Глава 107. Евнух

Ровно в 12 часов из-за трансформаторной будки вышла мощная Снегурочка с усами, попросила стакан водки, вьетнамской звездочки и знакомым голосом капитана ****ова сказала:
- Здорово, мужики. Не смотрите на меня с удивлением- так получилось. Еле сбежал из психушки. Папаша Буханкин запер меня там, но начался Новый год и к нам прислали Снегурочку с подарками. Как я действую на женщин, вы знаете.
После двух хороводов у елки я увлек ее на чердак, а когда вошел в нее после блиц-прелюдии, она от блаженства потеряла сознание и упала на пол.

Поскольку для меня это обычное дело, я знал что делать дальше. Сиденьем от унитаза я разжал ей рот и два месяца кормил перловкой с селедкой, которую воровал из столовой. Когда сельдь поплыла обратно, Агнесса Матвеевна очнулась и обещала меня не выдавать. Но зная ветреность женщины даже в любви, кулаком заставил сельдь вернуться обратно, поцеловал вновь потерявшую сознание весталку, переоделся в ее костюм и я снова с вами. Но будку надо поменять.
Все согласились с ****овым и перешли в соседний  двор к такой же трансформаторной будке с таким же столом для домино.

- Тут меня отец никогда не найдет!- пафосно воскликнул Капитан ****ов, содрал с себя бабский наряд и предстал перед нами голым.
Когда все увидели, что у него болтается между ног, то сообразили, что рассказ о потерявшей сознание Снегурочки имеет под собой все основания.

-Капитан, лови.- прокричал туберкулезный Ильич, бросая ****ову свой рентгеновский фартук.

-Ну, пока так.
 
Когда водка была выпита и заедена вьетнамской звездочкой, Капитан продолжил рассказ.

-В этой больнице я наслушался разного, но один рассказ, сошедшего с ума охранника с Рублевки, я запомнил и сейчас вам расскажу.

Заметив, что рентгеновский фартук прикрывает ему только спину и жопу, Капитан перекинул его туда, где он и должен был быть, прикрывая воловья яйца и ливерную змею до пола. Но тут из контактного зоопарка, что находился в подвале подъезда,  вылетел мангуст и начал кровавую борьбу с коброй Капитана. Неизвестно, кто бы одержал победу, но уборщица Пестимея Втемяшина, тайно влюбленная в Капитана, бросилась  и накрыла грудью  капитанову змею и мангуст вынужден был отступить и вернуться в контактный эоопарк.

  Выпив еще, ****ов начал свой рассказ:
Аделаида Иванищева вынесла новорожденного ребенка в предбанник родильного дома, чтобы с гордостью показать его своему мужу, трактористу Эммануилу Иванищеву. Отец долго улыбался, переводя победоносно взгляд с ребенка на друзей-трактористов, что пришли вместе с ним, пока не развернул пеленку- на них смотрел розовощекий малыш с четырьмя яйцами. Эммануил побледнел, резко отдал ребенка матери и больше его никто не видел.

Аделаида заголосила, передала ребенка медсестре и упала в обморок. Все все поняли, потому что четыре яйца были только у одинокого пастуха Наума Гармонникова, известного ловеласа и пьяницы. После выписки она пошла к  пастуху и показала сына. Гармонников сына признал, но спустил штаны и показал, что у него их восемь, намекая, что Аделаида не здорова и принесла в подоле недоразвитого ребенка. Наум Аделаиду прогнал, а над ребенком сжалился и оставил себе. Весь вечер он его кормил коровьим молоком, а утром сдал в детский дом.

Мальчику по святкам дали имя Аарон, фамилию оставили отца-Гармонников. Когда он вышел из детдома, то жизнь его началась так, как и у всех выпускников детдома- сначала он потерял квартиру,  долго нюхал клей в подвале, а потом его нашел честный и добрый спортсмен Степан Кукишашвили и взял к себе в секцию борьбы и уличного бокса.

Когда Аарон показал себя лучшим по соревнованию в отжиме денег у коммерсанта Голышева, то его немедленно перевели в бригадиры летучего отряда юных бизнесменов. Всем выдали кастеты и биты, а Аарону, как символ власти, был торжественно вручен пейджер и видавшую всякие виды борсетку, последним обладателем которой был Семен Полизухин, застреленный при абордаже плавучего ресторана "Волга". Аарон при посвящении встал на одно колено и поцеловал борсетку.

И все было бы хорошо, но через несколько лет Аарон переступил красную черту- он закрутил роман с женой олигарха Кузьмы Шелкопера, Эвридикой. Аарона скрутили, когда он выходил с Эвридикой из "Метелицы", бросили в багажник джипа и повезли на кладбище. Там его привязали к ограде могилы нэпмана Саквояжева и стали ждать главного палача преступного мира Епатия Коловрата.

Пока ждали палача, Аарон вспомнил рассказы матери в роддоме, Аделаиды Иванищевой. Его дед был белым офицером, любимцем двора и всего боевого офицерства, Исааком Иванищевым, двухсот килограммовым обжорой, дуэлянтом, бабником и повесой. И именно его после революции ненавидела больше всего белая эмиграция.

 Это случилось после того, как Исаак Иванищев выехал на втором философском пароходе, про который так никто и не знает до сих пор. На нем выслали знаменитых философов второй волны, таких как Бенедикт Штанге, Семен Еслиб, Наум Неужелис, Хаим Поскрести и другие.

Как-то, выйдя утром на палубу, Исаак увидел бутылку с письмом внутри и, решив ее выхватить из бурных вод, резко наклонился. Корабль  качнулся бортом вниз, зачерпнул воды и затонул, унеся с собой вторую волну великих философов. После этого он стал персоной нон-грата в белой эмиграции.

 Сам Исаак вынырнул и продолжил плыть с бутылкой в руке, пока не выполз на необитаемый остров. Из-за кустов вышел шатающийся старик в обносках наполеоновской армии и пошел на встречу Иссаку.Он пытался спасти Наполеона с острова Св.Елены, но промахнулся и попал на необитаемый остров.

 В надежде спастись, Пьер Дрейфус, так звали парня, написал письмо, вложил его в бутылку и бросил в море. Но когда он увидел в руке приближающегося огромного человека  бутылку с письмом, которое он выбросил в воду сорок лет назад, то побледнел, снял с плеча ржавый мушкет и, прицелившись, застрелил Исаака Иванищева.

Вскоре подъехал Кузьма Шелкопер- его бандиты несли на носилках, покрытым балдахином, потому что Кузьма боялся традиционных покушений и старался  вечером не ездить на джипе. Следом несли еще восемь таких же носилок, чтобы киллеры не могли определить, в где именно сидел Шелкопер.
Сразу же подъехал Епатий и застыл, ожидая приказа. Из под балдахина вылез Кузьма, долго думал, а потом решил:

-Аарон, ты мне верой и правдой служил долгие годы, поэтому я тебя убивать не буду. Но я тебе преподам урок. Епатий, оскопи его, а потом я возьму его к себе евнухом в свой гарем.

Епатий развернул кожаную сумку, вытащил из нее оттоманский секач, вспорол мошонку Аарона и отсек вывалившиеся оттуда два яйца. Потом долго корпел, зашивая мошонку, освещая свою работу китайским фонарем.
Когда работа была закончена, Аарона засунули в носилки с балдахином и процессия тронулась в путь. По дороге было пять покушений, но все остались живы, только Аарону отстрелили еще одно яйцо. Через неделю Аарон с одним яйцом приступил к работе евнухом в гареме Кузьмы Шелкопера.

Детей у Шелкопера делать не получалось, но как только к работе приступил евнух Аарон, все жены начали плодоносить, причем не по одному ребенку, а сразу по два, три, а иногда и по четыре. Кузьма был на верху блаженства, не обращая внимания на удивления своих друзей, что все дети были с голубыми глазами, блондины и курносые. Олигарх веско отвечал друзьям- а какие еще дети могут быть у православного человека по имени Кузьма?
 
Друзья соглашательски кивали головами, причмокивая  похотливо губами,  но шли к его мамаше Эсфири Поликарповне Шелкопер.
 Беременная Эсфирь заламывала руки и обещала переговорить с наивным сыном. Поскольку, в целях безопасности, все имущество было переписано на Эсфирь Поликарповну, а та упомянула в разговоре с Кузьмой, что перепишет все состояние на своего брата, Сруля Поликарповича, если Кузьма не одумается, то Шелкопер младший был вынужден подарить любимого евнуха , Аарона Иванищева , своему другу, олигарху, Боруху  Тарасовичу Сорви-заде.
 
При расставании плакали все-И Кузьма и старый Сруль. Особенно плакал Аарон, когда , прощаясь, прижимал к себе старую Эсфирь и тихонько на ухо обещал ей, что позаботится об их будущем ребенке, Самойло Иванищеве, если она не забудет перевести на его счет денег.

Эсфирь пообещала, и на ухо Аарона тихонько сообщила номер счета. Рыдала вообще вся обслуга женского пола, но конец всему положил Кузьма. Он решительно вытер слезы, приказал подать носилки с балдахином и Аарона посадили внутрь.
 
Весь гарем вылетел на улицу, подхватил носилки, причем впереди шла мать Козьмы, Эсфирь, и потащила с рыданиями носилки вместе с гаремом. Но у ворот их остановила охрана, поменялась местами с гаремом, Эсфирь забрал рыдающий Кузьма, а охрана потащила носилки с балдахином к Боруху Тарасовичу Сорви -заде.
 
Наутро Борух вызвал Аарона к себе, долго мял его мошонку, но не обнаружив скрытых яиц, выдал ему ключи от своего гарема и представил старого евнуха, Ивана Исхаковича Трахтибидохтенберга.
 Борух не знал, что Аарон в совершенстве овладел техникой кастрата Пьера Абиляра, которого урезали по приказу Фульбера, но тот сумел силой воли заставить единственное яйцо спрятаться в подбрюшье, а потом написать тайный трактат, как это сделать.

 Борух был бездетным. Много лет назад его заказал конкурент, Авдей Гершензон, и для сокрытия преступления, приказал убить Боруха  ледяной стрелой из арбалета. Наемный убийца нацелился в спину уходящего с кладбища Боруха, но Борух неожиданно поскользнулся, его ноги подлетели ввысь, убийца выстрелил и ледяная стрела влетела Боруху в очко. Прибывшие следователи с экспертами стрелы внутри Боруха не обнаружили и закрыли дело, сославшись на преувеличенную настороженность олигарха и его запущенную простату.

Месть Боруха была страшна- Борух слепил пулю из говна, заморозил ее и передал Епатию Коловрату.  Тот залез с винтовкой с оптическим прицелом и переносным холодильником, где лежала говеная пуля, на пригорок напротив церкви и стал ждать.  Вскоре появился богобоязненный Авдей Гершензон и пошел к попу на исповедь.

  Когда поп перекрестил Авдея, стоящего на коленях  и протянул руку для поцелуя, Епатий вложил пулю из говна в винтовку, прицелился и выстрелил. Пуля точно вошла Авдею в ухо, начала биться в черепной коробке, превращая его мозг в кашу, а потом благополучно растворилась.

Авдей шатающейся походкой вышел из церкви, посмотрел пристально в небо и понял, что он родился для искусства. Он продал свой бизнес, поступил в институт Культуры на режиссерский факультет и теперь ставит спектакли в каком-то областном театре.

 Но после ледяного покушения  у Боруха не получалось быть отцом. Он и взял то Аарона в свой гарем из- за того, что за евнухом ходили слухи, что он является символом  плодородия.

 И у Боруха все наладилось- сначала родила его бабка, Эмма Степановна Сорви -заде розовощекого курносого мальчугана, не рожавшая после 17 года никого, потом родила мать, Сара Ицхаковна Сорви-заде, в девичестве Моль,  такого же , не рожавшая уже даже в Ташкенте, хотя было тепло и сытно в 1943 году, поскольку Советская Армия перешла в наступление, а потом дети, одинаковые и красивые посыпались, как из рога изобилия. Радости Боруха не было предела.
 
Как -то вечером к Боруху, когда он кормил  с руки пшеном русских крестьян в клетках, к нему тихо подошел  Иван Исхакович  Трахтибидохтенберг и ,так,  ненавязчиво спросил:

-Борух Тарасович, а когда Вы последний раз посещали свой гарем для зачатия? И почему беременны ваша мать и бабка? Ну не могли же вы докатиться до инцеста?

 Борух Тарасович съел мухомор, подобранный у забора, вынюхал весь пакетик кокаина, долго шлепал себя по руке, чтобы увидеть свою, все время изгибающуюся     вену, перевязал руку резинкой, вколол четыре дозы героина и ответил:

 -Не тот отец кто присунул, а тот кто образование в Лондонах даст, нах!

А потом вытащил из кармана кусок полония, засунул его за щеку  Ивана Исхаковича Трахтибидохтенберга и ушел с гармонью в поле.
 
 До самого утра оставшиеся работники коровника, спавшие в навозе,  слушали свои любимые песни, напоминавшие им о счастливом детстве. Тысячи песен о Родине, которые сочинили русские композиторы СССР за семьдесят лет, включая Драбкина, Фрадкина и Фельцмана, звучали до утра. А  евнух Иван упал, стал блевать и светиться адовым огнем, а потом растворился в куче навоза.

Под действием наркоты Борух твердо был уверен, что всех детей заделал именно он, но как настоящий русский человек, он не смог пережить инцеста.

 Когда Борух Тарасович выбил из под себя пень и повис в петле, последнее, что он  узрел, было видение, как он в чине сенатора идет по Красной площади, принимая парад выстроившихся в ряд покойников, которых он загубил в бессмысленной борьбе за свое благосостояние. По мере его прохождения мимо строя, каждый покойник поворачивал к нему свою голову с поднятым вверх костлявым подбородком и с укором смотрел на Боруха.

 Уже утром Аарон сочетался законным браком с  Сарой Ицхаковной Сорви-заде, в девичестве Моль, матерью Боруха и принял на себя их несметное богатство. А когда снял все деньги со счета Эсфири  Поликарповны Шелкопер, то Кузьма вдруг обнаружил, что он ничего больше не имеет, кроме огромного стада белобрысых детей, которые ходили по его участку и звенели мудями, в каждом из которых было по четыре яйца.

 Мудями звенели и многочисленные дети Аарона, но разве можно сравнить звон обеспеченных мудозвонов с бедными подражателями?
 
Кузьма объявил немедленную войну с Аароном, прокричал пламенную речь перед сыновьями, но те уже знали, кто их отец и каково его состояние. Они расцеловали Кузьму в разные его щёки, перелезли через забор, потом еще через один и встали под знамена настоящего отца, Аарона.

  Эсфирь Поликарповна Шелкопер тоже попыталась переправиться через забор к любимому, но мандой застряла на двуглавом орле, что венчал забор.
Но, как известно, русские своих не бросают ни при каких условиях. Аарон услыхал стенания любимой Эсфири, перелез через свой забор и помог ей слезть с орла.

 Наутро к банкроту Кузьме пришли приставы и заставили покинуть дворец. Кузьма упирался, требовал отдать ему хоть что-то, но охранники,  раньше охранявшие его с великой преданностью, теперь волокли его из гаража на улицу. Кузьма успел-таки прихватить  с собой пустой ржавый таз и мешок цемента.  Аарон Гармонников сломал обе стены и объединил участки.

Кузьма  еще долго метался вдоль забора, но потом взвалил мешок на спину и, прижав таз к груди, ушел в сторону области. Через десять километров ада он понял, что с таким грузом он никуда не дойдет, а бросить не может, то поступил так, как раньше поступал с другими- он насыпал цемент в таз, залил водой, сунул туда свои ступни, а когда раствор застыл, переполз через поручни моста, упал в воду и ушел на дно.

 Кузьма четко встал на дне реки, надолго задержал дыхание и когда уже готов был вздохнуть в себя мутные воды,  вдруг заметил, как к нему идет голая толпа водолазов, одетых только в шлемы, от которых к верху шли резиновые трубки, и в свинцовые ботинки.
Двое водолазов аккуратно надели на голову Кузьмы медный водолазный шлем и знаком дали понять, что теперь и вздохнуть можно. Когда от отдышался, водолазы обняли его и тихонько повели к темному гроту. Когда глаза привыкли к темноте, то увидел тысячи голых водолазов, сидевших в огромном гроте. Там были и женщины в шлемах, а некоторые держали на руках младенцев, на головах которых  были маленькие медные шлемы.

В шлеме у Кузьмы что-то зашипело, а затем он услышал человеческую речь.
Голос рассказал ему:
 
- Все началось в 1917 году. Тогда к городу подошли войска красных, а белые его ночью покинули. Еще не определившиеся водолазы его Императорского белознаменного отряда спорили всю ночь, чью же сторону взять, но так и не пришли к консенсусу, поэтому надели снаряжение на себя и свои семьи, дружно ушли в реку.

 На следующий день красные покинули город, водолазы, как 33 богатыря вышли из реки, но сумели дойти только до кустов, поскольку в город ворвались каппелевцы. Водолазы успели скрыться в воде и просидели там еще неделю, наблюдая в перископ.

 Когда разграбленный город опустел, водолазы вышли из воды и долго бродили по нему, пытаясь хоть что-то найти, но в городе ничего не было.
Тут на горизонте опять показались красные всадники, но водолазы опять сумели уже трижды войти в одну и ту же реку, правда растеряв на бегу портки и рубахи.

 Когда через перископ они увидели, сколько, а главное  какими методами  красные  умеют в нищем и пустом городе собрать горы продовольствия, то поняли, что эта власть всерьез и надолго, но им явно не по пути.

  Махмуд Горностаев, руководивший водолазной командой,   предложил всем остаться в реке, трубки вывести из-под воды на берег, замаскировать, а прихваченные в ящиках шлемы и свинцовые башмаки припрятать в гроте.
 Особенно ценить шлемы для детей, специально изготовленные еще при Петре Алексеевиче для потешного войска водолазов- ведь от соблазна еще никто не уходил, а в темной воде тем более, поэтому рожать бабы будут.

 Так они жили и плодились, время от времени посматривая в перископ. Но что удивительно, когда бы не смотрели, все было одно и тоже- в 1926 стрельба и казни, в 1941-то же самое.
 На время решили вообще не смотреть, но в девяностых посмотрели на берег и ужаснулись- снова казни египетские и расстрелы рядом с огромными черными и блестящими машинами. Тогда и перестали смотреть совсем, но прошло много лет и к нам заявился ты. Так что там наверху и что с тобой случилось?

Кузьма рассказал всю свою жизнь, пропуская те моменты, когда полу-ослепшие водолазы не смогли увидеть в свой перископ человека, который командовал египетскими казнями в те самые девяностые, но когда прозвучала фамилия Гармонникова, из глубин грота проковылял  старик в шлеме и тяжелых ботинках, похожий на смесь человека, гигантского сома и опухшего лангуста, между ног которого болтались огромные и седые четыре яйца, все в водолазных шлемах услышали старческий вопль- «Он от Гармонникова, пропустите!».

 Старик обнял Кузьму, долго прижимал к телу и тер руками, обросшими чешуей, а потом рассказал все, что случилось в тот роковой вечер.

 -Меня зовут Цезарем Пердыщевым. Ааронову   мать без ее воли отдали замуж за Иванникова, но разве кто-то может сделать нормального ребенка, имея два яйца? Поскольку у них ничего не вышло, я долго ухаживал за  матерью Аарона. Она всячески увиливала, ссылаясь на бедность нашей семьи, но когда мой отец, Иоган Пердыщев, то ли спьяну, то ли от избытка чувств, подарил мне сдохшую лошадь, Аделаида Иванищева полюбила меня.

 Всю ночь мы тащили лошадь в дом к ее отцу, Промодоклу Иванищеву, а когда все-таки приволокли, Промодокл лошадь зажарил и насладился  ею с начальником водолазной команды и, прожевав последнее копыто,  сказал с любовью- «****уйте, благосвловляю».

Аделаида отдалась мне так, как отдается только русская женщина-пока я скакал на ней, как на необъезженном мустанге, она умудрилась прочесть, рыдая, при  свете луны всего Короленко, Амфитиатрова, Надсона, кашляла при чтении Чехова, вдруг показала верх разврата при чтении Сологуба, повернулась ко мне задницей при чтении поэзии Кузьмина, а потом неожиданно родила Аарона.

 Я в этот момент потерял сознание от истомы , но тут вошел проклятый пастух Гармонников одолжить рубль и,  увидев всю картину, изнасиловал Аделаиду Иванищеву.
У меня было четыре яйца, а у Гармонникова было восемь.  Я знал, что Аарон  мой сын , и он знал, но эта сука, зная мою страсть к азартным играм, предложил играть на Аарона. Пойми меня, друг, но я был игроманом и только в реке смог смирить эту страсть.

 Он не любил Аарона, но начал игру, чтобы унизить меня, потому что в церковной школе я пердел громче его и задевал его самолюбие.
 Он предложил сразиться в старинную математическую игру « Казус Декарта». Он вышел на середину луга и сказал, что выигрывает тот, у кого числа больше. А потом спросил:

-Назови число!

 Я долго думал, а потом сказал:

- 145!

- Гармонников криво улыбнулся и ответил:

 -А у меня 200!

 Я понял, что проиграл и, роняя тугие слезы и сопли, ушел странствовать, пока не прибился к императорским водолазам.

Кузьма бросился к старому водолазу, долго целовал под водой его шлем, а потом спросил его, что же ему делать?

-Кузьма, иди и поговори с  Ааронушкой, и  поверь, я с ним договорюсь и тебя спасу. Скажи ему, чтобы пришел вечером к реке. И передай ему вот эти материнские ватные трусы- он поймет.

 Утром к особняку Аарона подошел голый человек в водолазном шлеме, свинцовых ботинках и, размахивая палкой, на которой висели ветхие ватные трусы, пытался привлечь внимание. Аарон стоял у окна с планшетом, пытаясь запомнить имена свалившихся на него детей, когда увидел ветхие трусы матери, болтающиеся на палке.

 Он сразу вспомнил тот день, когда видел свою мать, Аделаиду, в последний раз , стоящую в слезах пред Наумом Гармонниковым, и как от стены отделился человек, которого мать назвала Цезарем Пердыщевым. Тот резко снял с нее и тогда уже ветхие ватные трусы, прижал к груди и ушел в ночь, проклиная какого-то Декарта.

Не помня себя от волнения, Аарон вылетел из особняка, опережая охрану, открыл ворота и подбежал к водолазу. Когда тот с треском снял шлем, то Аарон увидел перед собой сильно похудевшего врага Кузьму.  От неожиданности он ударил его тяжелым ударом справа, Кузьма упал на землю, но свинцовые ботинки заставили его молниеносно подняться. Покачавшись немного, он снова встал прямо, как лист перед травой,  и обратился в Аарону:

 - Друг, кончай эти распри. Я не по своей воле пришел к тебе. Меня послал твой отец, Цезарь Пердыщев. Он хочет встретиться с тобой вечером у реки и в знак доверия просил передать тебе, хоть и ветхие, но, все-таки, трусы твоей матери. Можешь взять с собой хоть всю охрану- обмана тут нет.

Вечером к реке пришел Аарон с охранниками, а чуть позже из воды вышла толпа голых водолазов со шлемами на головах. Водолазы расступились и из их рядов вышел старик в шлеме и в свинцовых ботинках, еле передвигая мяклыми от  воды мослами, обнял Аарона , долго трясся от рыданий, а потом предложил ему отойти в сторонку и поговорить наедине.

Аарон, тоже сотрясаясь от неведомых ему доселе ручьев слез, сел с отцом у брошенного полена и приготовился слушать.

Цезарь выдавил пальцами последние слезы из водянистых глаз и сказал:

-Ааронушка!  Прожив долгую жизнь под водой, могу тебе честно сказать- нет более тихого места для счастья. Бросай ты всю эту ***ню и перебирайся к нам. Не будь романтиком- тебя все равно скоро грохнут и все деньги не помогут. Я с детства играл в ножички. Знаешь такую игру? Втыкаешь нож в круг, а потом проводишь прямую линию и вот уже пол круга  твои.
 Потом опять кидаешь, попадаешь и еще половина от половины твоя. Стираешь ненужную линию и уже почти вся земля твоя, но кидая третий раз, промахиваешься. И тут уже твой соперник забирает все, казавшееся твоим.
 Я к чему тебе это рассказываю? Эта игра записана в коде народа, если только нет Советской власти, а поскольку ее нет и не предвидится, то вся твоя жизнь-борьба за этот клочок земли, сколько бы гектаров там не было.
  А поскольку на каждого хитрожопого латифундиста есть *** с дизельной тягой, то ты по любому обречен!
Так нахуя тебе это надо, когда под водой самая свежая рыба, креветки, правда, мелковатые, но огромные раки. Устриц хоть жопой жуй, а если уж так тебе надо, то лягушек и улиток невпроворот. Бабы-просто заглядение , под шлемами послушные, работящие, ни слова  супротив не скажут! А все хозяйство перепиши на Кузьму, пусть тешится, пока не удавили.

- Батя, я так долго шел к успеху, что цену тебе не скажу, да ты и не поверишь. Но я в ответе за сыновей, за каждого из них, число которых я даже и не знаю. Человек шестьдесят, наверное, а дорогих сердцу жен и того больше.
 И как я их оставлю на врага своего, Кузьму? Он их всех передушит и на участке для гольфа закопает, а в лучшем случае организует из них театр мудозвонов. И так, без образования, они будут стоять у него в театре на сцене и ублажать его малиновым звоном яиц, и это только в лучшем случае. Ты хотел бы такой судьбы для своих внуков?

Цезарь взволнованно крякнул и затих. В этот момент воды реки заволновались и из нее на берег выбросился старый и оборванный Ихтиандр. Он долго кашлял жабрами, а потом обратился к Цезарю с рыбьим акцентом:

- Словом и делом! Цезарь, имеет место лютое предательство. Незадолго до своего падения, Кузьма решил продать реку китайской компании, и в понедельник должен подписать документы. Уже сейчас, как мне известно, миллиард китайцев с ведрами перешли границу. Как только документ будет подписан, они ведрами вычерпают всю воду за три дня, вместе с флорой и фауной, и всем нам ****ец.

Цезарь Пердышев вдруг осознал возможную трагедию, поднялся на ноги, схватил побелевшего от страха Кузьму и потащил его к реке. Хоть дед был и не очень силен, ему хватило сил  дотащить Кузьму до середины реки и  он ушел с ним под воду, а тяжелый шлем и свинцовые башмаки не дали Кузьме ни единого шанса.
 Он не заметил как Аарон незаметно  подошел к Ихтиандру и, выставив руку со сжатым кулаком, тихонько стукнул в его сжатый кулак.
  Утром Цезарь сказал сыну, вытирая слезу:

                -Ааронушка, иди домой к внукам, дай им образование, но только в России. Мой бывший начальник, Сигизмунд Волдыревский, послал сына Антона учиться в Англию на водолаза, а вернулась дочь, Анка пулеметчица. Ему всю жизнь было стыдно перед  Каппелем, бывшим ее крестным отцом.

Мы так и останемся в реке, *** его знает, что у вас там дальше будет. Недавно приходил мой друг из Норвегии, он всегда ко мне раз в год ходит греться в своем шлеме, так он говорит, что типа Антанты опять вокруг России-матушки кольцо образует. Но, как у отца у меня, к тебе две просьбы- подари костюм дайвера Ихтиандру, со всеми прибамбасами, часы там, маску, баллоны с пузырями и так далее, он хочет опять произвести впечатление на ту бабу, а мне разреши раз в год выходить из реки с моими друзьями.

Мы как тридцать три богатыря выйдем из реки, подойдем к твоему дворцу и произведем впечатление на внуков.
На том и договорились. На следующий день  из бурных вод реки вышли ровно тридцать три богатыря, навстречу им бросились внуки, звеня малиновым звоном и обняли любимого деда.
Неподалеку, выполняя дерзкие прыжки, плескался счастливый Ихтиандр в новом дайверском  костюме, слепя собравшихся блеском от своих новых часов.

В окне особняка было видно Аарона,  подписывающего с китайцами какие-то документы.

 Ровно через месяц появились толпы китайцев и вычерпали реку ведрами вместе со всей флорой и фауной, включая непокорных водолазов, не тронув только Ихтиандра.

 Еще через неделю все мировые агентства сообщили, что китайскими учеными найдена пещера, в которой стоят тысячи терракотовых водолазов, что подтверждает гипотезу китайского ученого *** Люня, что первые водолазы появились именно в Китае вместе с порохом , фарфоровой посудой и пельменями.

Что стало с Цезарем Пердыщевым и его друзьями- неизвестно, но зная китайскую пословицу, что в Китае едят все, кроме Луны и ее отражения, то можно сделать печальный вывод.

Ихтиандр в роскошном дайверском костюме теперь плавал в огромном аквариуме, что стоял в доме Аарона.
Из стены над аквариумом нависала скала, на которой лежала старуха Гуттиэре.

 Ее нашли по приказу Аароны где-то в Латинской Америке, в доме престарелых, и привезли в Россию.
 В институте красоты знаменитого врача Ашота Отрезалова, ей сделали пластику, навставляли губ, зубов, жоп, грудей и передали Ихтиандру.

Ихтиандр нырнул в глубину аквариума, пронесся вдоль дна, вынырнул на поверхность и, закурив сигару, произнес:

- Любимая Гуттиере, мы никогда с тобой так хорошо не жили!