Нескучная практика. Глава 9. Из сериала Алиса

Это "нулевые", детка!

Сериал "Алиса в стране без чудес"

Предыдущая глава: http://proza.ru/2021/11/29/1788

Глава 9

Так, с этими выяснениями отношений я совсем забыла про практику. Репортаж с охоты лучше не писать – представляю, какие толки пойдут по городу. Нужно навестить редактора, вдруг он какое задание подготовил, а я даже носа не показываю в редакцию. И камеру нужно отдать Медведю (так я прозвала нашего фотокорра, нет, не за внешний вид, а за манеру общаться).

Редактора на месте не оказалось, его вообще трудно поймать.

То в исполкоме, то в райсовете, то на совещании, то на информационном дне. Короче, никакого творчества, одни шифровки. В редакции, похоже, к этому привыкли, потому процесс шел обычный – нудно-суетливый под эгидой ответственного секретаря, невидимого из-за клубов дыма в кабинете. Наверное, что одним – яд, то ответственному – допинг, и никотин для него – лучший стимул творчества.

Поднимаюсь к ребятам из отдела верстки на второй этаж. Один уже кимарит над каким-то текстом на беларускай мове. Другой гоняет на компьютере немцев времен Отечественной войны.

– Ну, кто побеждает? – останавливаюсь рядом в надежде, что на меня обратят внимание.

– У меня только две жизни, сто сорок пять патронов и три уровня, – не отрываясь от монитора, отвечает он. – У гадов солдат немерянно,  а главное – снайпера повсюду. Козлы! Фаширюги! Нате вам!!!

– Мне шеф что-нибудь оставлял? – пытаюсь вклиниться в военные действия для переговоров.

– Завтра выставка кошек в 14 часов в центре культуры. Камеру возьми. Гады! Убивают!!! – Швабра заорал так, что второй товарищ по дизайну сразу проснулся и нажал на клавиши.

Вообще-то кличка у Швабры Кит. Но я решила, что на кита длиннющий и худой, он совсем не смахивает. К тому же волосы у парня  постоянно торчали вверх, меняли свой цвет каждую неделю от зеленого до бордо и блестели лаком – ну вылитая Швабра мужского рода. Больше всего на свете он любил компьютерные игры и жевательную резинку (наверное, он с ней даже спал). А больше всего боялся – попасть в армию.

Никакие сказки о том, что там становятся настоящими мужчинами, не расшатывали его убежденность в обратном. Швабра хотел жить, играть на компьютере и жевать резинку. Иногда пить пиво и оттягиваться на ночных дискотеках. Что еще нужно студенту-заочнику в 19 лет, тем более что обременять себя брачными узами с последующими памперсами для чад он пока не собирался.

– Швабра, конец войне! Гитлер капут! Дай материал набрать! – гаркнула я на него, как командир роты на салаг.

Швабра побледнел, тормознул, и его сразу убили компьютерные немцы.

– А-а-а!!! Уби-ли-и-и!!! Сгинь, нечиста-а-я-я!!! – понеслось по редакции.

Но я уже со смехом выбегала на улицу.

Так, до завтра дел никаких. Скучища! Да и задания какие-то шеф дает детские. То ему репортаж с призывной комиссии, то выставка кошек. Наверное, считает, что интеллектом не дотяну до серьезных материалов. Впрочем, самое серьезное здесь это надои и привесы коров, о чем так любят сообщать в каждом номере «Бобровские новости».

Один раз шеф даже послал меня на совещание по уборке урожая, на котором я изо всех сил старалась прикрывать зевающий рот блокнотом. А когда главный по сельхозу спросил: вопросы есть?, я вдруг проснулась и осознала себя в роли прессы. И спросила:

– Скажите, пожалуйста, почему сев и уборка урожая у нас как стихийное бедствие? Сколько к ним не готовимся, всегда застают врасплох...

Шеф получил втык от начальства за «неправильное видение политики государства», а я от него – за то, что «завалила урожай».

– Ну, ты как маленькая, – размахивал он передо мной руками. – Взяла бы попросила у главного доклад, тихонько бы сделала интервью. И все в порядке. А ты с вопросами полезла!

Говорить шефу, что то же самое интервью предполагает вопросы –– бесполезно. Все равно не поверит. Он привык интервью делать с докладов. Точно так же, как сельхозотдел – переписывать материалы трехлетней давности и вставлять новые цифры по хозяйствам. Такое творческое новшество удивляло только меня, все остальные – издатели и читатели – привыкли.

Я даже улыбнулась, вспоминая свои первые впечатления от практики. Все здесь было не так, как преподавали теоретически в университете...

На перекрестке замечаю зеленый свет и быстро перехожу дорогу. Вдруг откуда-то на полной скорости вылетает грязная машина и прямо на меня. Успеваю отскочить назад, но все равно получаю удар в бок. Бац! И я уже на мостовой.

– Вой, ма-ма-чки! Злыдзень каки! – вовсю орут какие-то тетки и поднимают меня. – На красны свет паехау, гад! У милицыю трэба званиць!

– Ой, не надо в милицию, – испугалась я. Как представлю пытающего Прыщика и хитрого инквизитора Цезаря... – Я домой пойду, все в порядке.

– Нумар нада была запомниць, – деловито сказала одна.

– Ды не было нумара. Увесь гразны мабиль.

– Вой, бедная дзяучынка. Можа, скорую вызваць.

– Нет, нет, спасибо, все нормально. Я сама дойду, – чуть вырвалась от добрых тетушек.

Вот ведь какой народ у нас сердобольный в провинции. Кто я им? Посторонний человек, а они как о собственной дочке заботятся. Эта доброта не перестает меня удивлять, ведь в столице на улице все друг другу посторонние. Там действует принцип невмешательства.

Да, здорово мне досталось. Ладони саднит – вся кожа стерта. Колени разбиты, кровью приклеились к джинсам. Я, наверное, нелепо смотрелась на четвереньках посреди мостовой. Ну да ладно, главное, фотокамера цела. В противном случае от Медведя пострадала бы еще больше.

И все-таки, почему этот козел выскочил на красный свет? Случайность или на меня кто-то охотиться? Нет, я еще никому не успела насолить в этом городе. И вообще, солить не умею, не хватает стервозности.

Продолжение: http://proza.ru/2021/12/01/1880