Басё. Тень гостя на стене

              Фото из японского интернета.
    
   Иногда кажущиеся совсем однозначными для перевода некоторые хайку Басё почему-то интерпретируются любителями его поэзии совершенно в отрыве от тех слов, которые буквально «лежат на поверхности» стихов,  и, казалось бы,  достаточно просто перевести строчки хайку как есть, ничего не придумывая, чтобы передать заложенный в них смысл.  Возьму для примера одно из хайку эпохи Гэнроку, написанное Басё в зимний день, когда он был в гостях у своего друга Кёкусуй.
               
             Удзумиби я кабэ-ни ва кяку-но кагэбо:си.

   Буквально:  «Огонь тлеющих в очаге углей, а на стене тень гостя».
   Наиболее часто цитируемый перевод – «Пеплом угли подёрнулись, на стене колышется тень моего собеседника». Я не вижу в оригинале ни пепла, ни подёргивающихся углей, ни собеседника, тень которого ещё и колышется. Не заметил потому, что ничего подобного в строчках нет. А ведь Басё явно указал, что «тень гостя на стене» вызвана  «огнём тлеющих углей».  Другой перевод этого знаменитого хайку, претендующий на точность, гласит: «Уголь запылал, тень повисла на стене – запоздалый гость». Близко к оригиналу, но почему гость «запоздалый», а тень «повисла»?
К переводам хайку прозой у меня особое отношение. На мой взгляд, такие переводы должны в точности передавать смысл оригиналов. Если есть желание проявить творческую фантазию, можно назвать своё «детище» поэтическим переводом и слегка отклониться от слов оригинала, но только не от его реального смысла!
       Я готов предложить свой вариант перевода и подробно объяснить, почему смысл хайку именно такой, каким я его себе представляю, но перед этим остановлюсь на некоторых деталях, важных для понимания  ситуации, в которой оказался Басё, когда сочинял это хайку.
     В зимний день самого конца 1691-го года Басё был приглашён в столичный дом своего друга и ученика Кёкусуй –  представителя знатного самурайского клана Суганума, одного из самых уважаемых в Дзэнсё в Оцу и в провинции Ооми (префектура Сига). Старшие члены семьи были вхожи  в окружение правителя страны сёгуна Токугава Иэясу, а называвший себя поэтическим псевдонимом Кёкусуй поэт и самурай Суганума Садацунэ  неоднократно бывал в Эдо, где участвовал в поэтических сессиях вместе с известными столичными поэтами. Там он познакомился с Басё, причём   произвёл на мастера хайку сильное впечатление своими необычными хайку (их можно найти в японском поисковике).  С того времени между Басё и Кёкусуй завязалась крепкая дружба, причём зажиточный самурай часто оказывал нуждающемуся в средствах Басё финансовую поддержку, а когда учитель навещал Кисо, Кёкусуй предоставлял Басё для длительного пребывания пустующий дом своего дяди. Кёкусуй был довольно популярен в Оцу и даже представлял там школу последователей Басё. Оба часто обменивались письмами, многие из которых  сохранилась  до наших дней как ценнейшие экспонаты известных музеев.
Кёкусуй действительно отличался щедростью, и именно от него Басё получил ощутимую финансовую помощь, когда исчерпал все свои материальные ресурсы, потраченные на  лечение  больного туберкулёзом 33-х летнего племянника Тоина, сына своей старшей сестры.  В доме Басё в Эдо за прикованным к постели больным Тоином  ухаживала нанятая поэтом сиделка, а сам Басё старался в то время избегать посещения собственного дома, отправляясь либо в  путешествия, либо останавливаясь подолгу в поместьях и домах своих друзей.  Сразу замечу, что в своём доме в Эдо Басё не появился до собственной кончины в 1694-м году, поскольку после смерти безнадёжно больного Тоина он приютил в этом же доме ещё и тяжелобольную туберкулёзом свою бывшую сожительницу Дзютэй с её тремя детьми. Поэтому в те дни зимы конца 1691-го и начала 1692-го года  Басё не случайно заглянул в гости к другу Кёкусуй. Именно в то время Кёкусуй перебрался из Дзэнсё в Эдо и поселился в роскошном доме в районе Хаттёбори, куда и пригласил погостить своего друга и учителя Басё. Там же Кёкусуй проводил встречи и с другими поэтами, в том числе и собрания «касэны» с участием великого мастера.
      Из этого следует что тем самым гостем, тень которого отражалась на стене, был сам Басё, о чём он и написал в этом хайку. В подробных календарях жизнедеятельности Басё, составленных исследователями, как раз указано, что хайку написано либо в самом конце 1691-го года, либо в первые дни 1692-го. Мой вариант перевода:
                Огонь от тлеющих углей
                На стенах тени начертил,
                Одна из них была моей –
                В поместье друга я гостил.

     Басё прожил ещё два года и умер в октябре 1694-го года, а Кёкусуй, которому в год кончины Басё было всего 35 лет, закончил свою жизнь по-самурайски, совершив ритуальное самоубийство 26-го августа 1717-го года, перед этим проткнув насмерть копьём  уличённого в мошенничестве священника. Так он ответил за непозволительный в те времена самосуд. Могила Кёкусуй находится в Гитюдзи – там же, где и могила Басё…