Шопен не пьёт одеколон ч. 1 гл. 6

             Шопен- это не только композитор, но и « Русский лес»                Вернёмся назад. Для приобретения курсантами навыков- были практики. Первой по плану была парусная на «Крузенштерне». Что-то не срослось: или парусник ремонтировали или эстонские братья запросили помощи, и направили нас на плавбазу «Ф. Шопен». После завтрака, недолгих сборов, тряски в трамвае и ожидания на Московском вокзале разместились мы в общем вагоне. Время было послеобеденное, в желудках подсасывало, а ехать семь часов. Сухой паёк нам не выдали, в наличии был только кипяток из бойлера. На плавбазу прибыли пятьдесят семь голодных и злых головорезов. «К сожалению, на ужин вы опоздали…- начал вахтенный штурман, заикнулся, увидев наши глаза, и добавил, - Попрошу буфетчицу накормить вас консервами. Устроит?»
Вопрос был излишним. Недовольная пожилая буфетчица принесла пятнадцать батонов и пошла за консервами. Возвратившись с консервами, она с удивлением обнаружила исчезновение батонов. Не осталось даже крошек. Сердце её смягчилось жалостью: «Детишки, вас что, весь день не кормили ваши изверги?
- Утром чайком напоили,- скромно потупился наш старшина Васильев Витя.
- Четверо со мной,- приказала буфетчица,-  Начпроду завтра всё объясню.
Через 10 минут из закромов были доставлены три мешка с батонами и целый ящик прекрасных шпрот. В бойлере закипала вода для индийского чая! Шик!
На следующий день нас повели знакомить с судном. Пароход был новый, чист и красив. Палуб было больше десяти. Он принимал рыбу с добывающих судов, обрабатывал на фабрике и морозил. При распределении по местам работы мы с Лёней Бакшиловым выбрали упаковку брикетов в коробки, решив, что это лучше обработки рыбы на фабрике в роконбуксах(клеёнчатая куртка и штаны) и резиновых сапогах. На следующий день “ Шопен” вышел в рейс и курсантов стали знакомить с предстоящей работой. Опишу её в подробностях, потому что это было первое знакомство с” потогонным конвейером Форда”, как писали в средствах советской пропаганды. Лёню поставили с левой стороны конвейера. По правую его руку была кипа заготовок коробок, по левую руку-прокладочная бумага и связочная проволока. Я должен был укладывать брикеты рыбы. Теперь процесс: Лёня(1) ставил заготовку на буртики конвейера, мы её раскрывали, я(2) загибаю левую длинную сторону, (1)- короткую и правую длинную.(2)-короткую. Закрытый с одной стороны короб ставим на буртики. 1- Укладывает бумагу, 2- 10 кг. брикет рыбы, 1- бумагу, 2- брикет, 1-бумагу, 2-брикет, 1-бумагу.
Закрываем коробку с другой стороны, как указано выше. Лёня обвязывает проволокой один край, разворачиваем короб, обвязка другого края. Готовый короб поехал по конвейеру в трюм. Мы потренировались, ничего сложного нет. Через день мы прибыли в район промысла.  Вот тут, когда по ленте двинулись в атаку брикеты рыбы, началась паника! Заготовки коробок не открывались, прокладочная бумага улетала на палубу, проволока цеплялась за одежду и не хотела держаться на готовых коробах. Брикеты мороженой наползали один на другой, возникал затор, брикеты с грохотом падали на палубу. Мастер смены останавливал конвейер, следовательно, прекращалась работа всей фабрики. Опытный матрос вместе с мастером, костеря нас отборными фразами, разбирали затор и запускали линию, чтобы через полчаса опять бежать к нам на помощь. «Эх, Джигит, жаль, что конвейер быстрее твоей Кармен.»-вспомнил Лёня картофельную страду.  Для обеспечения бесперебойной работы транспортёра, нужно было упаковать короб за 1 минуту. Это нам казалось невозможным, но через пару дней мы начали, пусть и с огромными усилиями, справляться, а через неделю считали, что транспортёр можно бы и ускорить. Руки делали всё автоматически, а мы обсуждали разные темы и анекдоты. Режим работы на базе был щадящим: четыре часа работа-восемь отдыхаешь.
Когда на базе заметили, что курсанты после вахты уже не падают в шконку с обречёнными лицами, а болтаются без дела, нам стали давать дополнительные поручения. Одни помогали киномеханику, другие- библиотекарю, а мне поручили помогать лавочнику. Да-да, на больших судах, а уж тем более на базах функционировала лавка, где можно было брать под запись сладости, деликатесы                и зубную пасту, парфюмерию и т.д. Снабжали мы подобными товарами и малые суда, подходившие для сдачи рыбы. Особым спросом, к моему удивлению, пользовалась парфюмерия. На одеколоне” Русский лес “ рыбаки были просто помешаны. Каждые две недели наши запасы пополняли буксиры-спасатели, дежурившие в районе промысла. Однажды, когда почти все товары были проданы, буфетчик отправился оформлять документы, а я таскал остатки товаров в кладовую. Вдруг снизу раздался крик « Эй, на Шопене, лавочник!»
- Что хотите, мужики?- спросил я, наклонившись и перекрикивая ветер.
- «Русский лес» давай,- проревели снизу, как будто вечность не душились.
- Кончился лес, вообще весь одеколон разобрали. Остались французские духи.
- Ну давай, опускай духи,- посовещавшись, затребовали джентльмены.
Положив, источающую терпкий аромат коробку, в грузовую сетку я свистнул и крановой аккуратно опустил духи на палубу сейнера, который моментально отошёл от борта. «Чего ты продал? - поинтересовался подошедший лавочник.
-Коробку духов, хоть вонять не будут, -  глаза у лавочника округлились.
- Это же сухие духи, понимаешь, порошок!- заорал опытный торгаш на меня.
- Какая разница, пахнут духи сногсшибательно, всё провоняли в кладовой!
- Так ведь рыбаки их не нюхать хотят, а пить, - тут мои глаза полезли из орбит,- если они увидят тебя в порту- точно покалечат. Припаси для них “Русский лес.“
Через пару недель мы получили новую партию для лавки.  К борту стали подходить сейнеры. Я с трепетом душевным ожидал «обманутого». И вот он у борта! Моряки готовились к сдаче рыбы из кошелька(невод). Предваряя разборку я прокричал им: «Мужики, для вас две коробки “ Русского леса” есть.»
- А духи уже закончились?- оторвавшись от работы, поинтересовались рыбаки.
- Они же дорогие. Не знал, что они порошковые, их не выпьешь,- оправдался я.
- Не угадал, корешок. Нашему маркони(радист) две бутыли такого вонючего спирта выдали, что он год хранился без пользы. Мы его с порошком смешали и получилась бутыль “Наполеона “. Ещё коробочку найдёшь- получишь презент!
- Вроде бы одна осталась . Сделаю для вас с нашим полным удовольствием!
Сетка с продуктами и духами опустилась на сейнер, а вернулась с мешком вяленого окуня, золотистого, источающего аромат и жир. Это- очень кстати! Рейс закончился и база возвращалась в Таллин. Разгрузку под присмотром рыб мастеров вели портовые грузчики. Зарплата выдавалась после окончания выгрузки, поэтому неделю мы гуляли по улицам старинного города и тратили аванс. На второй день нас переселили в Таллиннскую мореходку в связи с прибытием новых членов экипажа. Вот тут мы почувствовали, что эстонцы уважают рыбаков. Уютные кубрики, отличная столовая самообслуживания с большим выбором вкусных блюд. Живут же буржуины! В городе было огромное количество пивных баров, в которых мы дегустировали местные сорта пива и закусывали своими окунями под завистливыми взглядами местных посетителей. Мы их угощали, они рассказывали об интересных местах и лучших кафэшках. Один из новых друзей потащил нас в подвальчик, в котором подавали горячее вино. Олегу оно так понравилось, что он выдул почти литр. После бара мы отправились на старинную крепостную стену обозревать с её десятиметровой высоты Старый город. Под палящим солнцем Олега совсем развезло, и он решил полежать на тёплых камнях стены, благо что толщина её была метра полтора. Камни, из которых была сложена стена, не смогли столетия отполировать. Олежка упорно пытался найти удобное положение пока не свалился в ров, кустами шиповника заросший. « Убился, разбился курсантик,- запричитали женщины из туристической группы,- Скорую помощь вызывайте!»
Кто-то сзади пытался пробиться сквозь толпу: « Что там произошло?» Поворачиваемся и видим Олега: живой, здоровый, сосредоточенно пытается вытащить из ладони колючку шиповника. Представляете, человек с десятиметровой высоты свалился в ров – и ни одной царапины. Даже колючку он загнал, выбираясь наверх. К счастью нам вскоре выплатили зарплату и приключений больше не было. За этот первый рейс я заработал 400 рублей. Для нас это были огромные деньги. После рейса я поехал к родителям в Киргизию, предварительно закупив эстонских сувениров, включая ликёр « Вана Таллин».
Месяц каникул пролетел быстро: встречи с одноклассниками, с дворовыми друзьями, товарищами на стадионе и тренером. Курсантская форма, изрядно надоевшая мне за год обучения, привлекала восхищённые взгляды, поэтому сменил я её на гражданку только для поездки на соревнования во Фрунзе по просьбе бывшего тренера. Должен сказать, что спорт значительно облегчал мне жизнь. В школе тренер освобождал от сбора хлопка как члена сборной республики. В мореходке три раза в неделю давали увольнения для тренировок в обществе «Трудовые резервы», где я узнал, как делают чемпионов. В Киргизии у нас был один тренер на тридцать человек. В Питере тренер- на два
  спортсмена. Оказалось, что и бегаю я не так и стартую неправильно, но результаты хорошие. Жаль, что потренироваться у него пришлось недолго.
Несколько дней до возвращения в Питер я провёл на пасеке с отцом Качали мёд, с трёхлитровой банкой которого я и прибыл в училище. Большую часть мёда слопали за несколько дней с чаем. Примерно граммов 500, по настоянию моего друга Игоря, оставили для лечебного использования.