Облом

                Однажды я был на службе в церкви. И, по завершении литургии, не пошёл сразу домой, а присел на лавочку отдохнуть. 
               
            Люди потихоньку уходили, некоторые шли к церковной лавке, купить свечи или иконки.  Храм почти опустел, когда туда вошли, а точнее ворвались, две женщины.
               
         В церковь они скорее всего ходили редко, а может и вообще никогда не ходили, потому что разговаривали громко, без всякого благоговения и смирения, присущего верующим людям. Они, конечно, не были прихожанами этого храма, а скорее всего, «захожанами».
       
         - А где батюшка? Нам батюшка нужен! Где его найти? – начали спрашивать они у прихожан.
         
        Им посоветовали обратиться в церковную лавку или, как правильно сказать, в «свечной ящик», и там спросить.
      
          Я как раз сидел недалеко от лавки и поэтому стал невольным свидетелем разговора «захожанок» с дежурной прихожанкой, которая расставляла по полкам иконки.
         
          Они подошли к ней, и с ходу начали рассказывать, что у них в деревне умерла старушка, и срочно нужен батюшка, чтоб её отпеть.
    
           Прихожанка сказала, что священников двое, они сейчас в церкви и надо обратиться к ним.
      
            Женщины удовлетворённо закивали головами, но продолжили тараторить, хвалясь своей усопшей, какой она была хорошей, как людям помогала, как лечила их заговорами…
      
            Услышав про «заговоры», прихожанка вскинула голову:
   
          - Да что вы говорите?! Какие «заговоры»? Да это же грех! Да это же ворожба!! Да она колдунья! Да её никто отпевать не будет, церковь таких не отпевает!..
    
           Но видно, она не на тех напала. Женщины как будто её не слышали и продолжали талдычить своё, что бабушка была очень хорошей, всем помогала, и как такую не отпеть?
    
        Прихожанка сначала пыталась им возражать, но потом махнула рукой и занялась своими делами.
      
        Захожанки отошли от лавки, встали недалек от меня и продолжали тараторить, уже возмущаться глупой женщиной, которая, по их мнению, ничего не понимала в церковных делах!
      
         Наконец появился батюшка. Это был молодой священник и женщины кинулись к нему:
   
       - Батюшка, дорогой, надо старушку отпеть! Скончалась, сердечная, очень хорошая!
    
        Священник остановился и стал их внимательно слушать. Но когда узнал, что бабуля лечила людей всякими заговорами, замахал руками:
    
        - Да вы что говорите? Да как вам не стыдно! Да это же грех! Да это же ворожба! Да церковь таких никогда не отпевает!
      
        - Ну как же так, батюшка? Ведь такая старушка замечательная! Всем всегда помогала… - попытались убедить священника женщины, но он не стал их слушать и направился к выходу.
          
         Женщины замолчали, постояли так минутку, переминаясь с ноги на ногу, потом одна предложила:
         
        - Тут ещё один священник есть! Давай не скажем ему, что бабулька колдовала! Он знать не будет, и отпоёт нам старушку!
         
       - Давай!
            
        Через некоторое время из алтаря вышел второй священник. Он был совсем стареньким, с длинной, седой бородой. Шёл он медленно, заложив руки за спину и низко наклонив голову.         
         
          Женщины тут же подскочили к нему:
            
        - Батюшка, родненький, помогите! Надо старушку отпеть, померла, сердечная!
      
          Священник остановился. Они начали рассказывать ему про свою старушку, но о том, что она ворожила, не сказали ничего.

         Священник выслушал их и поинтересовался: откуда они?
   
       - С М-ска! Только что приехали! Тут недалеко, мы на машине! И вас заберём!
   
        Я с интересом наблюдал за происходящим: что будет? Ведь женщины схитрили. Разоблачит ли священник их обман? Что он им ответит? Будет ли отпевать старушку? А может мне его предупредить о хитрости женщин? Или не вмешиваться?
      
           Пока я так думал, батюшка молчал. А потом сказал:
         
          - Там есть свой священник. Пусть он и отпевает!

           Опять наклонил голову и, отвернувшись от растерявшихся женщин, направился к выходу.