Десятый круг 21. Личный ад

Глава 21.Личный ад.


  Не по-девичьи сильная рука, удерживавшая Ташу на спине лошади, вдруг разжалась, и она соскользнула вниз, чувствительно приложившись к дорожным плитам.  Вскочив на ноги, девушка оглянулась по сторонам. Плотное серое марево клубилось со всех сторон, окружая здоровенного белого коня, на котором восседала знакомая ей обнаженная хрупкая  фигурка, принадлежавшая самой младшей из «скиффи», с которыми она познакомилась в деревне викингов.
- Где мы, зачем ты принесла меня сюда? – гневно воскликнула Таша, и голос ее растворился в тумане.
- Каждый заслуживает, чтобы попробовать идти своим путем, а не тем, который тебе выбрали другие люди и обстоятельства! – твердо встретив ее разгневанный взгляд, ответила девчонка, лихо крутанув в руке короткое копье. – Надо только захотеть и поверить в свои силы! Я хотела быть воином, и я им стала!
  Тут она указала копьем вверх, Таша подняла глаза и увидела ту самую группу обнаженных женщин на конях, которая атаковала замок Влада Дракула. Вот только, темноволосой предводительницы с ними не было.
- Верь в себя, и мы еще встретимся! – крикнула девчонка, а затем стукнула по бокам коня голыми пятками, после чего тот взмыл в воздух и оказался во главе конного отряда.
- Как тебя зовут, и каково было твое предназначение? – крикнула ей вслед Таша.
- Зарина! И я была рождена, чтобы стать жертвой! – донеслось с высоты.
  А затем темный вихрь поглотил всадниц и сам растаял без следа.

- И куда же мне теперь идти? – уныло пробормотала Таша, оглядывая плотное серое марево, окружавшее ее со всех сторон. – Не видно же ни зги!
  И в самом деле, туман стал таким плотным, что не видно было даже дороги под ногами. Осторожно пошарив ногой, Таша нащупала очередную каменную плиту, ступила раз, потом другой.
- Хорошо сказать – поверь в себя! – сердито пробурчала она, медленно продвигаясь вперед. – С этим у меня всегда были проблемы! Как и с выбором цели существования! Как же хорошо было в детстве, когда все решают за тебя! А дед еще и умел угадывать, чего мне, на самом деле, хочется. Даже, на какой именно карусели покататься!
  В ее памяти всплыл полузаброшенный детский парк, где посреди разросшихся кустов и деревьев прятались старые карусели и другие аттракционы. Больше всего ей нравилась та, где по кругу катались облезлые лошадки, под седлом или запряженные в санки. Таше больше всех нравилась белая лошадка в серых яблоках и с красным седлом. Дед сажал ее в седло, и девочка плыла по кругу, под дребезжащие звуки встроенной шарманки, воображая, что скачет навстречу волшебным приключениям.

  Тут Таша насторожилась, ей показалось, что впереди послышались знакомые звуки. Вглядевшись пристальней, девушка увидела неясное пятно света и бегом кинулась в ту сторону. Дорога сама стелилась ей под ноги, ботинки стучали по плитам. И довольно скоро девушка стала различать очертания карусели, мигающей разноцветными фонариками. Подбежав поближе, Таша затормозилась и медленно подошла к дощатому круглому помосту, уставленному лошадками и санками. Медленно обойдя его по кругу, девушка нашла ту самую, в яблоках, осторожно погладила крутую шею и отколотое ухо.   Смолкшая было музыка вновь заиграла, основание карусели медленно пришло в движение, постепенно ускоряясь. Испуганная Таша догнала любимую лошадку и вскочила в седло. Бег по кругу еще ускорился, серый туман оживал, свиваясь в причудливые фигуры.
- Вперед, к приключениям! – совсем как в детстве, воскликнула Таша, и карусель взмыла ввысь.
  Лошадки кружились так быстро, что разглядеть что-либо вокруг или пытаться сойти  не представлялось возможным.
- И куда это мы летим? – прошептала Таша, покрепче цепляясь за игрушечные поводья. – Похоже, что я опять накосячила! Приключений у меня здесь было уже более, чем достаточно. Это в детстве можно было помечтать в течение пяти минут, пока кружится карусель, а потом вернуться домой, где уже ждет бабушка и жарит пирожки с картошкой. Запах такой, на всю округу, даже в тумане заблудиться невозможно…
  Девушка глубоко вздохнула, вспоминая уютный домик своих деда с бабушкой, жерло кухонной печки, где скворчит сковородка с пирожками.
- Как я хочу к вам! – всхлипнула Таша. – Хоть на минутку окунуться в мир моего детства!
  Очередной прерывистый вздох, в попытке сдержать бегущие слезы, заставил девушку насторожиться. Ей почудилось, будто, и в самом деле, откуда-то донесся запах печи, в которой тлеет каменный уголь, а сковородка брызжет постным маслом, в котором подрумяниваются пирожки. Не особенно осознавая, что она делает, Таша спрыгнула с лошадки и полетела сквозь туман, куда-то вниз.

  Полет показался подозрительно долгим, пришла мысль о том, что стоило бы испугаться, но знакомый запах становился все сильнее, навевая мысли о потерянном доме ее детства. И когда слезы вновь готовы были хлынуть из глаз, полет закончился, и Таша со всего размаху приземлилась. В глубокий пушистый сугроб!  От холода перехватило дыхание, девушка подскочила, стараясь вырваться из кучи мелких холодных снежинок, и почти уткнулась носом в знакомую деревянную дверь.
- Этого не может быть, машины времени не существует! – прошептала Таша, ощупывая массивную металлическую ручку, к которой однажды в мороз приложилась языком.
  Это была точно она, со всеми фигурными выступами, и прорезь для  отодвигания щеколды рядом с ней тоже была. И крючок для щеколды также быстро нашелся под ступенькой, как будто ее поджидали и позаботились о том, чтобы Таша попала внутрь. Так бывало, когда она допоздна задерживалась в школе. Таша сжала в ладони холодный металлический стержень и замерла, не решаясь отворить дверь, за которой ждала ее мечта о рае. 
- Я не заслужила такого подарка! – чуть слышно пробормотала девушка. – И этот мир совсем не похож на рай! Но и отказаться я не могу!
- Верь в себя! – прозвучали в голове слова юной всадницы, Таша упрямо встряхнула головой и, отодвинув щеколду, растворила дверь в холодные сени.

  Запах пирожков стал таким сильным, что девушка одним прыжком преодолела расстояние до следующей двери и распахнула ее.
- Затворяй скорее, холоду напустишь! – послышался привычно-сердитый окрик бабушки, которая с трудом различалась в клубах морозного воздуха, влетевшего из сеней вслед за Ташей.
- А мы еще угольку подкинем! – послышался голос деда, сопровождающийся добродушным смешком. -  И чайку с пирожками дадим!
- Что-то ты подзадержалась! – продолжил дед, входя в двери кухни из смежной с ней  маленькой комнатушки с кроватью.
  И кинул Таше пирожок, который ловко выхватил со сковороды, пока бабушка перемещала ее из печки на стол.
- Сегодня что-то все поразбрелись! – пробурчала бабушка. – Даже коты и пес где-то рыщут, несмотря на мороз. Разоблачайся и садись к столу! Не забудь снег с обуви обмести!
  Счастливо улыбаясь во весь рот, Таша, на ощупь, схватила стоящий возле двери веник, чтобы обмести снег с валенок, и тут обнаружила, что на ногах у нее высокие шнурованные ботинки военного образца, обутые на босу ногу. Осознание реальности обрушилось подобно ведру холодной воды, опрокинутой на голову. Проведя дрожащей рукой вверх, к границе бронежилета, девушка зажмурилась, боясь увидеть клубы тумана вместо деда с бабушкой.
- Чего застряла там? Чай остынет! – ворчливый голос деда заставил широко распахнуть веки.

  Кухня была на своем месте, на круглом столе стоял пузатый самовар, увенчанный заварочным чайником, а дед наливал в чашку кипяток из фигурного носика. Противная мелкая дрожь пробежала по позвоночнику, безумно хотелось сесть к столу, откусить пирожок, выпить чаю, слушая шутливую перебранку бабушки и деда.
- Она особого предложения ждет! Это вы с Аром уже половину пирожков перетаскали! – привычно заворчала бабушка, брякая сковородкой об чугунную подставку на столе. – Впусти уже его, слышь, дверь царапает!
  И в самом деле, из-за двери слышались скребущиеся звуки и поскуливание. Распахнув дверь, Таша увидела пустые сени, испуганно оглянулась на теплую уютную кухню, боясь, что она исчезнет, но со стороны следующей двери раздавалось столь жалобное поскуливание, что она не выдержала и приоткрыла ее. Оттуда, вместе с клочьями тумана и снежным зарядом, влетел здоровенный черный пес. Он мгновенно проглотил забытый в руке пирожок, осторожно сжал зубами опустевшую ладонь и повлек в тепло кухни. Там пес подтащил Ташу к столу и, умильно взглянув на нее умными карими глазами, уставился носом в сторону блюда с пирожками.
- Садись, в ногах правды нет! –  предложил дед, пододвигая к ней чашку на блюдечке.- И пирожок еще бери, они сегодня особенно удались!
-  Только этому обжоре больше не давай! – проворчала бабушка и щелкнула облизывающегося пса по лбу деревянной ложкой.

  Все было так знакомо и привычно, что Таша не выдержала, схватила с блюда пирожок и откусила сразу половину, обжегши рот горячей картофельной начинкой, восхитительно пахнущей жареным луком и сухими грибами.
- Торопыга – недопрыга! – добродушно хохотнул дед, наливая чай из чашки в блюдечко, чтоб скорее остыл.
  Таша благодарно взглянула на него и отхлебнула из блюдечка терпкий настой трав и зеленого чая. И едва не поперхнулась, услышав следующую фразу:
- Ну, поделись, как день прошел?
  Это была обычная дедовская фраза, которой он встречал ее после школы. И так просто было рассказывать ему обо всех свершениях и неудачах!  Раньше, в прошлой жизни. А что она могла сказать ему теперь? Какую-нибудь чепуху о школьных уроках? Так дед почувствует ложь, он это умеет. Правду? Какую?  Про будущее, которого они, к счастью, не застали? Или про странный мир, порождениями которого они являются? И надо ли что-то говорить и верить в реальность происходящего?

  Но тут Таша почувствовала, как пес осторожно вытаскивает из опустившейся ладони   недоеденный пирожок, а затем услышала участливый голос деда:
- Тебя кто-то обидел? Расскажи и сразу легче станет! А потом пойдем елку наряжать! – и он указал в сторону двери в большую комнату, где стояла пушистая зеленая красавица.
  Тут уж Таша не выдержала, и громко всхлипнув, кинулась прочь из дому.
- Возвращайся поскорей, а то пирожки закончатся! – догнал ее в сенях голос деда, заставив зарыдать во весь голос и выскочить в сугроб.
  Обернувшись назад, Таша увидела, как дверь медленно затворилась, но никуда не исчезла. Как и запах пирожков. Таша рухнула на колени, погрузившись в сугроб почти по шею, и заплакала навзрыд. То, о чем мечталось, как о наивысшей степени счастья, на деле причиняло нестерпимую боль.
- Как может рай одновременно быть и адом?? Или это в нас настоящая причина, мы просто не умеем быть счастливыми, превращая мечту о рае в настоящий ад?