Павел Полян о Борисе Родомане

П.М. ПОЛЯН о Б.Б. РОДОМАНЕ

     Между тем живой классик российской географии – это не обласканный Артур Чилингаров, как могут искренне подумать телезрители, а гениальный теоретик Борис Родоман, автор учения о поляризованной биосфере (ему сейчас уже 86 лет). Учёных такого профиля и уровня мировая география знала не больше десятка. Но на руках ни в СССР, ни в России его никто не носил, диссертации его заваливали, со служб научных гнали, но не гнались за честью достойно опубликовать труды или отметить его путь в науке медалью Географического общества.

        Опубликовано: Полян П.М. История с географией // Новая газета, 30 августа 2017 г., с. 23 [интервьюер Олег Хлебников].

        Для «Проза.ру» Б.Р. 17 янв. 2022 г.


 

Павел ПОЛЯН

В. П. СЕМЕНОВ-ТЯН-ШАНСКИЙ И Б.Б. РОДОМАН:
ПЕРЕКЛИЧКИ И ПРЕЕМСТВЕННОСТЬ

Два геософа

Вениамин Петрович Семёнов-Тян-Шанский (далее В.П.) и Борис Борисович Родоман (далее Б.Р.) – два ярчайших представителя российской теоретико-географической мысли, которых смело можно назвать геософами.
Не забудем указать и на радикальные социальные различия между В.П. и Б.Р. В первом случае – благополучный и де факто правящий мир дореволюционного служилого русского дворянства, с жизненным циклом в виде комбинации зимнего Петербурга, с его фонарной желтизной,  и летней зелёностью родовых усадеб и финляндских дач. У Б.Р. из сословия советских служащих цикличность детства составляли московские коммуналки на  Смоленской площади и Первой Мещанской  и подмосковные «дачи» в комнатах, каморках, клетушках, снятых у местных жителей.
10 февраля 1942 года, когда В.П. – в роковую блокадную зиму – скончался, Боре Родоману шел одиннадцатый год, а сам он вместе с родными находился в эвакуации в Западной Сибири, в Омске . Подобно тому, как в жизни В.П. исключительную роль сыграла карта полушарий Ильина, аналогичные роли в детстве Б.Р. досталась переводной книжке Уолта Диснея 1937 года «Три поросёнка» с её контурно-фоновыми рисунками, предвосхищающими будущую поэтику картоидов Родомана , и настенной – от потолка в пол – карте Омской области. К ней вскоре присоединилась не менее огромная карта США.
Ещё одна параллель – маленькая, но говорящая психологическая деталь. По примеру дарованной П.П. Семенову и его потомству приставки «Тян-Шанский» Б.Р. – за феноменальный однодневный переход через хребет Хамар-Дабан в Бурятии в 1953 г. – также даровал себе приставку к фамилии – «Родоман-Хамар-Дабанский». Правда, за неимением монарха, он был вынужден сделать это менее формально и самостоятельно, а из природной скромности пользовался этой почетной фамилией крайне редко.
Как у В.П., так и у Б.Р. были кульминационные эпизоды научной деятельности, то, что каждый из них по праву называл – или мог бы назвать – своими научными детищами.
Так, осенью 1913 года 43-хлетний В.П. – во время разговора с братом Андреем в квартире отца – неожиданно для себя самого совершил свое главное теоретико-географическое открытие:
«Брат сообщил мне, что в биогеографической комиссии Географического общества, в которой он был председателем, вскоре будет заседание, где Л.С. Берг сделает сообщение о предмете и задачах географической науки вообще. Вдруг ни с того ни с сего точно молния пронзила мое сознание, и я ясно увидел перед собой географический шестиугольник, вписанный в круг, и все его внутренние связи, проистекающие из его шести основных элементов.
Брату я ничего об этом не сказал, только слушал его несколько рассеянно. Вернувшись домой, я тотчас же начертил шестиугольник и круг, перенумеровал его внутренние связи, стал над ним раздумывать и убедился, что поймал в них всю географию, и из моего заколдованного круга никуда не выйдешь, как ни старайся, а это значит, что с расплывчатостью географии, возбуждавшей сомнения в ее научной самостоятельности, покончено навеки.
Единственное, что не поместилось в круге — это экономическая и политическая география. Да зачем же им в нем помещаться? Ведь это география не основная, цепляющаяся наполовину за науки общественные. Так пусть же она и будет синтезом, вытекающим из круга в другие сферы»
Спонтанность тут только кажущаяся, на самом же деле за этим стоит многолетний, непрерывно шедший в мозгу В.П. процесс синтеза эмпирических географических знаний. Сам он сравнивал свой круг с периодической таблицей Менделеева и считал его высшим достижением – венцом – собственной жизни в науке:
«На основании этого круга географии я впоследствии написал (в рукописи) книгу “Географические законы”, или “Опыт высшей географии”, которую я считаю своим высшим географическим литературным достижением. География, несомненно, в общем, наука синтетическая. Но для того, чтобы правильно построить этот синтез, необходимо предварительно произвести географический анализ частей, его составляющих. Он и дается в моей схеме 15 пространственных взаимных связей географических элементов. Из этого анализа совершенно ясно, что и в какой степени важно и что неважно (типично и нетипично) для правильного построения географического синтеза или ландшафта»
Он даже мечтал о том, чтобы «Круг географии» был вырезан вместо эпитафии на его могиле. Для реализации этой мечты – в условиях блокады – возможностей не было, но потомки В.П., хлопочущие о мемориальной доске на доме, где он жил и умер, заложили в ее проект, помимо информации о В.П., и «Круг географии».
Абз.Главным теоретико-географическим достижением – детищем – Б.Р. является концепция поляризованной биосферы. Эта концепция антропоцентрична, она, в авторефлексии Б.Р., не что иное как производная от его активной жизни в Московской городской агломерации – своего рода синтез московской многоэтажки, университетско-интеллигентской тусовки и туристского – лыжного, пешего, водного – Подмосковья. И то, что именно Б.Р. и его юная попутчица стали логотипами такого замечательного проекта как «Прожито»  - глубоко символично и по-своему им заслуженно.
К этому следует добавить и наследие предшественников, и прежде всего В.П., много рассуждавшего о зональности, азональности и метазональности географических объектов.
Известно, что В.П. много и по-любительски рисовал и даже всерьез рассматривал себя не только географом, но и художником. Вместе с тем орнаментальные картоиды Б.Р. привлекли к себе внимание галеристов – специалистов по концептуальному искусству. Оба учёных – авторы ещё и стихотворных опусов на случай. Но проводить на этом основании между обоими геософами некую значимую параллель по линии ещё и художественного начала я бы не стал. В любом случае по личностной значимости оно уступало сфере интеллектуальной.

Наследие В.П. Семенова-Тян-Шанского
и творчество Б.Б. Родомана

В 1979 году увидела свет статья В.Л. Каганского, П.М. Поляна и Б.Б. Родомана, посвященная 50-летию выхода в свет «Района и страны» В.П. и рефлексии на него . В одном из своих интервью Ю. Самодурову Б.Р. удачно назвал эту статью «археорецензией» .
Между тем статья вызвала ощутимый резонанс: В.П. как бы вернулся в научный дискурс, пробудился интерес и к другим произведениям В.П. – прежде всего к «Городу и деревне в Европейской России», а также к его неопубликованному наследию, особенно к мемуарам. Одна за другой стали выходить посвящённые ему статьи и публикации его текстов, как неизданных, включая главы из воспоминаний, так и републикации изданных, в особенности часто – шедевральной статьи «О могущественном территориальном владении применительно к России» .
В области теоретической географии В.П. не оставил прямых учеников. Зато в лице Б.Р. он обрел в потомках превосходного продолжателя своего теоретико-географического направления . Конечно, считать Родомана, при всей его индивидуальности и оригинальности, некоей реинкарнацией В.П. было бы преувеличением, но и не таким уж большим.
Встреча с текстами В.П., а точнее с «Районом и страной», у самого Родомана состоялась необычайно рано, ещё в студенчестве: «Книгу ВПСТШ "РиС" я использовал в дипломной работе (заимствованный и переработанный мною рисунок)  и в статье 1956 г.  Эта и другие важные для меня книги (Геттнер, Бунге, Хаггет) несколько десятков лет имелись в моей домашней библиотеке, но все куда-то исчезли. Ни одну из этих книг я не прочитал, не изучил целиком; я в них только заглядывал и что-то выхватывал» .
Но картоиды – все же не главное, что связывает Б.Р. с В.П. как с теоретико-географом. Тут принципиальнее такой «родовой признак», как установка на синтез географии природы и общества. Да Родоман и сам не открещивается от такого родства: «Своим предшественником в России я считаю В.П. Семенова-Тян-Шанского» .
Как и В.П., Б.Р. являет собой синтез эмпирика-наблюдателя и мыслителя-теоретика. Оба при этом не зашорены, не догматичны, лишены начётничества, способны к критической авторефлексии.
В сущности, Б.Р. – единственный из ныне живущих географов, кого можно назвать классиком этой науки, причём в обоих смыслах этого слова, – и как классического учёного, то есть представителя традиционной парадигмы, и как научное светило, значение работ которого выходит далеко за рамки узкой идентификации.

Для «Проза.ру» Б.Р. 23 февраля 2022 г.