на мосту... миньярские элегии...

с детских лет мосты меня удивляли,
в них было что-то загадочное, таинственное,
и мне хотелось их рисовать и воплотить эту тайну зрительно;
а ещё мне нравилось по ним проходить;
они – разные:
два железнодорожных моста через Сим,
рядом с ними – пешеходно-автомобильный мост в посёлок Зелёная зона;
мост на железнодорожной ветке к метзаводу;
по нему я проходил к папе на работу, в музыкалку, в городскую библиотеку;
по нему и по тропинке рядом с веткой мы с Володей раскатывали на велосипеде;
тропинка – шлак с землёй, плотно утрамбованная тысячами ног, была как раз для наших «великов», катиться по ней было легко и свободно;
на мосту был настил из сороковки; доски были положены неплотно,
важно было не угодить колесом в щель; иначе, прощай, колесо, велосипед и приключенческий день;
посередине «веточной» дороги, через реку был переброшен висячий мост к баракам, там во время  войны и после  жили заключённые и военнопленные немцы, которые начинали работать в первом Миньярском карьере на Пожар-горе, который вскоре закрыли, так как работы на нём угрожали безопасности проходящих поездов;
на моей памяти в бараках уже жили не заключённые и военнопленные, а миньярские рабочие семьи; жил там папин друг Емец Кузьма Прокопич со своей семьёй;
я заходил иногда к ним, надо было что-то передать от папы с мамой или пригласить в гости;
висячий мост, подвесной, держался только на «авось» или мне так казалось;
он скрипел, раскачивался даже при небольшом ветре, а если ветер и надо было  шагать по нему, то это был корабль среди океанских волн –
штормило очень сильно;
дух захватывало и душа уходила куда-то вглубь,
какой-то страх-трепет, боязнь идти и сильнейшее желание продолжить путь охватывало меня всего до самого кончика ногтей в весеннюю пору, в половодье;
перила – протянутая проволока, настил – щелястый, а кое-где и доски выпали, вода – бешеная, вот-вот мост захлестнёт;
в разлив родители строго-настрого наказывали на мост не вступать;
но ведь это было такое переживание, мало с чем сравнимое:
восторг и ужас одновременно; а потом, надо же было себя проверить;
Завьяловский мост мы проезжали с папой на лошадке, когда ездили за сеном на Золотой луг;
в сад к Коваленко мы проезжали Мезенцев мост;
самый известный у нас в Ашинском районе и не только – Никольский железнодорожный мост, построенный в конце 19 века из бутового камня;
очень живописный, так и просится на холст, приезжающие на пленэр
художники обязательно пишут его с самых разных точек зрения;
в детские годы любовался я на него только издали…
мост через Чёрную речку по дороге в школу;
несколько мостов на окраине Новостройки через Чёрную речку;
мост на выходе из Миньяра по дороге в Ашу – Бердинский…
но самый «наш» мост – мост через Сим в посёлок Чёрная речка –
Чернореченский;
«наш» мост, мы – чернореченские…
два быка-опоры из срубов –пятиугольников, засыпанных бракованным камнем с карьера, лаги-брёвна, поперечный  настил из бруса, продольный настил из шестидесятки для автомашин и узкие настилы из досок потоньше слева и справа для пешеходов;
основательные перила – не свалишься;
основательный мост;
весной, в самый подъём воды, казалось, что наши опоры корабли вот-вот сорвутся в плавание;
мы его изучили, излазили вдоль и поперёк;
самое интересное было под мостом;
там мы удили рыбу, жгли костёр,
начинали Великое плавание на автомобильных камерах;
от моста дорога идёт вверх на улицу 9-ое мая, скоро ей будет сто лет;
мы любили на велосипедах разогнаться на верхней дороге, а потом нестись вниз и через мост, и кто дальше проедет, уже не крутя педалей;
поворот на мост горки был крутой;
в 1988 году случилась трагедия: с моста упал автобус, погибло 17 человек…
после этого построили капитальный мост, широкий,  в две полосы, поворот выпрямили и максимально обезопасили проезд…

я езжу проведать родину на велосипеде;
подъём небольшой, его легко взять,
но всегда останавливаюсь и иду, медленно иду по мосту;
родина моя начинается раньше, много раньше,
и я уже проехал-прошёл мимо Красного камня,
но Мост – граница и одновременно – соединённость -
сторона моя родимая, я пришёл к тебе…
сначала я иду на левую сторону,
там, где Пожар-гора и Отводной камень, и Зелёный посёлок и телевышка;
по мосту почти никто не ходит, всё больше на авто,
да и автомобилей немного;
я никому не мешаю и никто не нарушает моего созерцания-уединения;
странно, а может быть и вполне естественно, но в эти минуты,
в минуты необычайно высокого душевного волнения,
мне не нужно знакомых миньярских лиц и восклицаний;
мы – вдвоём: я и моя милая родина;
сентиментальность нынче не в моде, не формат,
а мне до этого и дела нет;
всё моё существо, вся моя суть – моя родимая сторонушка,
потому и плачу я, и слёз своих не стыжусь,
потому что люблю… люблю… люблю… во всю силу души
мою – светло-печальную – изначальную, родную-родимую…
перехожу на правую сторону:
почти уже исчезнувшая тропинка по берегу к нашей улице, остатки острова,
тополя, Красный камень…
ветерок повеял, малой рябью на воде обозначился и привнёс явственный аромат настоящего-прошедшего:
вот сейчас выйдем мы с Саней на берег, камеру в воду, переплывём на ту сторону, а там костёр разожжём, будем по каменным россыпям лазать,
всякие интересности искать: автомобильные шины, всякие автомобильные железки, будем что-нибудь из них мастерить;
это ощущение настолько реально, что я слышу голоса:
-Сань, смотри, что я нашёл…
-А я тоже, диск, достать не могу, помоги…

ветер, небесный купол, вода, берега, дерева, скала, наша улочка…
созерцание-уединение…
иду я дальше собирать вороха прошедших листьев-времён…

*на фото - работа автора