Папа

    – Время просыпаться, принцесса, – негромко прозвучало в залитой после раскрытой шторы ярким солнечным светом комнатке.

    – Ну, пап, дай ещё понежиться, – заворочалась в кроватке маленькая доченька.

    – Давай-давай, Анют, поднимайся, а то можем опоздать.

    – Ну что ты спешишь вечно? Древние говорили, что торопиться надо медленно.

    – Древних оставим в покое, тем более, что ни к месту афоризмы твои.

    – А это и не мои, – улыбнулось длинноволосое чудо.

    – Так, поднимаемся, одеваемся, стелим постельку, делаем зарядку, умываемся, читаем молитвы, расчёсываем волосики…

    – Ой, ну какой же ты скучный, – сладко потянулась дочь, ставя ножки на мягкие тапочки. – А ты заплетёшь меня?

    – Попробую.

    – «Попробую». Научиться уже надо бы. Не кикиморой же ходить мне.

    – А чего – даже прикольно.

    – И потом тебе хватает совести говорить, что я над тобой издеваюсь?

    Через полчаса.

    – Пап, ну что ж ты меня так дергаешь? Надо мягенько, аккуратно, я же девочка, тем более маленькая.

    – Анют, потерпи немного, я ещё не усвоил это ваше хитрое искусство.

    – А ты две косички сделаешь, или одну?

    – Ой, да тут бы с одной справиться. Так, стоп, что-то я запутался. Всё, надо распускать.

    – Ну, вот, опять в школу опоздаю. Что ж, делай уже четыре, тогда вообще никуда не пойду. Купим с тобой мороженого, включим «Машу и медведь» и…

    – Размечталась. Ну-ну. И ничего не слипнется?

    – Разве что пальчики. Мороженого-то много будет, да, пап? – так задорно засмеялась малышка, что папе ничего не оставалось, как улыбкой ответить на этот совершенно обезоруживающий вопрос. – Я смотрю, твоя дочь умеет убеждать. Вообще крутая!

    – И когда ты вырасти успела? – с мнимой удрученностью вздохнул Владимир, пытаясь неумело заплести новую косичку, что, учитывая длинный густой волос дочери, было не так уж и просто.

    – Так я и не выросла ещё, – лукаво повела девчонка плечиком. – Совсем маленькая.

    – Заплачь мне ещё.

    – Это да, это я могу, – снова оглушила она папу своим беззаботным смехом. – Слушай, пап, – вдруг посерьёзнела маленькая принцесса, – а мама вернётся к нам?

    – Скучаешь?

    – Очень, – после глубокого вздоха ответила дочуня.

    – Ну, что я тебе скажу, мама у тебя хорошая, конечно, вот только любят женщины жизнь красивую, а я вроде как звёзд с неба не снимаю, ну и…

    – Значит, ты её ещё любишь?.. Что ты молчишь?

    – Анют.

    – Ну, пап, я серьёзно. Мне можешь сказать правду. Я пойму, – обернулась дочь к отцу, в резком своём порыве распутывая с горем пополам сплетённую косичку.

    – Ну, вот, опять…

    – Пап…

    – …

    – Понятно. Эх, и как же мне тебе помочь?! А знаешь? – может, тебе другую женщину найти? Ну, чтоб понимала тебя, любила, ценила, заботилась о тебе, и обо мне, конечно, тоже. Я сестричку хочу, вот и…

    – Слушай, ты невозможна!

    – Это да. Ну так что, сеньор, у меня будет сегодня косичка, или нет?..


    Ещё через двадцать минут.

    – Пап, ну что ж ты не подогрел его?

    – Всё я грел, пей давай.

    – Значит, плохо грел. Так же не вкусно. Булочки вот тоже несвежие. Совсем ты не заботишься о своей дочурке.

    – Аня, хватит трещать. Я опаздываю, ты понимаешь, или нет?

    – Так позвони, отпросись, – манерно заиграла Анюта глазками, запивая кусочек булочки полухолодным какао.

    – А ты не забыла, что УЖЕ опоздала?

    – А, не люблю математику, так что не страшно. Так, а ну-ка доешь. Папа мне нужен сильный и здоровый, а не доходяга какой-то.

    – Только ради тебя, – запихнул Володя полбулки в рот, сделал большой глоток жидкости, несправедливо в их ситуации именующейся какао, и отнёс посуду в раковину.

    – А кто же мыть будет? – видимо, дочь решила сегодня не почтить школу своим высочайшим визитом.

    – Придёшь со школы – помоешь.

    – И ты хочешь меня этим запугать?

    – Не думаю. Я знаю! – с озорной угрозой заявил отец, поцеловав дочь в пахнущую ароматным шампунем голову. – Давай-ка быстренько чисть зубки, и поехали.

    – Ну почему же быстренько? – сладко потянулась строптивица, неторопливо поднимаясь из-за стола. – Я могу и не…

    – Анюта!

    – Всё-всё, сдаюсь, мой господин, бегу со всех ног, – не спеша поплелась она в ванную, так же не спеша под отцовские причитания вычищая и так беленькие зубки, мол, торопиться с этой важнейшей процедурой никак нельзя.

    Но пока Аня приводила себя и свои вещи в порядок, прошло ещё полчаса.
               

Солнце золотится. Лютик – золотой.
Речка серебрится и шалит водой.
Родилась на воле, залила луга,
Затопила поле, стёрла берега. –


С жаром стала декламировать школьница при выходе из подъезда. –


Там, где не достала, – лютик золотой,
Жёлтый одуванчик, – будет и седой.


    – Аня, садись в машину. Что ж ты сегодня неугомонная такая?!

    – Разве только сегодня?.. Эх, ты посмотри, как солнышко ярко светит, – начала она кружиться по двору, подняв глазки к безоблачному голубому небу. – Махнуть бы к лесу, к речке сейчас, разжечь костёрчик, яблочек, картошечки испечь.

    – Что ещё? – кажется, папа тоже перестал спешить.

    – Эх, сударь, обеднели Вы мыслью. Где же Ваш порыв к прекрасному?

    – Закончила?

    – Нет. Но мы обязательно продолжим, – подошла она, наконец, к машине. – И почему же Вы не открыли мне дверцу? Разве таким должен быть мужчина?

    – Ты пешком пойдёшь? – сел Владимир в машину, включив зажигание. – Не слышу?

    Вместо ответа дочь взяла на себя тяжелейшее бремя самостоятельности, открыла заднюю дверь, бросила портфель, затем в таком же игривом молчании уселась на переднем сидении.

    – Коротышки спереди не ездят, – засмеялся папа.

    – Ха-ха-ха. Очень смешно. Поехали уже, Гагарин.

   – Да ладно, нормальная ты девчонка, классная, что уж там, – с соответствующим жестом спустя какие-то секунды заметил папа, выехав на дорожное полотно со двора, – даже вынужден признаться, что горжусь своей дочуркой, такой ведь цветок подрастает. Правда, вредничает иногда, не слушается и, кроме того…

    – А концовочку пропустить нельзя было? Умеете вы, мужчины, всё испортить. Иногда лучше не договаривать.

    – Значит, только по шерстке любишь, да?

    – Именно. О, ещё и пробки какие. Может, действительно в лес махнуть, всё равно ведь не успеем. Да и погода явно не располагает к умственным напряжениям. Как ты считаешь? – повернулась Аня к отцу, еле сдерживаясь, чтоб не засмеяться. Володя молчал, наслаждаясь про себя этой игривой дочерней беззаботностью. – Что молчишь, это хорошо, это мне нравится. Слушай, а как тебе Людмила Дмитриевна?

    – Что?

    – Не что, а кто. Классная моя, учительница, руководитель моего класса.

    – Да понял я.

    – Просто я смотрю, глазки-то заиграли слегка.

    – Не выдумывай. Мне одной принцессы вполне хватает.

    – Ага. Значит, её ты тоже принцессой считаешь. Вот мы тебя и раскусили, некрепкий ты орешек. Не, ну, женщина она видная, это уж безусловно.

    – Так, прекращай, а!   

    – Лёгкий румянец на Вашей небритой щеке лишь подтверждает мою правоту. Так что не отпирайтесь. Сейчас приедем, и я вас познакомлю. А то всё второпях постоянно. Сядете себе, выпьете кофеёчку, потолкуете, работа подождёт. Дело-то серьёзное, спешки не любит.

    – Ты достанешь меня когда-нибудь.

    – Что – утопишь меня? Так не получится. Дельфин и тот так не плавает.

    – Я сделаю хуже. На всё лето тебя к дедушке отправлю. Будешь каждое утро подниматься с петухами, чётким строевым идти к колодцу, нежными своими ручками вытаскивать ведёрышко холодной водицы, и тут же выливать на свою норовистую голову. Дальше обрисовывать твои не радужные перспективы?

    – Вполне представляю свою дальнейшую участь. Только вот мне кажется, что я и на деда управу найду, ещё и ему кого-нибудь просватаю. Мужчина не может быть один, он… как бы это выразиться?.. дичает, что ли.

    – Я точно тебя утоплю когда-нибудь.

    – Осторожно, не нервничай так, а то ещё собьешь кого-то… О, вот так-то получше будет. Так вот, я ведь права. Всё дело лишь в том, что мужчина не любит признавать правоту женщины. Он же мужик, хозяин. Бах! – по столу, а ну! – я сказал! – чтоб все по норам мне!

    – Слушай, – смеялся вконец обескураженный отец, – откуда эти наблюдения?

    – Из жизни, дорогой мой папа, из нашей суровой реальной жизни.

    – Да-а, хорошо, что мы уже подъезжаем.

    – Так ты не торопись, я долго могу тронинг проводить.

    – А ты ничего не напутала?

    – Да вроде нет.

    – Ну и прекрасно. Уроки хоть помнишь, какие сегодня у тебя?

    – Не только помню, но и выучено всё до отскакивающих зубов.

    – До «отскакивающих зубов»?

    – Однокоренные слова – это слова из разных частей речи, которые объединяет смысловой корень. Они могут также относиться и к одной части речи, тогда у них будут разные приставки и суффиксы. Другими словами, однокоренными являются близкие по смыслу слова с одним и тем же корнем. Например, прилагательным «смелый» называют…

    – Верю-верю, всё, 5 баллов тебе. Ху, ну, вот и родная школа, – заехал Владимир в карман возле школы, и выключил зажигание.

    – Проводишь?

    – Аня, давай сама, мне на работу.

    – Ну, пап, пожалуйста.

    – Ладно, пойдём.

    – О, папуль, смотри-ка, кто нас встречает, – возбужденно заявила девчонка, когда они с отцом зашли в школьные ворота. – Давай-ка плечики распрями, грудь вперёд, подбородочек повыше.

    – Аня!

    – Людмила Дмитриевна все глаза уже проглядела, – тоном заговорщика поспешила она осведомить непослушного отца, неотрывно наблюдая за красивой молодой женщиной на школьном крыльце. – Будь паинькой, – уже тише заметила дочь, прыснув в кулачок.

    – Ну, здравствуй, Анечка, – прозвучало с порога задорной педагогической строгостью. – Здравствуйте, папа. Что же Вы опаздываете на целый урок-то?   

    – Доброе утро, Людмила Дмитриевна, – опередила девчонка отцовский порыв поздороваться первым, вынуждая его лишь слегка кивнуть. – Вы на папу не серчайте, пожалуйста. Это я его задержала. Девичьи дела всё. Вам ли не знать?!

    – Аня, ты беги давай в класс. Я сейчас подойду.

    Анюта направилась к двери, а учительница подошла к папе, увлекая его немного в сторону от спешащих на урок детей.

    – Владимир Фёдорович, позвольте Вас на пару слов.

    Перед самым входом в школу чему-то улыбающаяся Анечка вдруг обернулась и, пристально посмотрев на беседующих о чём-то молодых взрослых, подумала: «Хм, неужели они друг другу понравились…»

    Ей на самом деле очень не хватало мамы, да и папу хотелось видеть счастливым в обществе красивой любящей женщины, а не часто задумчивым и скучающим. И раз уж родной матери Анюта оказалась не нужна, её любимая учительница вполне подходила на эту роль. Она не могла знать, сложится ли у её отца счастливый брак с этой так активно ему что-то объясняющей женщиной, но наверняка была уверена, что будет совсем не против.



    27-28 февраля 2022 года