3. Преддипломная практика

На пятом  курсе института,  в начале 1975 г., надо было выбирать место для преддипломной  практики и, вообще говоря, место будущей работы. Никто из «Вымпела» в институт не приходил. Я сам пришёл на проходную, где и проходило первое собеседование.

О предприятии узнал от приятеля, который окончил институт год назад и уже работал на Вымпеле. Были у меня сведения и о других возможных местах работы, но тогда я предпочёл Вымпел. Заинтересовала тематика и то, что реализация проекта создания СПРН только начиналась. Кроме того, место, где тогда располагалось интересующее меня подразделение (системное конструкторское бюро СКБ-1) — на Ленинградском  шоссе, напротив  института МАИ — было овеяно легендами о послевоенных оборонных предприятиях и главных конструкторах.

Наиболее близко, до начала преддипломной  практики, я познакомился с сектором Широкова Валентина Владимировича  в отделе Тартаковского Георгия Петровича. Конечно, я не мог проходить на территорию  предприятия.  Знакомство  ограничивалось  беседами с начальником  группы Зельниковым  Иваном Петровичем.

Потом, уже после оформления,  я получил тему дипломного проекта. Она предполагала исследование характеристик и качества пеленгации для помеховых каналов РЛС с крупноапертурными ФАР типа приёмной РЛС (ПРЛС) 5У83 «Даугава» и РЛС 5Н79 «Дарьял». А также разработку предложений  по совершенствованию  готовых схем пеленгации помехоносителей. Руководителем дипломного проекта был назначен Пушин Алексей Евгеньевич.

В теме дипломного проекта было для меня много нового. Впервые столкнулся с тем, что в радиолокационной станции могут быть канал  для  обнаружения  и  измерения  координат  целей  (целевой канал) и отдельно канал для обнаружения и измерения координат источников помех, помехоносителей (помеховый канал). Координаты обнаруженных помехоносителей использовались  для наведения лучей автокомпенсатора помех (АКП, были и такие устройства в составе РЛС). Были ещё и адаптивные ФАР, которые автоматически выставляли минимальные уровни боковых лепестков диаграммы направленности  в направлении  помехоносителей.  В дополнение ко всему разрабатывались системы разнесённого на местности приёма сигналов помехоносителей, которые позволяли существенно повысить разрешающую способность и точность радиолокационных  систем.

Помехоносители  включались в   состав   налёта   баллистических ракет или применялись  отдельно. Тогда их могли размещать на борту самолётов или использовать  забрасываемые передатчики помех. Если помехи затрудняли получение информации  о целях, то сама информация о помехоносителях могла помочь вскрыть замысел удара противника. Возникала задача наилучшей (для противника) «развески» помех в ударе, скажем, баллистических ракет.

Понятно,  что никакие  новые  сведения  не могли  смутить  студента 5-го курса или затормозить  написание  дипломной  работы. Все результаты были получены на цифровой  модели помехового канала. Сначала я реализовал довольно простую модель, затем постепенно её усложнял, учитывая всё новые свойства антенной решётки. Общаться с ЭВМ в пакетном режиме было не очень удобно, но ограничений в машинном времени не было. Помню, что у меня затруднения  вызывали разделы дипломной  работы, не связанные со специальностью — экономика  и т. п. Дипломную работу закончил вовремя,  прошёл  сначала предзащиту  у себя в отделе, затем меня допустили к защите.

Запомнился  один вопрос на предзащите — почему у меня все формулы  на плакатах были написаны  небольшим  шрифтом?  Отвечал, что формулы написаны для меня как докладчика. Старшие товарищи сочли такой ответ циничным, но я переделывать плакаты не стал.

На защите, как полагалось, присутствовали представители МАИ. Представители, мне кажется, были несколько удивлены уровнем дипломной работы. Надо сказать, что тогда в институте не проводилось исследований по крупноапертурным  ФАР. Для меня было несколько неожиданным получить по результатам защиты дипломной работы рекомендацию для поступления в аспирантуру. Этой рекомендацией я со временем, после службы в армии, воспользовался, аспирантуру закончил, но без защиты диссертации.

Когда подходили сроки защиты, у меня всё время уходило только на работу. Может быть, я тогда был неправ, и надо было по-другому распределить своё время. Забегая вперёд, хочу сказать, что экзамен по специальности (в рамках кандидатского минимума) у меня принимал начальник отдела Георгий Петрович Тартаковский и принимал очень доброжелательно.