Не забывается... глава двадцать пятая

                Не забывается, но и не часто вспоминается

                Повесть

                Глава двадцать пятая



Лето одна тысяча девятьсот семьдесят пятого года …
Действительно событий произошло так много, что основных из них
окажется достаточно для авторского слога, для заполнения пространства
главы очередной, не длинной, не короткой, из фрагментов настолько разных собранной, - все эпизоды из памяти сугубо личной быть может для кого-то
и своим пережитым откликнутся, - похожестью.

Задержана глава очередная из-за рассказа, импульсивно и трудом упорным созданного. ---
Надеюсь, не разочаровал его, рассказа, столь необычными редчайшими особенностями.

((( Постараюсь « переключиться » в « режим прозаика », --- стихи не надоели,
но очень приедаются. )))


                *

Последовательность появления-воспроизведения дальнейших событий не имеет значения : ни одно из них не связано между собою ничем, кроме всё тех же « декораций » 
в виде нашей воинской части и её лесных окрестностей, в виде всё того же
« актёрского состава » из офицеров, прапорщиков, сержантов и рядовых.

Начну с самого досадного происшествия.
Решив всё же обрести большее количество фотографий, решив запечатлеть и самого себя и своих сослуживцев с помощью категорически запрещённого
к частному использованию на территории воинской части фотоаппарата,
я, предварительно решив вопрос о доставке оного с прапорщиком Андреевым,
в одном из своих писем домой я попросил моих родителей выслать на домашний адрес прапорщика, в город Мирный, принадлежащий мне фотоаппарат : то ли « Смена-6 »,
то ли « Смена-8 », и три-четыре чёрно-белые фотоплёнки чувствительностью
от 65 до 130 единиц, размещённые в кассете.
В скором времени прапорщик Андреев, без свидетелей, в своей аппаратной
передал в мои радостные руки фотоаппарат и фотоплёнки.

Этого количества фотоплёнок было бы достаточно для моего личного архива. -
Проявка использованных фотоплёнок могла быть сделана или в нашем техническом сооружении : в том помещении, где двое солдат регулярно добывали
техническое серебро из множества привозимых на обработку кино-материалов
после их использования, - после анализа заснятых на киноплёнку
чувствительностью одна тысяча единиц и ночных стартов и первых минут полёта ракет ; или же я сам проявил бы эти памятные фотоплёнки в домашних условиях
по возвращении, после увольнения из армии в запас.

Сам фотоаппарат мог быть передан « по наследству » и с обязательной инструкцией
по тайному хранению запрещённого предмета кому-либо из сержантов
младших призывов. - Брать фотоаппарат с собою, при увольнении в запас,
было рискованно.

В тот же июньский день, после получения возможности фотографировать
и фотографироваться, столь желанное техническое устройство было мною,
без свидетелей, спрятано в учебном классе, на втором этаже
нашего технического сооружения. - Один из ключей от класса был постоянно у меня,
ибо я « вёл политические занятия », воспроизводя своим голосом текст конспектов, передаваемых мне майором Дедух.

А в то лето, по его приказу, за несколько субботних дней мы обновили внешний вид деревянных стульев : кусочками оконных стёкол удалили остатки прежнего
мебельного лака, а затем кусочками ваты нанесли новый слой прозрачного лака, добытого случайно, но намеренно, - при явном грубом нарушении,
никем не выявленным и которое нам сошло с рук.

Чуть ниже уровня пола учебного класса, равно и во всех внутренних помещениях
на каждом этаже нашего технического сооружения, имелись протяжённые —
на всю длину этажа --- пространство шириной примерно в двадцать сантиметров, высотой\глубиной примерно в пятнадцать сантиметров ; 
в нём были размещены различного назначения экранированные кабели.

Эти металлические короба, параллельно идущие вдоль внутренних стен
общего коридора, сверху были закрыты плотными металлическими пластинами, 
чуть выступающими выше уровня пола.
Проверка состояния кабельного хозяйства, уборка пыли были не чаще
одного раза в месяц, - то есть для хранения фотоаппарата и фотоплёнок
наилучшее место именно здесь, вдали от посторонних глаз,
на « нейтральной территории ».

Моя задумка была в том, что заранее зная день наведения порядка и проверки кабельных скрытых коробов, я мог спрятать фотоаппарат или в своей лаборатории,
или в аппаратной прапорщика Андреева ;
а затем, так же незаметно, вернуть в помещение учебного класса.

Понятное дело, не было у меня ни одной мысли о фотографировании всего того,
что относилось да и сейчас относится именно к военной тайне :
ни телеметрические станции, ни антенные поля, ни территория нашей воинской части не входили в список предполагаемых фотографий.

Простое намерение запечатлеть самого себя, всех тех ребят,
с кем я был тогда взаимно или в дружеских или в нормальных приятельских отношениях, --- вот что привело к мысли об использовании собственного фотоаппарата ; понятно, что без официального разрешения.

А далее можно было фотографировать и наши пробежки по ближнему лесу
и красоту местных пейзажей : деревья, кусты, озерца, небольшие болотца,
на фоне которых мы, любители вольного бега, остались бы на фотографиях желанных …

Быть может, удалось бы отснять кадры и в казарме : ограниченное количество проверенных ребят, солдат и сержантов, своего призыва …
которым я мог бы затем, из дома, прислать отпечатанные мною чёрно-белые фотографии …

Мечта так быстро пришла в негодность, на планах всех печали знак :
им не исполниться …
Примерно через неделю и я и все, кто знал, внезапно в грустном состоянии :
в том самом, когда возможность исчезает, став навсегда необратимою потерей
реального настолько шанса …

Случайно, да, случайно, - однажды для офицера из нашего отдела
так неожиданно открылась тайна : фотоаппарат был найден к коробе том кабельном, - искал тот капитан дефект на линии для станции.
Дефект он не нашёл, но обратил столь лишнее внимание на маленький пакет,
в котором перспективы были необычайные …

Внутри отдела маленький, но чрезвычайный случай.
И вскоре прибыл к нам начальник штаба, подполковник Юдин.
И « гром и молнии » из уст, из глаз его не возымели действия : никто из строя,
что по коридору в одну линию, не признался в совершении « злодейства ».

« Ну что ж, ну что ж, любители всех новых фотографий, проявим плёнку,
выясним хозяина или хозяев.
Пока же аппарат надёжно конфискован.
Найдётся ежели хозяин … пускай готовится он к наказанию суровому ...»

На этом построение всеобщее закончилось ; вернулись быстро все ко станциям своим, ничуть произошедшим и не озабоченными, - важнее к ближайшим запускам ракет готовиться.

А что касается меня и тех немногих, кто в курсе был о вероятности, 
о перспективе фотографий личных да и общих, то мы не вспоминали больше
о так бездарно упущенной для всех для нас возможности.

Мы не успели ни плёнку зарядить, ни сделать первые желанные настолько кадры, -
спокойствие всё внешнее в надёжной недоказанности.

Неспешность нас оберегла от неприятностей, грозящих при наличии определяющих
все лица кадров.
К тому же --- книг я о шпионах начитался в карауле --- ни отпечатков пальцев,
ни имени хозяина с его фамилией.

А ведь в ближайший к нам желанный день воскресный планировали мы сделать « фото-сессию », отсняв всю плёнку для проявления её быстрейшего :
так мы хотели убедиться в исправности фотоаппарата, который путь свой совершил издалека, - ((( откуда-то куда-то.)))


                *

Другой, по смыслу, эпизод из лета того же года, когда « ноябрьский призыв » 
наш молча, без укора, « так верно ускорял » упорно и настойчиво
движение очередных часов и суток и недель, "замедленных настолько",
так утомительно на прежние прошедшие похожие, - "тем самым верно приближая"
день увольнения в запас из армии, где наше « долгое чрезмерно пребывание »
становится причиной « недосыпа и недоедания », -
и то и то знакомо поколениям, прошедшим верно и такое испытание.

Восьми часов для сна хватало нам, "старикам", с избытком, -
после всеобщего « отбоя » мы часто были « вынуждены » смотреть кино и прочее
по телевизору обычному, на место новое перенесённому : 
в « каптёрке », дверь в которую закрыта от ночных шумов казарменных, немногочисленно, уютно и не жарко.

« Секретный телевизионный кабель » протянут с чердака казармы ;
отдельная антенна и самодельная приставка, с помощью которой,
так умно кем-то и когда-то собранной, смотреть каналов больше чем « все три » 
в реальности тех лет возможно. ---
Нам это передали « по наследству » и в награду в запас ушедшие недавно.

Теперь имеем мы и право и желание смотреть по телевизору ночные из Финляндии,
из Швеции, пускай без звука, интересные такие передачи …
((( « Спокойной ночи, мужички ! Так жаль, что далека от киностудии казарма ваша ..." )))


Теперь о конкретной, ощутимой пользе «недоедания» хотя бы части « старослужащих»,  считающих пока что месяцы до увольнения в запас из армии.
На ужин всем составом отдела\роты следуем привычно. -
В казарме оставаться никому нельзя, за исключением наряда, круглосуточно подвижного.

По головам считают офицеры, дежурный и его помощник, строй за строем,
сличая список свой с наличием в строю за день так утомлённого народа. ---
Чуть позже расскажу и о значительной причине, вынуждающей к таким определённым действиям « суровым », и про то особенное, что проявляется всегда в условиях,
когда нет выхода излишества энергии у молодых людей, так часто неразумных, 
так явно не толковых.

Пока же покажу один обычный летний ужин : за время, что отведено в столовой
для приёма пищи, заранее определённой, а затем и чая,
лишь молодой призыв не успевает, поскольку собственных их опыт, очень малый,
не позволяет быстро есть при отвлечении на разговоры и на мысли о еде домашней.

Те, кто постарше по призыву на полгода и много больше, неторопливо,
аккуратно всё съедают, так очевидно насыщаясь весьма мощно.
« Проблема » резко очевидна лишь у одного « солидного призыва » :
не лезет в горло « старикам особенным » ни каша « монохромная перловая »,
ни разных видов макароны хоть с котлетами и хоть "по-флотски" с тем постоянством раздражающей « подливы » из томата и из рыбы, из-за которой желудкам молодым бывает часто так действительно уныло.

Имеется и очевидный плюс от отношения « старейшин » к ужину :
добавка появляется столь нужная в тарелках тех, кто ни желудком,
ни глазами грустными всё ж не наелся досыта и так готов хоть что-нибудь
ещё успеть покушать.

Команда прозвучала « Закончить ужин ! » --- Из-за столов, скамейки отодвинув,
выходят все на улицу.
Очередное построение. Затем команда « Вольно ! Разойдись ! »
И мы расходимся : кто к себе в казарму, кто в гости на этажи к знакомым,
а кто в буфет солдатский, что открыт всегда ежевечерне, --- там « старики »
и чуть помладше, « молодёжь, реально скромная », организует очередь не громкую.

В буфете можно колбасу полукопчёную отведать, запив её настолько натуральным соком различных видов, ((( что с одного, а иногда и с двух стаканов можно, - верьте ! а лучше сами бы увидели !- себе представить сад фруктовый,
в котором в любое время года усердно собирают персики и груши, виноград и яблоки и ягоды разнообразные реально неземные девы, чьи облики космически прекрасные …
Так улыбаются, как будто бы для них мы все давным-давно знакомы …
Так жаль, что к встрече столь желанной нет иного повода ... )))

Печенье, всегда приятное по вкусу и по калорийной ценности, да бутерброды с сыром
костромским ли, пошехонским, да изредка --- разнообразить всегда имеется возможность --- за рубль с чем-то икра и красная и чёрная ;
с таким меню в привычном для сержантов и для солдат буфете, 
отказываясь от столовского « пресыщенного деликатесами» обычнейшего ужина,
могли себе позволить мы « кутить » не часто, но всегда с хорошим настроением :
« по случаю ».

Когда же не было желания --- или финансов --- для посещения солдатского буфета,
могли в « каптёрке » той же соорудить с картошкой жареной --- деликатесом ! ---
и пару банок жестяных с мясными или рыбными консервами, которые нам доставлялись
просто и чудесно :
Алёша Абрамян, солдат из нашего призыва, заведовал тем самым складом,
с которого в солдатскую и в офицерскую столовые переносили продовольствие
на основании бумажных накладных, столь верно позволяющих « немного и нечасто сэкономить ».

Но может быть и так, что появлялась и в буфетах — в солдатском, в офицерском ---
та самая вкуснейшая мясная основательно тушёнка, при помощи которой сытней,
вкуснее становилась с виду обыкновенная картошка.


                *

Вернёмся к столь любимому когда-то бегу.
Воскресный день, - чуток после обеда. Компания всё та же :
нас шестеро иль семеро.
Погода в меру летняя : прохлады явно нет, жара отсутствует из-за порывов северного ветра.

Пробежку начали с привычного укромного местечка : граница части воинской
на местности вблизи подсобного свинарника, « так для медведей всех
хоть раз в году критически опасного ».

Мы на тропинке между хвойными и между лиственными в привычности дистанции
всё той же держимся : на расстоянии пяти-шести шагов, на расстоянии
трёх с половиной, четырёх ли метров и для компактности и для уверенности.
В лесу чуть слышны птичьи голоса, - смолкают при нашем появлении,
затем опять приятнейший сей звук в ушах, почти отвыкших от естественного
и птиц и насекомых пения.

Подальше и параллельно условной линии --- вдоль длинной стороны знакомой территории - мы выбегаем к бетонной магистральной той дороге, что означает расстояние примерное : мы пробежали почти три километра.
На этот раз решили мы разведать : « А что находится вон там, за рощей из деревьев
так приметных ?»

Перебежав автомобильную бетонную дорогу, приняв чуть вправо,
приблизились мы скоро к обозначению ворот настолько давних.
Заброшенная небольшая воинская часть : котельная, казарма,
ещё два-три нам неизвестные - без окон, без дверей - полуразрушенные здания …
Весь общий вид сказал о том, что здесь когда-то люди занимались делом, -
но с той поры не год, не два, а много больше пролетело :
так очевидно время в прошлое ушло, оставив в памяти лишь тех, кто здесь служил, своё значение, свою отметку.

Но главное, что нам запомнилось при этом необычном посещении заброшенной когда-то
части воинской, так это склад высокий и объёмистый из ракетных двигателей,
из разных видом и размером ступеней ракет, что были найдены, затем доставлены сюда, на территорию для сбора высоколегированного нержавеющего никогда металлолома …

Побыв недолго возле этого скопления приличного количества для чего-то определённо
кем-то собранного, - там были сотни, если не тысячи тонн ракетного металлолома, -
решили мы в казарме нашей никому про эту « свалку из деталей » не рассказывать
во избежание вопросов лишних и напрасных, да ещё из-за понимания опасности того,
что наши вольные неторопливые пробеги внезапно могут быть завершены
так не желательным для нас запретом.

Покинув это место тихим шагом --- мы дальше метров десяти-двенадцати
не отошли вовнутрь от тех « ворот, открытых настежь » ---
мы побежали дружно дальше.

Не только любопытства ради, но для внимания к пейзажу мы пробежались вдоль дороги
той железной, вниз постепенно уходящей по профилю нам неизвестной местности.
Уклон не слишком крут в изрядной постепенности, но не рискнули мы узнать о том,
что дальше можно было бы увидеть, по уважительной простой причине :
запечатлеть самих себя в глазах чужих солдат и офицеров наверняка бы означало завершение лишь старшиною « узаконенных » легкоатлетических,
по выходным лишь дням, самостоятельных пробегов.

Так была бы по наглому наглядна « самоволка » за пределы воинской
родной нам части, что увольнение в запас в числе последних самых раздолбаев
и то бы посчитали мы за счастье.

Вернулись мы в свою казарму довольные очередным пробегом.
Перед глазами старшины мы появились в обозначенное нами время.
Затем « поход » со всею ротой\со всем отделом в обычную по воскресеньям баню.
А после бани мы в буфете солдатском отдыхаем ...

Никто из нас, любителей так вольно и так долго бегать, не рассказал в казарме
ни о том, где были мы в который раз по маршруту прежде неизвестному,
ни о том, что мы увидели нечаянно однажды гигантский склад из составных частей ракет, когда-то в небесах стремительно летающих.

Быть может я один, так доверяя офицеру, Антипину поведал о складе под открытым небом всего того, что было прежде деталями ракетными.

Мой старший лейтенант был удивлён немало : подробности недолгого рассказа …
Затем Антипин предупредил о вероятности на складе том остатков радиации космической, - на что ответил я : « Об этом мы в тот самый день помыслили ».


Пробежки наши вольные по лесу столь знакомому однажды завершились
в том сентябре промокшем, когда дождями сильными, обильными
и "чрезвычайно мокрыми" так верно обозначился приход желанной,
очень долгожданной осени.

Так жаль, что не смогли мы сделать столь значительные кадры на фотоплёнке …
Так было бы приятно увидеть и ребят и самого себя не в форме воинской,
но в той, в спортивной, что позволяла бегать долго и свободно …




                04.02.2022

                *