Мирком... ладком

Милиционеры... Полицейские... Как их только не называют, а вернее,
не обзывают. Бывает, заслуженно, бывает, под одну гребёнку, без разбора,
не вдаваясь в суть человека.

Был один участковый. Его перевели из пожарного отделения в милицию.
Вообще-то, сжалились, глядя на троих его малолетних сыновей: старшего и следом двух близнецов, а может, не так уж сильно он провинился?

Правду сказать, досадил он многим в районе. Окончил Пожарное училище,
но знаниями не блистал, не старался вникать в тонкости этого дела.
Каждая его проверка на противопожарную безопасность заканчивалась скандалом,
часто жалобами на него.
Само по себе, эти жалобы - явление частое: нарушители всеми правдами и неправдами
отстаивают свои интересы, не понимая, что соблюдение Правил - это
в их кровных интересах.

А дело было в том, что Николай, дослужившись до капитана, почти никогда не мог обосновать свои претензии, требования, следовавшие за этим наказания и ограничения. Часто его Постановления отменялись, а это уже тень на репутацию
Органа.

То ли возомнил о себе много, то ли смекалки не хватало, но не решал он и личные
проблемы мирно, договариваясь, а всё нахрапом.
Родители Николая Ивановича (так его будем называть) жили в соседней с его городом деревушке, где газ ещё не был подведён и дрова, уголь Николай доставлял им сам. Старался любыми путями приобрести бесплатно, в крайнем случае, с особо хорошим качеством.

Пришло время на зиму заготавливать уголь. Поехал он на Топливную Сбытбазу. Прошёл по двору, осмотрел имевшийся в наличии уголь. Нет, не устраивает он его.
То пыли многовато, то наоборот, чистый, как вымытый, но куски один к одному, чуть не с голову...

Базой заправляла женщина и он направился к ней в кабинет. Поговорить бы,
спросить, когда будет следующая доставка угля, он же потребовал
открыть для него склад, в котором хранится стратегический запас угля.

- Николай Иванович, для чего открывать? Всё опечатано, хранится в соответствии
с Правилами, в том числе и пожарной безопасности - вот документы и ваша подпись есть среди подписей членов комиссии.

- Я хочу из этого угля три тонны купить.

- Вы смеётесь, что ли? Это невозможно! Вот и заведующий этим хранилищем подтвердит.

- А зато возможно, что я приеду к вам в понедельник, выверну всё у вас тут наизнанку. Такое напишу, вы этот уголь мне сами привезёте, если захотите и дальше работать, - заверещал человек в погонах. Когда Николай волновался, он переходил на поросячий визг. А сейчас он очень заволновался.

Дама не стала спорить - приезжайте, мол, там посмотрим.

А сама составила на имя генерала жалобу на неправомерные действия инспектора, снабдила её несколькими подписями и лично отвезла в Управление.

В результате стал Николай участковым. Вообще-то, это как в известной сказке, в которой братца Кролика в терновый куст бросили... Каждые полчаса подъезжал он к подъезду дома на служебном милицейском мотоцикле "Урал", выданном ему, выгружал из него пакеты и мешки и на свой этаж затаскивал.

Конечно, люди всё это видели, некоторые головами качали, некоторые своё
полное презрение выражали, но главным было то, что по нему об остальных
судили.

В милиции, теперь полиции, как и всюду, служат люди, а значит, они подвержены слабостям, но в трудную минуту, по-разному проявляют себя: - один совершает подвиг, другой трусит. Служба, конечно, накладывает свой отпечаток - негативный или благородный, но некоторые приходят с изначальным набором качеств.

Сержант один, например, только в армии отслужил, нормальный парень, но не считал зазорным для себя зайти в открытый кабинет, когда хозяин вышел по каким-то срочным делам, мгновенно пошарить у него в столе и в портфеле (холодильников в отделе не было)- искал съестное, хватал и уходил. Стали поговаривать, что кто-то "балуется".
Он спрашивал, кривя губы:
- А вам жалко? Может человек проголодался?
- Да не жалко, но я на сутки заступил дежурить и еда у меня рассчитана до следующего утра,- говорил обворованный, уже, вроде как, оправдываясь.

Когда стали пропадать деньги, зарядили портмоне родамином*, положили его
в портфель рядом с едой.

Ждать пришлось недолго: вскоре из кабинета раздался дикий вопль.

Многовато насыпали порошка, а сержант низко наклонился к портфелю. Порошок
с такой силой вытолкнуло, что открытые глаза милиционеру полностью залепило.
Вылечили глаза, парень ушёл из милиции...

Разное случается за долгие годы в таком плотном экстрима месте.

На улице преступник совершил разбойное нападение на женщину: угрожая ножом,
отобрал у неё сумочку с полученной зарплатой, паспортом, ключами. Женщина закричала, что было её мочи.
Поблизости оказался милиционер, он увидел убегающего преступника.
А был этот милиционер спортсменом, бегом занимался. Прекрасно владея техникой бега, он припустил с выбранной скоростью, не упуская из вида преступника. А тот, как чувствовал погоню, бежал и бежал по улице, затем в сквер забежал.

Милиционер крикнул ему:

- Прибавь, а то для меня слишком медленно. - Что скажешь: молодой, ему это весёлой игрой казалось.
Наконец, убегавший выбился из сил, привалился к дереву и почти свалился на руки милиционеру. Сумочку он так и выбросил...

Да, а что же наш знакомец, Николай? Теперь уж его Иванычем называют. Идут года.
Ребята его растут - старший школу заканчивает, младшие догоняют его.

Николай Иванович, получив перед отставкой звание майора, уехал к родителям -
старенькие они, помощь его нужна. Только зажился он там, к жене с детьми
и глаз не кажет. Да там у него и бабёнка нарисовалась... Домой-то его уже
и не тянет. Жена приезжала к нему несколько раз, но у него другая хозяйка
хлопочет. Сокрепилась, стала сыновей расстраивать - горячие, как бы беды
не натворили. Говорила им, что отец дом строить начал с родительским,
хозяйство большое завёл, а она здесь пока, с ними.

Николай Иванович, и в самом деле, развернулся в селе: дом выстроил в трёх уровнях, землёй занялся, живность в большом количестве имеется.

Сыновья в армии служили, старший военное училище оканчивает.
Собрались ребята дома, слетелись орлы! Радость!

- Мама, а что это папы нет дома? Он так и живёт у дедушки с бабушкой?
От них и отойти нельзя? А поедем все к ним!

Что было говорить? Молча собралась и поехали.

Удивились ребята - как отец поднялся!

Встретил Николай Иванович гостей радостно, но со смущением,
заметили это сыновья, молчат, только переглядываются...

- Мам, вот и сумки со снедью. Собирай на стол! Вкуснее тебя никто не готовит!

Видят они, что мечется по дому женщина, но отец не представляет её им.

Позвали ребята отца двор посмотреть. Что у них там было, какой разговор -
не узнаем: скрытные они.

За столом самый младший - Алёшка, сказал, что дождалась его девушка
из армии, хотят пожениться.

- Ураааа! - закричали братья! Мам, теперь ты можешь сюда, к ПАПЕ (сказали
они с нажимом  на "папе") - и бабушке с дедушкой перебираться. А молодые пусть в квартире живут. И мы сюда будем ездить.

- Пап, правильно мы говорим? И они выразительно посмотрели на отца.

- Конечно, правильно, так и должно быть, - сказал отец со вздохом и пряча глаза.

А скоро мирком, ладком и - за свадебку! - гогочут в здоровые глотки сыновья.