Наряжая очередную елочку 2022 года

Наряжая очередную в моей  жизни елочку, перечитал мое сообщение друзьям  на странице фейсбука  и решил  выложить это  в соих мемуарах Прозы Ру.

Наряжая   сегодня свою очередную  Новогоднюю  елочку 2022 года, в  моей  памяти непроизвольно  возникают отдельные моменты и эпизоды,  связанные с  такими же  приятными    прошлыми новогодними хлопотами.

Хорошо  помню мою первую   Новогоднюю елочку  (с  1937-  на - 1938 год). 
Мне   13 декабря  тогда  только  что исполнилось   3 года.
Я заболел  корью,   и  находился  в больнице города  Краснокамска,  молодого рабочего  городка,  всего как  лет  10 – 15,     заложенного  с нуля, близь  Перми в  Уральской тайге,  на   правом берегу реки   Камы. 

Моя палата  на 4-х малышей с одним большим окном, находится  в  одноэтажном   деревянном корпрусе, пахнувшем еще свежей  сосновой  короой и  стружкой.
В палате было так  тепло,  что  мы в одних рубашонках,  сидим в детских кроватках с огражденрием,   и  настроение у нас унылое,  -  знаем, что сейчас медсесты нас понесут на уколы.

 И  тут из кроватки   я  вижу, как в  заледенелом стекле окна, появляется   и,   постепенно расширяется  прозрачная проталинка,  и оттуда  на меня  смотрят  родные   улыбающиеся лица  мамы и папы!    Забыть это невозможно! Я и сейчас,  в мои 86 лет, закрою глаза и  вижу   их.

Но в этот момент,  я  оказываюсь  на широкой  груди медсестры, тихонечко  уговаривающей меня, что иголочка  будет самая тоненькая, что  я даже укола не почувствую.  Но я, (хорошо помню),   как плача,  протестую  и требую:  -  самую   толстую ….

Зато, когда меня вернули  в палату, -  там меня  уже   ждала гна прикраватной  тумбочке  настоящая  живая елочка  с маленькими  стеклянным  игрушками:  чайничками, блюдечками  и  чашечками  голубенького цвета.

Много лет я пытался сохранять в целости эти елочные игрушки,  увы,  -  они были стеклянными, и этим -  все сказано.

-*-   -*-   -*-

1941- год.

С началом  Великой  Отечественной Войны  мы оказались в деревне  Черная,  где елочки,  от самых  малюсеньких  до вековых - толстенных,   росли  прямо за   нашим огородом.

В 1942 году  война забрала  у нас  отца, и многие заботы  легли на мамины и мои печи.  Добычу и установку  елки я взял на себя.

Помню, что у меня был  не очень большой топорик, вот с ним, надев  лыжи,   я срубал облюбованную елочку  и тащил ее  волоком домой. Но если видел   - еще более стройную, бросал  первую, и дома  наряжал, вновь облюбованную.

Игрушки, целый сундучок,  где быи и те - голубенькие чашечки, блюдечки,, клфейнички, вместе  с  другими мы привезли из Краснокамска.

В нашей школе тоже наряжали елку, но стеклянных игрушек  игрушек  почти не было,  их заменяли  гирлянды из склеенных картофельным клейстером колец  из газетной  бумаги, которые раскрашивались  акварельными  красками.

Из  старых  газет  вырезались кружевные снежинки, и   они приклеивались  на стекла окон, а над головой натягивались нитки  с ватками, напоминающие  снегопад.

Помню,как  широко для украшения елок использовалась серебристая фольга от разобранных конденсаторов.  После таких приготовлений   становилось  уютно  в широком шуольном коридоре, где прходили новгодние торжества.  В школе был  преподаватель - хороший баянист, и он создавал атмосферу праздника.
Помню, как  в 5-м классе я опозорился   на маскараде,    у моей маски -  зайца,   склеенной мной из обоев,  в самый    неподходящий момент, оторвались уши!

Деревенские мальчишки,  мои  товарищи,  все  оделись  четями и лесной  нечистью,
измазав рожицы  сажей  и вывернув  шубы родителей  мехом наружу.
У девочек   же,  были  наряды из накрахмаленной  марли, а у меня не было  ни  меховой шубы   и марли,  а с ролью зайца получился конфуз.

_*_   -*-   -*-

1953 год.
После школы  я учился в техникуме  в  городе Пермь, и    новогодние праздники запомнились тем, что это были уже балы! 

Очень большая елка устанавливалась посредине спортзала  и мы танцевали под звуки своего духового оркестра. Нам уже было  по 16 и более лет, и мы позволяли себе быть слегка хмельными.

Помнится, что в одной аудитории 2-го  этажа все ночь работал буфет, в котором  из-под  прилавка  продавалась водка, и  много было китайских  мандаринок   (наша закуска), величиной  чуть больше  грецкого ореха, но всего за 15 копеек штука.

Дежурные  преподаватели   знали о буфете, но смотрели на выпивших учеников   «сквозь пальцы»,  да и сами были его клиентами.

Запомнился случай, когда на таком балу, одного  нашего ученика,  дежурившего  и  на входе  в техникум, местные  хулиганы,   прорываясь на  бал,  слегка   подранили  ножом.

Мы все   тогда  высыпали на улицу,  (человек 200),   и  хорошо, что хулиганы смылись,   мы точно, покалечили бы их.

 -*-   -*-   -*-

1955 год.

После  окончания техникума я  лето поработал   на  заводе, а осенью   был призван  в Амию.
   
Новый 1955 -56  год   я встречал   уже   солдатом   Советской Армии  в   городе  Спасск-Дальний,  в школе авиационных механиков для  обслуживания  истребителей Миг- 15 и Миг-17,   и   по графику    стоял  в карауле.

На посту,  в  самый  главный новогодний момент, (закутанный в  тяжеленный тулуп,   с винтовкой Мосина в руках,  среди высоченных сугробов   и столбов с колючей проволокой, при морозе – 30 градусов,  и осыпаемый снегом метели), -  я был ЧАСОВЫМ и охранял   склад горюче-смазочных материалов.

Признаюсь, было   страшновато:  при слабом освещении единственной лампочкой     на покосившемся   столбе, которую  ветер  раскачивал из стороны в сторону, на складе что-то щелкало,   что-то шуршало,  и в темноте казалось, что за каждым кустом,  сугробом, или   закопанной в землю цистерной, притаилась опасность!

Утром, когда рассвело, очередной часовой   доложил, что  на снегу  есть четкие следы  зверя, потом  выяснилось, что ночью на складе побывала Росомаха.

-*-   -*-   -*-

На новогодние дни  1956 на 57 год, я  был уже курсантом  ИВАТУ, (Иркутского Военного Авиационного Технического Училища), и опять попал   в наряд -  стоять в карауле.
 
А накануне  я узнал, что девушка, к которой я уже месяц ходил в увольнение, предпочла   встречаться  с  другим. И  вот накатила   на меня такая депрессия, что даже мелькнула мысль, завтра в карауле  взять и  стрельнуть в себя.
Правда,  прошла ночь и  депрессия  отпустила,  подумал, что впереди еще много чего будет!   Ееще  встретится на моем пути, та, -  единственная и неповторимая.

Так и вышло,   -  летом 1957 года я  встретил ее  в родном для меня городе Перми,  а  в ноябре 1958 года, после окончания училища, мы поженились   и  уехали  для  прохождении службы в  город Тулу.

-*-   -*-   -*-
   
Новый 1959  год   встречал в вагоне поезда  Ташкент– Москва.
Как я уже упоминал,  меня, молодого офицера, окончившего ИВАТУ, служить направили  в Тулу. 

И тут же,  по приезду  в Тулу,  не дав даже,  вновь прибывшему офицеру   с молодой  женой толком устроиться на частной квартире, направили меня с групой специалистов  в Ташкент на авиационный завод получать новые самолеты.

В  Ташкенте оказалось, что  самолеты еще к  сдаче не готовы,    мы  нужны будем не раньше конца января следующего года, и   нас отпустили домой.

Кто-то улетел самолетом, а я, опоздав на самолет, выехал 31 декабря поездом Ташкент – Москва.
 
В  пустом вагоне нас   ехало трое: проводник  вагона,  старик - узбек, которого сыновья отправили отдыхать в  подмосковный    санаторий,   и я, мечтавший, как можно быстрее  оказаться   в Туле  и обнять  любимую.

Новогодний стол выглядел так:  грецкие орехи старика, (у него их был полный чемодан),  плов,   приготовленный  проводником, (тоже узбеком),  и мои бутерброды с бутылкой водки, купленной мной у того же проводника.

Наш столик украшал букетик фиалок, который   из Ташкента,  во  внутреннем кармане  куртки,    в стакане с водой, я бенежно вез    моей любимой,  оставленной     мной  среди зимы   в   чужом  и незнакомом ей  городе. Причем, в самом начале нашего "Медового месяца"!.

Узбекский плов,  да под рюмочку  охлажденной водки,  был настоящим  объедением, а  также    прекрасной закуской оказались и огромной величины грецкие орехи!

Бой курантов и последующий концерт мы слушали,  по включенному проводником, радио.
Были и подарки:   старику-узбеку,  понравился мой набор из офицерского приданого, нож, к которому присоединяются вилка и ложка со штопором и другими  прибамбасами. Я, конечно, подарил этот  набор ему.
 
Мне же он,  снял с пояса  и вручил напамять свой  небольшой  старинный  узбекский  кованый  ножик,  в  черных лакированных  ножнах и костяной ручкой,  украшенный   орнаментом.

За   дружеской беседой  мы не заметили,  как  прошла ночь, что уже    4  утра,  и мы  подъезжаем к   Туле.
Мои, случайные  попутчики   проводили  меня  добрыми напутствиями, и я оказался один  на заснеженном перроне. 
 
Перрон  пустой, ни трамваев,  ни такси,    мороз  15  - 20   градусов,     пуржит,  и  на привокзальной площади стою  только  я,  с единственным желанием,  как  можно быстрее  оказаться  на нашей съемной квартире и вручить любимой букетик нежных,   живых  фиалок, оберегаемый  за пазухой  от самого   Ташкента.

-*-   -*-   -*-   

После нескольких, вполне  счастливых лет, жизни в Туле,   в марте 1963  года    нам   пришлось  все нажитое бросить,   и,  по приказу командования,  уехать в Азербайджан,  в город  Гянджа,  тогда - второй  крупный после Баку город Кировабад.

В Кировабаде   на  очередной Новый год   нам пришлось  наряжать  кипарис. Там в  новогодние дни,   мы  всегда    вспоминали  добрым словом нашу  русскую,   зеленую,  красавицу елочку.

За 4 года  службы  в Азербайджане  мне запомнились  лишь  пара  новогодних эпизода.
 
Встречая 1964- год,  сидя  за столом, мы   вдруг увидели, что  за окном  с неба стал падать  большими хлопьями  настоящий снег!   За полчаса его навалило  по колено.    Военный  городок сказочно похорошел,  и  нашему веселью  не было предела.

Правда, когда мы проснулись  уже  1-го января, встреченного  нами   года,  за  окном была обычная   зимняя  серость и промозглость.

А о втором случае стоит рассказать подробнее.
Нашему экипажу в предновогодние дни 1965 года,   было приказано залететь в Иваново,   переночевать  там,   а  на другой день вылететь с  грузом   в Ташкент. 

Еще  просле посадки и  рулении на стоянку на аэрождроме  Иваново,    я   заметил, что    в  сугробы снега  по обе стороны рулежки,   для большей видимости,  через каждые 10-20 метров, воткнуты   елочки, срубленные в примыкающем к аэродрому,  лесу.

Я знал,  что на перелете в Такент, дозаправку топлива мы будем делать  на  аэродроме   Кзыл-Орда,  - города,  затерянного  в песках Кызылкумов,  где  кроме саксаула ничего произрастать   не может.

На другой день, улетая,   из Иваново, мы  притормозили  на  рулежной полосе,  и я, через грузовой  люк,   закинул   в в самолет  несколько  достаточно   пушистых  елочек.
 
Надо было видеть, как радовалась директор ресторана аэропорта  Кызыл-Орда, когда  из нескольких  елочек была сооружена, приличная для  ресторанного зала елка!  А директор похвасталась, что в ее ресторане, теперь встречать   Новый Год,  будет весь город!

Я  же,  на смог отказать, встречающим наш самолет технорям, желающим  получить елочку,  -  раздал все,   хотя имел  мысль  несколько штук привезти в Ташкент.
 
За наше доброе дело, всему  экипажу   был  предложен  шикарный ужин, а на другой день, отдохнув, мы продолжили перелет в Ташкент.

-*-   -*-   -*-

Из Кировабада   в  ноябре 1967  года,  нас перевели  в Кривой Рог, где  я продолжал летать  на АН-12, потом служить, как говорят, "на земле", получил звание майор, а   в 1981 году  вообе   уволился из армии  и  стал тренером по большому  теннису  на стадионе  Спартак.

В Кривом Роге  я     живу  до сих пор.  Вот,  сейчас,  взявшись вспоминать  прошедшие новогодние праздники,   я  обратил внимание,  что мои  предновогодние  пожелания    поменялись -  на «до»  и «после».

«ДО» - это   моя жизнь в республиках:   Россия, Азербайджан и  Украина,  в  составе великого государства – Союза Советских Социалистических  Республик  - СССР. 

«ПОСЛЕ» - это   моя  жизнь  -   с момента провозглашения самостийной Украины и до сегодняшнего, далеко  не лучшего, ее состояния.

Если «ДО»,    от   очередного   нового  года  я ожидал, что он будет, если  уж  не лучше, то уж точно, не хуже ушедшего.
 
А вот  «ПОСЛЕ»,   особенно  после   майданов, я,  вообще стал  опасаться  загадывать желания:   нет веры правительству, нет веры    президентам,   не выполнявших предвыборные обещания.
 
Мир в Донбассе не наступил,  молодежь и специалисты массово   уезжают в другие страны, народу Украины  становится меньше, а  президент,  не спешит вакцинировать  жителей от Голд-18.  Вот, что тут можно загадывать на  новый 2021 год?   Как бы страна, вообще не развалилась.

P.S. 
Сегодня я   украсил  игрушками и гирляндами   очередную елку в честь наступающего 2022  года.  Прошел год, а лучше жить мы не стали.  Все  тревоги, что я написал выше, остались!
Надежда умирает последней.

В добавок к этому 24 февраля 2022 года началась война между Россией и Украиной, полилась кровь невинных людей. Война это всегда горе,  разрушения городов  и судеб. 

И я теперь не уверен, буду-ли наряжать очередную  елочку 2023 года?  18/09/2022 г. Е.А.