Не забывается... глава четвёртая

                Не забывается, но и не часто вспоминается

                Повесть

                Глава четвёртая



Два — или целых три дня, трое суток, проведённых в совершенно иных условиях,
позволили избежать гипотетических перспектив службы там,где так не только мне действительно сознательно не хотелось быть.
Да, всё равно оставалась неопределённость в направлении к месту двух или трёх лет срочной службы по воинскому призыву.
Преподносимая в качестве священного долга перед Родиной воинская обязанность
не вызывала внутреннего отрицания, но иллюзия « личного выбора » позволяла думать о том, что « возможен лично устраивающий вариант »  …

Отсюда, из этого времени, до сих пор помнятся комнаты и адреса студенческих общежитий, в которых мои со школьных времён друзья-одноклассники приютили меня ;
быть может, я пережидал эти два-три дня в двух общежитиях :
на улице Красная позиция, общежитие номер четыре Казанского государственного университета, - хорошо помнится большая столовая именно в подвале этого здания ;
и общежитие на улице Товарищеская, - студенческий городок не только для Казанского авиационного института.
В КАИ учились трое моих друзей : Валерка, Серёжка и Вовка, в КГУ учился один мой друг : Равиль.

Посчитав достаточным время, проведённое вне неприятной обстановки в республиканском военном комиссариате\военкомате, я приехал — не помню вида городского транспорта --- обратно.
Встретился с Сашей, с Василием, с другими ребятами, с кем прибыл в Казань из Бавлов ;
из всего того количества оставалось чуть больше половины : остальные были отправлены по местам службы в прошедшие два-три дня, - в том числе и Роберт, семья которого проживала в одном с Валеркиной семьёю двухэтажном, тоже шестнадцатиквартирном доме, не " хрущёвке ",  на соседней улице, совсем рядом
с моим домом.
В дальнейшем, не помню через кого узнали свои армейские адреса, обменивались
не частыми письмами, --- Роберт служил в лесах Горьковской области, вроде бы
в войсках ПВО.

В тот же день по громкоговорителям мы услышали свои фамилии : прозвучало название районного военкомата, а затем пофамильный список вызываемых призывников ;
формировалась очередная партия призывников для отбытия с « купцами »-представителями воинских частей.
При построении нам честно сказали о роде войск : ракетные, стратегические ;
никто не был против. --- Быстрее бы уйти с дебилизирующей, морально мрачной территории республиканского военкомата и уехать из Казани, - наличных денег оставалось совсем мало, а « шакалить » не было ни малейшего желания.
При построении известили и о том, что мы поедем в учебную воинскую часть в город Котовск, неподалёку от Одессы.
Настроение мгновенно повысилось : тёплые края ; а любого моря, Чёрного моря в частности, никто из нас ещё не видел.
               
                *

Опять же не помню способа прибытия нашей многочисленной группы на железнодорожный вокзал города Казани, --- быть может прошли мы организованным пешим маршем по хмурым ноябрьским улицам, а может и прокатились на специальных автобусах, ---
на городском пассажирском транспорте такое одномоментное количество не очень контролируемых молодых людей …

Перрон. Нервная суета офицеров и сержантов, старающихся заранее распределить призывников только по своим группам и в " свои " вагоны.
Проверка по отдельным спискам, - по итогам переклички полный комплект.
Посадка в общие вагоны …
Используя свой опыт быстро занимаем одно из отделений, фиксируемом занятость всех четырёх верхних полок, - и над нижними местами и багажных.
Под нижние полки складываем остатки провианта и верхнюю одежду, ---
при перемещении от республиканского военкомата до железнодорожного вокзала ощутимо согрелись, да и в нашем вагоне было достаточно тепло.

Теперь появилась определённость : мы едем в общем вагоне пассажирского поезда,
знаем о маршруте, о роде войск, --- сопровождающие нас капитан, у которого на петлицах шинели и на офицерском кителе эмблемы автомобильных войск, и два или три сержанта, у которых на петлицах другая эмблема : перекрещённые стволы пушек, предупреждают нас всех о запрете распития спиртного, о возможности курения только в нерабочем тамбуре ;
а так же сообщают о том, что по итогам поведения в пути следования могут быть наказания в виде отправки — после преображения нашего от воздействия военной формы --- не в учебную часть с перспективой стать сержантами, а непосредственно
в воинские части обычными рядовыми.

По прибытии нашего по месту назначения предстояло нам расставание с гражданской одеждой и обувью ; затем нас ожидают обязательная баня, обязательный медицинский осмотр военными врачами, обязательная солдатская военная форма с дополнениями на зимний период : тёплое нательное бельё ; вторые, тёплые, портянки ;
специальные армейские рукавицы.
Мы удивились : на юг же едем !
В ответ услышали : и в Одессе бывают снежные холодные зимы.

То есть, нам, призывникам, предстояла ещё одна « сортировка » : по содержимому личных дел и по итогам поведения в пути.
А дальше всё зависело от степени везения при распределении на воинские специальности.
Детали своего близкого будущего не интересовали по простой причине : что будет
то и будет.

                *

Самое время вернуться в июль 1973 года, к моей второй попытке стать курсантом высшего военного училища.
На заводе дали мне отпуск « без содержания », то есть за свой счёт по уважительной причине : поездка для сдачи вступительных экзаменов в военное училище.

Заранее куплены билеты ; компьютеров и телефонной сотовой связи не было, -
кассиры по обычному проводному телефону выходили на связь с городами начального отправления скорых и пассажирских поездов, с большими узловыми станциями,
и по принятым в специальный журнал заявкам оформляли проездные документы или в день обращения или же через несколько дней, - в зависимости от маршрута и количества пересадок.

Можно было понадеяться на покупку проездного билета за час, за полчаса до прибытия поезда, - начальники поездов отправляли на станции по пути следования сведения о наличии свободных мест.
Билеты для проезда по железным дорогам СССР оформлялись обычным пассажирам без предъявления ими паспорта ;
в моём же случае льготой по проезду служило воинское требование, выданное райвоенкоматом на мою фамилию : без моих личных расходов для проезда в общем вагоне пассажирского поезда ;
в этом случае паспорт был обязателен.

Понятно, что при обмене этого базового воинского требования в кассе можно было купить билет не только в общий вагон, - доплатить разницу в стоимости проезда 
в вагонах повыше классом и ехать с комфортом в пассажирском или в скором поезде в плацкартном или в купейном вагоне.
Разница в стоимости была несущественной : между местом в общем вагоне и местом
в плацкартном вагоне разница составляла четыре рубля, а между местом в плацкартном и в купейном всего-то три рубля.

Если я не ошибаюсь, проезд на скором поезде № 40\ Уфа-Москва \ от станции Уруссу до станции Москва был равен одиннадцати рублям при поездке в плацкартном вагоне ; за постельное бельё ещё один рубль.
Тогда ещё были небольших размеров картонные билеты, на которых оставались сквозные отверстия от компостера, - дата начала поездки ;
и от руки указаны номер поезда, номер вагона, номер места.
Время в пути ровно одни сутки : от десяти часов утра одного дня до десяти часов утра следующего дня.

Очень было удобно при дневной пересадке в поезд, едущий в Ленинград :
с Казанского вокзала тогда ещё можно было пройти не обязательным подземным переходом, но по уличной поверхности, обращая внимание на сигналы светофоров,
на потоки машин и череду трамваев, следующих через Комсомольскую площадь, -
площадь известных трёх вокзалов ;
недалеко от Ленинградского вокзала тоже востребованный Ярославский вокзал.

Два дневных поезда из Москвы в Ленинград, - отправлением чуть за одиннадцать часов дня или ближе к полудню, а затем после часа дня.
Время в пути от восьми до девяти часов, --- всегда успевал на одну из вечерних электричек, следующих от Витебского старинного железнодорожного вокзала или до Павловска или дальше через обязательную остановку : « город Пушкин, Детское Село ».
Все места в вагонах этих дневных поездах были сидячие, - значительно дешевле вечерних и ночных поездов на всегда востребованном направлении от Москвы до Ленинграда.

Первые числа июля одна тысяча девятьсот семьдесят третьего года …
От уютной привокзальной площади на автобусе с трёхзначным обозначением его извилистого городского маршрута я доехал до остановки, недалеко от которой с давних времён был военный авиаремонтный завод, и быстрым своим тогда шагом направился, дворами, в сторону дома номер сорок семь на улице Красносельское шоссе.

Взаимно радостные приветствия : и дядя Миша и тётя Люба были дома, -
дядя только недавно приехал со службы, тётя вернулась с базы Военторга, где она, - блокадница и фронтовичка, - трудилась не помню кем с начала « шестидесятых » годов 20 века.

После череды новостей и передачи приветствий с наилучшими пожеланиями им и их детям от моих родителей, я « освободил себя » от привезённых банок с малиновым и смородиновым вареньем, от домашней пастилы, - мамы и отца труды по переработке произведённого блага в саду и в огороде моей тёти, старшей сестры дяди Миши и моей мамы.

В этот раз меня определили в небольшую уютную отдельную комнату Олега, моего двоюродного брата.
Олег успешно закончил первый курс другого высшего военного училища ;
был в летних полевых лагерях.
Письменный стол, книжные полки с художественной литературой и со школьными учебниками, ленточный знакомый мне магнитофон, дефицитные записи песен В.С. Высоцкого, « Битлов » и « Роллингов », польских ВИА \вокально-инструментальных ансамблей \ …
Не узкий и не широкий диван со спинкой ; первый этаж, - высокое окно, смотрящее
на почти лесную лужайку между домами ...
С собою я тогда взял только справочники по физике и по математике, -
от школьных своих учебников Олег ещё не избавился.

На следующее утро я первым делом в приёмную комиссию ПВКУРЭ ПВО, где быстро оформил своё абитуриентское право ;
далее внёс в свой дорожный блокнот расписание консультаций и четырёх экзаменов для своей группы, - вступительные экзамены проводились в большом спортивном зале ; вновь перечитал Правила для поступающих и Правила для абитуриентов,временно проживающих в казармах на территории военного училища.
Улыбнулся ; это не для меня.

Затем прогулялся по тенистому широкому бульвару имени Киквидзе, Героя Советского Союза.
От КПП училища до одного из входов на знакомую с детства территорию Екатерининского парка совсем недалеко.
Погуляв по просторному красивому парку, вспоминая о своём первом приезде в гости к семье дяди, - было мне девять или десять лет, -  а затем о лете 1972 года, когда вместе с Олегом и с его друзьями гулял по парку и почти ежедневно брали напрокат лодку с вёслами : плавали на ней по протокам и по пруду, в центре которого островок с памятной колонной на тему Чесменской битвы, - всем собою радуясь солнечному летнему дню и своему пребыванию в замечательном городе, я постепенно вышел к Орловским воротам, от которых до дома дяди дойти можно было минут за пятнадцать-двадцать по широкому бульвару мимо школы, затем до перекрёстка и направо, мимо двухэтажного универсама.

Здесь же, в городе Пушкин, имелось тоже широко известное высшее военно-морское училище.
Офицеры и курсанты в военно-морской форме не были редкостью.


Письменные мои труды по математике оценили в « четыре » балла, за устный экзамен
по математике получил справедливую « тройку » : с алгеброй нормально, а вот по геометрии был « заплыв » …
Далее следовало готовиться, готовиться серьёзно, к экзамену по физике, устному, при письменном решении двух или трёх задач.

На консультации по физике нам, абитуриентам, были « разжёваны » основные критерии для успешной сдачи этого экзамена : знание устройства и принципов работы ламповых и полупроводниковых приборов, знание основных « электрических » законов,
знание --- или хотя бы понимание --- особенностей прохождения электромагнитных волн при их взаимодействии с поверхностями Земли, с препятствиями на разных высотах.
Практически тест по профилю этого военного училища, --- участие радиоэлектроники
в защите от нападения с небес ; ПВО.

По разделам « Оптика » и « Механика » тоже следовало хорошо подготовиться.
((( Всё остальное по мере нашего абитуриентского желания. )))

Завершилась консультация, начались наши вопросы не только по предмету « Физика ».
Молодой майор, чуть старше тридцати лет, был словоохотлив и очень благожелателен по отношению к нам, примерно пятидесяти абитуриентам.

Ответив на немногочисленные вопросы, майор, сверкающий большими залысинами,
сам стал рассказывать нам непосредственно про военную службу после четырёхлетней учёбы в этом престижном военном училище.

Распределение выпускников, молодых лейтенантов, по территории всего Советского Союза : от европейского и азиатского Заполярья до пустынь Туркмении, - та самая Кушка, и до южных границ советской Средней Азии, а так же в Закавказье ;
от группы Советских войск в Восточной Германии до Чукотки и Камчатки ;
по всей протяжённости границы с Китаем и с Монголией.

Факты из истории училища : опытные офицеры принимали участие в войнах на Ближнем Востоке, поддерживали Северный Вьетнам в его борьбе против США, были
в африканских командировках.

Я и сам интересовался географией распределения молодых лейтенантов, беседуя с дядей, действующим полковником, командиром одного из полков ПВО на территории Ленинградского военного округа. --- Полк был очень и очень отдалён от Ленинграда.

Его ответ на такой вопрос : первоначальное распределение по итогам учёбы и качеств служебной характеристики, а далее в зависимости от собственной головы,
от собственного характера и не без участия случая.

( Сам дядя так и не стал генералом, --- в Академии учиться не разрешили :
жена --- еврейка.
Хотя завершающие годы своей армейской судьбы полковник был на генеральской должности : главный инженер соединения ПВО. )

Понимал я и специфику войск ПВО : разного рода излучения от антенн, от оборудования, влияние на здоровье природных условий по месту прохождения службы.
И всё равно « тянуло » меня не столько к военной красивой форме, - со своих лет восьми или девяти хорошо помню свой восторг от приезда сюда, в гости, дяди
в летней военной офицерской форме, в зимней офицерской шинели и в папахе, -  сколько скорее всего впечатляла внутренняя сила дяди и его во всём разумность, уверенность, надёжность, основательность.

Но после года своей трудовой деятельности, после достаточно вольной жизни ничем не обременённого молодого человека, не то чтобы сомнения возникли, но я стал много глубже задумываться о верности, о правильности своего решения всё же стать курсантом военного училища.

Быть может, и поступил бы я на первый курс со второй попытки, а вот чуть далее —
через конкретности курсантской жизни --- окончательно бы определился со своим вероятным будущим : или закончил бы это военное училище, или же сам подал заявление об отчислении ;
всё же осознание себя сангвиником-интровертом с учётом других особенностей своего характера не на сто процентов соответствовало моему представлению об истинном офицере.

Третий вступительный экзамен : физика, устно.
Тот же просторный, с очень высоким потолком, спортивный зал военного училища.
Взял билет, показал его номер, взял проштампованные тетрадные листы — для решения задач, и …

С такой скоростью, с такой интенсивностью я ещё никогда не думал, не размышлял …
Но не над теорией, не над задачами : искал верное решение для себя лично.

В итоге, с почти чистым тетрадным листом, я подошёл к отдельному столу, где был свободный экзаменатор, отдал ему свой билет, произнеся при этом весьма неожиданное : « Я к экзамену не готов, --- просто передумал стать военным. »

Удивлённые глаза офицера, его старание всё же « вытянуть » из меня знания хотя бы на « тройку », --- мы, абитуриенты, к тому времени знали о большом количестве тех, кто не прошёл первые два экзамена, --- то есть, даже при минимально положительной оценке за « физику » и за « сочинение » почти все остающиеся « в строю » абитуриенты имели шансы стать курсантами первого курса ПВКУРЭ ПВО.

Никто меня ни в чём не убедил, --- нехотя, нехотя, но « двойка » поставлена и в зачётном листе абитуриента и в экзаменационной ведомости.

Дяде же и тёте я сказал про очень трудный билет, про придирки экзаменатора.
Родственники мои сильно огорчились.

На следующий день я забрал из приёмной комиссии свой школьный аттестат, свои характеристики, чёрно-белые фотографии, - для пропуска ;
и действительно распрощался с возможностью стать офицером войск ПВО.

Пробыв у дяди в гостях ещё два-три дня приезжим племянником --- Лицей, Екатерининский дворец, Екатерининский парк, город Пушкин и сам Ленинград --- отбыл тем же путём, но в обратную сторону.

( Настолько был уверен я в своём поступлении в военное училище, что пришедшую в начале лета мысль : « а не уволиться ли совсем ? » не довёл до реализации.
Тогда появилась бы возможность попробовать свои силы на запасном варианте :
после вероятной неудачной попытки стать курсантом всё же пробиться в студенты дневного отделения любого из ленинградских институтов, в котором меньше конкурс.
В который раз не хватило сообразительности, или упёртой настойчивости. )

Приехал домой.
Родители тоже огорчились, но по своему.

                *

Абитуриентский отпуск мой не был завершён, а раньше означенного в приказе срока так не хотелось на свой участок, в свой цех.

Накануне дня выхода моего на работу произошло другое значительное событие :
ближе к вечеру у меня начались очень сильные боли в нижней правой части живота.
Аппендицит ?!
И до этого в том же году были приступы боли в том же месте, но они быстро заканчивались.
В тот поздний июльский вечер было намного больнее, намного неприятнее.

Мама, по незнанию, хотела поставить тёплую грелку, - но я инстинктивно был против : не дал ей совершить фатальную ошибку.
Отец ушёл к соседям для вызова « Скорой помощи », - « аж » три домашних телефона
на наш восьмиквартирный подъезд.

Мы прождали не меньше десяти минут ; « Скорая помощь » так и не приехала, хотя подстанция рядом, - не более двухсот метров.
Не было свободных экипажей ?

Решили дойти до хирургического отделения своим ходом, благо больничный городок
был совсем рядом.
И правильно сделали !

Родители довели меня, скорченного от боли, до приёмного окошка, где был пост дежурной медсестры.
Внимательный осмотр, тут же срочный вызов дежурного хирурга.

До прихода врача дежурная сестра хирургического отделения довела меня до кушетки,
там сняла с меня трико и трусы, футболку ; а затем быстрыми уверенными движениями сбрила волосяную поросль с нижней правой части живота, - или же полностью освободила от волос эту часть моего мучительно болящего тела.

Молодой врач-хирург и средних лет медсестра аккуратно довели меня до заранее приготовленного к операции стола, помогли мне лечь на спину.
Общего наркоза не было, - только локальное обезболивание.

Самой операции мне « не дали посмотреть » : между моим лицом и полем для операции было непрозрачное препятствие в виде плотной ткани.

Помню уколы, уверенный голос хирурга  и первый надрез по ничего не чувствующей коже …
Затем, через опущенные веки, всё равно проникающий яркий свет от специального освещения, - а далее своё, так мне казалось, очень длительное ожидание завершения операции.
Всё время операции --- примерно десять-двенадцать минут --- я был в сознании.
( На следующий день я специально спросил у врача при обходе : " Сколько минут потребовалось для успешного удаления аппендикса ?")

Вечная та картинка : воспалённый отросток удалён, врач-хирург показывает мне нечто тёмно-красно-лиловое, размещённое в эмалированном лотке ;
это нечто медленно лопается …

( Оказывается, очень велики были у меня шансы получить перитонит : разрыв аппендикса внутри живота, обширное заражение … и большой риск появления осложнений … )

Действие обезболивающих уколов заканчивается, --- начинаю чувствовать сшиваемые хирургической иглой края раны.
Я ничего никому не говорю, --- понимаю : не надо отвлекать ;
тогда быстрее зашьют.

Операция закончена, - и вовремя и успешно.

Вот последующее меня удивило больше : швы наложены, а меня не везут — так в кино ! --- после операции в палату.
Вместо каталки две медсестры по моим бокам, мои руки на их плечах, и мы втроём перемещаемся в одну из палат небольшого хирургического отделения.

Из больничного отделения вернулся я домой примерно через пять-шесть дней после очень удачной для меня операции ; затем был оформлен больничный бюллетень, и я ещё с неделю пробыл дома.

Когда вышел на работу, то узнал я о том, что могу выйти в отпуск до установленного графиком срока, --- производство расширялось, пришли новые люди,
и нужно было подготовить массовую замену вместо тех, кто этой осенью будет призван на срочную службу в Советскую Армию.

Отпуск, на этот раз оплачиваемый, продлился чуть ли не до начала сентября.
К тому времени швы были сняты, рана почти зажила, --- памятью об успешной операции остался аккуратный, небольшим « крестиком знака умножения », шрам ;
да недолгим напоминанием были ещё не выросшие полностью волосы на нижней части живота.
( Помнятся чрезмерно большие косые шрамы у тех, кто был прооперирован по тому же поводу : плановому или срочному удалению аппендикса. )

Вот так вот неожиданно и обрелось спасение ;
так чрезвычайно вовремя под нож хирурга и дальнейшее успешное лечение ;
а точно было бы иначе всё, когда в дороге или вне пределов дома застал бы приступ унижающей и угрожающей настолько боли.


                *

Чуть ли не за месяц до дня призыва были получены повестки из военкомата.
Призывникам можно было начать готовиться и к увольнению с мест трудоустройства
и к проведению вечера по поводу ухода в армию, - или на флот.

                *

Первая ночь в поезде, увозящем нас из Казани, прошла нормально. -
В нашем вагоне ни пьяного буянства, ни чувства чего-такого, что заранее сильно
и безмерно-безнадёжно тревожит.
Мы не первые, мы не последние : и до нас было подобное, и после нас всё так же будут призываться на воинскую службу по Приказу Министра Обороны СССР ;
всё с тем же волнением одни станут провожать, а другие расставаться со своими родственниками, с друзьями, с подругами.

И ужин и завтрак в нашем отделении общего вагона были не обильными, но сытными ;
по-меньшей мере, лично я не помню « зверского » желания хоть что-нибудь поесть.
Вторая половина дня ; большая узловая станция ; никто из сопровождающих не называет нам имени города.

Три или четыре, или чуть больше, общих вагонов, в которых не одна сотня призывников, отцеплены ; самые дальние пути от вокзала.
Вроде бы один вагон или даже два вагона перецепили к другому пассажирскому составу, который давно исчез из поля нашего зрения. --- Кого и куда повезли ?!
Хмурый ноябрьский день.

Нам нельзя ни пройти до здания железнодорожного вокзала, ни узнать о длительности ожидания перед отправлением с этой неизвестной станции.
А надо бы пополнить продуктовые запасы, - хотя бы рыбными консервами и свежим хлебом.
Можно только побродить по платформе, покурить, пообщаться с соседями из других вагонов.

Неожиданно звучит приказ : « Всем срочно построиться возле своих вагонов ! »
Длинные многочисленные шеренги молодых людей, одетых и обутых кто во что, -
традиция ли, или же знание того, что по прибытии в карантин вся одежда и обувь будут сожжены или уничтожены иным образом, или же гражданская одежда найдёт применение в качестве ветоши, - но внешний вид призывников если не откровенно пугающ, то явно способен оттолкнуть обычных людей.

Скоро стала понятна причина всеобщего построения : в одном из дальних от нашего вагона произошла таки заварушка между умеренно и между сильно пьяными призывниками, - чуть ли не поножовщина.
Офицеры и сержанты чуть ли не дрались с этими бутозёрами.
В итоге разняли, - обычная драка на кулаках, в вагонной тесноте ;
ножевых ран ни у кого не оказалось, но следы от перочинных и от прочих видов ножей были видны : умеренно и сильно порезанная верхняя одежда, - не новые пальто и откровенно старые фуфайки.

Во избежание чрезвычайных происшествий в дальнейшем пути следования офицерами и сержантами сопровождения была проведена конфискация " спиртосодержащих жидкостей " с прилюдным исполнением « приговора » : изъятые из сумок, из пакетов, из рюкзаков и найденные спрятанными в вагонах « грандиозные » алкогольные запасы были уничтожены, -  полные и полупустые бутылки с водкой, с вином были разбиты\разлиты прямо на поверхности этой отдалённой платформы.

О судьбе инициаторов, о судьбе участников массового пьянства и массовой драки в другом общем вагоне я ничего не скажу, - не знаю, не интересовался.
Наш капитан лишь сообщил о том, что весь этот вагон поедет значительно дальше, нежели остальные.
« Куда же ? » - спросили мы.
В ответ капитан улыбнулся, и ничего больше.

Ближе к началу сумерек к веренице наших, « казанских », вагонов были добавлены ещё : один или два или три, --- все действия происходили без нашего наблюдения : мы вернулись в свои не очень хорошо отапливаемые общие вагоны, в которых всё же было теплее, чем на начинающей темнеть " улице ", - ноябрррррь ...

К тому времени нам стало известно о том, что мы в городе Горький.

Странный маршрут в сторону Одессы …


               
                26.11.2021

               
                *