Ч. 285 Тревожная победа

Предыдущая страница  http://proza.ru/2021/12/05/1036

Союзники решили, что американец, вызвавшийся быть проводником, умышленно завёл их в западню, и в их рядах началось смятение. Русские бросились в штыковую атаку. Начальник десанта капитан Паркер и несколько других офицеров были убиты меткими выстрелами.
 
Красные мундиры англичан хорошо выделялись на фоне зелени и служили прекрасными мишенями. Союзников охватила паника, страшная вещь не только на войне, но и в любой сложной ситуации.

Не отдавая себе отчёта в том, что русских значительно меньше и никаких резервов в городе нет, англичане и французы, отстреливаясь, стали отступать, а затем побежали.

Многие разбились, падая на камни с обрывов западного склона Никольской сопки, другие погибли при отваливании шлюпок от берега, когда их просто расстреливали со склонов горы, как дичь на охоте.
 
В рапорте Василия Степановича Завойко генерал-губернатору Восточной Сибири написано, что союзники, отступая, забирали с собой своих раненых и убитых, несли их на себе, добираясь по пояс в воде к шлюпкам, что влекло у них новые жертвы.
 
В Крыму русские войска при отступлении своих раненых бросали на милость врага, а об убитых и говорить нечего. Даже когда англичане предложили сделать временное перемирие, чтобы русские могли похоронить своих павших солдат и офицеров, то получили ответ: «Сами убили, сами и хороните».

Не досчитались десантники и добровольца-проводника, а им очень хотелось его найти. На роль Сусанина американец, конечно, не подходил, но ему явно бы не поздоровилось.

Сражение окончилось. Суда противника, приняв на борт остатки десанта, отошли вглубь Авачинской губы. По оценке русских, потери союзников составили убитыми и ранеными около 450 человек, в том числе более половины офицерского состава десанта. Четверо десантников попали в плен.
 
Но сведениям о потерях доверять особенно не приходится. По словам французского командующего союзной эскадрой, они потеряли 102 человека, по другим, английским данным, – 208.

Удивляться этому обстоятельству не приходится. Во время войны всегда при оценке потерь преуменьшаются свои, и преувеличиваются потери противника. Так же, как любое сражение потом обрастает мифами о невероятных подвигах своих участников. Так было и будет во все времена.
 
Русские потеряли 32 человека убитыми и 64 ранеными. Победа петропавловцев не подлежала сомнению. Если при обороне Севастополя приходится восхищаться лишь мужеством его защитников, то при обороне Петропавловска единственный раз победили в Крымской войне.

Масштабы обороны двух приморских городов, конечно, несоизмеримы, но, тем не менее, защитники самой далёкой окраины империи проявили не только храбрость, но и умение воевать, чего не скажешь о войне в Крыму.
   
Похоронив своих убитых и скончавшихся от ран на острове Крашенинникова, союзная эскадра на рассвете через два дня снялась с якоря и 27-го августа ушла из Авачинской губы так же внезапно, как появилась.
 
Перед выходом в море противник изрубил захваченный плашкоут и пустил его по ветру. Это уже было просто мелкой пакостью. Как потом оказалось, англичане пошли в Ванкувер, а французы – в Сан-Франциско.
 
При выходе из губы союзной эскадре неожиданно повезло. Прямо на них вышли ничего не подозревавшие промысловая шхуна «Анадырь» со строевым лесом и судно Российско-Американской компании «Ситха», на котором из Аяна отправили в Петропавловск продовольствие и 150 пудов пороха.

Шхуну сожгли, а транспорт и продовольствие пригодились англичанам и французам. Можно сказать,  маленькие радости на войне.    Пленников распределили по кораблям.
 
Союзники могли бы захватить и бот №1 под командой боцмана Новограбленного, также направлявшийся в Петропавловск. Но его спасло недоразумение. Русские матросы носили красные рубахи, а англичане – красные мундиры.

Когда с наблюдательного поста заметили на боте людей в красной одежде, решили, что это англичане, и обстреляли судно. А боцман сделал вывод, что неприятель уже захватил маяк с наблюдательным постом и  находится в бухте,  поэтому быстро повернул в обратный путь.

По пути, благодаря счастливой случайности, он встретил у острова Старичкова шхуну «Восток» и предупредил её командира Воина Андреевича Римского-Корсакова об опасности. Тот торопился в Петропавловск с депешами от генерал-губернатора.
 
Шхуна  ушла в Большерецк, чтобы оттуда сухим путём доставить почту, а бот №1, перейдя через риф, затаился в бухте на острове. Вот что писал об этом Воин Андреевич:

«Маячный мыс  и Бабушкин камень были в виду всего в четырёх милях, и можно было ожидать с минуты на минуту, что оттуда выскочит пароход в погоню.
 
Дать ему раз себя увидеть и запеленговать – значило почти наверное быть настигнутым, а между тем шхуне необходимо остаться в целости,  потому что на ней везётся большая и ценная почта,

а главное потому, что ей можно иметь надежду предуведомить об опасности корвет и два транспорта, которые уже по всей вероятности находятся на пути к Петропавловску.

Надо шхуне быть в целости, чтобы успеть из Большерецка взять сведения о том, что делается в Петропавловске, дабы знать о том в Аян, Якутск и Иркутск, оттуда,  в случае поимки транспортов с провиантом, могут выслать что-нибудь для населения, которое иначе может умереть с голоду».

По прибытии в свои порты командование союзной эскадры подавало захват шхуны «Анадырь» и транспорта «Ситха» как большую победу. Но союзническую эскадру высмеяли собственные газеты, ввести в заблуждение общественность не удалось.
 
Правительства Франции и Англии были уязвлены неудачей на Камчатке. От командующих потребовали уничтожения  Петропавловска и всех русских судов на Тихом океане.

Ничего этого в Петропавловске не знали, но победа никому не вскружила голову. Никто не сомневался, что на этом война не окончилась, и ничего хорошего для себя в будущем не ожидали.
 
Оплакивали и хоронили убитых, многие раненые были в тяжелом состоянии. Нашли тела тридцати восьми убитых англичан и французов. Их похоронили в братской могиле.
 
К раненым пленным отнеслись по-человечески, злобы к ним никто не испытывал, чувствовали они себя в положении гостей. Известно, что на Руси не любят сильных, но жалеют слабых.
 
Собрали на месте сражения трофеи: английское знамя, семь сабель и пятьдесят шесть ружей. В городе нашли 80 бомб с ударными трубками, а на батарее № 2 собрали свыше 180-ти бомб и ядер.
 
Один из матросов взял в руки бомбу, лежавшую на тропинке, и отбросил в сторону. Раздался взрыв. Матроса убило, тяжело ранило пять человек, и легко – троих. Оказалось, что бомба была снаряжена шрапнелью.

Завойко сел писать победную реляцию генерал-губернатору Восточной Сибири Муравьёву, пока события не изгладились из памяти. Но не это занимало его ум. Он уже распорядился срочно восстанавливать разрушенные укрепления и батареи.

В городе сгорел рыбный сарай и были повреждены ядрами одиннадцать жилых домов и пять служебных зданий. Получили повреждения фрегат «Аврора» и транспорт «Двина».
Кое-что в системе обороны следовало поменять с учётом приобретённого боевого опыта.

Всем было ясно, что противник появится вновь, но в ещё большем составе. Англичане и французы постараются проанализировать причину поражения. На сей раз они будут жаждать не просто победы, а реванша.

Продолжение http://proza.ru/2021/12/07/1032