Бей или беги. Глава 25

Глава 25.
Вечером, обе, враждующие до того, стороны, собрались у пылающего костра. Красные после парилки молодые ребята, весело хохоча и дымя недорогими сигаретами в ожидании ужина, наблюдали как, уже почти оклемавшийся, Череп виртуозно одного за другим обыгрывал их в карты на импровизированном столике, сооруженном из старых ящиков и досок.
- Хорош дурить ребятишек. – Крикнула Варвара, ставя на стол большую кастрюлю с горячей ухой, от которой поднимался такой аппетитный пар, что парни тут же потеряли всякий интерес к примитивным фокусам Черепа. – Хлеба, мальчики, правда нет, но зато сухарей целый мешок. – Потчевала раскрасневшаяся Варвара гостей, никогда не бывавших в таком количестве в этой отдаленной таежной избушке.
- Ты ничего не забыла, Варвара? – Стараясь быть суровым, прохрипел Череп.
- Так не было говорено. Да  у них тут и свой командир имеется. – Улыбнулась она. – Может, выпьете кваску после баньки, товарищ командир? – Варвара хитровато глянула на Рустама.
Рустам, явно не готовый к такому вопросу, лишь молча кивнул головой.
- Ну и правильно. – Одобрительно хмыкнул Череп. – Еще Суворов, царство ему небесное, говаривал: «Портки последние продай, но после бани выпей».
- Ну, у нас продавать ничего не надо, всем и так хватит. – Варвара подала в руки Черепу литровую бутылку самогона, а пятилитровую канистру браги, так называемого ею кваса, протянула солдатикам. – Пейте, ребятки, квасок, командир разрешил.
***
Когда полковнику Мусаеву доложили, что капитан Каримов со вчерашнего утра не выходит на связь, он легкомысленно отмахнулся. – Что, мол, с ним случится, занят человек, работает. Однако когда лейтенант Беспалов сообщил, что его экипаж, обследовав речку Бурную и ничего подозрительного не обнаружив уже вернулся на базу, Ахмед Рашидович заволновался.
- Свяжитесь с лейтенантом и от моего имени передайте приказ, чтобы немедленно отправлялся на реку Лосиху и попытался отыскать там капитана Каримова. – Продиктовал он своему ординарцу.
- Будет сделано. – Ординарец повернулся уходить, но видимо вспомнив, кивнул головой на дверь кабинета. – Там подполковник Мещеряков из Главка МВД.  Что ему сказать?
- Ну что ж. Пусть заходит. Смежники как-никак.
Ахмед Рашидович давно уже был в курсе, что дело по факту побега из-под стражи и убийству конвоиров сопровождает областной Главк МВД, а конкретно, его служба собственной безопасности. Поэтому визит подполковника Мещерякова был ожидаем и Мусаев давно к нему был готов.
- Проходите, подполковник. – Небрежно козырнув на приветствие Мещерякова, и  изобразив натянутую улыбку, пригласил Мусаев, указывая на приставной стул,  не вставая со своего  места. – Слушаю вас.
Мещеряков, близко не знакомый с Мусаевым, сразу уловил некую враждебную настороженность в манере полковника и поэтому  повел себя крайне сдержанно, сухо и официально. Открыв папку, он положил на стол Мусаева постановление прокурора области о создании следственной бригады по расследованию дела Отто Шварца.
- Я знаком с этим постановлением. – Проворчал Мусаев, отодвигая  от себя документ.
- Ну, если знакомы, – Глядя на него, отчетливо произнес Мещеряков. – то наверняка вы не увидели в составе этой группы представителей вашего ведомства, товарищ полковник.
- И считаю это неправильным. – Саркастически произнес тот.
- Вы можете считать как угодно. Но я, как офицер, привык выполнять распоряжения и приказы. Поэтому я вас спрашиваю, на каком основании вы проводите параллельную операцию по розыску и задержанию бежавшего из-под стражи, осужденного Отто Шварца? Вчера ваши люди создали угрозу движения автотранспорта на междугородней трассе Белоярск – Новосибирск, используя для этого служебный автотранспорт. Применялось огнестрельное оружие и взрывные устройства. Сейчас эксперты-криминалисты обрабатывают найденные улики.
- Послушайте, подполковник, вам не кажется, что вы сейчас нарушаете субординацию и вообще лезете не в свое дело? Убиты мои люди, конвоиры. И я что, по-вашему, должен оставаться в стороне?
- Нет, полковник, вы должны оказывать содействие тем, кто напрямую занимается расследованием этого дела, а не мешаться под ногами и не создавать мне определенные трудности. А то у меня складывается впечатление, что вы ищите его для того, чтобы свести с ним личные счеты.
- Как вы смеете, подполковник? - Лицо Мусаева пошло багровыми пятнами. – Что вы себе позволяете?
- Ну, вы же не станете отрицать, что потерпевшим в деле Отто Шварца является сын вашего родного брата Фархада Рашидовича Мусаева, Александр Прохоров.
- Отрицать не стану. – Кисло улыбнулся полковник. – Но это не имеет к моей службе никакого отношения.
- Хотелось бы верить. – Мещеряков внимательно окинул его взглядом. – А как вы объясните тот факт, что убитых конвоиров вначале обнаружили ваши люди, потом вы приехали на место убийства, и только после этого, спустя какое-то время, якобы случайно, кто-то наткнулся на микроавтобус и позвонил дежурному в полицию. Все это установлено при помощи камер наружного наблюдения. И даже тех немногих видеозаписей, которые мы нашли на регистраторах случайно проезжающих именно в то время машин, будет достаточно, чтобы это доказать. Что касается стационарных камер видеонаблюдения, то мы обладаем свидетельскими показаниями о том, что именно ваш сотрудник, капитан Рустам Каримов, их изъял. Только вот куда они потом подевались, не подскажете? То, что Каримов действовал по вашему поручению, я думаю, даже вы отрицать не будете.
- Не буду, не буду, подполковник. Да, действительно Рустам выполнял мое поручение.  Пойми, Мещеряков, я сам в органах не первый год. Знаю, что пока вы чухнетесь, он уже улизнет. Шварц ведь не простой уголовник, он из бывших. Вот я и хотел по горячим следам, так сказать. К тому же, это все-таки мое ведомство, а значит и доля моей вины, грубо говоря, в этом инциденте тоже есть. Хотел найти его первым. Что здесь такого?
- Ну, хорошо, хоть и не убедительно. А где сейчас капитан Каримов? Мне необходимо задать ему несколько вопросов.
- Не знаю, я его отпустил на пару суток. Как только появится,   сразу же отправлю к вам. Надеюсь у тебя все? А то мне нужно уезжать.
Мещеряков встал, и еле сдерживаясь все-таки козырнул полковнику, хотя желание было врезать ему по роже, и по глазам полковника, сузившимся от злобы и ненависти, увидел, что тот это прекрасно понял.
***
Уже вторая неделя пошла, как Александр Прохоров балбесничал, в  сибирском областном центре Белоярске. Город ему категорически не нравился. Три улицы, параллельные друг другу, фактически и составляли его центр. Остальные районы смахивали на  новостройки, которых было полно в каждом городе-миллионнике, практически ничем не отличавшиеся от себе подобных хоть в Сибири, хоть на Дальнем Востоке, хоть  в Москве. Как и все сибирские города строились они в 60-70–х наскоро, без архитектурных излишеств и изысков, преследуя только одну цель, как можно больше и дешевле построить домов чтобы обеспечить жильем эти, непомерно быстро растущие, индустриально-производственные гиганты. Вот и стоят до сих пор, навевая тоску  и вызывая зубовный скрежет, серые обшарпанные муравейники, одинаковые как гравий на берегу многоводной реки Широкой.
Когда он ехал сюда по вызову своего дяди, то все казалось не стоящим и выеденного яйца. Ну приедет, разберется с этим престарелым наемником, да и отбудет себе восвояси. Кроме того через месяц Александру было необходимо отбыть в США, в  госпиталь военно-морских сил на пластическую операцию и лечение. Папа его как-то подсуетился и через своих знакомых в Пентагоне устроил ему эту необычную для русского человека медицинскую услугу, причем без всяких направлений и квот, без которых у нас никак не обойтись. Как говорит его папа, перефразируя одного  Советского лидера прошлого столетия: «Деньги решают все».
Но что-то, как всегда, пошло не так и вот он уже сидит здесь черт знает сколько дней, а теперь и еще черт знает сколько, еще придется здесь просидеть. Этот несчастный легионер, рожденный видимо под счастливой звездой, каким-то образом одурачивший не только троих придурков-охранников, но и водивший теперь за нос все правоохранительные органы области, возможно надежно и надолго залег где-то в тайге.
Александр давно бы уже укатил обратно в Москву, наплевав на все эти, дурацкие традиции кровной мести, если бы не родственники, в один голос убеждавшие его, что их общество этого не поймет.