Вокруг ёлки. Невезучие игрушки

Не\везучие игрушки: одни – не повезли, другим – не повезло.

Несмотря на вынужденную полукочевую жизнь, связанную с профессиональной деятельностью отца, перед тем как папа забрал нас в Монголию, дома скопилось большое количество ёлочных украшений.

Однако отправились они не в Чойбалсан, вместе с нами, а в Луганск, к маминой старшей сестре, на временное, как тогда думали родители, хранение.

Оно и понятно, учитывая особенности дороги и предстоящего быта. Двое суток до Москвы. От Москвы до Борзя и Улан-Уде, где ожидали переезд через границу, поезд ехал более двух недель.

На перронах некоторых станций стояли металлические ящики на два отделения, из одного черпали огромными половниками и продавали горячий борщ в металлических же тарелках.

Состав останавливался возле огромных колонок с водой для заправки паровоза, чем пользовались и пассажиры, моясь и пополняя фляги.

Он также подолгу стоял в степи, где кроме трав и комаров ничего не было, пережидая встречный.

Пользуясь возможностью размяться, взрослые тащили с высоких подножек упирающихся детей, и азартно лупили по латанным-перелатанным волейбольным мечам.

После освобождения колеи, они, чуть ли не на ходу, запихивали ребятню назад в вагоны, а последних пассажиров затягивали уже руками, зависая на поручнях. После каждой степной остановки все, возбуждённые и счастливые, рассаживались по своим местам и остервенело расчёсывали солью, до крови, сплошь искусанные комарами тела. 

Ёлку в квартире, в Чойбалсане, не помню. В школе учили делать звёздочки, снежинки и корзиночки из бумаги. Папа научил меня делать птичек, махающих крылышками, чёртиков, лодочки, пароходы, кубики, лепестки роз… Всё это и составляло основной ёлочный арсенал.

После возвращения в Союз покупные игрушки, не сразу и не быстро, опять стали накапливаться. Появилось много новых самоделок, поскольку было намного больше подручного материала – фольги, фантиков, яиц, жатой цветной бумаги…. Папа делал клоунов из скорлупы выдутых яиц, разноцветные шарики из скорлупок грецких орехов, обвёрнутых в фольгу, стеклянные сосульки-слёзки из остатков разбитой соседской люстры….

К каждому новому году родители покупали одну-две новых игрушки, а однажды даже купили целых шесть цыплят на прищепках в основании. Золотая кукуруза, салатные огурцы, красные перчики, шары с вдавленными ассиметричными звёздами, часы, чайники, самовары, ярко блестящие картонные петушки и рыбки, грибочки, домики, стеклянные бусы, сосульки… невозможно перечислить всего убранства наших ёлок.

Как только у кого-то появлялась новая игрушка, все соседи сбегались на неё посмотреть и восхищались, и радовались, даже больше, чем дети.

К концу шестидесятых годов мы с мамой уже жили вдвоём, но в доме временно появилась малолетняя племянница и было решено ставить ёлку.

31 декабря мы с Танюшей наряжали дерево, я вверху, со стула, она – внизу.

Неожиданно раздался звонок в дверь. Принесли телеграмму: вызов на срочные переговоры с Александрией на 23.00, городка, где жили сестра с супругом.
 
Это было время, когда большинство телефонов жили в стеклянных будочках на улице, а чтобы поговорить с кем-то в другом городе, надо было ехать на главпочтамт.

Я пыталась успокоить маму, но у обоих на глазах выступали слёзы. Выяснить, что случилось, или хотя бы кто отправил вызов не было никакой возможности. Оставалось ждать вечера.

Мы тихо переговаривались на кухне и вдруг послышалось шуршание и тихое: «Ой…»
– Ёлка! – завопила я и кинулась в комнату.

Подняв ёлку, я обнаружила под ней перевёрнутый стул. И как только я его приподняла, стены сотрясли безудержные рыдания, приходящей в себя от пережитого, Танюши.

Порванные шторы и занавеси, черепки с остатками земли и цветов, порезанный экран телевизора, осколки ёлочных игрушек… и о, счастье: на племяннице ни одной царапины! Весь удар принял на себя, перевернувшийся стул, между сиденьем и спинкой которого она очутилась, как в домике.

Выспросить у Танюшки, что произошло с ёлкой, мы сумели только на следующий день:
– Я тоже хотела положить снежок на ветку, как ты.
– Ватку?
– Да, снежок. Я стала на стул и бросила, а он упал не туда. Я хотела его поправить, но не достала и потянула за ветку, чтобы ёлка наклонилась, и я смогла взять его…

Позднее, когда мы упаковывали игрушки, один большой посылочный ящик из-под них и коробку выкинули за ненадобностью, а оставшийся ящик оказался заполненным едва на треть, вместив в себя и дождики, которые до того лежали отдельно.

– И где же эти игрушки? – спросите вы меня.
Очередной переезд. Теперь уже мой собственный. И они уехали в Житомир, с моей сокурсницей. А дальше я просто не поняла, что произошло, получив от неё письмо, которое оканчивалось, оставшейся до сих пор для меня загадкой, фразой: «Вот была у меня подруга и нет».