Я буду ждать на темной стороне. Книга 1. Глава 49

Наступил тот самый момент в учебном процессе, когда после окончания пар студенты не расходились кто куда, а отправлялись в читальный зал, где вместо подготовки к сессии и поиска необходимого учебного материала, каждый творил там что угодно, только не читал книги. А уж о соблюдении тишины и нечего было говорить.

Так, заприметив издалека пустовавший ряд, Зоя Гольдштейн устремилась вперед, сделав своим знак следовать за ней. Осматриваясь по сторонам, и постоянно задевая собой углы столов, за ней шагал Новаковский. Рамахеева с Евангелиной также присутствовали в зале. На улице после окончания последней пары спустился очередной ливень, и, не горя особым желанием вновь попадать под дождь, ребята решили переждать его в застенках читального зала, добывая  параллельно для предстоящей сессии ценную информацию.

Добравшись до так необходимого им ряда, девочки бросили свои вещи на стулья, и, мгновенно ринувшись к каталогам, где ещё следовало подыскать литературу для подготовки к первому экзамену, вскоре вернулись обратно. Не торопясь приниматься за поиски материала в лежавших перед ней томах различных энциклопедий, которые захватила для неё в библиотеке Зоя, Евангелина была занята просмотром сообщений на своем телефоне, не обращая внимания на окружающий шум, включая громкие разговоры и смех.

Студенты по соседству с ними болтали, смеялись невпопад, и даже ели, обсуждая какой-то командный проект, только не читали, но этой группе было на все плевать. Ведь от своих соседей в этом плане они тоже ушли недалеко. Вскоре в помещении читального зала стоял уже такой гул голосов, что концентрация на поиске необходимой литературы, как и собственно, её чтении, грозили превратиться в настоящую проблему. Развернув перед собой список вопросов в виде экзаменационных билетов, девочки принялись фотографировать ответы, благополучно скопированные у выпускников факультета.

— А где Мельчуцкая? Она разве не с тобой? — неожиданно осведомилась у Рамахеевой Гольдштейн, обработав за отпущенное им количество времени наибольшее количество вопросов, пока её одногруппники занимались посторонними вещами. Особенно это касалось Литковской и Егора.

Первая до сих пор копошилась в своем телефоне, листая свою эротическую переписку с Лисовым. Второй никак не мог приступить к изучению злосчастных билетов, потому что ему надо было ещё собрать материал для дополнительных докладов по социальному страхованию. Егору не хватало пару баллов до допуска на сессию по этой дисциплине. И кое-как смилостивившись над ним, Федор Никанорович в итоге предложил парню добрать недостающее количество баллов путем написания пары-тройки докладов.    

— Она уехала за город, к своей бабушке, так что сегодня её уже не будет, — пояснила ей Марцела, покосившись на своих одногруппников. Еле заметно ей кивнув, Зоя перевела свой ехидный взгляд на Егора. 

— Таким людям, как наш Новаковский, спиртное нельзя давать ни при каких обстоятельствах, — рьяно заявила она, до сих пор пребывая под впечатление его буйного поведения в ночном клубе, — потому что он как выпьет, начинает вести себя так, что хоть бери его и связывай веревками, дабы снова чего-нибудь не набедокурил.

Продолжая нервно копошиться в своем рюкзаке, тот услышал её не сразу. А когда понял, что говорят о нем, нервно усмехнулся, откидываясь на спинку стула и оставляя свои вещи в покое.

— Ему вообще не стоило наливать, — поддержав подругу, добавила Марцела, не спуская насмешливого взгляда с одногруппника. — Хотелось бы знать, о чем ты вообще думаешь? — и, остановив свой взгляд на его соседке, невольно ей подмигнула. — А ты как считаешь, я права?

Ненадолго оторвавшись от телефона, Евангелина вопросительно уставилась на Рамахееву, не совсем понимая, что вообще происходит.

— Все с тобой понятно, — кивнула та, только сейчас заметив на её шее замазанный тонким слоем тонального крема, но все равно отчетливо виднеющийся засос.

«Хм, интересно, чьих рук это дело? Когда она уже успела пойти по рукам?… Кто её пялит? — проскользнуло в голове Рамахеевой при виде пикантной «метки» на шее одногруппницы. — Хоть бы одним глазком увидеть того парня, который умудрился затащить эту недотрогу в постель».

Переписка с поклонниками, насколько она помнила, у Литковской всегда была на первом месте. А в последнее время, похоже, ей и вовсе стало не до учебы. И её сосед тоже недалеко ушел в этом плане. Вспомнив неожиданно о чем-то важном, что давно хотела донести до ведома этих двоих, вытащив из сумки блокнот с какими-то подсчетами, Зоя тотчас заявила во всеуслышание, судорожно листая его страницы:

— Кстати, вы единственные остались у меня, кто до сих пор не сдал деньги на стол и цветы преподавателям. И ещё мне осталось потрусить Драгомарецкого. Он обещал завтра принести необходимую сумму… 

— На стол? — почесав за ухом, недоверчиво отозвался Егор.

Он что-то слышал об этом, но не думал, что проявленная замстаростой инициатива коснется и его. Нет, денег он не жалел. Просто не ожидал, что сумма окажется настолько заоблачной. Для его кармана. А вот Евангелина узнала об этом только сейчас. Но деньги отдала сразу. Чего нельзя было сказать о самом Новаковском, пожертвовавшем преподавателям на сессию лишь половину обещанной суммы.

— А где остальное? — насупившись, с подозрением уставилась на него Зоя, усердно пересчитывая то, что он сдал, второпях выуживая мелочь из карманов.

— Мой дед собирается строиться, — пояснил он свое нежелание расставаться с деньгами, — недавно завезли на дачу шлакоблок, так что скоро начнется «стройпахота».

— А как же подготовка к экзаменам? — не унималась Зоя, преследуя цель окончательно его доконать. Новаковский ответил не сразу, сразу настраиваясь на недружелюбный тон.

— Вроде и хочется приступить к изучению материала, но все никак внутреннее не соберусь. В интернете материала куча, но пока найдешь нужное, вся охота что-либо изучать пропадает.

Как выяснилось позже, по социальному страхованию необходимое количество баллов для допуска на экзамен не добрал не только он, но и Мельчуцкая, успев запорот пару предыдущих тестовых работ. И зайдя на кафедру с целью поговорить с Федором Никаноровичем насчет их пересдач, была крайне удивлена, когда в двух словах объяснив профессору, чего она хочет от него, услышала в ответ саркастическое: «А не рано ли ты проснулась?». Чуть больше повезло самому Новаковскому.

— Федор Никанорович сказал, что будет иметь меня в виду в десятых числах, — поделился он с девочками этой новостью, вынимая из кармана телефон для поиска какой-то информации. 

— И что это значит? — осторожно осведомилась у него Марцела.
 
— Это значит, что за эти два дня мне надо написать пять докладов, чтобы выйти на необходимое количество баллов. Иначе будет недопуск. 

— А к остальным экзаменам ты как собираешься готовиться? — полюбопытствовала Евангелина, прежде чем взяться за переписывание конспекта Гольдштейн, испещренного какими-то каракулями. — Тебе же надо ещё подготовить доклады и по экономической теории.

— Никак не буду готовиться, — простодушно ухмыльнулся тот, постукивая пальцами по столу. — Почитаю ответы за два дня перед сдачей экзамена, и все. А там буду уже как-то выкручиваться, импровизируя что-то по ходу дела. В противном случае сделаю такой вот умилительный вид, — скорчив свою рожицу, парень наигранно улыбнулся, — построю Елизавете Котофеевне глазки, — после этих слов он повел бровью, пародируя Лисова в момент, когда тот подкатывал к какой-то красивой девушке, — и все будет нормально.

Полюбовавшись его пародией, Евангелина с трудом удержалась смех. Уж больно похоже получилось у него передать основные фишки поведения этого типа. Она не переставала удивляться умению своего приятеля подмечать мельчайшие детали характера и манер окружающих, передавая все это путем перевоплощения в пародируемого человека. Это был ещё один талант Новаковского, помимо его организационных способностей. 

— А голова у тебя не лопнет от такого переизбытка информации? — выразила свое опасение за его умственное здоровье Зоя, радуясь втайне, что он попал в очередную передрягу. — Все-таки написать столько докладов, да ещё в такой короткий срок — надо ещё уметь…

Парень лишь развел руками в ответ. 

— То же самое я хотел сказать Федору Никаноровичу, но он меня вежливо послал. Вот за что мне это все?

— Может, судьба испытывает тебя просто на прочность? — сделала предположение Евангелина, будучи единственной, кто искренне переживал за успеваемость друга, прекрасно понимая, что в сложившейся ситуации виноват только он сам и никто другой. Потому что на протяжении семестра надо было учиться, а не прогуливать лекции, как некоторые. А там гляди, и не пришлось бы сейчас жаловаться, что он ничего не успевает.    

— На прочность?! — изумился Егор, выпучив свои глаза. — Да сколько можно меня испытывать? Я же не испытательная машина, в конце концов! Но если в ближайшее время преподаватели этого университета не изменят ко мне своего отношения, я буду вынужден обратиться в определенную инстанцию. В крайнем случае подам на них в суд!

Последнюю фразу он выдал на таких эмоциях, стукнув для убедительности кулаком по столу, что сидевшая впереди них компания, состоявшая преимущественно из девчонок, с недоумением покосились в их сторону, принимая его за какого-то неадеквата. 

— Ну, про суд, я, конечно, хватил, — спохватившись, спустя время отозвался Егор, пытаясь успокоить одногруппниц, — но если на меня будут продолжать наседать в таком же духе и дальше, я за себя не ручаюсь.

— Да, ладно, мы тебе почти поверили, — убедила его в обратном Зоя, — лучше расскажи, как там ситуация с твоим отцом… Он уже работает по специальности?

— Почти, — буркнул тот, вспоминая подробности вчерашнего дня, когда его папаша, будучи на дежурстве, позвонил ему с утра, предлагая ознакомиться с его новым кабинетом, потому что у самого него на это занятие, видите ли, не было времени. — Пришел я вчера где-то в половине восьмого утра, познакомился с медсестрой, мы прошли в соседнюю комнату, и она показала мне компьютер, чья программа почти сразу меня заинтересовала. Я начал исследовать аппаратуру, долго искал гастроскоп, но что-то его так нигде и не нашел. Тут пришла больная, медсестра сняла ей ЭКГ на компьютер, я спросил у неё, мол, а где зонды, она мне все показала. Оказывается, зонд представляет собою трубку полтора метра длинной, в конце вилка, которую подключают к компьютеру, а дальше сам шланг глотает пациент, и на дисплее идет отсчет времени. В самом начале ему делают укол димедрола, затем гистамин (для провокации желудочного сока), а дальше уже измеряют кислотность желудка. Компьютер выдает все параметры, диагноз и даже рекомендации. Я часа два пощелкал что-то на клавиатуре, вывел на принтер свой текст и распечатал то, что мне понравилось.

Егор с таким энтузиазмом рассказывал о своем первом знакомстве с гастроскопом, что со стороны складывалось такое впечатление, будто это не его родитель, а он сам собирался заступить на эту должность. На полставки. И чтобы слово не расходилось с делом, вернувшись к своему телефону, показал девочкам фотографии, где облачившись тайком в белый халат с прикрепленной на груди биркой «Врач высшей категории», он позировал на камеру с этой самой трубкой в руке, высунув для эффектности язык. Так что в который раз пересматривая его фотографии, Евангелина была вынуждена отметить, что столь радостного выражения лица, каким было оно у её друга в тот момент, державшего в руках трубку от гастроскопа, видеть ей ещё не приходилось.

— А с самим кабинетом что? — вопрос Зои вернул заставил парня снова вернуться в реальность. Скрыв свои снимки и отложив в сторону телефон, Егор как ни в чем не бывало продолжил:

— Кабинет ему выделили трехкомнатный, осталось только немного отремонтировать само помещение, переделать операционную под комнату для рефлексотерапии, (кафель, плитку достать, но на складе их пока нет), и стены обклеить обоями… Которых тоже нет. Заведующая палатой интенсивной терапии советует бате перейти в отделение на две врачебные ставки, но поскольку в июле она уезжает навсегда, а оставаться без советчика столь длительное время глупо, да и ездить каждое утро к восьми часам в отделение трудновато, (с другой стороны, сидеть на ставке в стационаре — самоуничтожение), я подумал, и пришел к выводу, что ему надо все бросать, и перебираться в центр восточной медицины.

— Но рефлексотерапия — наверное очень сложная наука, — оборвала его на полуслове Марцела. — Там ведь столько точек нужно учить, да ещё знать, куда и как правильно уколоть.

— Вовсе нет, — отмахнулся Новаковский, яростно жестикулируя. — На самом деле рефлексотерапия — вещь захватывающая и до дебильности простая. Просто надо верить в себя. Не особо вдаваясь в философские дебри, часть точек мой батя уже успел вызубрить, так что если такими темпами он продолжит учиться дальше, думаю, к концу года он в совершенстве овладеет всеми точками тела человека. Там основное правило: иглы ставят, чтобы тонизировать её на три, шесть или десять минут, а чтобы седатировать, то есть успокоить, затормозить процесс, — на тридцать, сорок, шестьдесят, особенно при остеохондрозах. А всего лучше ставить «гармонизирующий» метод, который длится пятнадцать, двадцать, а то и все двадцать пять минут. Длинные иголки легче ставить через трубку: вставил иголку, делаешь щелчок и игла безболезненно проходит сквозь кожу. Обычно в точке должно быть чувство распирания, шарика или электрического тока. Ещё для лечения используются аурикулярные серебряные иглы, — их ставят в уши, и специальные кнопки. С мануальной терапией пока не получается, и как выяснилось позже, это вообще для травматологов. Ну, ничего попытаемся у главного выбить деньги на компьютерную программу по рефлексотерапии, и уже тогда начнем конкретный прием пациентов. Учитель сейчас в отпуске, так что со вчерашнего дня батя принимает пациентов самостоятельно. Правда, клиентов пока что-то нет, на иголки не идут. Но ничего, скоро он начнет от коллег к себе пациентов загонять, единственная проблема: сколько брать за сеанс?!

— Значит, вы до сих пор не определились с ценой? — изумилась Зоя, словно для неё это стало открытием.

— Нет. Но завтра должна подойти санитарка. Обещала привести богатенькую пациентку. Вот с неё и начнем. С мануальной терапией у него пока не получилось. Оказалось, это для травматологов. Кстати, один наш знакомый работает в военизированной бригаде горных спасателей, может, если с иголками не получиться, нам с батей переметнуться в спасатели? Людей в горах спасать?! Как считаете?
Высказавшись, он с таким энтузиазмом начал перебирать картотеку, что резко потянув на себя железный штырь с нанизанными на него в алфавитном порядке карточками с названиями книг, каким-то образом умудрился его оттуда вырвать, с опаской покосившись по сторонам.

— Осторожнее, Егор! Что ты творишь?! — сделала ему замечание Марцела, отрываясь от своей методички. — Если библиотекари сейчас заметят, что ты тут натворил, — подмигнула она в сторону теток, выдававших за прилавком книги студентам, — тебя могут попросить компенсировать материальный ущерб.

— Да не боись! Все будет как попало! — легкомысленно отозвался тот, цепляя штырь обратно, и нанизывая на него рассыпавшиеся по всему столу карточки. — Никто ничего не заметит, если конечно, вы им сами об этом не расскажете. С другой стороны, я — буду уже не я, если что-нибудь не сломаю…

— Егор, с тобой опасно ходить не только в ночной клуб, но и в библиотеку, — добавила Зоя, захлопывая методичку, — столько казенного добра переводиться из-за своей нерасторопности…

Такого же мнения была о нем и Евангелина, решив его все-таки оставить при себе. Оставшуюся часть времени она молча готовила ответы на экзаменационные билеты, даже не догадываясь, что через каких-то полчаса окажется в центре нового конфликта, который у неё вряд ли получиться разрешить без вмешательства третьей стороны.

Стоило ей распрощаться с одногруппниками возле читального зала и направиться в сторону выхода из университета, где её ждал припарковавшийся у ворот Корней Иванович, как в следующий момент ей преградили путь Терехов с Сильвестром. И акцентировав свое внимание на книгах и сумочке, которые она судорожно прижимала к себе, не понимая, что все это означает, староста неожиданно наехал на неё, донимая нелепыми вопросами:

— Где ты вчера была? Почему вы с Лисовым отсутствовали на парах? Мельчуцкая утверждает, что ты с ним куда-то уехала после клуба… Не удивлюсь, если этот мерзавец таки посмел тебя тронуть и вы переспали.

Попятившись назад, Евангелина чуть не свалилась на пол, споткнувшись о что-то. Правда выглядела слишком очевидной, чтобы она могла позволить себе за роскошь врать столь наглым образом. Артем накануне предупредил её, чтобы они никому не распространялась об их связи, но сейчас она, кажется, находилась в двух шагах от разоблачения, не в состоянии взять под контроль собственные эмоции. Увы, в отличие от самого Лисова способностью беззастенчиво врать людям она не обладала. И словно чувствуя, что если будет и дальше продолжать так молчать, уходя от ответа, то выдаст себя с головой, нуждаясь в помощи, Евангелина повертела головой, как будто высматривая кого-то, кто мог бы помочь ей выкрутиться из сложившейся ситуации.

— Чего ты молчишь? Просто ответь нам на вопрос: ты трахалась с этим пижоном или нет?! — повторился Терехов, теряя последние остатки терпения и оттого ещё больше бесясь, не понимая, бить ему Лисова за «обесчещенную» кузину или нет. 

— Не было у нас ничего, — осторожно проронила Евангелина, уставившись куда-то в пол. Так нагло врать кому-то в лицо ей ещё ни разу не приходилось. Она была уверена, что кузен ей ни за что не поверит. И её догадки, в общем-то, оказались не такими уж далекими от правды. Бешеное выражение лица Терехова говорило само за себя.

— Нахрена ты с ним тогда поехала? — не сдержавшись, повысил он на неё свой голос. — Знала же, что этот тип из себя представляет!

Казалось, ещё немного, и он сейчас затопает ножками, переживая очередной приступ ярости, а из его ушей повалит дым. Таким злым своего кузена Евангелина не видела ещё никогда. И что самое главное, не совсем понимала, из-за чего он развел весь этот сыр-бор, невесть в чем её обвиняя.

— Никуда я с ним не ездила, — машинально отозвалась она, пытаясь отвести от себя малейшее подозрение. Но парни, судя по выражению их лиц, не шибко поверили её россказням. И когда ей показалось, что она окончательно загнала себя в глухой угол, не в состоянии выдумать более правдоподобной версии своего вчерашнего отсутствия на занятиях, позади них раздался знакомый им всем троим голос.

— А это что за шум? Что у вас здесь происходит? — к ним приблизился Лисов собственной персоной, вмешиваясь в конфликт.

Устав ждать, когда Евангелина появиться на лестнице и спуститься к машине, он сам отправился на её поиски. И завидев эту девушку в компании этих двоих, рьяно её расспрашивающих о чем-то, парень почувствовал необходимость заступиться за неё, выгораживая заодно и себя. 

«Только его здесь не хватало», — обескуражено подумала Евангелина, моментально вспыхивая и в то же время чувствуя невиданное дотоле облегчение. Как будто с её плеч свалилась гора. Она не умела мастерски разруливать конфликты. Тем более такие, где приходилось надо было беспощадно врать. Возможно, с этим удастся справиться Лисову, который, наоборот, любил их только больше раздумать, подливая масла в огонь. 

— По какому поводу скандал? — осведомился он у присутствующих, останавливая недоумевающий взгляд на испуганной и покрасневшей Литковской. — Не дам в обиду свою зайку! — и став в этот момент рядом с ней, наигранно обнял девушку за плечи, ухмыляясь украдкой.

Окончательно впав в ступор от происходящего, Евангелина стояла рядом с ним ни живая, ни мертвая, чувствуя, как по её телу пробегают мурашки, спровоцированные его ненавязчивыми прикосновениями. Интересно, что за представление он собирался устроить для народа в этот раз, демонстративно обнимая её на глазах у Терехова и Сильвестра? Неужели думает, что её кузен спустит ему с рук ещё одну выходку? Или специально нарывается, чтобы окончательно расставить все точки над «и» в своих непростых взаимоотношениях со старостой группы?! 

— Так это правда? — с недоумением на них покосившись, переспросил у него Дмитрий, чувствуя, что их с Сильвестром хотят обмануть.

— Терехов, посмотри в эти глаза, — Артем подмигнул в сторону опешившей от проиходящего Евангелины, — разве они могут врать?
 
На какое-то мгновение ей захотелось стукнуть по голове своего кузена, а потом зарядить в глаз Лисову, имевшего наглость тискать её в присутствии этих двоих. И прекрасно осознавая, что лучше сразу сказать им все как есть, потому что в настоящую версию поверят гораздо меньше, чем в ложь, с удовольствием отмечая про себя, как меняется выражение лица его заклятого соперника, причем далеко не в лучшую сторону, спустя время Артем добавил:

— По правде сказать, Евангелина — моя любовница, мы с ней давно уже спим. Вся группа в курсе, а вы узнали об этом только сейчас?!

Окинув его испуганным взглядом, она почувствовала, что снова заливается румянцем. Этот тип получал несравненное удовольствие, в завуалированной форме комментируя вчерашние события. Ей ещё не приходилось бывать в подобного рода передрягах. И чувствуя себя немного не в своей тарелке, она мечтала, чтобы произошло какое-нибудь событие, которое избавило бы её от необходимости выслушивать от кузена слова, характеризовавших её как девушку легкого поведения.

— Так значит… Это правда? — Остановив свой взгляд на Литковской, Терехов начал понемногу «прозревать», поражаясь уровню скрытности обоих, но отказываясь верить Лисову.

Его разум отказывался воспринимать слова хитрого одногруппника в качестве правды. Какой бы ни была Евангелина, она не могла опуститься до того, чтобы так просто отдаться этому ублюдку! Он слишком хорошо её знал и был в курсе, как она относилась к этому парню, не испытывая к нему особой привязанности. Пару месяцев назад ему, Терехову, приходилось защищать её от навязчивого внимания этого типа, когда схватив её в охапку, он тащил девушку в сторону выхода из универа, за которым их ждало авто, а теперь сам Лисов защищает её от них. Как все могло настолько поменяться, да ещё за такой короткий отрезок времени? И почему все это происходило именно с ним?

— Сука … Я никогда в это не поверю, — процедил Терехов, хватаясь за голову.

Он был готов простить подобный поступок кому угодно, только не кузине, отдавшейся не порядочному парню, а этой твари, с которым у него были счеты. Но судя по лукавому выражению лица самого Лисова, это был очередной его розыгрыш. И сказал он так, чтобы выставить их с Сильвестром ревнивыми идиотами. И у него это почти получилось. Но был ли смысл так уж поддаваться его уловке? Очевидно, нет. И ещё раз покосившись на улыбающегося одногруппника, Терехов перевел недоверчивый взгляд на Сильвестра. Тот тоже не шибко поверил, что между этими двумя было что-то серьёзное, несмотря на то, что в их отношениях всегда оставалось что-то недосказанное и едва неуловимое… Словом, там было все не так однозначно, как могло показаться на первый взгляд.

Время поджимало. Пора было уходить. Ненадолго оставив свою спутницу, Артем подошел к старосте, и, похлопав его для убедительности ладонью по плечу, добавил ему на прощание:

— Вас с Сильвестром ждут тяжелые времена, так что мужайся, Димка.

Повернувшись после этих слов вновь к своей спутнице, он подхватил её под локоть, и, резко развернувшись, пошагал с ней прочь с места событий, нарочито бережно поддерживая её под руку, провожаемый взглядом ошарашенных парней.


Книга 1. Глава 50

http://proza.ru/2022/01/22/1124