Ёперный театр

Буратино всегда совал свой нос туда, куда его не просили. Не смотря на то, что он был деревянным сыном Папы Карло, постоянно завидовал Карабасу-Барабасу, у которого был собственный театр кукол. Но нашему деревянному другу хотелось собственных постановок и гениальных живых актёров. Поэтому он отправился на поиски оных. Мечтал он, не много-не мало о постановке Шекспира "Ромео и Джульетта". А где искать актёров? Все казались ему абсолютно бесталанными куклами. Однажды он случайно попал на репетицию спектакля " Волк и три поросёнка". Буратино был несказанно впечатлён игрой серого волка. Он так искусно исполнял роль овцы,то бишь волка в овечьей шкуре, что сам Станиславский в восхищении закричал бы "Верю, верю" и громко бы захлопал в ладоши!
И так, главный герой был найден. Самое трудное заключалось в том, чтобы уговорить оного, заинтересовать. Волк согласился почти сразу, за большой гонорар. Правда он не знал, что Буратино никогда не исполняет своих обещаний. Но понял волк это не сразу. Потому как заявленная им симпатичная актриса, была скажем прямо не его круга.
Но об этом позже..
Буратино тем временем отправился на поиски той самой, симпатичной актрисы. Вскоре ему повезло. Ну как вскоре! Долго ли дело делается, но не скоро сказка сказывается. Пришлось ему обойти все фермы в округе, в лес Буратино наотрез отказался идти. Дескать там сольётся с деревьями, загрустит и пиши пропало. Но на фермах только овцы, тёлки да свиньи. Буратино помнил о предпочтениях волка, поэтому скрепя зубами, отправился в лес.
Идёт он печальный, чуть не плачет. Вдруг откуда ни возьмись, чудо чудное, диво дивное. Не идёт, а плывёт, не дышит, а носом ведёт. Сама вся розовая, а платьишко голубенькое, чисто Мальвина! Защемило у Буратино сердце, забилась поджелудочная железа, задергался глаз от впечатления. А дама то и ухом не ведёт, цветочки собирает.
Нюхает, да в охапочку на груди складывает. А грудь вздымается, волнуется от дыхания. Наклонилась она за следующим цветочком, а из под платьишка то хвостик, да крючком, так и виляет. Оторопел Буратино. Вот уж не подумал бы, что свинюшку встретит в таком изысканном виде. Думает, авось прокатит.. Может волк и не догадается?!
Преодолевая страх и возможность отказа, подошёл Буратинка к  девушке, поздоровался. Ну как поздоровался, промычал что-то нечленораздельное. Хрюшка умная дивчина была, сразу обо всём догадалась.
-Ах ты охальник, деревяшка безмозглая, ишь чего удумал. На честь девушки позарился?! А ну, иди отсюда, чучело импозантное!
- Чего это, сразу чучело? Я Вам, дорогая, роль хотел предложить.
- Это ещё какую такую роль? Мне и в своей совсем даже не плохо!
- А, так это, роль в театре, главную..
Мадам, - зачем то добавил Деревяшкин.
- Какая я Вам мадам? Я между прочим мадемуазель!
- Ну тем более!
- Озвучьте мой гонорар и отправьте сценарий на почтовый ящик. Я подумаю на досуге! Да, кстати, как называется пьеса?
- Ромео и Джульетта, мадмуазель!
- А кто исполняет роль Ромео?
- Серый волк, мадемуазель..
- Серый волк?! Вы шутите? Я?! И Серый волк? Они же все поголовно маньяки. Я ещё ни одного нормального не встречала.
- Не беспокойтесь, мада.., простите, мадемуазель, - он действующий артист театра, дрессирован, учтив, весьма добр и галантен.
- Ну хорошо, высылайте сценарий..
- Только у меня будет одно условие. Не могли бы Вы одеть платье подлиннее, когда придёте на репетицию?
- Я подумаю, - не понимая подвоха ответила свинья и гордо удалилась.
 
И вот она, долгожданная премьера!
Свинюшка вышла на сцену первой, но толи от природной тупости, позабыла все слова, толи присутствие волка её взволновало, так как он ввиду своей занятости, не присутствовал ни на одной репетиции. Зал замер в ожидании. Все ждали Ромео и Джульетту, но на сцене вдруг хрюкнула свинюшка. Волк завыл за кулисами. Повисла гробовая тишина.
Партер умер от страха. Сконфуженная Хрюшка сбежала со сцены.
Премьера на грани срыва. У главного режиссёра глубокий обморок.
Волк, матерясь за кулисами:
- Твою мать, на кой хрен я на всё это подписался?! Только вырвался из кипятка, устроенного мне тремя резвыми поросятами в предыдущей постановке.
Он уже и сам не понимал, почему упал в настоящий кипяток, проникнув в дом Наф-Нафа через дымоход русской печи, на которой поросята установили бак с кипящей водой. Видимо артисты соскучились по реальному зрелищу...
А тут опять двадцать пять.
С криком: - Я задам тебе, Деревяшкин, - волчище кинулся искать выход. Но беспроглядная темнота поглотила его. Буратино обхватил волка обеими руками, уговаривая остаться, увеличив в разы размер гонорара.
Подумав, для порядка, тот всё же остался, но его страшный вой уже пронёсся по рядам, усиливая ужас зрителей.
И тут он услышал довольно писклявый
голос Джульетты: - Мы тебя нисколечко не боимся!
Но волк уже сам трясся от страха.
Красноречивый до того времени волк, потерял дар речи, услышав голос свиньи.
Видимо он сильно обварился или ему совсем уже не хотелось нежного поросячьего мяса. Он очень долго боролся с собой и с классовой несправедливостью, потому-что, по его мнению, чушки в конец обнаглели или попутали Ху есть Ху на этой грешной земле. Туго пришлось главному артисту театра. Такой несправедливости он никогда не испытывал. Его, такого маститого и талантливого актёра, поставили играть в одной пьесе с абсолютно бездарной свиньёй. Но чуша так не считала, она была абсолютно уверена в своей неотразимости.
Решившись таки, он зажёг свечу, чтобы подняться по лестнице на сцену. Свет свечи активно мерцал от прерывистого дыхания волка или от вчерашнего перегара, в смысле удушья в жерле поросячьей печи. Языки пламени обжигали ему глаза и он не заметил изящно подставленной ему, поросячьей ножки.
О, как он летел, чертыхаясь и матерясь на весь ёперный театр. Голова его задымилась, оставшаяся не тронутой гарью шерсть, встала дыбом.
Буратино, ввиду своей деревянности, боялся даже подойти к дымящемуся волку. Кто-то, перепутав в темноте, канистры с водой и керосином, протянул Деревянкину балон с керосином.
- Туши его, туши, - кричала массовка.
- Лей, лей, не жалей, -  визжал партер.
У волка от страха глаза вылезли на лоб. Он то чуял запах керосина за версту, как и запах свиней.
В ужасе, бедняга прыгнул в оркестровую яму, приземляясь на что-то мягкое и тёплое.
Керосин с оглушительным воем пролетел над головой.
Зал охнув, привстал.
- Помогите, спасите, насилуют, - закричала из оркестровой ямы свинья..
- У-у-у-у, - уберите от меня свинью, - закричал в изнеможении волк.
Буратино никак не мог допустить такого финала.
Поэтому ему пришлось на ходу импровизировать, крича в зал: - Господа, аплодисменты!!
Премьера была загублена. Никто не понял, что хотел сказать Деревянкин.
Поэтому на все последующие спектакли ему приходилось выволакивать волка под мышки.