Сложность - в простоте?

Недавно в одной из серий ситкома «Родком» герои обсуждали литературу, и в этом контексте прозвучало имя поэта Эдуарда Асадова: учитель литературы упрекнула свою мать тем, что она, будучи профессионалом, все равно любит стихи Асадова. Вчера же на глаза мне попался материал, в котором снова был упомянут поэт в этом же ключе. Филолог, преподаватель РАНХиГС, автор телеграм канала Леонид Клейн написал в целом достойный внимания текст о разнице между хорошей и плохой литературой, к последней и был отнесен Асадов.

Тема материала меня заинтересовала, в том числе и потому, что я сама довольно давно пытаюсь нащупать ту тонкую грань, которая разделяет плохую и хорошую литературу. Да, есть графоманство – его видно сразу и невооруженным взглядом. Но есть и другой, более продвинутый уровень – это уже литература, но какая-то не такая, чувствуется в ней некий подвох. Поэтому мне было очень интересно узнать мнение филолога на этот счет. К сожалению, Клейн свел литературу к поэзии, но посыл можно применить и к прозе. По мнению Леонида, «Плохая поэзия — это та простота, которая действительно хуже воровства или равна этому воровству». И вот тут-то ему и не угодил Асадов – слишком уж простые у него стихи.

Спорить с этим трудно. Асадов действительно простоват, но в этом и есть его очарование. Местами неровные рифмы, несложные слова, но глубокий и близкий многим смысл. Вот за что его любят. Можно ли назвать его поэзию плохой? Мой ответ «нет». Потому что с таким же успехом можно назвать плохой поэзию Велимира Хлебникова, потому что она непонятна и сложна.

Я много сталкиваюсь с людьми из литературной сферы, которые сложность восприятия материала преподносят как некую ценность – этакие литературные снобы, считающие, что они (или те, кто им понравился) пишут «не для всех». Огромные критические статьи на 15 страниц с отсылками к половине истории человечества, написанные с множеством терминов витиеватым языком, через который продираешься, словно через густую и таинственную чащу леса – вот идеал для таких людей. Бесспорно, такое направление имеет право на жизнь – искусство для узкого круга особо увлеченных темой. Но для остальных 99% людей на планете этот материал будет бесполезен.

Снова и снова схлестываются два подхода: литературный и журналистский. Элитарность и сложность против массовости и простоты. И нет однозначного ответа, какой из них правильный – оба они имеют право на жизнь. В моем понимании, нечто, близкое к идеалу, кроется, как всегда, посередине: простой, но вдумчивый и красивый текст с четкой мыслью. Но людям свойственны крайности.  Как же тогда определить, где литература хорошая, а где – плохая? Каждый человек отвечает на этот вопрос сам, потому что хороший текст– тот, что сделал хотя бы одного человека лучше. Лучше морально, интеллектуально, физически. Это совсем неважно. Важно лишь то, что этот текст заронил. И если что-то в процессе чтения для человека поменялось, литератор прожил свою жизнь не зря.