Киоск

Четвёртая глава "Обыкновенной небольшой истории"
Предыдущая глава:@
http://proza.ru/2021/11/19/1184

- Мам, а интересно, что в этом магазине, такое, продают? - на самом деле, Катя прекрасно знала, что в киоске у рынка продаются разные интересные журналы и красивые раскраски, такие, как та, что мама купила ей в прошлый раз. И теперь, когда они ждали папу с работы у метро, такая "забывчивость" появилась от того, что  прежняя раскраска Кате очень понравилась. И она была бы не прочь иметь ещё одну такую. - Просто интересно, что же можно продавать тут, когда это, совсем, даже, не на рынке?.. - киоск, действительно, был не на самом рынке, а, как бы, примыкал к нему, но сам выходил на улицу. - Все, ведь, просто, будут идти на рынок   мимо пройдут... У них же так никто ничего не купит?.. - продолжала Катя с наивным выражением, покручивая носком сапога по мокрому осеннему асфальту.
 - Ну... Мы же, ведь, здесь купили тогда с тобой раскраску?.. - ответила мама, - Такую, с феями, помнишь?
- А-аа, да!.. Точно! Я её Фантику, как раз, показывала и подарила.
 Фантик встрепенулся, повел ушами от неожиданности и растерянно оглянулся на маму.
 - Да?.. А зачем Фантику раскраска? Он, ведь, не умеет рисовать?.. - Фантик опять оглянулся на маму. Теперь он узнал, что не умеет.
 - А я в ней буду рисовать, а он любоваться. Что ж будет, когда раскраска закончится?.. Фантик совсем загрустит... А как же, интересно, только придумывают такие раскраски?.. Ведь это так... Сложно и красиво!.. - продолжала юлить Катя.
 - Тебе, что, она, прямо настолько понравилась?.. - недоверчиво улыбнулась мама, - Чего же ты её, тогда не раскрашиваешь?..
  Кате, и правда, очень понравилась раскраска, до той степени, что аж рисовать в ней было жалко.
- Ну... - Катя, опять, повертела носком сапога, поставив его на бело-голубую, вроде гранитной, ступеньку - очень красивую, хотя теперь и замазанную слякотью. Катя успела заметить это мимоходом. А сама продолжала, - Чтобы Фантик не расстраивался... Когда она закончится. - и Фантик, опять встрепенулся, заглядывая, чуть не испуганно, то на маму, то на Катю. Видимо он был по настоящему ошеломлен такой гигантской неожиданной заботой о себе. Которую он умудрился как-то не заметить.
 Мама сказала мягко, с улыбкой:
- Ну, хочешь, мы можем новую купить? Зачем беречь - рисуй, всегда ведь, можно найти ещё...
 - Да-а... А папа скоро уже будет?.. - попыталась Катя усиленно сделать вид, что совсем уже и не думает об этом всём и предложение такое её, вообще никак не заинтересовало.
- Надеюсь - да. Так, что, купим тебе ещё раскраску?.. - как и ожидала Катя, маму не легко было провести и так быстро она о чём речь не забывала.
- ...Да не-ет!.. - чуть не испугалась, как бы даже, она, - Н-е-ет!.. За-чем?.. Зачем они, вообще, нужны?.. Я просто думала про то, как такие... отличные раскраски делают?.. И всё. - и Катя отвернулась, совсем, от киоска, как бы с пренебрежением, таким, что киоск этот и не достоин того, чтобы на него смотреть. И пошла куда-то в сторону... Разумеется, только на пару шагов, потому что иначе, ещё чуть-чуть и можно доскромничать до того, что потеряться. Хотя мама, конечно, и нашла бы тут же, в толпе у метро свою дочь, и побежала бы за ней, звала бы вернуться, ведь, каждому, наверное, нужен такой ребёнок, который почти ничего не требует. И даже простые раскраски ему не нужны. Но мама, даже строже, почему-то и уже более твёрдым голосом обратилась к этому своему ребенку.
- Кать, ну я же сказала - если хочешь, давай купим. Зачем только хитрить?.. Хочешь, просто попроси. Не надо юлить, Кать... - Катя посмотрела на маму, которая уже переступила на верхнюю ступеньку в направлении киоска, посмотрела почти таким же взглядом, каким иногда смотрел Фантик - растерянным и жалобным. Мама позвала Катю жестом и опять, немного улыбнулась. - Пошли!.. Выберешь себе, какую хочешь. Только запомни, не надо никогда юлить и обманывать. Если уж говоришь, то говори что думаешь и чувствуешь. - и Катя пошла за мамой, немного с облегчением, но нехотя передвигая ноги и опустив голову, потому что ей стало стыдно...
 В киоске Катя, сначала робко, как будто бы совсем и не имеет, теперь, на это права, стала пролистывать разные раскраски, а потом увидела, что мама совсем на неё уже не сердится и смотрит больше куда-то в сторону, видимо на темненькую продавщицу, которая продавала что-то другой покупательнице и как-то раздраженно поглядывала на маму. И Катя начала перелистывать журналы уже спокойнее. Вокруг было очень много людей - зря Катя предполагала, что никто не зайдёт в этот киоск. Они толпились, шум стоял, и, кажется, так же, как он, от многих голосов и звуков в ушах стоял плотным облаком, так же и вокруг, облаком, воздушным и разнообразным, взметались и мелькали руки, то и дело мимо Кати пролетела то одна, то другая чья-то куртка с разными пуговицами и замками, каждый раз новыми, журналы, газеты были подняты один за другим, пролистываемы, вытаскиваемы через чьё-то плечо, со словами "Из-вините..." "Спасибо... Спасибо. ", где-то, мимо Кати проносился чей-то шарф с ниточками бахромой на кончиках, когда с ней рядом кто-то наклонялся к витрине и приглядывался... Мама стояла у дверей, что бы не заводить во внутрь Фантика и не оставлять его, тоже, снаружи, привязанным в таком оживленном месте. Кто-то за спиной Кати, видимо, наткнулся друг на друга, наверное не заметив друг друга, ведь оттуда послышалось "Ой!.." и "Прости-те-е!..", " Изви-ните.", "Не заметил...", "Да, ничего, ничего!..". Катя обернулась туда, где это говорили. Там были одна незнакомая женщина и другой, интеллигентного вида  мужчина в очках в шарфе, светло коричневом пальто и кепке. Он, приложа руку к груди, и кланяясь немножко говорил женщине:
- Извините... Не специально, честное слово!..
- Да, ничего, конечно!.. - ответила женщина.
- Катя! - услышала Катя издалека голос мамы. Хотя мама была довольно близко, но из-за большого шума и моря суеты, проносящихся мимо шарфов и локтей, казалось, что мама уже где-то далеко-о!.. Она обернулась. Мама, приподняв голову, чтобы видеть через людей, спросила, стараясь докричать до неё, ещё и вопрос, - Ну, что?.. Выбрала?
 Катя кивнула. Очень сильно, чтобы мама в толпе увидела. Кричать здесь было бы бесполезно. Она ещё раз, быстро посмотрела на две раскраски, которые держала в руках (эти две вошли в подборку Кати, состоявшую из лучших раскрасок),  розовую и желтую... Подумала. Сомнения, конечно, были велики - выбрать нежный сказочный розовый или богатый жёлтый-золотой?.. "Золотая" жёлтая раскраска была более роскошной и стоила дороже, хотя, розовая, в сравнении  ней, выглядела немножко почему-то приятней. Спокойная и не напыщенная. Катя при поднимала в руках то одну, то другую, глядя на них и, наконец, взяла желтую и начала идти м ней к маме.
- Эту? - спросила мама.
- Ннн-у... Наверное. - сказала Катя, всё ещё сомневаясь.
- Точно?.. - мама переспросила, видя сомнения дочки.
- Н-нн-у... - Катя, наконец, неуверннно кивнула.
- Ну, постой, тогда, с Фантиком, я схожу, расплачусь.
 Мама пошла через толпу к продавщице. Она продолжала недовольно поглядывать на маму. У продавщицы на голове был большой водопад из наложенных чёрных волос - закрученных колечками и блестевших, как будто у Катиной куклы - такие же плотные, таким же синтетическим блеском. Только у Кати кукла была со светлыми кудрями. Сама женщина была уже не молода, худая и лицо её было очень сильно сморщенно. В итоге, это всё как-то странно смотрелось - большие кукольные волосы, синий передник в белый горошек и пожилое лицо с множеством складок-морщин. Хотя женщина, кажется, и не была ещё очень старой. Она посмотрела на маму, презрительно отвернулась, и продолжала, покапока,  доделывать какие-то дела с предыдущим покупателем - старой женщиной в длинном дутом бордово-коричневом пальто, коричнево-вишневом берете, с белым прямым, как аптечные, но большим пакетом. А лицо её можно было только частично увидеть, потому что, почти под самые глаза у неё была натянута голубоватая закошлаченная и затертая уже повязка-маска. Она покупала какую-то газету, с серой и унылой, такой серой, как будто уже запачканной чем-то, грязной бумагой. Она спешно отошла, когда купила её и, так же спешно, немного задев локтем по плечу, прошла на выход мимо Кати. А продавщица, нарочито что-то поправляя в кармашках с газетами и журналами на витрине за её спиной, резко кинула маме слова:
- Маску наденьте.
 Мама спокойно, но, кажется, немножко поражаясь, даже, тому, как могут только люди так грубо разговаривать с другими людьми, спросила:
- А что?.. Так не продадите? Я не ношу.
- Ну, значит, я не буду продавать! - так же резко и, прямо раздраженно продолжала кидать слова продавец, всё ещё стоя спиной и поправляя то, что и не нужно было поправлять, на стелаже. - Мне не нужно, чтобы меня закрыли. Из-за таких столько закрывают! И штрафы. Вам ничего, а у нас штрафы. - и продавщица сделала вид, что смахивает пыль с прилавка, как бы, по обыкновению. Но врядли такое обыкновение у неё было, потому что Катя, когда выбирала себе раскраску только что, видела на некоторых, давно, видимо, не продававшихся буклетах сероватый сыпучий, землянистый слой. - Я не хочу платить...
- Да, Вы знаете, мне спокойно везде продают, во всех магазинах. И никого, пока что, видимо, не оштрафовали.- сказала мама в ответ спокойно и вежливо. Хотя ей, наверное, и показались обидными такие слова. - И, уж тем более, я не вижу ни одного закрытого магазина...
- Давайте. - резко сказала продавщица и взяла товар у следующих покупателей, - Я не в магазинах. Я эту лавку сама держу,  мне, если придут и прицепятся, то вообще!.. Я, знаете, кушать хочу!..
- Но, не где, ведь, не штрафуют. Они и по закону не имеют права... Вы узнайте... - спокойно, примирительным голосом продолжала мама.
- Я не хочу с вами разговаривать!.. - взмахнула продавщица рукой.
- Нет, я просто Вам, тоже говорю, чтобы Вы знали - если вдруг к Вам придут, то... Вы сами, ведь, можете им сказать... Что они не имеют права. Потому что по закону...
- Да, какие законы?!. - продолжала нервничать продавщица, - Кто меня, вообще, слушать будет?..
- Да, нет, почему же?.. Если Вы им скажите, ссылаясь на документы... Я Вам не для того это говорю, чтобы Вы мне продали. Нет, значит нет. Но, просто, чтобы Вы тоже знали... И могли себя защитить...
 К Кате приблизился тот мужчина, который столкнулся с женщиной чуть раньше. Он направлялся к выходу, так, видимо, ничего и не выбрав. Но тут он заметил Фантика и Катю, которая держала его на поводке, оперевшись спиной на дверь, чтобы держать её открытой.
- Ой-й!.. Какой милый... отличный пёс!.. - засмеялся он и присел на корточки рядом с Фантиком, который, чувствуя, что его хвалят, всегда становился таким чинным и... Утончённым, что ли, можно даже сказать. Приподнимал сразу же голову и, как будто, немного вытягивался весь, от хвоста до кончика носа, так, как будто он был какая-нибудь, благородного происхождения борзая. Или гончая. Что смотрелось немножко забавно в сочетании с его, всё время лохматыми ушами (и как только они постоянно становились опять лохматыми,сколько бы мама и Катя его не причесывали?) и наивной озорной внешностью щенка. - Ну, просто прелесть!.. И как его зовут?.. - улыбаясь спросил мужчина у Кати.
- Фантик. - ответила Катя, тоже заулыбавшись. Ведь невозможно было не заулыбаться, видя такого, явно добродушного мужчину, который, к тому же, присел напротив Фантика и стал совсем таким же, как будто, задорным, лохматым и наивным, вобщем, таким, забавным, как её пёс. - Но, вообще мне нельзя разговаривать с незнакомцами. - спохватилась Катя и даже испугалась, что, вот так, забывшись, нарушила мамин наказ. Всё хорошее настроение с ужасной силой рухнуло у неё прямо вниз и она с испугом обернулась на маму, начала искать её глазами среди толпы - где она и скорее бы теперь оказаться с ней снова рядом, чтобы как-то исправить ситуацию.
- А?.. Ну, правильно, правильно!.. Молодец! Маму надо слушаться! - приподнялся он немножко с корточек и отошёл чуть в сторону. - Ну, я тогда тоже разговаривать лучше не буду, чтобы и Вам со мной не приходилось, милая барышня!.. - по доброму решил поддержать мужчина Катю в её стоянии. Он постоял чуть-чуть в стороне и потом, всё-таки, сказал ещё, - Ему тоже, наверное, нельзя разговаривать с незнакомцами?.. - весело кивнул он Фантику, - Чего он молчит-то?.. А? - он ещё раз вопросительно и весело кивнул, - Ну, молодец!.. Воспитанный пёс!.. И хозяйка тоже!..
 Катя покраснела и очень смутилась от того, что у неё улыбка невольно поползла куда-то к ушам, и, чтобы её, хоть как-нибудь остановить, наклонила голову и уперла подбородок в воротник.
 Тут подошла мама и сразу обратилась к Кате.
- Ну, Катенок... Пока не продали нам тут. Ничего, давай лучше мы завтра пойдём в магазин - наш, большой... и там купим - там ещё лучше раскраски!.. Хорошо?..
- Угу. - сказала Катя. Она была уже больше увлечена историей с незнакомым добрым мужчиной.

-Какая у Вас замечательная воспитанная девочка!.. - подошёл добрый мужчина, улыбаясь. 
- А-аа, да... Спасибо!.. - растерялась сначала, но потом, тоже заулыбалась мама. - О-х-хх, да знали бы Вы, какая она "пос-лу-шная", эта девочка!.. - и мама с веселой укоризной посмотрела на Катю и закивала. Катя прыснула со смеху. - Для всех незнакомых людей - так, вообще, золото, да, Кать?.. 
- Да-а-а!.. - засмеялся и незнакомый мужчина. - Я абсолютно такой же был в детстве!.. Для всех, кто меня не знает - просто... Клад!.. -аа до-ма!.. Но, нужно сказать, эта леди маму слушается. И красавица!.. К тому же. 
- Спасибо!.. - сказала мама, улыбаясь. 
- С-па-сибо... - проговорила Катя тихо, ещё больше уперевшись головой в воротник. 
- А можно Вашей принцессе подарить?.. - и незнакомый мужчина протянул Кате небольшую книжечку. Наверное, со сказками. 
- Ой, да  что Вы?.. - начала отказываться мама, и Катя, тоже ей вслед закрутила головой и поспешила проговорить:
- Да, нет, нет... Спасибо большое!.. 
- У неё книжек - ого-го, сколько!.. - продолжала отговаривать мама. А человек в шарфе и очках, всё равно сказал:
- Нет, нет, даже не пытайтесь отказаться!.. А зачем мне детская книжка?.. Мне бы её кому-нибудь подарить. - и он продолжал притягивать её Кате, но она стояла и, конечно же, не решалась брать. Хотя и очень любила книжки. 
- Ну, ладно. Бери уж, раз тебе такой прекрасный подарок сделали!..- сказала мама с улыбкой. - Спасибо!.. 
- Спасибо!.. - сказала Катя и опять уткнулась в воротник, ели удерживаясь, чтобы не смотреть всё время, не отрываясь, и разглядывать её, на книжку. Она старалась смотреть на маму и незнакомого мужчину, но, всё-таки, в конце концов, её взгляд остановился восторженно и с кристальным трепетом на красивой красочной обложке. И она только услышала сверху:
- Ну, это, даже лучше любой раскраски, да?
- Ага. - затаив дыхание подняла глаза довольная Катя и после этого, опять приковала всё своё внимание к замечательной обложке. 
- А, что, Вам здесь не продали?.. - тревожно спросил мужчина у мамы. 
- Да... Ну, люди боятся, конечно, что тут?.. - пожала плечами мама грустно. 
- Да-а!.. И не говорите. Запугали людей. Слов для них нет. - вздохнув добавил мужчина. - Для тех, кто это делает!.. 
Мама молча кивнула головой. 
- И... Ведь, главное, был бы этот вирус ещё сам обнаружен?!. - продолжал мужчина, - А то, ведь, и выделить не выделили. Даже для вида! - мама кивала. Они потихоньку, медленным, спокойным шагом уходили оттуда, где шумел, галдел, как как будто бы, в золотом свете лампочек, заливе всё, горящий киоск... Мама кивала и в глазах её, постепенно, хотя и появлялась, всё больше, какая-то тяжесть и горечь, но в месте с тем, и какая-то и лёгкость... Облегчение. И свет. И радость, кажется, даже большая, чем когда им с Катей подарили книжку. Конечно Кате, но как бы она не поделилась с мамой, если, тем более, та, пока гораздо лучше её умела читать? - Ведь, даже за много тысяч евро никто не захотел, знаете, да?..
- Да, да!.. - мама кидала. Лицо мамы становилось всё светлее и легче. Она улыбнулась.В
лице мужчины тоже отразилась легкость, свет и радостное, возвышенное выражение. Он смотрел на маму, тоже кивал и улыбался. 
- О-й!.. - внезапно спохватился он и взглянул радостно на наручные часы. - Совсем и забыл... 
- Спасибо ещё раз!.. - сказала мама и улыбалась. 
- Да?.. Да что там!.. - замахал руками незнакомый мужчина, - Не за что!.. Ну, девочки, вы  умницы!.. Очень рад, что с вами пообщался!.. Так держать! А-аа в этих киосках, да, знаете, и ну их. Там, всё равно, и ничего покупать - как зайду - аж противно иногда от наших современных газет... 
- Вот-вот. - кивнула мама. 
- Ну, счастливо!.. - радостно наклонился он, так, чтобы быть где-то посередине между высотой Кати и мамы - чтобы никому не было обидно. - Девушки, оставайтесь такими же красавицами и умницами!.. Бежать надо...Счастливо!.. 
 Послышалось улыбающиеся, мягкое "До свидания" сверху и радостное, но робкое "До свидания... Спасибо!.." снизу. И добрый мужчина помахал им с мамой и растаял в толпе. 
 А скоро приехал папа и мама с Катей всё ему рассказали -точнее, сначала Катя совсем его запутала, с ходу тараторя и показывая ему книжку, а потом уже, когда  между бурного потока её радостной речи стало возможно расслышать хоть часть  истории спокойно от мамы, узнал, о чём, вообще речь, и что случилось. И мама, когда рассказала ему всё, сказала:
- Очень радостно, что есть ещё такие люди... 
 И папа слушал, и тоже улыбался с легкостью и светлым выражением радости, появивлявшемся в его лице. 

Прошло много дней. Пришла зима и всё вокруг стало по другому. Хотя такое и замечается только, пожалуй, тогда, когда выпадет первый снег. И не тает, хотя бы пару часов. В остальном, всё состояние природы перетекает из одного в другое так плавно  что день за днём, привыкнув вчера к небольшому проявлению зимы, сегодня уже не замечаешь и чуть большего, а так, и вообще, раз, получается, и пришла зима. Замечаешь её, целую, уже где-нибудь в середине, в январе, смотришь на целую зиму, без недостатка, и вспоминаешь - как же она пришла?.. А вроде сильно и не помнишь - потому что, наверное, не нагрянула она сразу - тогда б ты, конечно заметил... А подбиралась со всех сторон по шажочку, пииобнимала за плечи всё более холодным воздухом... Приучала, успокаивала. Вот ты и не думал о том, что холодая каждый день по немногу, хоть на градус, в конце концов, она зарядит жгучий мороз. 

 Вот и теперь, мороз стоял, липким и колким пластилином в воздухе... А Катя, выходя из крытого рынка с мамой, подумала о том, как же так - вот, только была ещё тёплая осень, а вот - уже и декабрьская стужа. Выходит - она пропустила, как будто, такое большое событие... Но растянутое во времени оно, совсем и не выглядит большим, а лишь чередой совсем мелких. 
 Но Катя быстро перестала думать об этом - ведь её основная мысль сейчас была о том, что на выходе из рынка был всё тот же, заманчивый киоск. И зайти в него они с мамой могли или подходя к рынку, или уже выходя с него. И Кате очень хотелось, чтобы они зашли..И теперь был, так сказать, последний шанс. Она думала, как бы намекнуть маме и невзначай, всё-таки, попасть в желанное место... Но потом она вспомнила их прошлый разговор, прямо здесь, и ей, опять, стало стыдно за образ своих мыслей. И хотя очень не хотелось признаваться в том, что ей, как маленькой, хочется зайти туда, в киоск - в целый мир ярких  весёлых журналов и интересных брошюрок и выбрать себе там что-нибудь... Но Катя решила, что, раз уж, всё равно, она не уйдет, так просто, оставив позади себя такую, эту возможность... То, лучше уж, она скажет прямо как ей и говорила и как учила в прошлый раз мама. И Катя спросила прямо:
- Мам, а может зайдем в этот киоск?.. 
- В этот? А тебе там нужно что-то? - в ответ спросила мама и остановилась. 
- Нуу... Хотелось бы какой-нибудь журнал... Или раскраску выбрать... - сказала Катя, глядя в пол. Ей было очень неудобно и стыдно просить. Но мама, даже порадовалась, видя это - что её дочь и говорит правду, и, к тому же, ещё осталась скромной. Очень хорошо, когда видишь в человеке сразу, хотя бы два хороших признака, добрых черты. Но только, немного расстроило маму, что увидеть их ей удалось только сейчас, когда она уже держала в руках тяжёлые сумки, а эти признаки и черты просили её простоять ещё, лишних минут пять, с ними в руках, чтобы Катя за это время выбрала себе что-то. Кате лучше было бы проявить такие хорошие качества пораньше. Но мама, все-равно, сказала улыаясь:
- Ну, пошли, выберем. И папе какую-нибудь газету хорошую найдём. 
 Катя обрадовалась, ей стало легче и они пошли в киоск. 

Был день, светлый, ещё, светлым, слегка только подергивающимся рябью темноты песком, лежал рассыпанный на всей улице, и смотрел через стеклянное окошечко в двери киоска. Здесь сегодня было не так много людей, точнее, вообще, почти не было - только пара одиноких посетителей. В киоске горел свет. И когда днём, когда ещё и так светло, заходишь куда-нибудь, где ещё зажжен свет, становится так хорошо, от того, наверное, что, вот, придёт и вечер, и всё покроет темнота вокруг, а здесь всё уже готово, и можно, даже не бегать включать свет или искать спички, когда опустится на мир темнота. Когда всё уже подготовленно, так хорошо на душе!..
Катя выбирала, просматривала журналы и наслаждалась тем, как будто, уютным, чуть не сказочным миром, сложившимся вокруг из ярких и добрых картинок, которые у Кати, сразу вызвали воспоминания о доме и самых радостных моментах в нём, когда они, с мамой, или папой, или обоими сразу, садились и начинали читать, что там написано - мама и папа, читать, а Катя слушать... Из этих картинок, енотиков и зайчиков, цветов и паровозик, домиков и новогодних елочку, и даже из самого того света - двух видов из-за двери-окна и от лампочки, здесь, внутри,  сложился такой особый, тёплый мир... Ведь, наверное, всё художники, рисовавшие для журналов, когда рисовали картинки, вспоминали детство или то время, когда им было очень хорошо,а сам день был таким, когда, тоже, хорошо было, конечно же, многим и очень. Во всём мире и в этом городе. И это нельзя было не чувствовать. 
 - Ты только сильнее долго не выбирай, Катен, хорошо?.. - потихоньку попросила мама, - а то я же уже с сумками... 
И Катя кивнула и стала быстрее смотреть. А выбирать она, пока могла, большей частью по картинкам - читать она ещё умела слабо. Мама отошла в сторону, чтобы дать дорогу другим покупателям. 
 - Да, Вы поставьте сумки!.. - услышали они от новой полненькой и улыбчивой продавщицы. - Поставьте, поставьте!.. - она придвинула стул и указывала на него маме. Мама улыбнулась.
 - Спасибо!.. - сказала она. И поставила тяжёлые сумки на стул. 
- Пока юная читательница выбирает себе, что почитать! - засмеялась добро новая продавщица. 
- Да!.. - засмеялась тоже и мама, - Пока ещё, больше - смотрительница и слушательница!.. Но, скоро, надеюсь, будет читательница... И маму, уже, в покое оставит!.. - сказала мама весело, и обе они смеялись немножко, добро душно и радостно. 
 - Ничего!.. - мягко провела продавщица рукой по воздуху, - Научится!.. Она ещё молодая, ещё всё впереди!
- Да, надеюсь, надеюсь. - улыбалась мама. 
- Вот, у меня, у подруги... Было. О-х, Вы меня Извините, если я сниму?.. - сказала продавщица, тяжело дышать и приспуская синюю повязку с лица под подбородок. - невозможно в этом... 
- А-а, да, да!.. Конечно! - воскликнула мама, - Да как в них, вообще, можно дышать? - добавила она спокойнее, - Я не представляю, вообще, как Вы, так, целыми днями в них... - продавщица, с тяжёлым выражением подтверждая, покачала головой, - Вот, повводили это... Совести нет... Это же, как всех людей замучать!
- И не говорите. - продолжала качать головой продавщица, - Я, вот, в это всё не верю... Я всем и говорю - это только для того, чтобы людей сделать рабами... И истребить, если не получается. Вот, Билл Гейтс, ведь, всё это в открытую говорит?.. - и мама, тоже, теперь, слушала, и кивнула, и на её лице, опять, появлялись, одновременно и невыразимая печаль, и радость, светлая, как будто улыбающаяся изнутри. - Стоит, прямо, перед аудиторией, и говорит!.. "Рост, - говорит, - населения у нас, слишком большой"!.. - и она покачнулась на стуле, специально делая это движение, в ритм эмоции , и хлопнула ладонями по коленям. - " Если, - говорит, - мы хорошо поработаем над вакцинами, так, может и сократим его на десять-пятнадцать процентов"! А-а?!. Всё же, ведь, видео есть!.. 
- Да. А то что у Всемирного банка на сайте всё "волны" до двадцать пятого года расписаны?.. Как по сценарию - и меры всё, какие, где будут вводиться!.. - продавщица подтверждала, кивнула - видно, что она, тоже знала, - Так, главное, если бы ещё, хоть выделили этот вирус!.. А то, ведь, даже для вида не стали!.. - продолжала мама, - Вот, зарубежом, знаете, нет?.. Люди, всё, кто хотел, собрали деньги, прямо фонд учредили - несколько десятков тысяч евро!.. И говорят: "Кто, ученые предъявит доказательства?.. Выделит вирус, докажет для него постулаты Коха - все деньги ваши!.. Дарим! А нет у вас доказательств - все лаборатории оплатить, все исследования, только найдите" - нет. Никого же нет  кто бы согласился? Даже просто не сделали, да?.. Ну, если у вас, и правда, есть эта проблема, ну докажите, и всё! Пусть люди, тогда, кто не верит - поверит? - и продавщица опять соглашалась. 
 И они разговорились с мамой, о многом - не только о вирусе. Мама рассказывала одно, а продавщица - другое... Они делились тем, что было у них в семьях, интересными случаями или полезными приёмами, рецептами и так далее... А за окном, точнее дверью, белой, пластиковой дверью с окошком, уже сгущался вечер, и постепенно стало совсем темно-сине темно... А Катя, по чуть-чуть, с журналов, переключила внимание больше на говорящих. Ей очень нравилось слушать, как говорили взрослые, тем более, столько интересных историй - настоящих, из жизни, можно было в таком разговоре услышать, что получше любой сказки и книжки!.. И Катя разглядывала картинки и слушала маму с продавщицей, и так было ей хорошо, среди этих добрых картинок, и доброго разговора, и жёлтого света, разлившегося по комнате, и даже тёмной, синей темноты на улице, этим светом и улыбками приправленной, и, тоже, казавшейся радостной и доброй, что Катя ощущала себя здесь, как дома - не дома - в их квартире, а в том доме, о котором вспомнишь, где бы ты ни был, и как бы давно ни бывал в нём, и всегда появится надежда на лучшее!.. 
 - Я, ведь, эту лавку только недавно купила, - говорила продавщица, когда вечер, темно-синим уже повис снаружи. - Тоже, разорился она - предыдущая хозяйка закрывалась, потому что прибыли не было. Ну... Я и рискнула... Ладно уж. А так, малый бизнес, Вы правы, душат, конечно, по полной!.. - Катя смотрела на продавщицу и запоминать, какая она - светленькая, с небольшой золотистой рыжиной. Волосы у неё были гладко уложены и собраны в пучок, но, всё же, нарушали ровный строй, потому что были они в мелкую золотистую кудряшку. Немного суховатые, летучие и свободные. Сама женщина была кругленькой, полной, какими часто бывают несчастные женщины продавщицы, всё время, днями сидящие на работе, или другие прилежные работницы, которые вынуждены много трудиться, работать и кормить семью, почти не возвращаясь с работы. Была она одета в простые брюки и свитер, хотя и искусно расшитый, видимо, ей самой, тройкой вязаных цветов и бисером... От этого, от этой совершенно простой одежды и причёски, здесь всё ещё больше было похоже на дом. А сама продавщица, хотя и совсем была непохожа внешне, чем-то, почему-то, напоминала маму. 
 Мама сказала, наконец, весело:
- Ну, что?.. Читатель?.. Выбрала себе уже что-то там? - и она, и продавщица тоже, обе посмотрели, улыбаясь, на Катю. 
Катя скромно и стесняясь подошла к маме... И привстала на цыпочки, чтобы мама поняла (и она поняла), что нужно нагнуться. И Катя сказала ей на ушко, громким шёпотом, таким, что услышали бы, наверное, на другом конце магазина:
. Не знаю... Может вот эту?.. - и Катя из далека указала на ту самую розовую раскраску, которую она не выбрала в прошлый раз. Просто сегодня, уйти домой с одной той шикарной жёлтой, после такого уютного вечера, почему-то показалось Кате - слишком, хоть и "роскошно" и, хоть, более богатая жёлтая казалась воплощением "достатка в жизни"... Как говорили некоторые люди, когда важничали. Но от розовой пахло, веяло теплом и домом. Видимо, художник, который её рисовал, больше и сильнее вспоминал о своём доме, чем его коллега, сделавший желтую. Поэтому, Катя и указала маме на розовую раскраску.
- Точно?.. - переспросила мама, - Ну, давай, тогда, покупаем. Обычно она и выбрать не может - спрашивает: "А тебе какая больше нравится?.." - засмеялась мама, обратившись к продавщице  - А я ей уже говорю: " Ну, ты сама выбирай - это тебе, для тебя, ведь!.. 
- Ну, а конечно - потому что мамино мнение, оно авторитет!.. Лучше, чем мама никто не подскажет, да?..- вопросительно кивнула она, обращаясь к Кате. И Катя довольно кивнула в ответ, уже держа в руках раскраску. 
  Когда мама расплатилась, продавщица, вдруг, взяла с полки ту самую, жёлтую богатую раскраску и протянула Кате. 
- А вот это, от меня! - улыбнулась продавщица. Катя, даже не знала, куда девать удивление, и, пораженная стояла, поначалу, как всегда, вместе с мамой пытаясь отказаться от подарка, но потом, добрая женщина их, всё-таки уговорила и они обе, радостные, с чувством лёгкости и, как бы, светом, лучистым, струившимся, как музыка, из их улыбок и лиц, пошли домой. И Катя, с удивлением, думала о том, что, вот же странно!.. На одном и том же месте ей постоянно что-то дарят!.. Как так?.. А ещё думала про продавщицу и вспоминала отдельные отрывки из их с мамой разговора, и как, даже если приходил какой-нибудь клиент, и если, даже, подходил уже к кассе и покупал газеты и журналы, то, всё равно, они с её мамой продолжали беседовать и продавщица, даже, иногда, останавливалась с товаром, который складывала или отдавала кому-то, чтобы услышать, отнесясь повнимательнее, или самой договорить маме что-то.
 А когда они пришли домой и у двери их встретил Фантик, видимо переживавший, что их, его хозяек, так долго нет, мама сказала:
- Ну, Фантик!.. - и с хитринкой посмотрела весело на Катю, - Теперь-то ты, точно уж, не будешь скучать из-за того, что у Кати "раскраска закончилась". Их у вас, теперь, аж две - новых. Нужна же Кате новая раскраска, раз одну она тебе подарила... - и мама весело подмигнула Кате, - А другие свои уже пораскрашивала. - Катя поняла, что мама знает про её хитрость и заулыбалась, вспыхнув, вся в румянце, - Так что, можешь, теперь, вдоволь налюбоваться Катиным творчеством!.. Ценитель искуства!.. - засмеялась мама по доброму.
 А Катя обняла её и сказала:
- Мам, прости. Я больше не буду обманывать. Это же я не для Фантик хотела, а для себя. Просто... Стеснялась. - и она спрятала подбородок в шарфик, и ещё больше раскраснелась.
 - Я понимаю. - сказала мама и чмокнула её в макушку. - Ну, хорошо, верю!.. Пошли переодеваться, я буду ужин готовить. Ещё часик-два и уже наш папа придёт.
 А Фантик сидел в прихожей и наклонил голову, махнув одним лохматый ухом так, что другое аж закачалось, и понял, в этот момент, что, если уж он и ценитель искусства, то, видимо, скорее кулинарного. И побежал за мамой на кухню.

Продолжение следует...