Альтернативный Геракл. 9й подвиг

Девятый подвиг на счету мажора
Апофеозом стал мужицкого позора.
Адмета, дочка Эврисфея, Геры жрица,
Листала как-то раз журнала модного страницы.
Попались на глаза ей стринги Ипполиты –
Царицы амазонок знаменитой.
Дочура к папе: - Я хочу себе такие!
Пошли Геракла, пусть он стринги у неё отнимет!
…Отказом царь дочурку не обидел –
Командировочные брату сразу выдал…
Геракл веселье очень чётко чует –
Кораблик небольшой привычно арендует…
Позвал с собой друзей – таких же алконавтов:
«- Давайте повторим поход мы аргонавтов!
Затаримся закуской и вином,
На бл@дохОд на бухлохОде поплывём!»
Естественно, никто не отказался –
Отряд «героев» быстренько собрался.
К утру сложились и бухлишка прикупили
И Фемискиру в навигатор загрузили.
На пристани народ не прятал влажные глаза –
Все алкаши, хвала богам, отбЫли за моря!
Неспешно плыли, никуда не торопились,
Бухали, дрались, а потом мирились…
К царю Мизийскому на пьянку напросились
И с горцами по ходу  дела закусИлись:
Амик, царь то ли бЕбриков, то ли абреков,
Кричит: «Сэйчас ломать я буду этих человеков!
Я прИзнанный в ауле чэмпион
По самбо, тхэквондо, панкратион!»
Геракл, конечно, не зассал и вышел –
Ударом кулака с Амика душу вышиб,
Его джигитов всех поубивал,
Аул чуть по камням не раскатал,
А женщин и детей (какое гадство!)
Жидам проезжим продаёт он в рабство!
Мизийский царь глядит – такое дело…
Подумал: «Как бы мне не прилетело!»
Абреков земли называет Гераклеей
И сыну Зевса «дарит» их скорее.
Геракл мОзги напрягает срочно –
Мне нахрена этот «гектар дальневосточный»?
Возиться с этим делом? – как-то не вставляет! –
И на бухло аул опять меняет!
…Потом под парусом шли через Понт ЭвксИнский.
Герой, напившись, переплыть его грозился:
«Мне это, как два пальца… Уж поверьте, братцы!»
(С тех пор есть выраженье «понтоваться»).
И вот на горизонте Фемискира…
Но Осса уж давно оповестила
Всех амазонок о Геракловом походе
И алконавтов знаменитом бухлоходе.
На пристани встречает Ипполита,
Да не одна – со всей своею свитой!
Даны инструкции – вести себя примерно!
Все знают о героя нраве скверном.
Вот сходни брошены, отряд сошёл на берег
Нетвёрдым шагом, но пока что без истерик.
И сальными глазами с бодуна
Уж раздевают амазонок догола.
Вот вышла перед свитою царица –
В знак уваженья амфору даёт напиться.
И от креплёного кавказского вина
Геракл подумал: «А царица недурнА!»
И Ипполита, как бы мысль его читАя,
Сказала: «Цель приезда твоего я знаю!
Готова хоть сейчас тебе стринги свои подарить,
Но не хотите ли вы отдохнуть и вина испить?
Есть сыр, хлеб и фрукты, а вон – поросёнок на блюде!
Что мы, не договоримся, взрослые же люди?»
И наверно, было бы всё хорошо, но с присущим грекам цинизмом:
Что же за подвиг героя, да без драматизма?
Если бы жил Станиславский в то далёкое время –
Сказал бы на это: «Не верю, братцы! Не верю!!!»
Поэтому, по закону жанра, случилось плохо:
Всё-таки нашлась среди амазонок какая-то дурёха…
(Скорей всего, мужлан-алконавт, чтоб ему было пусто,
Нелестно высказался по поводу её бюста,
А может, по попке хлопнул – само как-то получилось-
Слово зА слово – и потасовка случилась).
И вот в гостей летят уже копья и маты трёхэтажные…
Ну что поделаешь, бабы – они такие безбашенные!
Все инструкции о поведении – под хвост коту!
«Бей мужиков, спасай Фемискиру! АтУ их, атУ!!!»
(Позже, конечно, редакторы мифов заставят народ поверить,
Что во всей этой трагедии виновна богиня Гера:
Вроде как приняла облик той дурёхи,
Чтоб извести героя, раскатала губёхи!
Но у меня эта версия как-то в голове не укладывается:
Станет богиня верховная за алкашом по всей Ойкумене шарахаться?)

Греки, не будь дураки, колом стоять не стали.
Были они древние, о рыцарстве и джентльменах слыхом не слыхАли.
Короче, без всяких романтических розовых соплей,
Наваляли алконавты амазонкам жестоких люлей!
(Ну, как – люлей, это очень мягкое выражение!
Была там даже не бойня, а форменное избиение.
А там, где город стоял – уютен и великолепен –
Теперь только трупы, кровь, смрад от пожара и пепел!)
Даже Геракл (уж на что на башку отмороженный!)
Затылок себе чесал, оглядываясь насторОженно.
И, с трупа царицы проклЯтые стринги снимая,
Шептал: «Чтоб ты сдох, Эврисфей! Нахрена мне слава такая?»
И обратился к дружине своей, шатаясь:
«Что-то мы, братцы, кажется, перестарались!
По-быстрому грабим, в рабство берём, что в живых остались
И валим отсюда, пока мстители не сбежались!
Жалко, конечно – столько красивых баб поубивали,
Но, если спросят – всем говорим, что они нам что-то в вино подмешали!
(С тех пор повелось на побережье Чёрного моря:
Местных вин лучше много не пить, чтобы не было горя!)
{Ещё, конечно, хотелось бы разобраться:
Как геноцид женщин подвигом стал называться?
Только не тянет что-то в дебри такие пО уши забираться –
Можно под пристальным вниманием у психиатра оказаться!}

Чтоб завершить сказание как-то нескучно,
Добавлю: домой добралИсь они благополучно.
Народ в Микенах, конечно, опять посмурнел,
Поскольку по алкашам соскучиться не успел…
Квестовые трусы Геракл Эврисфею отдАл из рук в руки
(Долго потом в кабинете ругались, обещая друг другу Аидовы мУки),
Царь же дочурке сразу: обновку – на-ка!
(Дуры во все времена, наверное, одинаковые!)
Та ещё целый день по дворцу в этих стрингах скакала.
Даже Геракл заметил: «Племяшка, ты бы их хоть постирала!..»
…У бухлохода судьба печально сложилась:
Выкупили его армяне, кафешку в нём замутИли –
Шашлык-машлык, свадьбы, корпоративы…
Короче, по-пьяни его через месяц спалили.