Её главное дело

   (2001 год)                Разными путями идут люди к своей профессии, к выбору того единственного дела, без которого не мыслят потом жизни.  К Евдокии Ивановне Морозовой, старшей медсестре хирургического отделения госпиталя МВД, стремление врачевать телесные недуги людей, пришло неожиданно, ещё в далёком детстве. За несколько десятков километров из деревни Шахово, что в Калужской области, привезли её в больницу совсем крошкой.  Болело горло. Мучило ощущение тяжести, удушья, будто во рту большой камень, который невозможно не только проглотить, а просто сдвинуть с места.

     Но тёте в белом халате это удалось. Свершилось чудо: камень и боль исчезли, и Дуняша снова смогла говорить. Вот тогда девочка и решила: «Буду такой же, как доктор. Буду делать чудеса».

     Потому-то Евдокия Морозова ни на минуту не задумалась, когда много лет спустя, уже в Москве перед ней встал вопрос о выборе профессии: устроилась в заводскую поликлинику с твёрдым намерением продолжать своё образование. Случай представился скоро. В 1939 году от общества Красного Креста открылась школа медсестёр, в которую и поступила Евдокия со своими подругами.

     Лето 41-го сулило первую победу на жизненном пути: получение удостоверения, подтверждающего право на самостоятельную работу. Но недобрым стало для советских людей это лето. Началась война. Тогда выпускники школы собрались вместе и написали заявления об отправке их добровольцами на фронт.
 
    Несколько месяцев спустя, в октябре 1941 года, Евдокия Морозова заняла своё место в строю. Всё так и было, как сейчас в фильмах показывают: перрон, до отказа набитый людьми, слёзы провожающих, оптимизм уезжающих…  Конечно, знали, что многие не вернутся. Но верили: врага победят. Даже ценой собственной жизни. Много их собралось в тот день: рабочие заводов «Серп и молот». «Динамо», студенты, артисты театров…  Теперь у них была одна должность – воин Красной Армии. Дуся стоит в широченной гимнастёрке, в сапогах с длинными носами, маленькая, смешная, и слушает, что ей говорит комиссар: «Можно остаться в Москве, в госпитале. Это не позор». Нет, нет! Они с Верой Лизуновой решили твёрдо: «Пойдём, где страшнее».

     Вспомнилось заплаканное мамино лицо. И вновь удивление - почему?  Радостная прибежала Дуся домой, захлопала в ладоши: «Приняли, приняли». «Куда?»- поинтересовались мать и сестра.  «На фронт». Резкая тишина – и плач. «Вы что? Радоваться должны, что дочь на фронт идёт. У нас ни папы, ни брата нет. Я вас пойду защищать!».  Отец, участник гражданской войны, конечно бы, понял дочь. Но его нет, он умер, когда девочке не было и девяти лет.


      Во втором эшелоне Киевской железной дороги начался фронтовой    путь санинструктора  Евдокии Морозовой. В насквозь промороженной «теплушке» доехали до посёлка Селижарово Калининской области. Дальше пешком. Вот тогда-то и поняла Дуся,  что такое усталость.


      Трескучий мороз…  Батальон колонной чуть ли не в километр вытянулся на слепящем снегу. Идут долго, ходко. Усы, брови, волосы  -  всё заиндевело.  Устали. Наконец, привал. Бойцы – кто прилёг, кто присел там, где застала их команда на отдых. А медикам не до того. Нужно обежать подразделения, узнать, нет ли потёртостей, обморожений, не заболел ли кто. Только обежишь, присядешь – слышишь приказ: «Подъём!»  И снова в путь.

      В середине февраля 1942 года батальон принял первый бой с врагом. Это было на Калининском фронте, возле деревни Холмец. Батальон стал составной частью 158-й  стрелковой дивизии.

      Жуткое зрелище представляла собой разрушенная деревня.

      Именно здесь, под Холмецом, девушки-санинструкторы впервые  по-настоящему поняли, что такое война.
 
      «Санинструктор Алёшина(это девичья фамилия Евдокии Ивановны),  пойдёте с четвёртой ротой в наступление!»  Страшно было? Конечно! Но ведь это боевой приказ. Оставила в воронке противогаз, шинель, чтобы полегче было, взяла санитарную сумку. Снег по пояс. Кругом стреляют. Один падает, другой. И нет уже страха, а может, просто нет времени для него. Тащишь бойцов на волокуше в кусты, а там их на санки – и в санчасть.

      И всё ползком. Кругом раненые, стоны.

     Немцы занимали в деревне церковь, которая находилась на холме, отсюда и название Холмец. Установили на колокольне три пулемёта. Незамеченными ни подойти, ни подползти. Да и авиация фашистам помогала. Но шаг за шагом продвигались бойцы вперёд и выбили всё-таки немцев из Холмеца, а на следующий день заняли деревню Подсосенки. И вместе с бойцами продвигалась вперёд Дуся.

      Боевое крещение было для неё удачным. Фронтовая газета писала об этих днях: «Кругом рвутся вражеские снаряды, свистят пули. Рискуя жизнью, самоотверженно работает на поле боя медсестра  Е.Алёшина. Она выносит раненых бойцов и командиров. За время боевых действий Алёшина вынесла с поля боя  35 раненых с их оружием. Е. Алёшина принята кандидатом в партию».

      В конце июня 1944 года пришли в Витебск. Впрочем, города как такового уже не было: были лишь груды развалин.

      Сегодня Витебск красивый, заново отстроенный город: один дом не похож на другой, и каждый хорош по своему. Здесь свято чтут память о павших героях. На братской могиле всегда зелень, благоухают цветы. А в дни тридцатилетия освобождения города от фашистских захватчиков взметнулся в небо пятидесятитрёхметровый монумент, представляющий собой три скрещенных штыка, которые  олицетворяют единение вооружённых сил, подполья и партизан. Вечный огонь в середине монумента – символ неугасаюшей любви и признательности тем, кто не дожил до часа Победы, но память о ком нетленна в человеческих сердцах.

       Евдокия Ивановна Морозова в числе других ветеранов 158-й дивизии была приглашена в Витебск на открытие монумента.   «Тяжело, очень тяжело было смотреть на могилы, - говорит она,- ведь могли бы наши товарищи быть сегодня с нами».

      Витебск – это, пожалуй, одна из тяжёлых вех на боевом пути дивизии. Было очень много раненых. Оказывая им помощь, врачи и сёстры сутками не спали. Морозова работала тогда в медсанбате.

      В дивизионной палатке установили операционные столы и оперировали и днём, и ночью. Здесь-то Евдокия Ивановна и стала впервые донором. Санинструктору полка Шуре Гвытьевой оторвало ногу, её доставили в операционную в шоковом состоянии.  «Нина Моисеевна, - прибежала Евдокия к хирургу, - берите у меня кровь, а то Шура умирает».

      Очнулась Морозова в шоковой палате – потеряла сознание. С тех пор девушки как бы породнились и пронесли дружбу сквозь годы.  «Вы знаете,- восхищённо говорит о подруге Евдокия Ивановна, - такая энергичная женщина. После ранения ей так тяжело ходить, а она всегда на людях, рассказывает им о тех суровых испытаниях. Сильный, мужественный человек!»

      Литва. Германия. Это уже последние строки во фронтовой биографии Морозовой, боевые дела которой отмечены орденом Красной Звезды, медалями, благодарностями командования.

      Скольким бойцам спасла она жизнь! Сколько людей и по сей день вспоминают хрупкую медсестру по прозванию «Чижик».

      И хотя помешала фронтовая контузия получить Евдокии Ивановне профессию врача, она осталась верна своему долгу. После войны старшей медсестре хирургического отделения ещё долго приходилось встречаться с болезнями, которые вселила в людей война, искорёжившая столько жизней, но не убившая в советском человеке главного – желания быть свободным, жить и работать ради процветания своей Родины, своего народа.
-