Блок. Город - краткое содержание

          Город – конспект


1. «Последний день» – первый  день Апокалипсиса;
2. «Петр» –  берегущий свой Город демонический Медный всадник;
3. «Поединок» –   поэт – равнодушный свидетель битвы верхних сил;
4. «Обман» – девушка, на улице, над которой издевается “красный карлик”;
5. «Вечность бросила в город…» – вид на оловянный Город;
6. «Город в красные пределы…» – заря над Городом – как разливы похоти;
7. «Я жалобной рукой сжимаю свой костыль…» – брейгелевские нищие;
8. «Гимн»  – гимн солнцу, сжигающему людишек ;
9. «Поднимались из тьмы погребов…» – нашествие порождений тумана – мерзких карл;
10. «В высь изверженные дымы…» – сибилла, которая вся в шелках и с веером; 
11. «Блеснуло в глазах. Метнулось в мечте…» – вхождение богини в склеп – актрисы в театр;
12. «День поблек, изящный и невинный…» – в красивой комнате красиво умирает красивая женщина;
13. «В кабаках, в переулках, в извивах…» – яркие извивы улиц Города
14. «Барка жизни встала» – барка жизни отплывает из Города
15. «Улица, улица…» – улицы становятся промежутком меж домами, где люди заняты “работой”;
16. Повесть   – самоубийство на улице женщины с ребенком;
17. «Иду – и всё мимолетно…» – экзотическое приключение на улицах с “девой в огненном плаще”;
18. Песенка – заглянув в окно, поэт видит готовность к очередному жертвоприношению;
19. Легенда – на улицах Города изнасилование Третьим девушки;
20. «Я вам поведал неземное…» – разочарование в Городе;
21. Невидимка – невидимка своим болотным маревом завлекает обитателей города в грязные кабаки;
22. Митинг – калька с финала Короля на площади и с реального земного Питера – волнения народные;
23. «Вися над городом всемирным…» – дух Города спит, а Змея готова к броску;
24. «Еще прекрасно серое небо…» – дикая чернь готова свергнуть “латника в черном”;
25. «Ты проходишь без улыбки…» –явление в его Город богородицы;
26. Перстень-страдание – девица за окном, вышивающая перстень-страдание;
27. Сытые  – перебои с электричеством в электрических снах;
28. «Лазурью бледной месяц плыл…» – ведьма в пламенных духах;
29. «Твое лицо бледней, чем было…» – схождение девы-кометы на Землю;
30. Незнакомка – Незнакомка;
31. «Там дамы щеголяют модами…» – ещё один дубль Незнакомки;
32. «Передвечернею порою…» – ты, гонящая толпы в ад;
33. Холодный день – ежедневная жизнь неотличимая от  адского существования;
34. В октябре – самоубийство спившегося героя;
35. «К вечеру вышло тихое солнце» – вечер, ещё один пьяница;
36. «Ночь. Город угомонился…» – ночь, одинокий, тоскующий, пытающийся разговаривать со звездами;
37. «Я в четырех стенах – убитый…» – ночь, одинокий в комнате, пытающийся разговаривать со своим голубым двойником;
38. Окна во двор – тоскливое утро после бессонной ночи;
39. «Хожу, брожу понурый…» – тоскующий одинокий, который никак не может сказать приходящей женщине простые слова: «Останься».
40. Пожар – ещё один скучный аттракцион в Городе – пожар;
41. «На серые камни ложилась дремота…» – попытка восторга улицами Города и его уличными женщинами;
42. «Ты смотришь в очи ясным зорям…» – но напрасно;
43. На чердаке – карикатурное подобие «осиянного чертога» из тома I.
44. Клеопатра  – ещё одна карикатура на то же самое;
45. «Не пришел на свидание…» – и ещё одно такое же, но больше он на свидание не придет.




          Город - краткое содержание
 
    Очень чётко краткое содержание книги «Город» выражено у Даниила Андреева:


    Даниил Андреев. «Роза Мира».  Книга X. К метаистории русской культуры. X. Глава 5. Падение вестника:

     «…Это город Медного Всадника и Растреллиевых колонн, портовых окраин с пахнущими морем переулками, белых ночей над зеркалами исполинской реки, — но это уже не просто Петербург, не только Петербург. Это – тот трансфизический слой под великим городом Энрофа, где в простёртой руке Петра может плясать по ночам факельное пламя; где сам Пётр или какой-то его двойник может властвовать в некие минуты над перекрёстками лунных улиц, скликая тысячи безликих и безымянных к соитию и наслаждению; где сфинкс «с выщербленным ликом» — уже не каменное изваяние из далёкого Египта, а царственная химера, сотканная из эфирной мглы... Ещё немного — цепи фонарей станут мутно-синими, и не громада Исаакия, а громада в виде тёмной усечённой пирамиды – жертвенник-дворец-капище – выступит из мутной лунной тьмы. Это – Петербург нездешний, невидимый телесными очами, но увиденный и исхоженный им: не в поэтических вдохновениях и не в ночных путешествиях по островам и набережным вместе с женщиной, в которую сегодня влюблен, – но в те ночи, когда он спал глубочайшим сном, а кто-то водил его по урочищам, пустырям, расщелинам и вьюжным мостам инфра-Петербурга.
     …Из этой неутолимой жажды, из запредельного сладострастия возникает образ, для каждого свой, но тот самый, который всякому, прошедшему этим путём, встречался реально в трансфизических странствиях, забытых полностью или на девять десятых и кажущихся сном. О, не даймон, совсем уже не даймон водил его по кругам этих соблазнов: кто-то из обитательниц Дуггура подменил даймона собой, кто-то из мелких демониц внушал ему всё большее и большее сладострастие, показывая ему такие формы душевного и телесного – хотя и не физического – разврата, какие возможны в Дуггуре – и нигде более.»

     Накануне (в томе I) он отказался от Миссии, от служения, одной из причин чего было возможность подобных странствий. В этой книге и идёт  описание того, чего он, благодаря  отказу,  добился. Действия книги происходят параллельно событиям книги «Разные стихотворения», только в другой реальности. Там – наша реальность, здесь “инфра-Петербург”. Но… “что вверху, то и внизу”.

     В первых стихотворениях – общая картина “всемирного града”, потом – история появление его нынешних обитателей, потом демонстрируются картинки из жизни града, поначалу подчеркивая  экзотическую красоту темного отражения Питера,  но экзотика  быстро выцветает, а остается мешанина бессмертного  мещанства.
     Новым искусом, противопоставлением исконной серости стало явление Незнакомки – той, чьё имя ему неизвестно, но унылую  обыденность  победить невозможно, и в конце книги он оказывается перед кривыми отражениями «осиянного чертога» – упыриха в ледяном гробу да восковая Клеопатра.
     Так оно того стоило?