под огненным обстрелом, Иван выполз к роте Николая.

К Николаю подбежал солдат и доложил, что его требует раненый офицер. Когда Николай подошёл к истекающему кровью офицеру, то приказал срочно вызвать военврача, санитаров и недавно прибывшую сестру милосердия, чтобы оказали раненому помощь.
Леонтьев рассказал Николаю об артиллерийском обстреле бронемашин и  попросил помощи, назвав координаты, те самые координаты, куда они должны пойти через два часа. Оказывается, командование отряда не учло, что противник так быстро будет отступать на свои же, хорошо обустроенные, позиции. Увлёкшись погоней, отряд автомобилей нарвался на артиллерийский огонь.

 Смирнов проинформировал  штаб об артиллерийском расстреле броне-пулемётной техники и сообщил координаты.

Отдав мед.обозу Леонтьева, Николай вместе со своей ротой в составе  Сибирского полка, пошёл в наступление. Немцы, что сидели под деревней в своём укрытии, были выбиты, живые немцы взяты в плен, так же взяли  трофейное оружие. Авто-пулемётное подразделение было спасено.
 начало: Скудара-1http://proza.ru/2021/03/19/1902
Продолжение: Скудара-32  http://proza.ru/2021/12/23/1407