Вещий сон перед Старым Новым годом

Мне интересно: сны - это просто сновидения в любое время года и
любое время суток? Или они имеют особый смысл, если случаются, например,
в предпраздничные или после праздничные дни, ночью, под утро или во второй
половине дня? Есть такие, кто знает?

На последней в старом году неделе я провела в гостях три дня.
Это было великолепно, тем более, к ним приехала и моя дальняя,
но очень любимая родственница, с которой мы почти всё детство провели вмести,
а теперь не виделись несколько лет.

Она удивительная дама! Во всех отношениях. И когда она говорит,
то хочется слушать, не отводя от неё глаз, не думая: правду она говорит
или небылица несусветная, необычная, но жуть какая занимательная!

Утром мы проснулись с ней, конечно, не рано - любим поспать- и,
как в далёком детстве у бабушки, лёжа в своих или забравшись
в чью-то, чаще в мою постельку, чушь прекрасную понесли. Это были и
выдуманные и реальные истории и наши сердечки замирали от восторга
вперемешку со страхом, а то вдруг мы весело заливались смехом,
как серебристыми колокольчиками.

И тут Татка (так зовут мою любимицу) по давней традиции начала свой рассказ. Только слушала я её уже не одна, а вошли наши гостеприимные хозяева.

- Представляете! Оказалась я в месте совершенно мне непонятном: очень похоже на ж/д вокзал, но ничего не объявляют. На улице ночь, темень непроглядная, а в зале светло - электрические лампы горят во всю мощь.

Пассажиры... лежат на полу. Вповалку. Я тоже лежу... на правом боку.
Укрылась почти с головой, непонятно чем. Пытаюсь уснуть, но между нами,
лежащими, бегают, шумят дети, ходят пассажиры, полицейские.
И вдруг... ко мне кто-то придвинулся сзади, со спины, вплотную.
И я понимаю - пристраивается!

Тут мы все ахнули, а Татка как не слышит, продолжает,- изворачиваюсь, чтобы посмотреть - кто, но так, чтобы другие ничего не поняли и не спугнули его.

Мы переглядываемся почти в шоковом состоянии. Я не выдерживаю и спрашиваю: это соооон?.. А Татка продолжает, и на секунду не замешкавшись,- и вижу я, что лицо его мне знакомо: то ли из "Уральских пельменей", то ли из "95 квартала" сюда явился.
Я сначала медленно фонарею, но потом тщательно всматриваюсь: улыбается...
молодой, не очень красивый, чернявый, зубы вперёд, как у крысёнка.
Волосы на голове густые и, вроде как, слиплись.
Глаза!- Стеклянные. Или... остекленевшие! Я понимаю: возбуждён, очень хочет, а
на дальнейшее то ли не решается, то ли сил нет!

Я его не гоню, хотя момент упущен и меня уже не вдохновляет то, на что он решился. Понимаю, что ничего он не сделает - не сможет. И тут я, упорно глядя ему в лицо, начинаю смеяться! И все лежащие, как в опере: Ха! ХА! Ха!
Его лицо краснеет, краснеет! А я уже не смеюсь, а думаю: "Это не секс, это...нонсенс: на полу при таком скопище ожидающих! С испуганным крысёнком...

Вдруг он встаёт одетый в грязного цвета футболку и  такого же цвета мешковатые штаны и говорит:

- Уже два часа второго! Пора. Я на самолёт! - И ушёл.

- Девчата,- спрашивает Татка, - сон в последнюю неделю
Старого Нового года вещий?

Мы молчим. Кто его знает, как трактовать такое.

- А я сразу поняла: ВЕЩИЙ! - говорит она.- Я даже вслед ему крикнула:
- Лети-лети! Здесь ничего не вышло и нигде у тебя ничего не получится!