Ксанка я. Глава вторая

Повесть не претендует на звание документальной.

Начало книги
http://proza.ru/2022/02/11/1889

Глава вторая. Двадцать второе июня.
Двадцать второе июня началось для нас в четыре часа утра. Для меня с Сенькой. Мы с ним собирались пойти рыбачить на Пскову. С вечера заготовили удочки, лески, Сенька ещё в пятницу наловил целую жестянку червяков.
Мама разбудила нас в четыре утра. Мы вскочили. Тускло горела лампа-керосинка. Папа спал на кровати. Мама тоже спала, встала только для того, чтобы разбудить нас и выгнать корову. Бабушка слегка похрапывала на своей раскладушке. В детской свежевыструганной кроватке сопел Васятка. Ивашка лежал рядом с нами на печке.
Мы тихонько соскользнули вниз, накинули одежду. Мама дала нам с собой по две булочки с сыром и бутылку молока.
Мы чмокнули маму в щеку и вышли из хаты.
Свежая утренняя прохлада взбодрила нас.  Лаяли собаки. Кукарекали петухи. Пастушонок Митька Захлебов уже собирал коров. Мама, вышедшая вслед за нами,  выводила Зорьку. Жучка тявкнула, зевнула и побежала за нами.

Улов в тот день оказался очень удачным. Я поймала небольшую щуку и трех плотвичек, а Сенька четырёх крупных карасей. Весёлые и довольные мы шли домой. Был уже почти полдень. Солнце сильно припекало. Весело лаяла Жучка, бегущая за стрекозой. Я и Сенька предвкушали вкусную и наваристую уху, которую мама обязательно сварит.
Подходя к деревне, мы заметили, что там творится необычное волнение. По улицам взад-вперёд бегали люди, кричали, плакали.  Громко лаяли собаки, встревоженно мычали коровы. Последний раз такая неразбериха было три года назад, когда загорелись два амбара. Что же случилось?
Мы испуганно подбежали к людям.
—Теть Маш, что случилось-то?
Тётя Маша плакала, скомкав косынку.
—Война, детки, война!—хриплым голосом сказала она.
-Как война? Какая война?—ведерки с рыбой выпали у нас из рук.
—Немцы напали. Молотов по радио выступал. Бегите быстрее домой, с папкой проститесь. Уезжает на фронт он.
Мы бросились к нашему дому. Во дворе тревожно мычала Зорька, наспех привязанная к плетню. Мы вбежали в дом. Папа обнимал плачущую маму. Возле него стоял наполовину набитый вещмешок. Бабушка торопливо хлопотала возле печки, что-то складывала, укладывала. Ивашка и Васятка обнимали папины ноги и тоже плакали. Увидев нас, мама всхлипнула.
—Вовремя вы детки. Проститесь с папкой-то. И как я без тебя, Алеша, буду?!—и мама зарыдала ещё громче, уткнувшись папе в плечо.
Мы отбросили удочки, лески, ведерки и бросились к папе. Прижались к нему. И заплакали. Даже Сенька, который говорил, что плачут только девчонки, плакал навзрыд, размазывая слезы по щекам...

Из Пскова к нам приехали люди, забрать всех мужчин призывного возраста. Как только их машина показалась на дороге, наш староста вместе с помощником стали ходить по хатам и собирать мужчин.
Папа схватил мешок, в который бабушка только-только засунула пирожки, поцеловал её, маму, меня, Сеньку, Ивашку и Васятку.
—Ты теперь, Сенька, за главного. Слушайся маму, береги сестру и братишек. И ты, Ксанка, маму слушайся, помогай ей во всем,—говорил папа, торопливо накидывая кепку и надевая сапоги.
—И ты, Марина, береги себя и детей. И грамоту не забывай. Пока, дорогая. Жди меня,— и папа выбежал из хаты. Мама закрыла лицо руками и зарыдала ещё громче.

За той машиной, которая увозила наших отцов, бежала почти вся деревня—женщины и дети. И мама с Васяткой на руках, и я с Сенькой и Ивашкой, все мы бежали за папой. Машина прибавила скорости и скоро её уже не было видно.
А мы побрели домой, глотая слезы..