Ссылка на Деда Мороза ч. 3

Один раз ему уже доводилось быть сказочным дедом, хотя на самом деле он был всего лишь «духом». Дело было в армии, куда его призвали со второго курса. Афганская война еще не закончилась, и мать безумно боялась, что его отправят в район боевых действий, откуда уже который год шли грузы-200. Она, простой учитель музыки, какими-то окольными родственными путями  добилась его перевода в Тамбов, в военное училище на должность писаря в канцелярии. Там он держал в руках фотоаппарат и кинокамеру гораздо чаще, чем швабру и автомат, а вместо строевого искусства совершенствовал искусство выпуска боевых листков. Его как культурного москвича даже отправили под Новый год в подшефный детский сад дарить подарки офицерским детям.

Спустя полгода Светка приехала к нему в часть, хотя они до армии были знакомы всего неделю. Они гуляли по центральной площади города, ели мороженое и читали друг дружке афишу местного театра, целуясь после названия каждой пьесы.  К концу прогулки у обоих болело горло от съеденных пломбиров, а лица раскраснелись от поцелуев, как у сценических героев-любовников. 
 
«Странно, - подумал пожилой документалист. – Вспоминаю армию как романтический спектакль. Праздник, прогулка, театр с колоннами, письма от любимой девушки.  Наверное, это признак счастливой старости – вспоминать только хорошее, не надеясь на повторение репертуара.»


За окном теперь были видны лишь бетонные стены МЦК. Игорь Кириллович сел на свободное кресло и стал прикидывать детали нового проекта. Пожалуй, шапку и бороду можно купить самому. А вот шуба? Нужна ли ему будет шуба? Или сойдет его светлое демисезонное пальто? Оно еще вполне приличное. 

Шабашников представил себя в светлом пальто, в красной атласной шапке, с бородой и своими еще не совсем седыми усами. Его взгляд невольно скользнул по фигуре соседа справа, на котором, как нарочно, было светлое пальто и красная шапка. 

«Что-то я часто стал разглядывать молодых людей, - отметил, нахмурившись, бывший режиссер. – Еще, не дай Бог,  подумают обо мне чего-нибудь.»

Молодой человек был на редкость хорош собой. Пальто из кашемировой шерсти и модная шапочка удачно дополняли его образ. Он был, как и положено, в голубой медицинской маске, которая сползла на кончик носа. Из-под ее бретелек виднелась упругая розовая щека и тонкий нос с горбинкой. Серо-голубые глаза глядели на экран, а в ухе поблескивало золотое колечко.

«В левом или в правом? – с тревогой подумал документалист, вспомнив, что кольцо в одном ухе носили его коллеги-представители сексуального меньшинства. – А вот если бы и мой сын…»

Но на этот раз он решительно погнал прочь глупые досужие мысли. Какая разница, в каком ухе! Теперь каждый самовыражается, как умеет.  Может, это вообще деятель шоу-бизнеса. Какое ему, собственно говоря, дело?

Но отвести взгляд от попутчика, который, в свою очередь, устало глядел в экран смартфона, Шабашникову было непросто. Он отметил, что у соседа чувственное лицо, в котором молодая мужская сила соединялась с благородной изысканностью. Четко очерченная линия бровей свидетельствовала о высоких намерениях. Острый кадык, выступающий из-за воротничка белоснежной водолазки, подчеркивал решимость. Короткие светло-русые волосы говорили о привычке к порядку.

Игорь Кириллович с трудом отвел глаза от  красавца-соседа и вспомнил, что ходил на лекции во ВГИКе тоже в ослепительно белой водолазке. Теперь он глядел в собственное прошлое, когда был на тридцать лет моложе и тоже носил белую фуфайку с высоким мягким воротничком.

Ему тогда казалось, что эта деталь гардероба в сочетании со свободным пуловером придает его чуть мешковатой фигуре некоторую изысканность. Его внешность соответствовал творческому характеру и стремлению к неформальным отношениям. Галстуков и рубашек с жесткими накрахмаленным воротниками он не носил никогда. Из-за этого стремления к творческому и неформальному ему, видимо, и отказывали впоследствии на собеседованиях.  Начальники с первого взгляда определяли низкую степень его надежности.   
   

Он глубоко вздохнул, чтобы справиться с воспоминаниями о пережитых  разочарованиях, и снова почувствовал, как кольнуло в горле. Эта боль была совсем не похожа на ангину. «Какая-то странная,» - подумал Шабашников. Он сразу забыл о соседе с привлекательной наружностью и вспомнил своего бывшего коллегу по институту, который долгое время лечился таблетками от кашля, а в итоге умер от рака горла.

«Надо,  на всякий случай, сходить в диспансер и сдать анализы,» - решил бывший преподаватель.
Поезд въехал в туннель и подошел к его станции. 


За три дня до отъезда к родителям его бывшая супруга сделала аборт.
- Ну прости, Шабашич, - беспутно оправдывалась она. – Ну правда, какой еще ребенок? Тут с одной не знаешь, как быть. Все стало так дорого! Вон, за детские сапожки весь гонорар отдала. Да и твои предки вряд ли одобрят еще одного киндера. Давай потерпим до лучших времен. Ладно?

Он тогда впервые за всю жизнь напился, потому что еще не знал, как пережить разочарование. Доехал на троллейбусе до Нескучного сада, купил в «Диете»  бутылку водки и полкило пряников на закуску.  Титанового Гагарина на площади тогда еще не было, и никто не напоминал прохожим о подвиге самопожертвования.

В Нескучном саду уже распустились липы,  и  Шабашников до темноты бродил по обновленным аллеям, грызя от голода засохшие пряники.  За целый год ему так и не удалось пристроиться на телевидение, хотя в институте его короткометражки  всегда получали «отлично». Светка работала в новой газете и строчила статьи о капитанах бизнеса. Он тоже предложил паре персонажей свои услуги - снять о них документальный фильм, но персонажи лишь дружески похлопали его по плечу: «Не стоит, парень!». Его более сметливые однокурсники уже вовсю монтировали рекламные ролики, но Игорь тогда еще  был за правду жизни, и поэтому рекламу терпеть н мог. 

Когда уже совсем стемнело, Игорек спустился поближе к реке, нашел уединенную скамью и стал лечиться прямо из горла.  Парк в те годы еще не охраняли, поэтому никто не помешал его эскапизму. Он сгрыз еще пару коврижек и отрубился прямо на скамейке. Именно тогда, на аллее Нескучного сада ему впервые и привидились  двое очень странных существ – одно во всем белом, а другое – в черном.

О том, что это были ангел и демон, Шабашников стал подозревать спустя несколько лет спустя после своего первого запоя. Эти странные сущности все чаще являлись к нему то воочию, а то как бесплотные духи. Его собственное «я» в их компании раздваивалось, и он терялся между двумя полюсами. Бесенок предпринимательства подталкивал его на смелые и мужественные решения, но ангел сомнения ограждал от неизбежных неудач. Они оба – и ангел и бес - были для него как родные, и поэтому он не мог обидеть никого. Люди вокруг ждали от него понятных и логичных поступков, но он все больше запутывался в своей двойственности  и все больше удивлял окружающих своей непоследовательностью.

Так, уехав из Н-ска, где у него удачно складывалась карьера,  спецкорр Шабашников внезапно телеграфировал начальству, что увольняется по семейным обстоятельствам. Его бывший приятель, которого он тогда серьезно подставил, лишь покрутил у виска, списав чудачество своего протеже на проблемы с алкоголем.


Впрочем, еще за пару лет до случая в парке Игорь Кириллович воочию встретил странную парочку. Это произошло в Праге, куда они под Рождество поехали в свадебное путешествие.

На  Ратушной площади приветливо светились огоньки праздничного базара и дымились жаровни, на которых  готовили всяческую снедь сказочные повара. Из динамиков звучали рождественские песни на разных языках, а из кондитерских доносились такие ароматы, что не поверить в сказку было простор невозможно. Среди всеобщего веселья разгуливали персонажи местного фольклора - Святой Микулаш, ангел и черт.

- Давай держаться за руки, а то потеряемся, - предложил Шабашников молодой жене. 
- Давай лучше поцелуемся, - беспутно предложила она.

Они так и сделали, рискуя быть сметенными праздничной толпой.
Когда же они оторвались друг от друга и огляделись по сторонам, то заметили, что вокруг них почти никого не было. Их окружали сказочные персонажи, которые что-то громко и требовательно говорили на местном языке.

- Они спрашивают, хорошо ли ты вел себя в уходящем году, - перевела Светка, которая учила чешский.

Сержанту Шабашникову нечего было скрывать. Он вернулся из армии отличником боевой и политической подготовки, досрочно сдал сессию на отлично и три дня назад женился на отличнице.

Светка бойко перевела его монолог и что-то еще добавила от себя. Высокий бородатый дед в золотом одеянии внимательно выслушал их отчет, а потом достал из заплечного мешка маленький сверток.
- Он говорит: «Это вам, дети! Никогда не расставайтесь.»
Ангел и черт стояли теперь в обнимку и дружески махали им – один крылом, а другой -  копытом. 

В гостинице молодожены поскорее сняли шуршащую упаковку с пряничного сувенира и стали жадно кусать его, роняя крошки на простыню. Их юношеская любовь была такой же приторно-сладкой, как доставшееся лакомство. 

«Этот пряник был в виде домика, - вспомнил Шабашников и явственно ощутил во рту забытый вкус меда и имбиря. – А не осталось ничего  - даже дыма над трубой.»
 

Иллюстрация: Яндекс-картинки.

ПРОДОЛЖЕНИЕ http://proza.ru/2022/01/03/1548