Охота за Правдой XXVlll - Дети

Часы в гостиной прозвенели восемь раз. Собравшиеся в комнате обитатели усадьбы, то-есть оба Каюровых и княжна Ксения, уже полчаса беседовали с Громовым и князем Ласси. Молодые люди были приглашены в гости на ужин, который намечался в пол седьмого. К сожалению, пришлось задержаться - Мария просто на отрез отказывался выходить из спальни и вообще не отвечала. После их ссоры, Ксении было как-то неловко вламываться к ней в комнату, когда та так очевидно хотела побыть одна. Поэтому, она решила, что лучше будет оставить её в покое.

Однако, когда они всё-таки направились в столовую, а Мария до сих пор не пришла, они все немного заволновались. Усевшись за стол, Ксения могла только пожать плечами в ответ на встревоженный взгляд Громова.

- А что, Мария Алексеевна не собирается к нам присоединиться? - поинтересовался Евгений, обмениваясь не понимающими взглядами с остальными. Каюровы так же взволнованно оглянулись на дверь, как будто через неё сейчас войдет Елагина.

- Да, кажется, нет. Машенька должна была к нам присоединиться. Ксения Михайловна, вы ведь поднимались к ней. Что она вам сказала?
- Мне Маша ничего не говорила и даже не отзывалась.
- Она отказывается с вами разговаривать?
- Кажется, что так. Хотя, мне этому незачем удивляться.
- В самом деле? В таком случае, я сама к ней поднимусь и узнаю у неё почему она отсутствует. Прошу вас, не прерывайте свой ужин, господа.

Наталья Андреевна встала из-за стола и мужчины тут же вскочили вслед за ней, усаживаясь обратно когда она уже покинула столовую. После недолгой тишины, князь Евгений тихо поинтересовался у Ксении. - Вы с Марией Алексеевной так еще и не поговорили? - По его взгляду, она поняла, что он спрашивал только из беспокойства, а не злорадства. Она покачала головой. - Нет. Когда я вернулась в дом, Маша уже заперлась у себя в комнате и мне совсем не отвечала.

- Но, вы к ней не заходили, так, Ксения Михайловна? - Громов продолжал сидеть нахмуренным, даже не притрагиваясь к своему ужину. У него был тон настоящего допрашивающего - невозмутимый и твердый. Как он не волновался, Ксения не знала. Он был даже слишком спокойным.
- Нет. Я к ней не заходила. Мне не хотелось злить её еще больше, - она тихо призналась, сосредоточив свой взгляд на тарелке перед собой. - Понятно. - Громов сказал это сухо и коротко, от чего Ксении стало еще хуже.

Князь Евгений заметил как они еще больше поникла, ведь он был таким утонченным, таким изощренным - всё замечал и всё понимал. А его губы… когда он целовал её в шею, казалось что она вся горит. Глядя на его теплую улыбку, Ксении сразу же становилось легче. Всё-таки, она не ошиблась в своем решении поверить ему.

В коридоре раздались шаги, торопливо спускающиеся по лестнице, после чего в столовую вбежала госпожа Каюрова. Она была сильно заведена и сразу же бросилась к мужу.  Остальные тут же поняли, что что-то пошло не так и быстро отодвинули в сторону свой недоеденный ужин.

- Что? Что случилось, душа моя? - Каюров потребовал у своей жены, налив ей стакан воды. Та сначала отказалась пить, потом передумал и залпом всё выпила. - Маша… Маша пропала. Её у себя нету и никто из слуг не видел Машеньку уже с обеда! Она исчезла! - Каюров схватился за сердце, усевшись рядом с ней и ничего не смогу сказать.

Ксения сама бросилась налить себе стакан. Как только Наталья Андреевна всё им договорила, у неё сердце в пятки ушло. - Исчезла? Это точно?! - она с трудом выговорила, дрожащими руками преподнося к губам стакан. - Точно, Машеньки нигде нету! - Каюрова уверила их, начиная махать веером, чтобы хоть как-то остудиться.

- Сейчас не время. Так, надо сочно собрать всех слуг и отправиться в поиски по лесу. - Громов прошелся туда-сюда, скрестив руки перед собой. Он теперь уже сильно нахмурился и смотрел только в пол. Все слушали что он прелагал - нет, что он указывал - молча, без всяких вопросов. Когда голос был таким авторитетным и спокойным, было сложно с ним поспорить. - Я возьму коня и поскачу в город, чтобы её там поискать, а вы ищите здесь.

- Хорошо, так и сделаем. Эй, кто там! Все, все идите сюда! Быстро все идите! Михаил, Агафья, Савелий, быстро сюда! - Каюрова созвал к себе всех слуг, а Ксения отвела его жену наверх к себе в спальню.

Пока слуги получали распоряжения от своего хозяина, чтобы те собрали факела, фонари и начали поиски по лесу, Громов прошептал что-то, прежде чем броситься прочь из столовой на улицу. Выбежав во двор, он помчался к конюшням - конюха так и не было, так что пришлось самим оседлать коня. У него это быстро получилось; Громов забрался в седло, потуже натянул треуголку и галопом поскакал в город.

***

Уложив потерявшую от тревоги голову Каюровы и оставив её под присмотром лакея, Ксения поспешила обратно вниз. Громов уже куда-то ускакал, а Ласси помогал Каюрову собрать все что нужно для поиска.

- Алёна! - Ксения окликнула её с лестницы - та спешила по коридору в сторону шума во дворе и на кухне. - Алёна, ты Машу не видела? Она никуда не уходила, ничего не говорила? - Камеристка покачала головой, утирая красные глаза. - Нет, барышня, не видела. Что случилось? На неё напал Олег что ли?!
- Не знаю, что с ней случилось, да только в комнате её у себя нет! Беги на кухню, там возьми факел и будем её искать!
- Слушаюсь, Ксения Михайловна!

На кухне, Агафья выдавала факелы, уже горящие, после чего получивший факел выскакивал на улицу через широко раскрытую заднюю дверь. Князь Ласси стоял на другой стороне черного входа и наблюдал, пока Каюров возглавлял поиски. Алёна схватила масленую лампу с которой выбежала на улицу. Она собиралась выйти на улицу и последовать за остальными, как вдруг у неё что-то резко заболело в животе. Боль была настолько неожиданной, что ей пришлось внезапно остановиться посреди прохода. Князь Евгений обратил на это внимание; он даже собирался подойти, чтобы узнать что с ней случилось, но, Алёна глубоко выдохнула и побежала дальше.

***

Мария шла впереди, чувствуя на себе сверлящий взгляд Олега, который всё так же придерживал нож к горлу мальчика. Они дошли до опушки, после чего земля принадлежащая храму кончалась, а дальше шел один только лес дремучий. Остановившись на мгновение, Мария повернулась, чтобы последний раз взглянуть на склеп вдалеке.

- Не оборачивайся! - Олег ей рявкнул, побольнее прищемляя лезвие, так чтобы мальчик пискнул. Мария сразу же застыла. - Не оборачивайся, иначе об договоре нашем можешь забыть! - Она закивала и не посмела обернуться. - Хорошо, хорошо.

Судорожно вздыхая, девушка не стала больше задерживаться. Видимо, не получиться еще раз попрощаться с родителями. Значит не судьба. Делая смелый шаг вперед, Мария старалась не замечать как оглушительно стучалось её сердце, хотя это было сложно, когда ничего другого она не слышала.

Вокруг них возвышались могучие стволы, а над ними шуршала изумрудная листва на вечернем ветерке. От ветра, у Марии по коже пробежались невыносимые мурашки - а может и не от ветра. Шагая по лесу, по колючему подлесью и густым кустарникам, они втроем шли наискосок, довольно быстро сходя с тщательно выбитой тропы. Под ноги им попадались не только трава, но и толстые корни, об которые они неоднократно спотыкались. Однако, Мария ни за что не смела останавливаться - иначе, из-за неё пострадает бедный мальчик. А ему ведь так долго осталось жить, не то что ей.

Наконец, когда уже совсем стемнело, а птицы замолчали, они вышли из леса на плоское перелесье. Вдалеке снова начинался лес, за которым расстилались поляны; посреди луга стоял довольно солидный двух этажный домик - недостаточно большой, чтобы считаться усадьбой, но и не настолько скромным, чтобы его списывали как простую хату. Мимо проходила дорога, длинная и пыльная.

Ни в одном окне дома не горел свет. Конечно, подумала Мария, все спят ведь. Она ожидала, что Олег заставит её идти дальше к лесу, но, он повел их прямо к дому. Отперев высокую деревянную калитку, они вошли в небольшой дворик. У узкого порога стояла разукрашенная конура, из которой выглядывала мохнатая морда сторожевого пса. Мария сначала испугалась, потом удивилась когда собака не залаяла и продолжала спать, даже когда они подошли прямо к порогу.

- Поднимайся и открывай дверь, - Олег ей приказал. Мария засомневалась, застеснялась столь нагло вторгаться в чужой дом, тем более ночью и с вооруженным Олегом. - Чего стоишь? Давай, открывай! - повторил он. Взглянув на нож, она перестала колебаться и поспешила ухватиться за ручку двери. Она открылась с легкостью.

- О-Открыто… непонятно…, - Мария сказала себе под нос, не охотливо переступая порог дома. В доме было темно, только благодаря лунному свету можно было хоть что-то разглядеть. - А как же хозяева? - поинтересовалась она, стараясь изобразить невозмутимость. Было бы глупо со стороны Олега просто так врываться в чужой дом. Так точно помешают. Олег просто усмехнулся, захлопнув за ними дверь.

- Не волнуйся, сестрица. Они нам точно не помешают. Их я уже давно порешил. Взгляни-ка. Ну, посмотри!

Продвинувшись вперед, её взгляд невольно пал на ковер под их ногами. Там, со свирепо перерезанными горлами, чуть ли не обезглавленными, лежали двое: мужчина и женщина. Оба были одеты в домашние халаты и тапочки, их кружевные рукава покрыты темно-красными пятнами.

Мария чуть не вскричала от изумления. - Господи! Господи! - она воскликнула, сделав неровный шаг назад. Их широко раскрытые глаза были такими пустыми, лишенными любо чувства. Оставался один только страх. Улыбка Олега расширилась, клыками оскаливаясь. - Господи, что же ты наделал, Олег? Что ты наделал? - Мария обернулась на Олега, трясущимся пальцем на него показывая. Мальчик тоже заметил валяющихся в коридоре тела и громко заплакал, пытаясь вырваться из стальной хватки убийцы.

- Тихо! Не рыпайся, а то порежу, - наклонившись к нему поближе, буркнул Олег, проводя пальцем по лезвию. - И ты заткнись, дура! Думаешь убийство для меня это новое? Ошибаешься. Знаешь скольких я зарезал, вот точно так же? Сам счет потерял уже!

При лунном свете, глаза его казались только еще более черными и бездонными, в которых чистый белый месяц отражался во всей своей красе. Его кожа была страшно бледной, чуть ли не прозрачной, а неопрятные волосы сверкали мутным серебром. Даже лезвие кинжала сияло и мерцало у горла мальчика, оставив за собой светло-красный след. Он совсем с ума сошел. Нет, Мария конечно замечала за ним какие-то странности, но у него всё-таки получилось скрыть от неё полную степень его безумства.

- Хватит болтать. Бегом на чердак поднимайся, пока я не передумал. Ну же - шагай наверх!

Переступая через тела, Мария направилась по узкому коридору к изогнутой лестнице. Пройдя мимо одной из комнат - столовой, кажется - она краем глаза увидела еще один труп; пожилого мужчины. Закрыв глаза и тяжко вздохнув, она не стала задерживаться и, перекрестившись, пошла наверх.

Поднявшись на второй этаж, они остановились перед грубой квадратной двери в потолке над ними - именно она вела на чердак дома. Мария на мгновение замерла, думая что сейчас Олег отпустит мальчика, однако он ничего не сказал и с ожиданием устремил свой взгляд на дверь. Она вынужденна была подняться по хрупкой лесенке наверх и отпереть её, перед тем как самой забраться на чердак.

Чердачок был не особо большим; все угла были завалены какими-то вещами, сундуками - всяким барахлом. Посредине комнаты стояли два стула; по полу была разбросана солома, трава сушенная. Олег быстро захлопнул за ними дверь и, оттолкнув от себя мальчишку, грозно приказал ему: - Привязывай её к стулу. Живо!

Когда никто из них не пошевельнулся, в мгновение ока он пересек комнату, заставил Марию сесть на один из стульев и приставил кончик ножа к её горлу. Она не посмела сдвинуться с места. - Связывай давай, а то прямо здесь при тебе пришлепну!

Мальчишка сразу же бросился исполнять приказанное, подхватив валяющуюся веревку с пола, и стала привязывать Марию к стулу. - Простите, барышня… простите, - он шепнул ей на ухо, наклоняясь чтобы покрепче связать руки. Она слышала по его голосу, что он плачет. Как бы ей не хотелось уверить его, что всё будет хорошо, она не смела разговаривать и тем самым спровоцировать Олега.

Когда мальчик закончил и Олег всё проверил, больно дергая веревки, которые уже начали с мучительной болью тереться об её кисти, юноша схватил младшего за шкирку, расплываясь в коварной улыбке.

- Знаешь, а может мне от него избавиться? - спросил он, обращаясь к Марии, которая в беспомощном волнении за всем наблюдала, лишенная свободы. - Нет! Нет, не убивай! - она отчаянно закачала головой. - Отпусти, как обещал. Он ведь тебе не нужен, так что не надо! Не убивай мальчика, отпусти как обещал! - При виде того как она разволновалась, Олег перестал улыбаться и даже как-то разочарованно пожал плечами. - Ладно уж. Коли обещал, так обещал. Пусть живет пацан.

С этими словами, он быстро отпер дверь чердачную и выставил мальчишку в коридор. Тот встревоженно оглянулся, взглянув на Марию в последний раз, и она кивнула ему чтобы он не задерживался. В конце концов, мальчик спустился вниз, а дверь за ним закрыл Олег.

Оборачиваясь к ней с устрашающей усмешкой, он упрятал кинжал в ножны и сказал: - Ну что? Начнем, сестрица?

***

Поисковая группа, состоящая из слуг не только Каюровых, но еще и соседнего поместья, самого господина Каюрова и его гостей, пустилась по лесу с факелами и лампами. Возглавлял Каюров, а рядом с ним шли Ласси, Ксения и Алёна. Они все шли и кричали, окликивая пропавшую Марию.

Как бы Ксения не старалась, ей было сложно не думать о всем ужасном, что могло бы произойти с её подругой; о том что с ней мог сделать проклятый Олег - ведь это наверняка он похитил её.

- Мария Алексеевна! Мария Алексеевна!
- Маша! Маша-а!
- Барышня, где вы барышня? Барышня!

Всё еще крича имя пропавшей, искатели стали распространяться всё больше и больше по лесу, однако, князь с княжной и камеристка оставались вместе. Они шли дальше по высокой траве, обходя густые кусты и перескакивая через небольшие родники, которые часто им попадались. Уже на улице было совсем темно; месяц в небе висел, такой красивый и белый, окруженный лукавыми звездами.

- Ой, что-то мне не очень хорошо, - Алёна вдруг прошипела от боли, ухватившись за живот. Ксения пошла дальше, считая что она быстро присоединится к поиску, что в этом нет ничего серьезного, но, князь остался с ней.

- Что с тобой, Аленка? Плохо что ли? - полюбопытствовал он, обратив внимание на побледневшее лицо крестьянки и на её потный лоб. Она кивнула, прислонившись к ближайшему дереву. - Да, немного поплохело. Но, ничего. Скоро станет лучше - ничего, - Алёна махнула рукой, быстро утирая лоб. - Чем это ты прихворала то? Что это за болезнь у тебя такая? - Алёна сначала просто пожала плечами, а потом резко задумалась. Её лицо быстро стало таким серьезным, таким весомым, что Ласси не знал чего это на неё нашло.

Повесив голову, она долго молчала, пока наконец не решилась ответить. Со слезами на глазах и не смея на него взглянуть, Алёна постыдно прошептала: - Кажется, у меня будет ребеночек.

Евгений даже не знал чем ей ответить. Ему никогда не приходилось быть в подобном положении. Он был совершенно изумлен услышанным и молча глядел на рыдающую Алёну, которая быстро потеряла всякую способность удержать горькие слёзы, которые ручьями текли по её щекам и медленно капали на землю. В конце концов, ему нашлось что сказать.

- А… кто отец-то будущий?
- Конюх. Во-Володя! Это от него…!

- Так он ведь тебя любит, Алёнка! Чего же ты плачешь, глупышка? - Евгений сразу же расслабился, когда услышал от кого, и погладил её по голове. - Не волнуйся, как только мы найдем хозяйку твою, она даст тебе свое благословение и вы обвенчаетесь. -  Однако, Алёна грустно покачала головою. - Нет, не любит. Иначе б не сбежал с другой! Он никогда не вернется! - она утверждала, вспомнив как Володя без всяких вопросов ускакал на коне с той красавицей.

- Как… как это не любит? Почему не любит? И вообще, почему ты думаешь что он не вернется?
- Да потому, что он уехал с другой, с красивой! А меня бросил. Видимо не нужна я ему - так, простое веселье и всё.
- Мерзавец! Да как так можно!
- А может… может мне от него из-избавиться, от сраму-то? О горе мне, о горе мне! Какая же я дура! Вот так бы и сбросилась в озеро и утопилась!

Она дернулась в сторону озера, в порыве горя готова исполнить свое желание, но князь сумел остановить её. Евгений схватил камеристку за руку, притянул к себе и крепко обнял. В это мгновение, он действовал не как князь и юный представитель знатного рода, а как настоящий мужчина, который хотел утешить бедную, на грани отчаяния, девушку. Алёна сначала брыкалась, потом сдалась и, продолжая рыдать, спрятала лицо в его груди.

В такой позе их застала княжна Ксения, понявшая наконец, что остальные отстали и что ей надо вернуться. Вернее, она их не застала, а всего лишь увидела вдалеке из-за дерева. Увидев их странное положение, Ксения застыла на месте - она не знала что делать, как поступить. Еще выглянув из-за дерева, княжна решила что ей надо подойти поближе, чтобы тщательно разобраться. После разговора с Каюровой, она не хотела снова оказаться не права и неверно осудить князя.

Подкравшись поближе, спрятавшись в кустах неподалеку, Ксения прислушалась к их разговору. Она думала что этим докажет невиновность князя и поможет успокоить все её сомнения - они, как обжигающая магма в сердце огнедышащего исполина, бурлили - кипели - готовые в любой момент прорваться сквозь твердый камень и взлететь на воздух. Но, то, что она подслушала, оказалось рычагом.

- Не смей… не смей так говорить, слышишь? Дети это святое, сама же потом пожалеешь! Просто ты сейчас… сейчас ты сильно взволнованна, а потом, когда ты успокоишься, ты наверняка передумаешь.
- Но, как мне быть-то, барин? Ведь кто меня возьмет такую, с ребеночком на руках! А что скажет Мария Алексеевна, когда узнает? Выгонит иль сжалиться надо мною?
- Алёнка, да не волнуйся ты так. С Марией Алексеевной я поговорю, попрошу за тебя и с ребеночком мы разберемся. Коли тебе так захочется, я найду для него приют. Только ты не убивайся, а?
- О Господи! Господи, какая же я дура! Дура, дура, дура!

Теперь, Ксения не имела ни единой надежды: Алёна ждала от князя ребенка и всё, что ей рассказала её умершая при родах подруга и столичные сплетни, оказалось чистейшей правдой. Он и в самом деле был всего лишь навсего очаровательным развратником.

Ксения не хотела больше слышать эту гадость. Это… это было ниже её достоинства сидеть здесь и слушать об их ребенке, об любовных победах князя, обо всём этом. Однако, она не могла встать лицом к лицу с ними - не находила сил. Всё что она могла сделать это продолжать прятаться, прислонившись спиною к прочному стволу дерева, и, закрыв глаза, безмолвно плакать.

Как же она в нем обманулась, с какой легкостью и простотою она поверила ему? Как же он, наверное, смеялся над ней когда был наедине, над её доверчивостью. Боже мой! Вот она действительно была глупейшей из дур. Надо было верить не своему сердцу, а уму. А как близка она была к гибели в тот день в саду, когда он так нагло поцеловал её в шею. Хорошо, что она не позволила себе такой не прощаемой ошибки.

- Ничего, Алёнка, ничего. Не надо сейчас так волноваться, это плохо. Не думай об, не думай даже о себе - думай о ребеночке.
- Благодарствую, барин. Я пойду искать дальше, а то боюсь без нас уйдут и барышню не найдут! Мария Алексеевна! Барышня!

Алёна вытерла слёзы и поклонилась слегка, прежде чем удалиться с факелом в руках, продолжив поиски. Оставшись один, князь некоторое время спустя поступил так же, отправившись немного в сторону. Потрясенная Ксения так и не заметила как он, взмахом руки разделив перед собой кусты, наткнулся на неё.

- Ксения Михайловна? Что с вами? Что вы здесь делаете? Вы ранены или ушиблись?
 
Только услышав его голос, покрасневшие глаза Ксении тотчас же раскрылись и, потерев щеки, княжна протолкнулась мимо него, нарочно ударив плечом. Она не желала его видеть, не желала с ним разговаривать, и особенно не хотела слушать. Вулкан был на грани взрыва.

- Ксения Михайловна, стойте!

Евгений заставил её остановиться, схватив за руку, но, она сразу же вырвалась из его хватки. Круто оборачиваясь, уж более не способна молчать, Ксения изо всех сил ударила князя по лицу. Раздался громкий треск; ладонь её загорелась от боли, но ей было всё равно. Князь, ошарашен и ошеломлен, его щека яркого алого цвета после сильного удара, замер как истукан. Взбешенная Ксения попыталась ударить его еще раз. Она замахнулась - Евгений бросился вперед, снова схватив её за руку.

- Остановитесь, Ксения Михайловна! Объяснитесь! Что на вас нашло, что с вами? - Он припер её к дереву, своей рукою зажимая руку княжны над её головою. Ксения сопротивлялась как могла. Она била по нему ногам, стучала одной свободной рукой по плечам, но Евгений её всё не отпускал. Князь был сильнее неё и потому она наконец-то сдалась. Со всем ядом, что у неё накопился, со всем своим призрением, Ксения ответила ему.

- Объясниться? Это вы мне еще говорите, вы, презреннейший из всех призренных! Наглец, сластолюбец! Юбочник несчастный! Негодяй! Вы свинья!
- Да как вы только смеете…!
- Смею! Смею, потому что всё что я сказала это правда! Думал, что я такая, как все остальные, что дам тебе поиграться и бросить, да? Не выйдет! Раскусила я тебя, подлец!

Он только с еще большим изумлением посмотрел на неё, до сих пор не понимая, о чем шла речь. Ксения воспользовалась его слабостью и всем телом оттолкнула от себя, так чтобы больно было. Ах, как же ей хотелось сделать ему больно! Может быть тогда он поймет, какие муки она из-за него испытывала?

- Я вас совсем не понимаю, Ксения Михайловна…
- Полно те притворяться, и так я уже всё знаю! Мне только одного жалко: что из-за такого паскудника как ты умерла моя подруга, рождая твоего же ребенка! Она отдала за него жизнь, а ты продолжаешь жить как ни в чем не бывало. Нет, я, конечно, знала что ты хитер, но чтобы так жестоко себя повести… для этого нужно быть особенно одаренным!

Евгений в полном ужасе глядел на всколоченную перед собой княжну. Раньше, когда ей хотелось кричать, рыдать и проклинать всё подряд, она молчала. Так ей велела родовая гордость и правила приличия, о которых она просто не имела правила забыть. Ксении подобалось оставаться холодной недотрогой. Красивой, бледной и безмолвной.

Теперь, здесь посреди леса, на природе и наедине, где не было всего этого душного притворства, Ксения смогла высказаться сполна. Она бранилась во весь голос, по её красным щекам струились горячие слёзы из опухших красных глаз; черные волосы были растрепаны, полу выпадая из прически; сухие губы дрожали от злости, вздрагивая с каждым рваным вздохом. Ей было всё равно и совершенно наплевать на всё вокруг.

Словно разъяренный бык, для неё все было окрашено одним огненным цветом. Как бы Евгений не отпирался, не пытался оправдаться, не успокаивал её, она не слышала её. Так же как Везувий уничтожал всё окружающее его и не для кого не останавливался, она с каждым ядовитым словом уничтожала Евгения.

К счастью, это не долго длилось: вскоре, Ксения пришла в себя. Выученные правила и привычки вновь взяли над ней власть. Убирая с лица волосы, вытирая очи, она не могла посмотреть Евгению в лицо. Были не только неудобно, но и позорно - такой, как он, не заслуживал её гнева. Он не был достоин её слёз.

Подумав, что пылкая лава окончательно охладилась, Евгений попытался объяснить ей всё, однако Ксения по-прежнему не желала его слушать. - Надо Марию искать. - Это всё что она молвила, перед тем как уйти, чтобы присоединиться к остальным.

Евгений не понимал ничего. Всё что он знал, это то что его возлюбленная, которая только совсем недавно ответила ему взаимностью, теперь не только вновь прогоняла его, но еще и возненавидела. Ему было больно, хотя ран на теле у него не было. Болело сердце, разбитое на маленькие осколки. Болела голова, ничего не понимающая. Тряслись руки, так недавно прикоснувшиеся к её гладкой коже. Он горел в самом жарком огне Ада, но сам не знал за что и почему он там оказался.

Ему было ясно только одно: возлюбленная не вернется к нему.

***

Николай безудержно гнался - мчался; летел - со всей скоростью по пыльной дороге. Протянутый перед ним факел своим ярким золотым светом освещал каждый куст, каждый поворот, каждое возможное место где могла спрятаться или пропасть Мария. От огня растягивались удлинённые непроницательные тени, протягивающие свои корявые пальцы к всаднику, но, он их не боялся.

Хотя он знал в глубине души своей, что Мария не просто так пропала - что наверняка её похитил Олег или кто-нибудь другой - Николай невольно продолжал посматривать на всё вокруг. Этим самым он предоставлял себе возможность питать надежду, что всё обошлось.

Чувствовался сладкий свежий воздух: на лице, в волосах, на руках, на шее. Весь вечер, после их небольшой ссоры в саду, Николаю был необъяснимо душно. Будто огромный камень полег у него на груди и, как бы он не старался, не сдвигался с места. Но, сейчас, когда кровь бушевала и кипела в венах, а в мыслях была только одна цель и лишь одно лико, Николаю было хорошо. Хорошо, потому что он делал то, что любил - спасал жизни людей и боролся со злом. Без этого и без Марии, Николай становился еще более замкнутым, терял всю свою силу, и тосковал.

Как же она была мила, красива, даже в порыве гнева или со слезами на глазах. Да, он рассердился на неё в ответ на ту обиду, что Мария причинила ему, однако юноша также быстро остыл. Понять её было несложно: столько всего ужасного не могло бы не оставить на ней свой след. И всё же, понимая это всё, Николаю было обидно. С какой легкостью она назвала его “никем”. После всего что они прошли вместе, пережили, увидели. Раньше, он не сомневался в пылкости её чувств, зная, что им ничего не препятствовало теперь; после этой ссоры, Николая всё больше и больше терзали мучительные сомнения.

- Так дело не пойдет, - он подумал, подгоняя коня, который и так уже мчался как стрела. - Я это дело так оставлю. Найду, спасу, и разберусь во всем до конца! Но! Скорей, скорей!

В Белоозере уже все спали. Было совсем темно, месяц сиял во всю. Не было ни единой тучи и где-то, под этим великолепным небом, растелившимся над ним полотном синего бархата с мерцающими алмазами, была его любимая. Он найдет её! Чего бы этого не стоила, даже жизни! Лишь бы Мария осталась цела.

Тех кто до сих пор шатались ночью по улицам Николай догонял и торопливо расспрашивал. Не видел ли кто-нибудь незнакомую барышню? Не знал ли кто-нибудь куда она пошла или с кем разговаривала?

Никто ничего не знал и никто ничего не видел.

Распрощавшись с возвращающейся домой с вечерней службы крестьянкой, Николай уже даже не знал у кого еще можно спросить. Значит, Мария до города не дошла. Придется вернуться в поместье и присоединиться к поискам по лесу.

Огорчен, но не теряя надежду, он забрался обратно в седло, когда вдруг к нему подбежал незнакомый мальчишка. Мальчик был босой, весь грязный от дорожной пыли. Его маленькие ножки были красными и он очень тяжело дышал, словно только что пробежал огромное расстояние. Увидев Николая, мальчишка бросился к нему на встречу, дико размахивая руками.

- Господин! Господин! Стойте, барин, не уезжайте!
- Чего тебе? Что с тобой, мальчик?
- Там… там… там барышню похитили!
- Барышню? Кто похитил?
- Не знаю! Он отвел её в дом купца Иванова! Он убил его, купца-то и всю его семью!

- Ты откуда обо всем знаешь? - Николай с подозрением спросил. Возможно, этот мальчик был подослан Олегом. Тот показал ему на свежий порез на шее. - Это он меня так. Сказал ей, что зарежет меня, если она с ним не пойдет! Бежим же, скорее! Бежим!

Этого было достаточно, чтобы удовлетворить сомнения Николая. Он подхватил мальчика, посадил на коня перед собой и ускакал вместе с ним. - Будешь показывать мне куда он её увел! - Мальчик кивнул, покрепче ухватываясь за седло.

- Вперед! Скорей, скорей!