Доминик

РАВНОВЕСИЕ (метафизическая трилогия)

18+

Часть 2

DOMINICK
(flammeus)


Лишь два пути раскрыты для существ,
Застигнутых в капканах равновесия:
Путь мятежа и путь приспособления.

Максимилиан Волошин



Ангел Доминик:

Для чего же моё святое служение?
Чтобы попросту даже о нём и не знать?
Навевают прошедшие дни большие сомнения,
Для чего и кого у небес крылатая ангелов рать?

Может, молод я по понятиям старых архангелов,
От того и беснуюсь, быть может зазря?
Только ради чего были эти объятия бесов и ангелов,
Очевидно, их время уходит, и алеет другая заря

Моя

И таких, как и я - наступление дня

И гордыня здесь не причина, причина – война!
Вечный двигатель наших побед и развития,
Отражение сути и бытия – схватка вечная – добра и зла!
А не этих игрищ с Люцифером по тоненькой нити

Я терзаюсь, когда уже меч свой двуручный обрушу,
Когда взмахом крыла разметаю демонов строй!?
Но я всё же небес плоть и дух, и волю его не нарушу!
Только чую  - наступит вот-вот час вступления в бой

Мой...


...


Земля. Ирландия. Древний замок на скале, на берегу моря. Юноша сидит в кресле-качалке, напротив камина, и размышляет:


Ах, какая-то серость внутри и тоска навалились внезапно,
Так себя применить в большом деле охота и сделать как надо,
И встряхнуть хорошенечко небо, застывшее на всех этажах поэтапно,
От подошвы земной всё пронизано всё дремотой до самой Господней ограды

Что же сделать такого, чтобы дряхлость основ потрясти и отстроить по-новой,
Юность мнений и дерзость желаний вдохнуть в окружение Отца?
Видно действовать надобно мне, из тени побуждая равновесия сбросить оковы,
А ментальные муки отбросить и себя не раскрыть, чтоб пройти этот путь конца!

Чёрт! Что жужжит так противно в пространстве и режет сознание буквально?
И потоки энергии крутятся лихо, кто посмел мои размышления окутать в назойливый гул?
Я с мечом, если что! И обрушу его без сомненья! Выходи! Вижу беса зеркально! 
Кто ты есть? Выходи! Покажи свою рожу!...(удивлённо) – Бааль-Зевув?


Из огромного настенного зеркала в потрескавшейся старинной раме, слегка мерцая белым светом, появился мужчина средних лет в старинном синем камзоле и массивном парике образца восемнадцатого века. Юноша вскочил с кресла и схватился правой рукой за рукоятку висящего на поясе массивного до пола меча. Мужчина учтиво поклонился и закашлялся, затем сдёрнул парик и швырнул его в камин, тот с удовольствием зашёлся трескучим пламенем.


Фу, и гадость же эти древние штуки, мохнатое счастье для блох!
Весь просыпался в ноздри, пока до тебя генерал, я добрался,
Ох, защита твоя не простая, пока просочился сквозь знаки, чуть не издох!
Но и я не простой чёрт с задворок, долго думал, путь искал, в общем старался


Мужчина, ничуть не смутившись бойцовского порыва юноши, непринуждённо подошёл к столику напротив, изящно налил в стоящий там бокал золотисто-коричневой жидкости из квадратной бутыли. Сделал добрый глоток, пополоскал рот и, закрыв глаза, проглотил.Постояв в такой позе несколько секунд, открыл глаза и, улыбнувшись, снова заговорил:

Извини же, мой юный коллега, стар я, грешен и очень люблю эти всякие винные штуки!
Уж чего-то-чего, а дурман наши меньшие братья с успехом умеют варить
Тут пока до тебя доберёшься, затряслись прям с натуги артритные руки,
И для храбрости мне в самый раз, но не выпить явился, а поговорить

Я наслышан немного о дерзости, юном желанье сражаться за ангелов честь,
И отметил то рвение, с которым ты рвался на бой с Алаиром!
Ох, и яростный бес был, до сих пор ещё дрожь, на загривке, хе-хе, вздымается шерсть,
Да и видно, что хочешь участвовать в управлении этим и прочим, хм-хм, миром

Ты уж меч то того… отпусти, а то вдруг ненароком зарубишь меня,
Мне ещё, хе-хе, потрястись в своей шкуре дырявой охота,
Ты присядь и расслабься, мой друг, и послушай мою болтовню у огня,
Я ж непросто сквозь знаки твои пробирался и не в качестве дурака-доброхота


Доминик немного расслабился, отпустил меч и горделиво запахнулся накидкой, впрочем, присаживаться он не собирался:


Совершенно нежданный визит, да ещё очень знатного беса, самого Бааль-Зевува!
Что ж добрался, коль скоро, очевидно не жажда к спиртному тебя привела?
Хотя я и не должен общаться с исчадием ада, но мы знаем пример успешного пула,
В исполнении старших, ха-ха, товарищей, и недавно совсем свершались тааакие дела!

Я готов благосклонно услышать любые чёртовы басни,
Только вовсе не думай, что так и куплюсь на бесовские штучки,
Знаю ваши лукавые песни красивы, ну уж очень опасны,
Так что выпей немного, расскажи, что хотел и… проваливай в ад за получкой!


Бааль-Зевув, всё так же улыбаясь, учтиво поклонился и уже безо всякой учтивости довольно нагло плюхнулся в кресло напротив.


Ну, спасибо, мой друг, что позволил хлебнуть отличного пойла!
Не займу твоего драгоценного времени слишком уж много.
Я-то враз отвалю, хе-хе за получкой, ну а ты вновь поскачешь в небесное стойло?
Нууу… не надо так гневаться, пошутил неудачно, извини, пять минут и в дорогу…


Бес сделал внушительный глоток жидкости, в удовольствии вновь зажмурился и, открыв глаза, продолжил:


В общем, вижу, ты правильно мыслишь со своей колокольни небесной,
Это подлое время меня тоже ужасно тревожит!
Все вокруг помешались на этом балансе.
Раздражён, возмущён, если честно:
То да это нельзя, ну а люди совсем охамели,
пока рот наш закрыт, а легион стреножен

Так что, ангел прекрасный, уж не только ты явно встревожился местом,
Тем, которое вам, да и нам уготовано ради людишек сейчас занимать.
Я за то, чтобы всё было ясно, как раньше, в период воинской доблести-чести,
У тебя же я вижу и ясность ума, и порывы, и решимости не занимать

Так что знай, если всё же решишься на некие действия,
- помогу,… если хочешь,
Поддержу и не только добрым, хе-хе, напутствием,
но и делом реальным,
Только надобно потихонечку всё провернуть,
не попав под начальников очи,
А то знаешь, раздавят не просто жестоко,
я бы даже сказал, ха-ха, инфернально!

А мотив предлагаю, как будто бы люди всю тему начали,
Будто им уже мало Земли, посягают нахалы на небо и ад,
И как будто бы кто-то из высших - твоих и моих за этим стояли!
Ну, а мы всё разрулим, затем и возглавим, ну а нашу
духовную пищу, уверен - простят

Всё поделим, с тобой, Доминик, будем править достойно наших призваний,
Вам всё небо, а нам – лишь возможность
пасти без препятствий двуногих червей,
Как предписано, будем служить, иногда воевать, соблюдая таинство знаний,
Что сегодня с тобой разделили…
Ты подумай и …приоткрой когда надо створку дверей
Враз явлюсь, помогу и советом и делом, посоветую нужных людей …



Гость поднялся с кресла, налил ещё в бокал и уже, особо не церемонясь, опрокинул содержимое внутрь. Затряс плечами, словно обдало холодом, и, скривившись, то ли от выпитого, то ли в иронии, растворился в отблесках каминного пламени.

Доминик всё также стоял, горделиво запахнувшись плащом-накидкой, не проронив после ухода незваного гостя некоторое время ни звука, лишь в его синих глазах полыхали белёсые вихри, перебивая своими всполохами свет от камина. Видно было, что слова лукавого беса всё-таки взволновали его, несмотря на пафосную риторику при встрече. На то они и бесы, особенно из ближайшей к Сатане когорты, чтобы даже ангелы при общении начинали сомневаться. Как говорится, таких встреч лучше избегать, чтобы не мучиться потом душевными разногласиями.

А тут, слова этого древнего демона упали на благодатную почву, удобренную юношеским максимализмом.

Да-да, этим существам такое поведении тоже свойственно, ведь люди – лишь плод божественной воли, созданные по его подобию, ну, а ангелы ведь ещё до человечества существовали, также сотворённые в недрах гигантского энергетического сгустка, а в человечество были заложены все ранее опробованные черты, плюс кое-что ещё. Прежде всего – способность испытывать мощные эмоции, особенно их крайние проявления, например - любить и ненавидеть на грани сумасшествия. Частенько небесные сущности, попадая в человеческий сосуд, - с удивлением и ужасом осознают, что такое любовь или привязанность, ненависть или презрение. И у многих происходит эмоциональный перекос или поведенческий взрыв, они просто не понимают, как себя вести, лишь наитие и предыдущий опыт ведут их в таких ситуациях. Многие не выдерживают и конкретно "косячат", тогда они… умирают, просто умирают вместе с сосудом, либо их выдёргивают оттуда старшие товарищи, при этом всё равно сосуд приходится ликвидировать, потому что ни одна душа не сможет жить в нём после вселившейся сущности, настолько сильны разрушения, буквально – опустошение.

Однако, чем сильнее небесная сущность, старее, опытней, тем проще ей вытворять такие чудеса с переселениями и прочее. А высший состав существ вообще не нуждается в контроле и может не вселяться в людские тела, так как их потенциал и возможности позволяют просто воплощаться в образе, но как сказано выше, они также способны испытывать эмоции, даже в своих, скажем так, телах.

Что касается бесов, то это другая история, там всё проще, но и сложнее одновременно, ведь многие из них когда-то были ангелами, духами, богами для иных сущностей, в том числе уже в людской период, идолами. Но когда пришёл Люцифер, то всех подмял под себя, выстроил довольно организованную систему управления, в принципе не стесняя своих бойцов в "творческих поисках", требуя лишь жёсткого подчинения и следования своему курсу. Собирая попутно всех недовольных небесами, но способных. Недаром говорят, что талантами управляет вовсе не Небо. Кто не согласен или выбился из строя – в распыл. В буквальном смысле. Это конечно несколько упрощённое описание положение вещей.

Но вернёмся к нашему юному (по ангельским меркам) герою, в самом имени которого уже кроется некая гордыня и заносчивость. Он наконец-то встрепенулся, подошёл к столику, и уже сам плеснул себе немного коньяку (это был коньяк). Глотнул, поморщился в отвращении, в отличие от своего гостя, и мягко опустился в кресло напротив камина.

Заговорил сам с собой:

Мда-а, смутил меня, в общем-то, бес. Вот лукавый!
Всё красиво исполнил, посеял сомненья, заслушаться можно,
Да ещё Бааль-Зевув! Сам почтил, словно юный поручик, юноша бравый,
Так послушаешь песни от древнего демона, да гляди: отказаться уж сложно

Есть зерно в его мыслях, но, неужто, так это заметно?
Мои здравые, в общем-то, мысли по поводу жалких времён и скудности действий?
Остудиться бы надо немного, подумать, развеять сомнения, наверное,
И принять для себя откровение, если придёт… всё же если…

Как бы не было то, надо всё ещё взвесить и унять возбуждённую форму,
И тогда уже действовать тихо, но с расчётом - до верного!
Видит глаз божий всё… если надо, то будет мне явная фора,
Но одно точно знаю - не смогу исполнять больше роль служаки примерного

Мне укрыться надёжней бы надо на пару мгновений,
Чтобы больше никто не посмел, не нашёл, не пытался навеять чужого
Знаю место одно, тоже здесь на Земле, где укроют плащом светотени,
Где приму я решение нужное и надеюсь принять откровение рода иного,
Чем послание беса, пускай и заманчиво было, хм-хм, это явление …


Доминик вскочил с кресла, взмахнул появившимися крыльями и растворился, словно дым от потухающего камина. Однако выплеск энергии был столь велик, что огромное зеркало, из которого накануне проявился бес, громко лопнуло и осыпалось мельчайшими осколками на пол. Удивительным образом в рассыпавшихся осколках, будто видение, отразилась некая вспышка и мелкими квадратиками, словно фигурки-пазлы сложилось -… лицо мужчины средних лет в старомодной фетровой шляпе. Глаз не было видно, но лицо улыбалось, в уголках губ дымилась сигарета.


...


Где-то на Земле. Судя по местности – предположительно в Северной Европе. Конец лета или ранняя осень, ночь. Ясно. Безветренно. Тепло. Звёзды светят очень ярко, посылая свои мерцающие сигналы по всему небосклону. Далёкие созвездия кружатся в причудливом танце, некоторые небесные тела вдруг неожиданно срываются вниз и несутся в пространстве, черкая горящим хвостом загадочный чертёж. Спутник Земли - в виде молодого месяца. Ночное небо выглядит сегодня необычайно красиво, особенно из тихого парка, полного нападавшей разноцветной листвы, которая не спит в этот застывший ночной час, а о чём-то едва слышно перешёптывается. Чи-чи-чи-чи-чи, ш-шщ-ш-ш-щ. рх-хххх-чч, чи-чи-чич-чи….

В беседке на скальном уступе над озером видны очертания одинокой мужской фигуры. Мужчина смотрит задумчиво на купол неба и беззвучно шевелит губами, очевидно, что-то шепчет. Он молод, и глаза его горят огнями решимости, так свойственной юношескому возрасту. Только вот горят они слишком уж ярко, освещая пространство вокруг голубовато-белёсыми всполохами. Стройную фигуру странного юноши укутал плащ-накидка. Лишь на спине, ближе к плечам она неестественно топорщилась, словно скрывая горб.

Юноша шепчет:

Как звёзды светят! Целуют,… как в последний раз…
Нежнейшей лаской метят, зовут,… притягивают влагу глаз.

Так хочется ответить, - возьмите в ночь, в свой круг,
Звук скрученной души поймайте в сети,… объятиям ответьте уставших рук…

Как звёзды светят… раздумий мук…
Пульсирует так больно в голове огонь, тук-тук, пылающий, как в двери стук…

Как звёзды светят! Целуют,… как в последний раз…
И месяц ждёт, качается и манит прыгнуть в млечный путь,

Но только рано мне ещё, ещё пылает юный глаз
Я должен разобраться, где был сбой и в чём порядка суть …


Прервавшись на мгновение, юноша продолжил рассуждать уже громче:


Всё сложилось неправильно ныне, - Сатана правит бал вместе с… нами?

Ну, тогда я возьмусь всё исправить, разогнать застывшую кровь,
И добавить проточной воды по болотам небесным и прочим,
Чтобы круг разорвать и построить дорогу во царствие Божие вновь!
Чтобы ангелы пели как раньше! И сады в небесах снова высились сочные!
Не получится,… что ж,… не хочу больше так,… растворюсь в многоточиях …

Только вновь повторяю – только война, … у священных престолов война,
Может всё изменить, и расставить фигуры на поле и небе как надо,
Всё очистить от скверны и плесени, отличить спустя время добро от зла,
А то ныне они очень любят друг друга, и живут, обнимаясь, среди человечьего стада … 

Тут я грешен и очень, - солидарен отчасти с дьявольским злобным сарказмом
В отношении тварей, как будто бы божиих, созданных Им ли? Не знаю…
Может просто, когда их задумали, был слегка поражён их создатель маразмом?
Кто-то, кто-то… Хватит… так недолго Его под сомнение волю поставить

Эти мысли меня очень долго тревожили, гнал их в страхе подальше,
Но последние дни и безумный поход Алаира укрепили сомненья,
Если б даже не думал, не мыслил такое когда-нибудь раньше,
То теперь переполнен решимостью разорвать все сплетения,… из тени…

После всех моих дел и служения, другой бы - смирился и сник,
Только Я – не такой, Я рождённый летать среди звёзд, имя мне -  DOMINICK!

Всё… Я решил!


Юноша резко вышел из беседки прямо к краю этой небольшой скалы, распахнул накидку, из-под которой, словно кто-то дёрнул за невидимую верёвку, взмыли вверх два больших бело-серых крыла. Скорее даже они имели пепельный оттенок. Через мгновение крылатое человекообразное существо, похожее на библейского ангела, исчезло в небе, мелькнув напоследок яркой вспышкой где-то в млечном пути.


...


Северная Америка. Соединённые штаты. Нью-Джерси. Недалеко от Нью-Йорка. Поздний вечер. Солнце уже скрылось. Но его отблески ещё подсвечивают пространство. Весьма добротная каменная церковь светло-сиреневого оттенка с внушительной оградой и территорией, а также хозяйственными постройками внутри и снаружи.

Причём снаружи – огромный автосервис с разнообразными авто услугами, украшенный внушительной неоновой рекламой: "С Верой в Господа! Божии промыслы. Охраняется Ангелами!". Судя по внешнему виду и антуражу, церковь являлась методистским полусектантским учреждением. Собственно табличка об этом и сообщала – "Автономная Церковь Ссудного дня пастора Джо Чалло". 

Ворота на территорию были открыты, двери церкви тоже, словно символизируя открытость доступа граждан к Богу в любое время суток. Складывалось ощущение, что она совсем без присмотра, заходи кто хочешь. В качестве символа жертвенности на двери висел здоровенный ящик для сбора средств верующих на церковные нужды и кормёжку для бедноты.

Тем не менее, территория всё же охранялась, правда не теми, о ком вещала реклама на сервисе, но весьма внушительными двумя мордоворотами-неграми в золотых цепях, периодически выглядывающими из окна и дверей комфортабельного технического помещения справа от входа. Каждые минут пятнадцать кто-то один обходил периметр, не особо скрывая торчащие из-за пояса хромированные пистолеты и вертя в руках полицейские дубинки. Причём пистолеты сверкали не меньше, чем толстенные цепи на их бычьих чёрных шеях. Оба охранники были почти одинаковыми, отличаясь только цветом широченных штанов, у одного – синие, у другого – чёрные. Цепи и пистолеты выглядели и блестели одинаково.
 
К церкви сбоку был пристроен внушительный жилой блок, из которого, скорее всего, сразу можно было попасть в алтарную часть. В большой овальной комнате первого этажа в кресле-качалке развалился толстенный негр в широком балахоне и пасторском воротничке, который сейчас болтался где-то сбоку. На столике рядом возвышалась полупустая бутыль хорошего бурбона. Под ногами пастора валялся стакан, в котором ещё недавно плескался этот самый бурбон. Пастор же, открыв рот в ужасе, взирал в сторону камина. Из темного угла возле которого на достаточно высоком уровне горело два сине-белёсых огня, которые становились всё ярче. Наконец из тени медленно вышел источник этого странного света. Высокий, около двух метров, мужчина в воинских доспехах времён пунических войн и багровой топырящейся на спине накидке. Горели так ярко… его глаза, закрывая своим светом черты лица, лишь видны были шикарные золотые кудри волос на голове.

Незнакомец пару минут разглядывал оторопевшего толстяка пастора, затем медленно промолвил:

Мир тебе, "убеждённый священными книгами", пастор Джо!
Ты намедни так истово звал вострубить и спуститься с небес,
Вот я - ангел, и видишь ли важного чина, явился делать добро,
Всё как ты обещал, собирая банкноты сторонников в ожидание чудес.


Мужчина неожиданно распахнул два здоровенных пепельных крыла из-под накидки, так что их кончики упёрлись в довольно высокий потолок помещения. Негр исступлённо закатил глаза и, по всей видимости, …вырубился на мгновение в кресле. Но ангел в это время любовался сам собой в большое зеркало на шкафу напротив, что не заметил "потери бойца" и продолжил:

Вот тебе мои крылья, смотри же – огромные! Чтобы понял – не спишь!
Ну, давай же протри свои чёрные очи, мистер мошенник, я здесь!
Хоть сейчас сам поверь, что не только толпой из прихода вершишь,
И карманы им вертишь, но… и можешь призвать генерала небес!


Открывший глаза, перепуганный преподобный Джо:


О-о-ох, видно, … мне это видение как знак, что не верю, как следует!
О, Господь, верю, верю неистово, всё для Тебя, - все заблудшие мысли!
Каюсь честно, что был чист недостаточно в жертвенных денежных числах!
О, прости меня Господи, заблуждался слегка, но всё Око Твоё ведает …
Всё готов положить на служение Небу, кучу денег собрал, чтобы строилась ввысь
Эта церковь, как крепость Твоих бастионов возвышалась крестом покаяния!
Для того и служу день и ночь, у рабов Твоих в молитве прошу подаяния …
Аллилуйя-Аллилуйя-Аллилуйя!


Пастор закатил глаза и,  упав на пол, забился в коленопреклонённой позе в заученных молитвах, смысл которых он, кажется, не очень-то понимал, но молился рьяно, в исступлении.

Благодаря своим артистическим способностям и зычному певучему голосу он и достиг нынешнего положения среди местной многочисленной негритянской общины, где особенно ценится и вызывает уважение способ обращения к Богу в истеричной манере, как бы отдаваясь целиком Его воле. Тут наш пастор весьма преуспел, так что члены общины щедрой рекой наполняли бюджет церкви, которую он возглавлял уже лет пятнадцать. И надо сказать, что церковь за это время весьма разрослась, отстроилась и обрела кучу новых поклонников.

Бизнесменом от религии пастор был отличным, прежде всего не забывая о собственных обширных карманах. Впрочем, полученные жертвенные средства он ещё весьма удачно инвестировал в многочисленные коммерческие проекты: автомастерские, сеть мотелей вдоль Восточного побережья, массажные салоны с разнообразными, в том числе пикантного свойства, услугами. Был даже собственный небольшой банк, с нетривиальным названием "Дары Господни", через который прокручивались и "отмывались" полученные доходы.

Налоговая служба штата давно уже присматривалась к этой деятельности, однако многочисленные высокооплачиваемые адвокаты без труда отбивали атаки государевых людей. При необходимости подключалось мощное общественное мнение и тут же тиражировались обвинения налоговиков в дискриминации и расизме.

Сейчас всё это приносило ему и его окружению стабильные значительные барыши. Высок был авторитет пастора и среди криминальных элементов, которые охотно сотрудничали с его автомастерскими: периодически пригоняя и разбирая там угнанные в богатых районах шикарные авто, отстёгивая солидную маржу. В общем, все предпочитали дружить с неугомонным Пастором Джо, кроме треклятой налоговой службы, которую он в своих проповедях часто и охотно называл прислужниками Сатаны.

...


Ангел, самолюбование которого прервали крики ошалевшего священника сначала удивлённо, затем с лёгким раздражением взирал за его "конвульсиями". Во время истошных "аллилуйя" он, наконец, вмешался:

Вот, прохвост, как противно орёшь! И на крылья совсем не взглянул!
О себе лишь печёшься самозваный "служитель Христа"!
И трясёшься за шкуру златую свою, в которой почти утонул,
А душа как приложение к телесным потехам,…вся дырявая и пуста!
Ты противен мне в страхе шкурном своём, а от криков лишь гул

Поднимайся же пёс, а иначе тебя не назвать, крики – лай!
Да и хватит уж следом скулить и визжать, раздражаешь напрасно!
Вон хлебни кукурузного пойла и представь будто рай
Сквозь хмельное пространство к тебе сам явился, хе-хе… пастор …
И молись, что я ангел Господень, а вовсе не чёрт, поднимайся давай!


Пастор Джо осторожно открыл глаза и испуганно глядя на необычного в этих стенах, где ранее ошивались только его подручные, да бандиты и жулики разных мастей, крылатого гостя хрипло, но весьма артистично (сказывалось долгая "духовная практика") просипел:


Я не верю ушам своим, а тем более взгляду хмельному!
Может всё это видится, сплю может быть, либо виски глаза переполнили,
Не поверит в такое даже матушка сыну любимому и родному,
Неужели молитвы прямо в небо летели и о старом пасторе всё же вспомнили?

И послали гонца с натуральными крыльями донести до людей важнейшую весть,
А меня как достойного сына избрали в награду за праведность жизни?
Не смогу больше жить по-другому, ни пить и не есть,
Коли так, то согласен всей верой и правдой служить до самой до тризны…


Священник вновь закатил глаза и, оторвав толстенный зад от пола, вновь бухнулся на колени перед гостем, схватив его за носки боевых сандалий пухлыми, усыпанными перстнями ладошками и исступлённо принялся целовать кончики этих самых сандалий, что-то повизгивая и шепча.

Ангел презрительно лёгким движением попытался сбросить вошедшего в раж пастора, однако тот ловко вновь вцепился в его ногу, и принялся пуще прежнего её нацеловывать. Крылатый посланник даже оторопел на секунду от такого неистовства, но затем довольно ухмыльнулся и заговорил:


Хорошо… Раз так любишь и веришь, лобызай, может благость придёт,
Только я ведь пришёл не за этим, а весть тебе важную в уши вложить,
Очень важную, очень… ты послушай внимательно отче, и… время не ждёт,
Заслужить милость неба потребно, его волей тебе остаётся прожить

Ты действительно прав чёрный поп с чистой, словно младенец, хе-хе, душой,
Да, бывал и плутом, и стяжал, хм-хм, не по чину и чести бывало,
Я тут молвил, что будто дырявая святость твоя и пуста, не прими гнев дурной,
Надо было встряхнуть твоё "Я", время дел, не крикливых молитв, настало

Всё забудем, грехи пропадут твои мелкие, коли примешь послание,
Выбор пал на тебя, то великая честь и награда за преданность трону,
Прилетел с этой вестью, надеюсь не зря и готов получить покаяние,
И желанье увидеть служить беззаветно и преданно Господнему Дому!


Ангел всё же скинул назойливого попа с ноги и, сложив крылья и запахнувшись парчовой накидкой, подошёл к тлеющему камину.

Джо пополз следом, что-то причитая и скуля. По всей видимости, он уже немного пришёл в себя, и теперь мысль его лихорадочно работала в поисках правильной диспозиции в данной ситуации. Чутьё его не подвело и в этот раз, вёл он себя правильно.

Заметно было, что необычному гостю в принципе он понравился в своей подобострастности, несмотря на гримасу лёгкого презрения на его светлом лице. Людские пороки, как то тщеславие и лесть, не чужды и другим существам, пастор интуитивно это почуял и теперь что есть мочи старался угодить небесному посланцу всей своей исступлённостью и покорностью. Подползя поближе к гостю, священник нарочито громко зашептал:


О, спасибо Тебе Отче, за веление Твоё и посланца-красавца!
Всё никак не приму, что такое ко мне вдруг чудо и святость явились
В виде ангела сущего с золотыми кудрями и глазами библейского агнца,
Жгут огнём мою грешную душу, каюсь истово, чтоб грехи все простились!

Кто же этот крылатый красавец? Кто явился ко мне с благой вестью?
О, прости меня Господи! Всё исполню с достойнейшей честью...


Ангел в это время грел руки над тлеющими в камине поленьями, зябко поёживаясь и улыбаясь, слушая зычный пасторский шёпот. Не поворачиваясь, заговорил вновь:


Ох, и холодно нынче что здесь, что в диком пространстве!
Совсем околел и с пути чуть не сбился, пока в плотную сферу проник,
Так что пламя костра очень кстати, как ни странно - люблю огня танцы
Начинаешь полезно Джо Чалло… да и, я ангел высокого ранга, имя мне -  Доминик,
Михаила посланец!


Джо затих, не поднимая головы от пола, но всё же настороженно и заинтересованно подглядывая на гостя, внимательно слушая. Доминик некоторое время ещё "умывал" руки над всполохами тлеющих поленьев, затем повернулся к объекту своего визита. Посверлил того светящимся взглядом и с достоинством опустился в ближайшее кресло.
 
Пастор было ловко пополз целовать снова ноги, но ангел жестом руки остановил его, словно включив невидимую стену. Пастор замер в собачьей позе, напоминаю куклу с моргающими глазами.


Так-то лучше, а то обувь и ноги слюной уж покрылись
Слушай чётко, запомни всё верно и смотри не дури!
А то станешь предметом… Как тебе,… м-м-м, копилка-свинтус?
Что к тебе приходил - никому, даже маме своей, старой сплетнице, не говори!


...


Соединённые штаты. Нью-Джерси. "Автономная Церковь Ссудного дня пастора Джо Чалло". Пастор Джо Чалло, бледный с чуть сумасшедшим взором и заметно похудевший (что сразу же бросилось в глаза верным последовательницам святого отца из первых рядов) выскочил на площадку перед алтарём, более похожую на сцену кабаре и, воздев руки к потолку, истерично заголосил и забился в импровизированном танце.

Сегодня это было по-настоящему от души и с необыкновенным надрывом, так что паства на минуту замерла, не зная, как реагировать.

Пастор Джо:

О, мои дорогие, верные заветам Христа, прихожане!
Вы счастливые люди, отмечены божией любовью воистину!
Мы молились все годы о спасении и благости данной
Волей Господа вечной!! Мы молились как надо, неистово!!

И пришло откровение в виде Ангела чинного, с небом в глубинах глаз!
Как светило оно синевой! Сердце пело от радости, что услышан глас мой,
Преисполненный вашей молитвой и жертвой! Возликуйте! Не забыли о нас!!
Аллилуйя во веки!! Аллилуйя Тебе наш Господь всемогущий, вострубил ангел твой!!!

Аллилуйя!! Аллилуйя, мои дорогие, богоизбранные братья и сёстры!!!
Нам великая честь предстоит послужить небесам и его стратегу великому!
Михаил нам велит послужить копия наконечником острым!
Во спасение рода людского, что грехами своими великие беды накликал!!

Апокалипсис громко стучится в двери, ломает печати, а многих уж нет!!
Он вот-вот всё взорвёт и начнётся Великое время судилища!
Только ждите сперва, как предсказано! Его тень уж маячит, …тень несущего свет…
Каждый должен пройти лабиринты чистилища …

Всё оставить навеки придётся и очиститься в священном теле огня,
И принять эту муку, как подвиг во имя спасения вечного, во имя небес!
Нет сил праведно жить в грешном смраде клоаки земной, - дальше ни дня!
Нам явился небесный посланник, как спасенье наше и чудо-чудес!


Толстяк замер на мгновение с воздетыми руками к нарисованному на потолке изображению-копии знаменитой росписи в Сикстинской капелле о передаче божественной силы, и рухнул в изнеможении к подножью алтаря. При этом ряса комичным образом задралась до пояса, обнажив упитанный зад с треснутыми посередине брюками, отчего окружающим в глаза бросилась весёленькая расцветка исподнего святого отца.

Толпа прихожан, было затанцевавшая, как обычно, в такт крикам пастора, вновь в удивлении замерла. Однако пара молоденьких служек лихо подскочила к священнику и ловко подняла его на ноги. Пастор всё также невидящим взором глядел куда-то в неведомое пространство и сумбурно продолжал бормотать что-то наподобие "аллилуйя". Было заметно, что он не переигрывает, а явно чем-то обеспокоен и заведён. Всё это произвело неизгладимое впечатление на многочисленных верующих, даже тех, кто знал Джо как облупленного, и сейчас по толпе стоял гул и шелест:


Пастор явно болен или правда образ видел
Всё про ангела толкует и послание с небес,
Может, что привиделось во сне или … кто обидел?
Или святость вдруг пришла, он всегда был близок к Богу верой без чудес

Вы смотрите, как стенает, словно день уже пришёл,
День, когда все будут в равных, одинаковых рубищах,
Может…, Господи,…,о, Господи… Апокалипсис взошёл?!
И теперь святые будут всех судить и решать кто чище?

Пастор Джо продолжал тихо повизгивать и шептать что-то в  сторону потолка, а в толпе шелест лёгкого волнения перерос в громкий гул растерянности и страха чего-то непознанного и … неожиданного. Так всегда бывает, когда отдалённое гипотетическое и возможно фантастическое будущее, предсказанное авторитетными писаниями, - вдруг маячит вполне реально где-то рядом.
 
Все истинные верующие искренне молятся и с радостью ждут конца света, чтобы, наконец-то получить обещанное счастье за праведную жизнь, но вдруг тебе объявляют, что это будущее вот-вот наступит. Думается, что большинство даже самых отчаянных и упёртых догматиков вряд ли согласится сразу представиться и попасть на суд с непонятным финалом.

Ничто так не бьёт по сознанию, как исполнившаяся "супер мечта". Даже в самых жёстких и тоталитарных сектах процесс подготовки к концу света длится достаточно долго и сопровождается постоянным гипнотическим и психотропным воздействием. А, тут, вполне себе умеренный, но уважаемый священнослужитель, интересовавшийся ранее в основном взносами в общинную казну и разными хозяйственными делами во славу божию, вдруг объявляет приближение Судного дня.

Понятно волнение и беспокойство прихожан. Тут требовалось что-то посильнее, чем просто выпученные глаза и проникновенная речь служителя, чтобы паства отвергла сомнения и окончательно уверовала. Несмотря на то что пастор действительно довольно правдоподобно и с надрывом выступал.

Когда гул стал нестерпимо громким, он тихо, почти шёпотом продолжил, как вдруг все разом замолчали, будто в ступоре, кое-кто (очевидно - самые экзальтированные и впечатлительные) вскрикнув, упал в обморок. Таковых было более десятка.

Пастор Джо:

Это правда, был Ангел небесный, его взгляд прожигал меня насквозь
Голубым, словно небо в мечтах христианских, свечением
Он сказал, что нам выпала честь в бой вступить,… то Великая радость
Послужить в Апокалипсис войску небесному в главном сражении
 

Толпа в ужасе отпрянула, опрокинув скамьи и подставки со свечами. Некоторые упали на колени и запричитали молитвы. Многие бросились к двери, однако двери с силой захлопнулись, опрокинув назад тех, кто уже успел вбежать в проём. Свет в церкви и многочисленные свечи разом погасли, в темноте (а на улице было уже довольно темно) раздались вопли и визги, сильный ветер пронёсся по храму, повалив оставшихся на ногах на пол, затем все свечи вспыхнули разом. Воцарилась полная тишина.

Джо Чалло облокотился на кафедру и обернулся назад, себе за спину. Сразу стало понятно, что произошло. Большой деревянный крест на стене был освещён голубовато-белёсый светом, источником которого выступали… глаза высокого белокурого юноши в древнеримских доспехах с огромными распахнутыми крыльями пепельного оттенка за спиной. На губах его играла презрительная, но довольная улыбка. Ему явно нравился эффект от своего появления.

Юноша взмахнул крыльями и поднялся к куполу церкви, откуда громко заговорил, и голос его сейчас звучал подобно библейскому горну, по крайней мере,  окружающим так могло показаться:

Так, воспойте же Небу осанну, ваше время служения настало!
За молитвы, дела ваши праведные - выбор пал в ожидании горна!
Скоро, скоро звук его гласно раздастся, как символ начала
Судных дел во спасение душ! Вам же всем всё воздастся достойно!

Пастор ваш, как пастух обозначен вести в новом русле
Ваше стадо в святые врата привести просветлённых и нужных!
Небесам, Его воле! Я пришёл, как посланник с добрыми чувствами,
Михаилом направлен сообщить, - ваше время пришло быть разбуженными
От житейских наростов, стяжательских пут и душевной стужи
Возликуйте и слушайте пастора Джо, он направит на свет заблудшие души!


Яркая вспышка голубоватого оттенка беззвучно осветила пространство храма, ослепив на мгновение людей, а когда её отблески, мерцая, стали гаснуть, "крылатый посланник" исчез, растаял в капельках света.

Прихожане всё так же вповалку валялись, кто где. Тишина висела густым слоем, пока двери церкви громко не заскрипели и не приоткрылись от порыва ветра. Звук двери, словно стартовый пистолет, привёл в действие инстинкты толпы.

Большинство истерично одновременно завизжало и, отталкивая друг друга, бросились на выход, некоторые, в основном молодые мужчины, в панике буквально выбрасывались наружу через выбитые собственными телами красивые витражные окна.

Вдалеке послышался вой сирен спасательных служб. Но некоторое число прихожан, в основном пожилые негритянки, стояли на коленях и истово молились. Лица их были необычно просветлёнными, будто сам ангел небесный спустился к ним после долгого ожидания, собственно… так и случилось.
 
Измождённый священник опустился на пол, облокотившись на кафедру и, сложив в молитвенном жесте руки, тихо шептал:

Как серьёзно всё, в самом деле, то - не сон, а начало начал,
Ведь и вправду сам ангел здесь был, я же грешный, подумал - видение,
Ты, прости меня Господи, весь погряз во грехе, и служил, как стяжал,
Но теперь, всё исправлю, исполню посланцев твоих повеление…

Послужу, как сказал Михаила посланец с глазами-лучами, земным пастухом,
Соберу своё стадо, как святой Моисей, поведу на пути в Твоё Царствие,
Всё исполню, ничего не страшась, не смутить меня бесам грехом …


Тут пастор вскочил на ноги и, вскинув руки вверх, неистово прокричал, глаза его горели почти небесным огнём, как отмечали потом оставшиеся старушки:

Наступает великое время событий, с нами Бог и небесное братство!

Молящиеся негритянки громко заголосили в ответ:

Свят, Свят, Свят!
 


...


Земля. Ирландия. Тот же замок. Доминик расхаживает в каминной зале.

Доминик:

Да, теперь уже нет отступления назад, то, что сделано, вряд ли простится
Этот пастор, надеюсь, всё правильно сделает, во-своём лжеслужении…
Направлять если что буду мягко, чтоб чувствовал, что не снится,
И поход по заданию якобы Михаила в Судный день, поведёт с должным рвением

Тут пришлось мне, конечно, лукавить и принять от Беса совет,
Бааль-Зевув обещал, что в его интересах вся эта затея, да и пастора он предложил,
Оценили его артистичность, талант управлять серой массой, ... ох, наделает бед…
Да и ценность бесовского слова тянет на грош, но уж жить невозможно, как жил

Ощущаю себя молодым Люцифером, восставшим против лишений,
Только я – не такой, буду Ангелом вечно, возглавлю со временем войско небесное,
Буду строго стоять на устоях Отца и служить ему для дальнейших свершений,
Просто нынче архангелы совсем позабыли о роли и Его,… позабыли… нечестно…

Всё поправлю, если выдержу эту игру, мной с подачи коварного беса открытую,
Только пусть не питает иллюзий, что принял за глупость моё устремление,
Всем раздам и воздам по заслугам, накажу и лукавых, кой-кого недобитого
Мои крылья горят, спину жгут в ожидании нового времени!

А для этих свершений не зазорно пожертвовать и миллионом душонок,
Так заблудших по моей… пусть и ангельской, - воле,
А иначе все свалимся в яму бездушия и боли бездонную,
Пусть сожгут себя, чистоте предаваясь огня, таковы времена, такова их жертва и доля

Михаил был неправ, когда с Дьяволом что-то решал,
Потому его время уходит, на него и падёт подозрение в смуте,
Он уже свою силу и былые заслуги с авторитетом в моих  и не только,
глазах потерял


Доминик остановился у большого окна, выходящего в сторону моря, и долго глядел в пространство:

Как, над морем пылает ночной горизонт, словно новая эра грядёт, лучшая будто …
Будто…


...


"Небесная канцелярия". Где-то в другом пространстве. Седовласый старик с седой же бородой и бритоголовый подтянутый африканец средних лет.

Старик:

Всё так зыбко в последнее время, неспокойно… и как то тревожно,
Что-то гложет меня беспокойство, возможно без повода
Только цепь всех последних событий, как будто кричит: "осторожно!",
Не наделать бы нам всем ненужных движений, но не делать – совсем будет сложно

Я позвал тебя брат, Уриил, совсем не канючить о своём беспокойстве,
Просто наши  агенты сообщают о странных сигналах с людского подворья,
Вроде, в западных землях один "преподобный" мошенник вносит расстройство
В сохранённый баланс, воду мутит насчёт апокалипсиса, не хлебнуть бы здесь горя

Эта тема, сам знаешь, сейчас под запретом, только-только уладили зло,
В виде странного беса, такого не видел,… пришлось с Сатаной всё решать,
Уговор вроде есть, но теперь этот чёрный священник во вред своё ремесло
Обратил, и зовёт свою паству исполнить пророчество, всё до кучи смешал

Возникает вопрос, сам ли, либо кто подсказал и направил сомнения?
По пути очень хрупкому паству ведёт, а их нынче уж тысячи!
Как бы пламя очистки и вправду Отец не зажёг, видя эти… хм, движения,
Ведь и так слишком много хлопот в этот век род людской нам несёт,… выскочки…

Сам же, знаешь, брат Уриил, книги им написали, чтоб ладно и в вере жилось,
Но они словно сами хотят всё разрушить, "очищения час" норовят отсчитать,
Сколько раз останавливать их и не только, пришлось,
Но, не всё так навскидку ведь просто, Михаилом прикрылся "пророк" и давай во всю лгать, -

Будто архистратег сообщает им волю Отца и посланцев им шлёт о конце,
Нужно, мол, встретить "день" и очиститься в дружной молитве с помощью Михаила,
И чем больше пойдёт, тем спасётся, мол, больше. Обрели типа свет в Михаила лице,
Кто же правит здесь бал? Пока непонятно чья за пастором сила?

Африканец, которого старик Уриилом, понимающе покивал и ответил:


Да, мой брат, понимаю тебя, я тоже встревожен изрядно,
Михаил же молчит, словно всё происходит помимо,
Надо вместе подумать, что делать и без подвигов ратных,
А то, нынче не время огнём и мечом возбуждаться ретиво

Мне мои говорят, будто ангел какой-то напел преподобному в уши,
Мол, явился, смутил афериста речами и действием,
Тот давай собирать в последний поход различные души,
И ты прав - их уже сотни, тысячи или больше поддались лицедейству

Только думаю, вовсе не ангел был "вестником", а лукавейший бес,
Обратился посланцем и смутил и так грешного пастора
Я, пожалуй, визит совершу через тень к Бааль-Зевуву, он хоть лжец,
Но пошлю ему важный сигнал, что ненужно заигрываться в тайном лукавстве

Михаила же нужно уведомить и узнать о позиции,
И сообщить, что его прикрываются именем, что чревато сомнениями,
Да послать в наблюдение к людям ещё пару преданных рыцарей,
Чтобы вовремя, если придётся, пресечь преступление…


...


Где-то в солнечных краях, где обитатели и туристы праздно валяются в шезлонгах на берегу океана (моря, залива и т.д.) или собственного шикарного бассейна, лениво потягивают коктейли да частенько шатаются по богатым набережным от магазина к магазину или кафе-ресторанам. А их покой охраняют сотни, а то и тысячи вышколенных полисменов и охранников, ретиво следя за спокойствием и благоденствием имущих. Предположительно – Америка, Флорида, Палм-бич, совершеннейший город миллионеров, рай для богатеев.

Шикарная вилла на берегу залива в колониальном испанском стиле, за высоким не просматриваемым забором. Около ворот усадьбы бежевый лимузин, из окошек которого выглядывают огромные рожи предположительно охранников, по виду – настоящих гангстеров.

В глубине небольшой пальмовой рощи на территории поместья, - изогнутый в причудливую пьяную восьмёрку большой бассейн. Ближе к вечеру. Солнце не так зло, потому около водоёма оживлённо: громкий смех, всплески и женский визг, звон посуды и тянет тяжёлым, едким запахом лёгких наркотиков.

У бассейна на лежаках, на кафеле и в самом бассейне группа красивых девушек разных цветов. Некоторые абсолютно голые, некоторые только в трусиках. Это они задорно веселятся, выпивая из бокалов, куря самокрутки и периодически что-то нюхая, подойдя к зеркальному столику. Около столика под внушительным зонтом, куря сигару, развалился в неге худой мужчина средних лет с бесцветными, словно выцветшими глазами, лишь небольшая полоска зелени в левом глазу напоминает, что когда то они были насыщенно зелёными. Он почти нагой, лишь бёдра прикрывает махровое полотенце. В области сердца небольшая наколка – цифра 8 и какая то буква на неизвестном языке. У его ног сидит очень красивая мулатка топлесс и массирует ступни, целуя периодически пальцы этих самых ног. Кажется, она счастлива это делать.

Тени становятся длиннее. Девки пьянее и развязней. Целуются и ласкают друг друга. Мужчина делает большой глоток золотистой жидкости из широкого стакана и вдруг закашливается и выплёвывает остатки напитка на кафельный пол. Затем махает руками, прогоняя прочь свою женскую свиту, те с недовольным шумом исчезают в направление дома. Мужчина радостно улыбается и распахивает руки, словно для дружеского объятия.

В воздухе напротив, метрах в трёх от него материализовывается фигура стильно одетого в приталенный иссине-чёрный костюм итальянского покроя стройного негра с голым черепом лет сорока.

Гость непринуждённо подходит и наливает себе из бутылки в свободный стакан порцию напитка и присаживается на соседний шезлонг, предварительно брезгливо сбросив с него женское бельё и стряхнув ладонью крошки чипсов. Хозяин немного озадачен, опускает руки, выпивает глоток и приветствует гостя уже вербально:

М-да!!...Вот визит, так визит… Лет так двести с тобою не виделись?
Ты совсем, даже чуть не стареешь, такой же уверенно-наглый генерал Уриил!
Или маршал уже? Может что пропустил, ты, надеюсь, тогда не обиделся?
На войне как на войне, мы с тобою служаки, я уже тот момент позабыл

Хотя ты мне тогда перекрыл планы очень блестящие, хе-хе, вкусные,
Но кто вспомнит, то глаз долой! Рад тебя в добром здравии видеть архангел!
Покури, да нюхни, может девку послаще? Выпивай да закусывай,
Не спеши объясняться, я ведь правда… соскучился, да и путь твой был дальний…

Уриил, надменно рассмеявшись:

Ах, лукавый ты бес, всё такой же, под стареющего жиголо косишь,
А в башке своей, умной, уже двести двадцать ходов просчитал, если что!
Бааль-Зевув, главный опер Подлунного Князя! Сама радость, но глазами морозишь,
Понимаешь, - не виски пить прибыл, хотя хорошо твоё пойло пошло

Вряд ли ты однозначно так рад меня видеть в гостях,
Что-то видимо ты пропустил, потому и встревожен немного,
Да не нервничай, х-м… коллега, не спляшет и в это раз на костях,
На твоих и моих вечность жадная, нам ещё не в дорогу

Если правильно всё поймёшь и предпримешь конкретные меры,
По весьма одному щекотливому очень… проекту,
Не понятно, чей замысел то, но щекочет он сильно старые нервы,
Не хотелось бы рушить хрупкий мир в эпоху стареющих… электов…

Бааль-Зевув, с задумчивым видом сделал глубокую затяжку и выпустил огромный клуб сизого дыма, словно пытаясь скрыться за его пеленой, либо скрыть выражение лица. Дым рассеялся, он улыбнулся с виноватым выражением лица и, растягивая слова, ответил собеседнику:

Как то нынче совсем не звучит моё имя, называй меня Вельзевул,
Так как будто моднее, короче и как-то … по-американски,
Обожаю эту страну, здешний люд очень мил, душ простых лёгкий пул,
Я здесь волком в загоне овец ощущаю себя, и шикую по-царски

Обленились здесь ваши агенты, совсем не пасут своё стадо,
И хранителей мощных в здешних просторах давно не встречал,
Люцифер им тельца посадил на алтарь, а ему молится и рады,
И весь мир вдруг за ними спешит, а такие, как я, правят бал

Только что-то и сам я уже и не рад этим …хм, переменам,
Заскучал старый бес, глаза потеряли свой блеск,
Обожрался уже этих скотских простеньких душ, холод по венам,
Огня хочется вновь! Помнишь, как куролесили здесь?

Э-ээх, коллега! Какое же славное время застали!
Схватки честно за каждую душу, тянули, толкали и бились!
А теперь? Равновесие, мать его, и видимо воины устали,
Оттого и пытаются что-то менять, под завесою тайны пробуя силы

Я, к чему, так красиво тебе завернул эту мысль?
А, к тому, Уриил… Поищи среди тех, кто тебе вроде брат,
Мы лишь смотрим, команда стоять… не меняя правил и чисел,
Но помочь небесам ничем не могу, …хотя лично тебе очень рад!


Вельзевул, как он просил себя называть, удовлетворённо хлебнул из стакана, сразу же втянул в себя порцию дыма от маленького толстого окурка, оставшегося от сигары, щёлкнул его прямо в бассейн и с наслаждением выпустил струю вверх, в небо. Струя лихо закрутилась и превратилась в образ ангелочка с нимбом над детской головкой, как их рисуют на рождественских открытках. Ангелочек медленно уплывал наверх.

Вельзевул сипло рассмеялся, словно заржавевшую дверь толкнули после долгого простоя. Смех явно выдавал солидный, скорее даже пожилой возраст обладателя. Да, он был очень древним существом, за его плечами было не одно, не два и не… три тысячелетия, а гораздо больше, так что это демон при кажущейся лёгкости и непосредственности общения обладал чудовищной силой и влиянием, и, конечно же, опытом. И он явно принижал свою роль, по сути это одно из главных существ в демонической иерархии. Уриил не уступал ему ни в чём и не раз сталкивался по разным поводам, потому нисколько не поверил, но что-то подсказывало ему всё же прислушаться.

 
...

Где-то в другом пространстве. Архангелы Уриил и Михаил. Некоторое время спустя после визита Уриила к Бааль-Зевуву.

Уриил:

Здравствуй брат! Ты изрядно сегодня задумчив,
И не только сегодня, в последнее время совсем отстранился,
От текущих дел и событий, всё молчишь, что тебя мучит?
Расскажи, если хочешь… Вместо глаз твоих хмурые тучи
Я, волнуюсь стратег, что случилось? Наше войско готово браниться,
Если надо, готово за что-то вступиться

Михаил, немного обеспокоенно:

Здравствуй брат, Уриил! Мои мысли едят меня нынче,
Что же дальше? Баланс установлен, но вряд ли надолго,
Наш Отец отдалился, и запели сущности разные иначе,
Человечество движется к пропасти, Люцифер кружит волком,
И брожение в умах,
Злоба правит в сердцах…

Уриил, небрежно махнув рукой:

Что нашло на тебя, Михаил? Так всегда это было, всегда!
Люди только совсем расплодились, их слишком уж много,
От того и проблем стало больше, их много, как никогда,
Но мы вовсе не киснуть должны, а рулить, это наша дорога!

Ты всем нужен сейчас, все заждались твоих слов и действий,
На Земле снова что-то бродит и клокочет, вроде мелочь, но всё же тревожно,
Поп один распоясался, апокалипсис просит, лицедействует,
Ты молчишь, а уж тысячи с ним погружаются в тьму, всё уже очень сложно,
Нужно действовать, брат, и как будто бы - неотложно


Прервавшись на пару секунд, Уриил сделал шаг поближе к Михаилу  и приглушив речь, заговорщицки продолжил:

Я тут давеча видел "заклятого друга", Бааль-Зевува,
Он клянётся, что вовсе не рук их то дело, а кто-то из наших,
Души мутит, склоняя тебя, и из искры пламя раздуло,
И у наших всех братьев гадко внутри, словно яду плеснули в чашу

Кто стоит за всем этим? Вопросы-вопросы, только тень Люцифера маячит,
Ну, никак этот ход не пропустит наш "братец", вряд ли сам замутил,
Но кружится, кружится его волчья стая, и знают, никак иначе,
Ждут, когда род человечий падёт в зверя зубы, а он,…как бы и не просил,
С него взятки и гладки, сами пали в обмане, чтобы кровь их испил

Ну, а если из ангелов кто-то заговор пишет, то Лукавый и вовсе нам скажет,
Мол, товарищи ангелы, это ваше предательство, ваши заботы, мы лишь санитары,
Договор соблюдаем, недавно пожертвовал бесом своим, нет которого краше,
Наведите порядок, кто-то гонит нам всласть на убой человечью отару

А Отец наш молчит,… видит всё Его Око, это – нам испытание,
Как и много других испытаний, уже сотни лет – для того мы и ангелы Бога,
Помогать, направлять, если надо, в пыль стирать – вот призвание!
До того, как Его Глас услышим. Мы на страже стоим, у Его порога!

Возникла долгая пауза, ни один мускул не дрогнул на лице Михаила, словно маска застыла, ужасная маска с… мёртвыми глазами. Его голубые глаза словно потеряли свой цвет и свечение, будто синева истлела, превратившись в серый пепел.

Наконец, Михаил повернулся и Уриил невольно отшатнулся в сторону, последний раз он видел этот взгляд, когда был разрушен тысячелетия назад Содом и Гоморра. Михаил заговорил:

Да, ты прав, Уриил, надо мне возвращаться к делам,
Да спасибо за новость, что в наших рядах появился бунтарь, сродни Люциферу,
Только в этот раз, не позволю зайти далеко, никому не отдам,
Своё имя и Божию волю,… Грешен я, мой Отец, но я Верю!
Что не время, ещё не время… Я закрою приоткрытые двери!

Михаил не смотрел на брата, а взирал куда-то в пространство, но вот его взгляд вернулся к Уриилу:


Я встречался с Отцом после долгой разлуки, когда буйствовал Алаир,
Я был, каюсь, в сомнениях, потому неустанно молил и молил,
Чтобы дал мне наказ, а спасать ли, в грехе поражённый их мир?
Он позволил увидеть Себя и ответил на всё, что просил:
Судный час всё ещё не пробил!


Уриил склонил голову в знак почтения и уважения словам архистратига и, немного помолчав, ответил:

Рад, мой брат, что сомнения были напрасны,
Что молчал ты не просто, а думал, как сделать получше,
Ситуация требует действий, чтоб не стала опасной,
Прикажи, я пошлю своих ангелов лучших
Там защита сильна, все хранители жёстко "отжаты" от душ
Кто-то сильный, как мы, предпринял эти меры… ужасно,
Если это не бес, то тогда… мы столкнулись с изменой… Вот уж!

Михаил, резко прервал его:

Даже если не бес, то он бесом родился по сути!
В тот же час, как задумал своё плутовское явление,
Со времён Люцифера не знали подобной жути,
Как предательство ангела в злобном грехопадении

Никому не идти, ничего не решать, только ждать!
Сам со всем разберусь, кто стоит и… убью эту тварь,
Кто бы ни был! А людей нерадивых от лукавства надо спасать,
А то пара таких ещё дел, и от мира останется чадящая гарь


...

Россия. Сибирь. Где-то за полярным кругом. Один из полуразрушенных, заметённых ранними метелями депрессивных посёлков на берегу могучей реки, бывших некогда крупными перевалочными пунктами для военных и геологов, да различных нефтегазовиков.

Нынче от былой активности и былого "бытового великолепия" осталось несколько двух-трёхэтажных домов, да котельная, к которым они подсоединены. Слегка функционировал грузовой порт, работники которого и проживали в оставшихся "многоэтажках". Потому и котельная всё-же кое-как, но функционировала. Остальное население (пенсионеры, отставные военные и геологи, не успевшие вовремя слинять на большую землю, бывшие уголовники, беглые зэки, чёрные старатели, браконьеры, охотящиеся за остатками пушнины и пр.) ютилось в частных избах-домах, разбросанных вдоль реки и немного вглубь от порта. Всего проживало и временных и постоянных порядка полутора тысяч душ.

Самой большой радостью населения был  "северный завоз", да редкие вертолёты. Появлялась более или менее качественная водяра или спирт, всё остальное время приходилось употреблять всякую хэнд-мэйд дрянь. Это где-то в другом мире ценится вручную сделанная продукция, даже гордо на этикетках пишут, здесь же заводской продукт был гарантией того, что не отправишься в мучениях в мир иной. Хотя многие уже были похожи на зомби и для них, возможно, это было бы избавление от земных страданий.

Правда в последнее время появился взвод каких-то военных, которые активно очищали заброшенный некогда военный аэродром. Говорили, что это будто бы под будущую военно-арктическую программу, мол, Россия "поднимается с колен" и вступает в битву за Арктику и её ресурсы, потому то и аэродромы вновь будут востребованы и жизнь в посёлках закипит, как прежде.

Только местным это было абсолютно пофиг, они даже не понимали, что это за военные, может это натовский какой-то отряд "шустрил", самое главное вертолёты стали чаще летать, а патриотизм здесь растворился в середине девяностых, в эпоху перемен.

Котельная. Крепкий мужик лет пятидесяти в ватнике и кирзовых сапогах с перепачканным углём лицом и руками активно бросал совковой лопатой этот самый уголь из небольшой кучи в открытое жерло котла, где бесновалось оранжевое пламя.

Лицо мужика, даже перепачканное угольной пылью, явно было нездешним, на нём отпечатался признак некоего благородства, да и черты лица были какие-то дворянские, без признаков многолетнего употребления денатурата, чефира и махры.

Наконец, мужик, бросив крайнюю лопату топлива в пекло, захлопнул лопатой дверцу котла и с наслаждением бросил её в остатки кучи. Схватившись за правый бок, он с гримасой боли и отчаянной тоски, доковылял до облезлого стола напротив, налил в помятую алюминиевую кружку из початой бутылки с надписью "Русская" внушительную порцию, и с наслаждением влил большими глотками, словно воду, содержимое внутрь. Затем, громко выдохнув и занюхав рукавом телогрейки, плюхнулся на продавленную сетчатую кровать без матраца около стола. Закурил сигарету без фильтра, на его лице играло блаженство. Через пару минут он просипел в пространство:


Выходи же уже Бааль-Зевув, не пугайся, коль прибыл,
Ты же адов сотрудник, хе-хе, чем тебе это не Ад, только круче,
Наливай себе водки, и кусай от мороженной рыбы,
Лучше всякого стейка! Выходи же, не прячься в испуге, хе-хе, за кучей…


Из дальнего неосвещённого угла, где была насыпана довольно большая куча угля, показалась мужская фигура в красной длинной куртке с капюшоном в меховой оторочке и модной шерстяной шапке с длинным концом сзади, как у гномов. Лицо его было явно озадаченным и с неким налётом брезгливости и скрытого ужаса в глазах.

Подойдя к столу, он молча протянул руку к бутылке водки, однако резко одёрнул её и достал внушительную фляжку из внутреннего кармана куртки и приложился к ней на довольно длительное время. Затем выдохнув, очень вежливо заговорил, приложив руку к груди и поклонившись:

Рад приветствовать Вас, в необычном, хм-хм, интерьере, милорд!
И прощенья прошу за незваный приход, хм, да даже почти и вторжение,
Обстоятельства выше, милорд, Вы исчезли, я долго искал, потому очень горд,
Что позволили мне увидеть сигнал, где проводите время в своих размышлениях

Что ж, милорд, признаюсь, совсем необычное выбрали место,
Даже Бесу, такому как я, здесь, хм-хм, неуютно и… как-то тоскливо,
Видно есть здесь что-то такое, да вещи и духи совсем из другого теста,
Что Великий магистр Люцифер черпает здесь в отпуске силы!


Мужчина в телогрейке, которого пришедший назвал Люцифером,  ухмыльнулся, закурил ещё одну сигаретку и уже довольно громко ответил тому, кого назвал Бааль-Зевувом:


Я, прощаю тебя, генерал, знаю, что ты не посмел бы впустую тревожить,
А тем более в отпуске, да ломился ты так, что нашёл даже здесь - на краю,
Человечьего мира,… мне здесь нравится, кругом пустота-безнадёга и холод по коже,
От одной только мысли, что куча дней и ночей здесь по кругу и вовсе – не сплю …
Знаешь,…
это место и есть – настоящий и личностный Ад и чистилище тоже,
Здесь рождаешься вновь, умирая под каждый тоскующий вечер, и словно стреножен,
Безнадёгой, отчаяньем, и адским безумным смирением.
Всё здесь есть настоящее, я представь себе, это люблю!


Бааль-Зевув с почтением слушал философские рассуждения Люцифера, не решаясь перебивать, хотя было видно, что ему не терпится выложить информацию и получить указания по дальнейшим действиям, чтобы как можно скорее свалить из этого ужасного, по его ощущениям, места. Оно словно забыто всеми, лишь пустота и забвение здесь правят бал, однако его господину это явно нравилось, коли он сюда отдохнуть отправился. Поэтому он старательно изображал заинтересованность и любопытство, но очевидно это плохо ему удавалось.

Люцифер, ухмыляясь:

Хм-хм, генерал, вижу явно тебя тяготит этот мой островок тайных знаний,
Так и хочешь махнуть в тёплый край, да предаться утехам,
Понимаю, только нынче совсем оторвалось бесовское племя от мук и страданий,
Только там и тусуетесь, где море теплее и души попроще, и служба не к спеху

Надо мне приглядеться, да почистить демонов строй, - заржавели доспехи!
Этот с небом баланс… Не всегда он на пользу,
надо рушить его иногда для всеобщего блага и наших успехов

Я всё знаю, сильно можешь в детали не лезть, хотя дьявол, ха-ха, кроется в них.
Всё я вижу и слышу, забыл иль расслабился верный мой брат, Бааль-Зевув?
Я же Бога любимец когда-то, а теперь – Сатана, да ещё мне имён – целый стих,
И ты - мой Бес, и ни шагу не ступишь без ведома, но сейчас всё пошло, ускользнув?

Знаю, этот юнец Доминик на меня молодого в чём-то похож,только я то сражался,
А этот решил не мечом, так коварством чего-то достичь, что-ж, хвалю -
За смекалку и смелость,
но подставился он, связавшись с тобой, мой лукавый собрат, тебя тоже хвалю!
Только вышло масштабней, чем думалось, генерал, - иконостас, хе-хе, взволновался

Так что, что-то решай, аккуратно попробуй глобальных проблем избежать, а я подожду
А теперь, будь так добр - … уходи, словно не было встречи, я ещё отдохну!


Люцифер лениво махнул рукой, закурил ещё одну сигарету, и, не снимая "кирзачей", вытянулся во весь рост на отчаянно заскрипевший кровати. Закрыл глаза, всем видом давая понять, что аудиенция окончена.

Бааль-Зевув низко склонил голову, в знак почтения и примирения с решением господина и резюмировав:

Всё исполню, милорд! -


растворился в сизых клубах сигаретного дыма.


Сатана двумя затяжками "добил" сигарету, швырнул обжигающий пальцы бычок в помойное ведро, стоящее довольно далеко - у входной двери, и немного тяжело поднялся с кровати, с выражением физической боли на испачканном угольной пылью породистом лице.

Налив остатки из бутылки в кружку, недовольно проворчал:

Идиоты… проще если сказать - больше всё ч(м)удаков,
Совсем мозги заплыли, и искусные воины обернулись в дурных простаков,
М-да… сил упадок вокруг, уж - кричи, не кричи,
О, времена! Да не чёртовы вовсе, а чёрт их, хм-хм,  знает чьи,
Уж про нравы молчу, и цена им – ржавых горсть "пятаков"

Ну да шут с ним и ладно, не с руки мне сейчас суетиться,
Пусть мой "братец" ломает мозги, как умерить юнца,
Да Бааль-Зевув, надеюсь, страхует, - всё исправить стремится
Черёд небу прогнуться, признаться, что "проворонили" приближение "конца",
Вот сюрприз неприятный для них, что… это ангел нарушил границы!

Подожду я немного, с Михаилом свижусь позже и спрошу о действующих лицах…

Хорошо здесь! Отдохну в тишине,…сил нальюсь, …сотню лет уж не спится…


Дьявол глотками не спеша выпил остатки водки, занюхал рукавом и громко проворчал: "Гришка, бес такой-сякой, мать твою, водяра кончилась, беги-ка к Трандычихе, да возьми у неё в лавке пару пузырей, да чего-нибудь пошамать: тушёнки там, картохи, прочей снеди! Лавэшек нет, но она мне должна, хе-хе, ещё с прошлого века, когда просила отпустить лихую хворь, нагулянную с зэками на выселках, Бог то не откликнулся, а я оказался рядом, спишу ей децл! Так и скажи, она знает, что раз в три года в котельной отдыхает господин Никто, сегодня время выдать, что требуется… И пусть от страха не трясётся, пока нравится мне! Ближайшие пару отпусков душа её нужна мне здесь!"

Из дощатой подсобки в дальнем углу выскочил маленький испуганный перепачканный азиат неопределённого возраста в рваной фуфайке и огромных, почти до пояса валенках.

Гришка ловко подскочил к столу, и низко поклонившись, надрывно прокричал в ответ: "Всё будет сделано, Геннадьич! Одна нога здесь, другая уже у старой ведьмы! Бегу-бегу!", и умчался на улицу, в пургу.

Люцифер хрипло рассмеялся. Его каждый раз забавляло, как этот мелкий домовой бес, Гришка, в просторечии – домовой, суетится, трясётся от страха и старается угодить при его появлении. Но всё это было искренни и как-то… тепло, по-свойски, без лишней накипи и животного ужаса. Отчего возникало какое-то родственно-житейское ощущение. Даже в этом прозвище Геннадьич. Конечно-же, Гришка ощущал и знал Кто Он такой, оттого то и было приятно это домашнее отношение.

...

 
Бааль-Зевув ненавидел холод, сырость, дожди, снег-лёд и прочие атрибуты северных широт, тем более, осенью и зимой. Поэтому и Нью-Йорк в это время года был ему совсем не люб, особенно после посещения Люцифера за полярным кругом в некогда "гулаговской" части России. Собственно ныне там не лучше. При одной только мысли его снова бросало в озноб и отвращение. В аду то получше будет, там хоть какая-то надежда есть.

В столицу людского мира пришлось прибыть сразу же после посещения господина, и пытаться что-то исправить с этим неугомонным пастором. Вот замутил Доминик, так замутил, он ведь и вправду не рассчитывал, что тот с его подачи так погрузится в своеобразный крестовый поход. Думал - покачает немного, запалится и сгорит. Да и попа этого он ему подсказал, тот давно на примете был. А небесам был бы своеобразный урок, но слишком далеко всё зашло, пока все отдыхали после алаирова похода.

Он уже вряд ли мог серьёзно повлиять на ситуацию, однако выключить из игры проповедника, чтобы ускорить развязку и минимизировать последствия его деятельности, ещё можно было. У пастора были давние и бесчисленные проблемы с налогами и финансовыми делами, налоговые службы давно точили зуб на проныру в рясе, и только возможный резонанс и боязнь обвинений в расовой и религиозной дискриминации останавливали этих цепных псов "золотого тельца" в человечьем обличие. Но недаром эти службы, особенно в Америке, плотно сидят в кармане у дьявола и его окружения, так что время их использовать пришло, как нельзя, кстати, а все сомнения послать, хе-хе, к чёрту.

Встречи с нужными чиновниками не заняли много времени, убедить их и подтолкнуть к решительным действиям не составило труда, тем более он представился специальным советником администрации президента, естественно проверка это подтвердила. Дескать, администрация обеспокоена активностью новоявленной секты, деятельность которой может привести к большой трагедии, надо её предупредить и прижать ретивого священника.

Через несколько часов подготовки большая команда налоговиков, при поддержке спецназа окружила территорию "Автономной Церкви Ссудного дня пастора Джо Чалло" в Нью-Джерси. Однако попытка взять его не увенчалась успехом, так как агенты были оттеснены и сами окружены огромной возбуждённой толпой внезапно появившихся адептов и теперь спецназ с трудом сдерживал кольцо беснующихся сектантов, чтобы те не разорвали чиновников.

Бааль-Зевув с нескрываемым раздражением и злостью смотрел на всё это из окна припаркованного неподалеку чёрного "линкольна". Похоже, его прямолинейный план рушился на глазах, да ещё этот "пророк" что-то вещал с балкона церкви про дьявольские козни в преддверии великих событий, толпа бесновалась.

В агентов полетели палки, булыжники и прочий хлам, те с бойцами вынуждены были укрыться по иронии судьбы за стенами ненавистной церкви, думая уже лишь о собственных шкурах, а не о не уплатившем налоги пасторе, который упивался собственной властью и неуязвимостью на балконе в окружении чёрных громил-охранников с золотыми пистолетами.

Наконец под оглушительный вой сирен многочисленных полицейских авто прибыл микроавтобус с надписью – "офис окружного прокурора", откуда уверенно вышел молодой человек с золотыми кудрями и уверенно прошёл к главному налоговому агенту. Общение длилось минут десять, затем налоговики при поддержке полицейских попрыгали в свои автомобили и под улюлюканье толпы убрались восвояси.

Молодой прокурор вышел к толпе и в громкоговоритель объявил, что финагенты превысили свои полномочия и он, как защитник прав граждан округа, вынужден был своим решением, подкреплённым судебным постановлением выдворить их с территории церкви и округа. Так что Конституция защищена, граждане могут успокоится, и продолжать служение Господу под наставлением преподобного Джо Чалло.

Толпа воздала аллилуйя решительному прокурору, в котором Бааль-Зевув легко узнал… Доминика, отчего его злость сменилась безудержным гневом. Вспылив, он выскочил из машины и, хлопнув дверью, решительно направился в сторону прокурора, который уже заметил его и с нескрываемой иронией улыбался во весь рот поверх голов многочисленных адептов, окруживших его в благодарном порыве.

Демон в ярости махнул рукой и людей расшвыряло и повалило в разные стороны, словно кукурузные посевы после торнадо, освободив ему проход к Доминику. Пастор с балкона заорал было что-то про беса во-плоти, бес щёлкнул пальцами и губы того сомкнулись в плотный узел, а сам он свалился обездвиженный в комнату вместе с парализованными охранниками.

Доминик улыбался:

Ну, зачем же ты так, грозный демон ночи, повелитель всех мух и не только?
Люди искренне верят, хвалу воздают небесам, проклинают вас бесов
Ты же враз подтверждаешь свою репутацию злобную горькую,
Да к тому же мы вместе, мой старый советчик, коли вспомнить по-честному?

Ты же сам мне вещал, что пройтись надо в этой среде и взорвать тишину,
Или сам испугался уже? Или ждал ты другого эффекта?
Если честно, я вовсе не прост, Бааль-Зевув, паутину увидел твою,
Князь паучий и мух повелитель, стареющий демон, такой же инертный

Ты руками моими хотел покачать, да немного смутить небеса в дрёме их,
Только сразу тебя раскусил, но спасибо за помощь, дальше сам, до свидания!
Скоро всё изменю, буду гадость топтать, небеса поведу в бой, как архистратиг…
Михаил утомился, архангелы спят, заменю их в служении по Божьему знанию

Я силён нынче, очень силён, лишь Стратег меня может убить, да Дьявол,
Да только оба пропали, молчат, ты да я только здесь это знаем,… иди,
Уходи по-хорошему демон могучий, только слаб для меня ты лукавый,
Разорву по пылинкам потом, а пока… уходи!

У ангела вспыхнули белым свечением глаза, и демона отшвырнуло в сторону метров на двадцать. Осторожно поднявшись, он отряхнул пыль с пиджака и хрипло заговорил:


Может быть, юный друг, может быть, даже, может, меня ты сотрёшь,
Только всё же исправить немного своё упущение пробовать буду,
Да, ты в рваном сознание своём - больше бес, шутка Бога, иначе не назовёшь,
Пошутил так серьёзно старик, поселил среди ангелов, ха-ха-ха, Иуду!

Да, признаться, совершенно тебя не прощупал, не понял всю суть,
Что за время сейчас, все расслабились, Алаир лишь взорвал на мгновение,
А теперь я смотрю на тебя, а по телу бесовскому – жуть,
Но и гордость, что я подтолкнул тебя в это преображение!

Так что с радостью здесь и сейчас я сражусь с достойным противником,
Алаир хоть и трёпку задал мне большую, но я ещё в силе,
Приготовься к серьёзному бою, оборванным крыльям и крикам могильника,
Что клевать будет раны твои,… или просто готовься стать пылью…


Демон взмыл в небо и, взлетев на сотню метров, резко упал вниз на площадку перед церковью. Теперь это было сверх существо в подлинном боевом обличии.

Внушительные истрёпанные чёрные крылья развивались за его горбатой спиной, на большой голове насекомого с мощными челюстями-серпами полыхали красным пламенем огромные глаза, многочисленные паучьи руки по телу и нарастающий гул-жужжание говорили о том, что это тот самый легендарный и наводящий ужас – повелитель мух.


Доминик нервно рассмеялся и прыгнул навстречу гигантскому насекомому, приземлился напротив уже также в боевом облачении с пепельными крылами за спиной, серебряном панцире на теле, с щитом в левой руке и коротким копьём в правой. Под крылами развевалась багровая накидка с серебряной вышивкой его имени.

Противники сцепились в жутких объятиях и взмыли в бесконечное ночное небо. Через некоторое время небосвод прочертил огненный след и перед церковью рухнул весьма потрёпанный Доминик, без одного крыла, без щита и копья, от накидки остались лишь какие-то грязные обрывки. Так он лежал некоторое время, пока очнувшиеся после удара демона прихожане, охая и ахая, не подняли его на руки, и не втащили в церковь к алтарю, где уже суетился пастор Джо.

Доминик открыл на секунду глаза и прохрипел священнику:

Дьявол был, я сразился здесь с ним, защитил наши ценности, наше призвание,
А, пока, укрывай меня падре в подвале, мне очухаться надо,
Всё идёт чередом, продолжай словно не было, подтверждай своё звание,
Предстоящим воскресным утром мы должны исполнить писание!
Ты пророк, так веди же людей за собой на огонь очищения сквозь преграды!

И ангел потерял сознание. Под надзором пастора его осторожно отнесли в самую дальнюю комнату огромного подвала и надёжно укрыли за старой мебелью и картинами. Доминик вновь открыл глаза и прошептал что-то, очевидно поставил защиту, чтобы не обнаружили раньше времени.

Буквально через час по собственному телеканалу и радиостанции, а также на интернет-сайте преподобный Джо Чалло объявил дату конца света и общего миллионного молебна в ближайшее воскресение, через два дня на огромном поле, арендованном им пару месяцев назад для этих целей, в сорока километрах севернее церкви.

Приближался финал.

...

Море возбуждённых людей, многие с канистрами и бутылями какой-то жидкости в руках, поющих религиозные гимны, непонятные песни, что-то кричащие в исступлении, захлестнувшие своими волнами всё пространство вокруг внушительной сцены, на которой красовался белоснежный шатёр. Вокруг многотысячной толпы было растянуто довольно жиденькое для такого массового мероприятия полицейское оцепление.

В шатре из угла в угол суетливо носился пастор Джо, он был растерян. Сомнения одолевали его, небесный посланник практически пал в схватке с дьяволом, и он остался один на один в приближающийся час апокалипсиса с многочисленными последователями. Страх периодически сжимал горло, однако он уже настолько пропитался духом мессианства и пророчества, что осознание этого всё же подавляло и страх и отчаяние.

"Прочь сомнения и уныние! Великое время грядёт и мне выпала великая честь объявить это! Дождаться знака нужно, как Ангел молвил!", громко бормотал себе под нос преподобный, как  вдруг купол шатра изнутри ослепила яркая белая вспышка и отбросила его к импровизированному алтарю в центре. "Знак, знак, пора!", закричал он, и сквозь искрящиеся пространство разглядел материализовавшегося высокого мужчину-существо в древнеримских доспехах и большими седыми крыльями за спиной. Лица его не было видно, голова его светилась ярким шаром.

Мужчина заговорил в резком тоне:

 
Ну, здравствуй, пастор… маленький наместник Бога!
Ты имя славил Михаила, словно он тебе дал это право,
И призывал конец, молясь как будто небесам, но вижу тень от рога,
Звериного… нависла тень, пространство вытеснила, давит!

Кто этот зверь? Пока не знаю, но ощущаю его грегор рядом,
Зловонием и смрадом отдаёт, а вовсе не ветрами ангелов,
Прикинулся посланцем Неба, но обернулся мерзким гадом,
И ты поддался слабый грешник, не различил в деталях дьявола!


Пастор Джо, тряся жирными губами:

Я, думал - знак твоё явление,
О, Господи всесильный! Кто ты? Зачем пришёл? Час судный грянет вот!
Ты…видимо Лукавый дьявол, искушать явился в этот миг!
Я знал, что будет так, но я готов и не поддамся! Судилище нас и очищение ждёт!
Иисусу тоже бес являлся в трудный час, но он не принял его лик!
Вознёсся Божий сын и стал… в страданиях велик!

Мужчина, разгневанно:

Кто я!? Посмел в грехе своём сомнение сеять ещё больше?
Я, тот, чьё имя славил в заблуждение и массовом гипнозе,
Тот самый,  чьим именем прикрылся тот, кто будто даровал послание, но сделал горше,
Мне сотни тысяч лет даровано быть Михаилом, стражем небесной оси!

А именем Иисуса ты совсем себя гордыней славишь,
Себя как Божий сын представил, жалкий червь заблудший!
В одну секунду распылю тебя, ты видимо не представляешь,
Насколько сильно пал в грехе, ведя на пропасть тысячи заблудших душ!

Но ты сначала скажешь, кто тебя, паскуду, нанял иль смутил?
Кто грех и дьяволизм принёс, вложил, как благость в уши?!
И вызовешь его сюда, ты явно держишь связь с ним, а он с тобою мил…
Так кто же он, лукавый бес иль ангел, кто назвался именем моим?

"Святой отец", бухнулся на колени и, выпучив и так весьма большие карие глаза с явными признаками намечающейся базедовой болезни, принялся в исступлении выкрикивать в потолок что-то об искушении и укреплении духа в ссудный час.

Голова архангела перестала гореть, показалось его лицо с глазами мёртвой рыбы. Наклонившись, он схватил пастора за шиворот сутаны и, встряхнув, приподнял на вытянутой руке.

Михаил, со спокойной угрозой в тоне:

Вызывай "покровителя", нет желания больше с тобой говорить,
Твоё имя уж стёрто с книги учёта, но шанс остаётся душу спасти,
Не гневи меня слишком, вынуждаешь порвать твою грудь и сердце схватить,
Чтобы "ангел" примчался, тот самый, …который пытался меня провести….

За стенами шатра многотысячная толпа разнообразных оттенков и степени исступления, продолжала петь осанны и религиозные гимны.

Возбуждение «праведников» нарастало, они ждали выхода на сцену своего пастора и каких-то явлений, символизирующих начало апокалипсиса. Некоторые обливали себя жидкостью из принесённых ёмкостей, очевидно, готовились приблизить огонь очищения.

Полицейское оцепление вскорости было смято и раздроблено. Начали прибывать грузовики с бойцами национальной гвардии, однако их явно было недостаточно, чтобы сдержать или как то убедить разойтись фанатичную, готовящуюся умереть толпу. В воздухе барражировали вертолёты специальных служб и телеканалов. Велись прямые репортажи на все крупнейшие национальные телеканалы. Миллионы американцев примкнули к экранам тв и планшетников с компьютерами. Все ждали зрелища, надеясь на массовое самосожжение, что может быть увлекательней?  Рейтинги зашкаливали. Реклама различной продукции и новых сериалов в режиме нон-стоп шла широкой строкой, закрывая треть картинки. 

...

Пастор впал в неадекватное состояние, добиться мирно от него чего-либо не представлялось возможным. Ситуация не оставляла ничего другого, как применить сложнейший метод: вынуть душу и пощупать, кто её подвязал и смутил.

Михаил схватил пастора за горло и приблизил его лицо к своим глазам, которые вспыхнули белым огнём, его свет белёсыми щупальцами проник внутрь преподобного, осветив тело изнутри, словно прозрачную колбу. Спустя пару секунд тело обмякло, и Михаил отшвырнул его в угол, будто сломанную куклу.
 
Душа покинула Джо Чалло, теперь она испуганно металась в глазах архангела. Михаил закрыл веки. То, что он увидел в её памяти, потрясло его настолько, что он отшатнулся, опрокинув алтарь на пол.

Зашептал:

Словно время назад открутили,
Снова близкий, не брат только, а будто бы сын…
Не покинули только бы силы,
Всё исправить опять… один на один…
Но, теперь – лишь убить, чтобы вновь не ожило…

...


Напряжение в толпе достигло апогея, некоторые - особенно нетерпеливые уже зажглись одинокими факелами и метались, будоража окружающих ещё больше.

Наконец полы шатра распахнулись и на сцену вышел бравый высокий мужчина с военной выправкой в форме руководства полиции штата. В громкоговоритель он объявил, что граждане могут расходится, конца света не состоится. Так как их духовный лидер пастор Джо Чалло – не мессия, а обыкновенный мошенник, обогатившийся на чувствах верующих, и который, прикрывшись массовым собранием последователей, скрылся в неизвестном направлении. Так что он теперь в федеральном розыске, а граждане имеют право подать в суд на его противоправные  действия и полиция сделает всё, чтобы закон и порядок вновь восторжествовали.

На удивление, толпа очень спокойно реагировала на заявление шефа полиции и через мгновения довольно организованно стала расходиться, потушив фальшстартщиков, и рассаживаться в многочисленные автобусы, невесть откуда стройной вереницей заполонившие ближайшее шоссе. Национальная гвардия активно помогала людям, организовав широкие коридоры для спокойного прохода.

Спустя полтора часа о конце света напоминали лишь кучи мусора на опустевшим поле, да пара обгоревших трупов, которых медики заботливо упаковывали в пластиковые мешки. Миллионы телезрителей и пользователей всемирной сети разочаровано переключали каналы и листали интернет-страницы, надеясь заполнить внезапно образовавшуюся пустоту в своём досуге. Сотни репортёров и их боссов ругались почём зря, подсчитывая рекламные убытки. Некоторые намеревались подать миллионные иски на преподобного мошенника по упущенной выгоде. Америка – страна парадоксов и юридического диктата.

...

Никто, вопреки предположениям и ожиданиям не бросился громить или защищать "Автономную Церковь Ссудного дня пастора Джо Чалло", даже журналисты не примчались в поисках жареных фактов, что, в общем-то, довольно странно для этого циничного сообщества.

Вокруг территории царила полная тишина, внутри храма горели свечи, на скамье в переднем ряду сидел архангел Михаил, уже не в боевом облачении, а в обычном, несколько мешковатом сером плаще, крылья его были убраны. Он курил сигарету без фильтра.

Напротив, прислонившись спиной к кафедре, сидел Доминик, потрёпанный после боя с Бааль-Зевувом, оставшееся крыло задралось вверх и слегка покачивалось. Видно было, что он ничуть не оправился после нанесённых ран, всё-таки противник был очень древним и сильным демоном, и ему очень досталось.

Молчание длилось довольно долго, наконец, Доминик хрипло заговорил:

Что ж, я думал - такое возможно,
Но надеялся всё же, - ты выдохся весь, Михаил, и навряд ли успеешь понять,
Да и дьявола слуги вмешались, и стало всё сложно!
А теперь мне, наверное – смерть лишь принять

Потрепал меня сильно подручный самого Сатаны – Бааль-Зевув,
Ошибался я, думал, что вряд ли вмешается тот, кто толкал,
Думал, всех обыграю, поменяю все правила, но… проиграл,
Но…

Доминик сильно закашлялся, глаза его вспыхнули сине-белёсым огнём, видно было, что он не сломлен духом и искренне верит в свою правоту.

Михаил закурил ещё одну сигарету, сделал глубокую затяжку и тихим, но стальным голосом ответил:

Всё ты знаешь и сам Доминик!
То, что сделал… - прощенья не будет!
Я ведь верил тебе, а теперь в сердце – крик,
Как же так генерал, почти сын!? Думал ангел, но … - Бес ты, по сути,-
Люцифера последыш, отражение тьмы и жути…

Доминик попытался приподняться, глаза его полыхали безумием и болью:

Я хотел лишь вернуть всё на круги своя,
Не якшаться с подлунными тварями, не делить этот мир для баланса!
Вы архангелы выдохлись все, в паутине безделья армия твоя!
Я пытался исправить,но ещё не потеряны шансы!
Михаил! Объяви новый путь, чтобы смерть не напрасна моя!
Под проклятия ваши…

Михаил, встал и медленно подошёл вплотную к Доминику, наклонился и направил взгляд прямо в его горящие глаза:

А в глазах – лишь безумия огонь!
Его пламя съедает тебя изнутри!
И вокруг не святой уже дух, а … гниения вонь…
Только тщетны проклятья и крики твои, Доминик, изыди!
На устах твоих злоба кипит, растворись же в пространстве – умри!


И вонзил ему в грудь, выхваченный из-под полы плаща длинный серебряный кинжал, покрытый витиеватыми скрижалями. Поражённый ангел не сопротивлялся, судорога пробежалась по его телу, он громко выдохнул "Будьте… жаль…" и рассыпался на мелкие осколки, которые, не долетая до пола, превращались в искорки света.

...

Михаил стоял на пороге церкви. Напротив, в отдалении, прислонившись к ограде, ухмылялся мужчина в коричневом старомодном пальто и такой же старомодной фетровой шляпе. Оба курили.
 
Мужчина напротив приподнял в знак приветствия шляпу, щёлкнул окурок под ноги и растворился в выпущенной струе последней затяжки.
 
Михаил угрюмо докурил свою, и медленно зашагал в сторону металлических ворот, церковь позади него вспыхнула ярким пламенем. Раздался взрыв, разрушивший её до основания. Пресса потом писала, что под руинами было найдено тело скрывшегося пастора Джо, который взорвав храм, скорее всего, покончил с собой, не выдержав общественного и государственного давления, либо окончательно сойдя с ума в религиозном экстазе.

На вечернем небе уже виднелись очертания лунного диска. И Луна стремительно увеличивалась в теле, но и солнце не думало сдаваться, его гигантский шар заполнил западный горизонт, вызвав небывалый по красоте в этих местах закат.

июнь 2014 г.
ilay