Пламя. Повесть-размышление. Глава 34

Лапшин кивком головы ответил на «Здравствуйте!» выхоленного, прилизанного, отглаженного, одетого в костюм с оригинальной импортной рубашкой, при галстуке с золотистой каёмкой симпатичного молодого человека – яркого представителя чиновничьего круга, обласканного вниманием и покровительством районного начальства.
– Присаживайтесь, гражданин Опанович. Я – следователь областной прокуратуры Лапшин Алексей Витальевич. Мы будем беседовать с вами на интересную тему, не догадываетесь, на какую?
– Нет, не догадываюсь, – спокойно ответил Опанович.
– А если подумать...
– Что тут думать? Я ни в чём не виноват!
– Что вы имели в виду?
– Ничего не имел в виду, просто не чувствую за собой вины ни в чём, – с неожиданной уверенностью заявил Опанович.
Лапшин даже усомнился, что чиновник такого ранга мог быть причастен к преступлению, но, наблюдая за ним, чувствовал его беспокойство и стал углублять следственные вопросы.
– Хорошо. Предположим, что вы говорите правду. Сейчас приступим к протокольным формальностям, чтобы зафиксировать нашу беседу. Начнём с анкетных данных...
Слово «протокол» резануло слух Опановича и он от волнения привычным движением правой руки полез в нагрудный карман, но, не найдя там нужного предмета, проверил боковой карман пиджака. Не найдя его и там, провёл по волосам пятернёй, как бы поправляя причёску.
Это движение уловил Лапшин и отметил для себя. Он понял, что найденная на месте преступления расчёска – тот предмет, который пытался найти в своём кармане подозреваемый.
Следователь внимательней посмотрел на него и решил приступить к основательному допросу.
– Расскажие, гражданин Опанович, чем вы занимались вечером девятого апреля этого года?
– Был дома, с женой. Кушали, разговаривали... Не знаю, что ещё сказать.
– Вы были одни с супругой или ещё кто-то был с вами?
– Одни. Неделя была напряжённая, хотелось отдохнуть.
– Может быть, к вам кто-то приходил: друзья, родственники, соседи, случайные люди?
– Нет, вроде никто не приходил.
– Так дело не пойдёт. Отвечайте конкретно: «Да» или «Нет». Если «Да», то кто? – строго сказал следователь и вновь предложил ответить на заданный вопрос.
– Нет, никто не приходил, мы были одни.
– Алкогольные напитки употребляли?
– Нет, что вы, я вообще не пью! – с недоумением сказал Опанович.
– В тот вечер вы были трезвы? Я правильно вас понял?
– Да, конечно, был трезв.
– Хорошо, так и запишем.
Лапшин задал ещё несколько, казалось, «невинных» вопросов и, протягивая протокол допроса Опановичу, спокойным голосом сказал:
– Прочитайте, и если с изложенным текстом согласны, внизу протокола, не оставляя просвета, допишите: «С моих слов записано верно» и распишитесь.
Гапанович внимательно прочитал протокол, но ставить подпись не спешил.
– Что-то не так? Или хотите внести дополнения? – поинтересовался следователь.
– Всё так, вроде бы...
– Давайте исключим из нашей беседы слово «вроде». Я уже просил вас об этом. Отвечайте яснее – всё ли правильно отражено в протоколе?
– Правильно, – нехотя пробормотал Опанович и оставил замысловатую подпись, подтверждающую свою сложную натуру.
Лапшин обратил внимание, что подозреваемый старался держать себя, не выдавая волнения, но дрожащие руки свидетельствовали обратное...
– Что вам известно об убийстве человека по фамилии Борзов?
– Не знаю такого и про убийство ничего не знаю. Мало ли чего на свете творится. Я не обязан всё знать, тем более – про убийства.
– И ничего не слышали?
– Нет. Мне никто о таких событиях не докладывает.
– Опанович! Вы – не первый секретарь райкома, не председатель исполкома. То есть, деятель не того ранга, которому должны докладывать! В вашем ранге пользуются бытовыми разговорами. Странно, что вы ничего не слышали, а между прочим, это преступление совершено в вашем доме, в вашем подъезде. В то время, когда вы находились в своей квартире с женой, были трезвы, как вы утверждаете, и никто к вам не приходил. Может, всё же кто-то к вам приходил?
– Нет, не приходил, во всяком случае, я такого не помню.
– Пусть будет так. Прочитайте следующий протокол, и если всё соответствует вашим показаниям – распишитесь.
– Да, товарищ следователь, ваша контора хорошо пишет.
– Спасибо за похвалу, стараемся. Распишитесь, как и в прежнем протоколе, по той же аналогии.
– Товарищ следователь, если это всё, что от меня требовалось, то прошу разрешения возвратиться на работу. Дел много, слишком много. Сами понимаете, страна живёт созидательным трудом, и я в этой цепи – не последний винтик...
– Вот что, Опанович! Зная вашу загруженность по работе, я заранее оформил повестку на вызов вас в отдел милиции в качестве свидетеля. Вот она. Распишитесь в её получении. И ещё один документик нужно подписать, сейчас я его оформлю.
– Что за документик, если не секрет? – спросил Опанович.
– Не секрет. Это – подписка о не выезде. Она обязывает вас никуда из города не отлучаться. Вы должны находиться на работе или дома. Если нарушите это условие – поместим в камеру предварительного задержания. Распишитесь!
Опанович вновь взялся за ручку и опять не смог скрыть своё волнение, проявившееся в усилившемся дрожании рук.
– Я в повестке указал время вашего прибытия и убытия. Беседа окончена.
Следователь сознательно сделал паузу, ожидая вопрос от подозреваемого.
– Что мне теперь делать? – спросил Опанович.
– Повторяю: беседа окончена. Возвращайтесь на работу, включайтесь в созидательную трудовую деятельность. В повестке я добавил вам тридцать минут на дорогу. Если вы ещё нам понадобитесь – вызовем. Напоминаю, что в рабочее время вы обязаны находиться по месту работы, а по завершении трудового дня – быть дома. Это условие обязательное, учтите. До свидания.
Опанович растерялся, услышав такое предупреждение. Он взял повестку и, подобострастно попрощавшись, рванул из кабинета, не веря, что его отпустили.
После мрачного кабинета следователя Опанович заметил, что на улице было тепло и солнечно. Недавний обильный дождь смыл остатки накопившейся после зимы грязи. Опанович сделал глубокий вдох и ощутил, как хорошо быть за пределами здания с решётками на окнах.
В то же время он вновь почувствовал гнетущий прилив беспокойства и стал задавать себе вопросы: «Почему допрос был коротким? Следователь поверил в мою невиновность? Но он может проверить мои показания и найти противоречия. Зачем я соврал? Он же проверит, а в протоколе зафиксированы мои слова. Нужно немедленно переговорить с женой, с Мутько и его супругой. Если их будут спрашивать, они должны подтвердить мои слова».
В первую очередь он решил позвонить супруге на работу и договориться о встрече. Позвонив из телефона-автомата, узнал, что на работе она отсутствует по неизвестной причине. Забежал домой – там её тоже не было. На работу идти не хотелось – начнут расспрашивать, что да как... Слухи, связанные с вызовом в милицию, разносятся быстро. «Приду к концу работы, каждый будет спешить домой и никому до меня не будет дела, а после работы пойду к Мутько».
Выстраивая свои планы сговора со свидетелями, Опанович не мог предположить, что с участниками «тайной вечери» – с его женой и женой Мутько – успел побеседовать следователь Владимир Иванович, а Леонид Мутько уже был задержан и доставлен в следственный изолятор...