Женщина в любви. Татьяна Шмыга

Недавно пересмотрела кинокомедию Эльдара Рязанова «Гусарская баллада». Мне понравились кадры, когда гусары Дениса Давыдова напали на небольшой французский обоз. Открыли дверцу кареты и увидели  французскую певицу Луизу Жермон. Испуганная очаровательная девушка вышла из кареты в коричневом бархатном пелисе с норковым воротником и кокетливой шляпке с оборками. Гусары бурно приветствовали свою давнишнюю знакомую. Роль французской певицы исполняла актриса оперетты обворожительная  Татьяна Шмыга.

Татьяна Шмыга родилась 31 декабря 1928 года в Москве. Ее отец Иван Шмыга, занимал должность заместителя директора завода в Москве. Мать будущей певицы Зинаида Шмыга была домохозяйкой.
Она вспоминала: «Мои родители были театралами. Я с детства запомнила, как они собирались на какой-нибудь спектакль. Это был целый ритуал — они настраивались на праздник, который их ожидает вечером, заранее».
Татьяна была музыкально одаренным ребенком, её отдали в музыкальную школу по классу фортепиано к профессору Московской консерватории Анаиде Сумбатян. А также она занималась вокалом.

В школе Шмыга  с удовольствием участвовала в художественной самодеятельности.  И довольно часто с подругой ходила на спектакли в Большой театр.
В своей книге «Счастье мне улыбалось» Шмыга вспоминала: «Мои детские музыкальные впечатления связаны не только со школой, но в значительной степени с Большим театром. У меня было «выгодное» знакомство — соседка-подружка Тося, отец которой работал в буфете театра. По воскресеньям дядя Федя мог брать нас с собой на утренние спектакли. Попадая с Тосей в театр без билетов, мы, естественно, не имели мест, и дядя Федя устраивал нас в ложе, где мы усаживались за стульями на бархатный барьерчик. Слушала и смотрела я спектакли с увлечением. Иногда забывалась настолько, что начинала подпевать солистам. Зрители в ложе делали мне замечания: «Девочка, не надо петь! Ты мешаешь слушать». Я смущалась, убегала из ложи, потом возвращалась… За несколько лет я выучила почти весь репертуар Большого театра».

В 1947 году подруга Татьяны привела её  в разгаре учебного года в Музыкально-театральное училище имени А.К. Глазунова, и каким-то невероятным напором,  уговорила педагогов прослушать  Татьяну. Шмыгу прослушали и её принял на  свой  курс режиссер и актер Иосиф Туманов.
В книге Шмыга  писала: «Я ходила в училище, но чувствовала, что ничего у меня не выходит, ничего я не могу делать. Сидела в аудитории в уголочке и думала лишь об одном: «Только бы меня не вызвали, только бы обо мне не вспомнили».  Она хотела бросить учебу, но педагог  Константин Михайлов, чтобы она осталась начал репетировать со студенткой после основных занятий. Вокалом со Шмыгой занималась Вера Олдукова. Вместе с ней артистка исполняла русские романсы: «Когда мы с ней занимались, то под дверью нашего класса собирались студенты и слушали. Кого тогда я только не пела! И даже теперь, когда слышу, как кто-то исполняет романсы, я иногда подпеваю».

В 1949 году Татьяна в доме отдыха работников искусств в Туапсе познакомилась с преподавателем журналистики МГУ Рудольфом Борецким, после они несколько месяцев переписывались, а вскоре поженились. Шмыга вспоминала: «Наш роман с Рудиком был скорее заочным, роман в письмах, каких-то особых страстей я вроде бы и не испытала».
В 1951 году Музыкально-театральное училище присоединили к ГИТИСу и преобразовали в факультет артистов театра музыкальной комедии. Его певица закончила в 1953 году.
Сразу после окончания ГИТИСа Татьяну Шмыгу пригласили в Московский театр оперетты и ввели в оперетту «Фиалки Монмартра» композитора Имре Кальмана. Сначала артистка стеснялась приходить на репетиции спектакля. Она вспоминала: «Когда меня назначали на роль и я приходила на репетиции, то садилась в зале и все время тряслась от страха: «Только бы меня не позвали на сцену. Только бы забыли, что я здесь».
Жизнь Татьяны полностью сосредоточилась на работе в театре. Рудольф же начал работать на телевидении, которое только делало первые шаги.
В 1954 году главным режиссером Московского театра  оперетты был назначен  актер Владимир Канделаки. В его были  репертуаре — арии из оперетт и песни советских композиторов, много концертировал  как эстрадный певец и  снимался в кино. Был талантливым режиссером и ярким мужчиной. Женщины от  него без ума.
В 1954 году Канделаки поставил оперетту Имре Кальмана «Фиалки Монмартра», где главную роль Виолетты играла Шмыга.  Спектакль так понравился зрителям, что  провели прямую трансляцию по телевидению.

 В 1955 году Шмыге  предложили главную роль в оперетте композитора Исаака Дунаевского «Белая акация». Дунаевский в это время тяжело болел  и не мог часто приезжать в театр на репетиции. Шмыга  звонила композитору домой  и пела ему арии Тони.
Премьера спектакля состоялась уже после смерти Дунаевского. «Белая акация» стала одной из самых известных постановок Московского театра оперетты. Специальную версию спектакля записали для радио, его адаптации появились в советских республиках и иностранных государствах, а песня «Пою о тебе я, Одесса моя…» стала неофициальным гимном Одессы.


Татьяна нравилась Канделаки с первых знакомства. Он был женат и старше Шмыги на 20 лет, но его это не останавливало, он начал настойчиво ухаживать за Татьяной. Поначалу Шмыга держалась на расстоянии, а он на свой машине мог ехать за троллейбусом, на котором девушка возвращалась домой. Он пытался приехать на остановку первым, чтобы встретить Татьяну и уговорить покататься с ним. Вскоре у  них начался роман.
Из-за Канделаки у Татьяны дома начались скандалы. Муж  ревновал и пытался разорвать любовный треугольник.  Закончилось тем, что Борецкий переехал жить к себе в кабинет на Шаболовку.
Канделаки  оставил жену и дочь в четырехкомнатной сталинской высотке, а с Татьяной они сняли комнату.
Татьяне было 28 лет, а режиссеру 48 лет. В театре неравный брак приняли в штыки, коллеги недоумевали, ведь Шмыга была талантлива, и не нуждалась в особом покровительстве. И все же режиссер поднял талантливую певицу на новую высоту. Татьяна Шмыга сыграла заглавные роли в опереттах «Поцелуй Чаниты», «Цирк зажигает огни», «Бал в Савойе».
В 1960 году за «заслуги в области советского искусства» она получила звание Заслуженной артистки РСФСР.
В 1961 году Шмыга сыграла роль Любаши в оперетте композитора Константина Листова «Севастопольский вальс». Певица называла этот спектакль своим любимым. В журнале «Культура и жизнь» о песне Любаши писали: «У Шмыги волнение в голосе. Может показаться, что поет она сегодня хуже, чем обычно. Не так уверенно, не так «прочно». Но какое сильное впечатление производит она на зал!».
В 1962 году Татьяну Шмыгу пригласили на роль певицы Луизы Жермон  в фильме Эльдара Рязанова «Гусарская баллада» по пьесе Александра Гладкова «Давным-давно». Шмыга была недовольна этой ролью и считала, что сыграла ее недостоверно: «Мне очень нравится фильм и не нравлюсь в нем я, хотя понимаю, что нельзя требовать многого от совсем неопытной киноактрисы». В картине она исполнила романс «Меня позови, избранник мой милый».
В  1960 году в Москве гастролировала бродвейская труппа  с мюзиклом «Моя прекрасная леди». Шмыга вспоминала: «Я сидела в зале, наслаждалась музыкой, игрой и думать тогда не думала, что через какое-то время сама буду играть роль Элизы». В 1964 году она сыграла роль Элизы Дулиттл в русской постановке «Моя прекрасная леди».

В жизни Канделаки и Шмыги  супружеская жизнь и работа были нераздельны. Она вспоминала: «Только в первые годы, когда была влюбленность, все было легко и просто и казалось, что все обойдется. Потом же, когда мы начали притираться друг к другу, стали сказываться его взрывной характер, особенности южного темперамента, обычный мужской эгоизм. Так что относительно безоблачными, счастливыми я могу назвать лишь первые пять лет нашей жизни, а всего мы прожили с Владимиром Аркадьевичем вместе двадцать лет. Но зато те десять лет, что Канделаки руководил нашим театром, я могу назвать, пожалуй, самыми лучшими в своей артистической судьбе — была молодость, было много работы, много интересных ролей. Это была жизнь, до краев наполненная трудом, смыслом…»

В 1969  году Шмыга стала первой актрисой театра оперетты, которая получила звание Народной артистки СССР. А в 1973 году певицу удостоили Государственной премии РСФСР имени М.И. Глинки за роли в опереттах «Нет меня счастливей», «Девичий переполох» и «Фиалка Монмартра».

В 1976 году Шмыга и Канделаки расстались.  Развод Канделаки принял в штыки, но ничего поделать не мог.
С  дирижёром Московского драматического театра им. Станиславского Анатолием Кремером  артистка была знакома с 1950-х годов, но роман у них начался со случайной встрече в Париже. В этом городе они полюбили друг друга. Они поженились в 1976 году и прожили вместе 35 лет.
Специально для Шмыги Кремер написал несколько музыкальных комедий, в том числе «Катрин» и «Эспаньола, или Лопе де Вега подсказал».  Шмыга писала: «Смысл такого <…> превращения был в том, чтобы и люди в зале тоже могли преобразиться <…> и перенестись в другой мир, в мир Театра <…> могли погрузиться в красочную атмосферу Испании XVII века. Зрители приняли эту игру, это приглашение участвовать в ней».

В 1990-х Татьяна Шмыга играла в Московской оперетте. Артистка сыграла в спектаклях, музыку к которым написал Анатолий Кремер. Она вспоминала: «Катрин», «Джейн,  «Джулия Ламберт», Три спектакля, благодаря которым продлилась моя сценическая жизнь. Продлилась красиво, со смыслом…».
В эти годы Шмыга продолжила выступать с концертами. На них артистка исполняла песни из оперетт, в которых играла, в том числе «Летучая мышь», «Сильва» и «Голландочка», русские романсы, приняла участие в музыкальном представлении «Большой канкан». В 2005 году Татьяна Шмыга сыграла в спектакле «Перекресток» Театра имени М.Н. Ермоловой.

Последние несколько лет жизни Шмыга тяжело болела и с трудом ходила и 3 февраля 2011 года  ушла из жизни.
Анатолий Кремер до конца был предан своей жене и заботился о ней в период её долгой болезни. Он любил её: «Танечка была не только моей самой большой любовью, но и смыслом всей жизни — музой. Для нее и ради нее я написал четыре музыкальных спектакля — и Татьяна Шмыга выходила на сцену Московского театра оперетты практически до конца своих дней. Эта взаимная потребность и связывала нас в одно целое — не могли друг без друга ни в творчестве, ни в жизни. Что, впрочем, странно: два «медведя» в одной берлоге… По поводу нас Таня шутила: «Всю мою жизнь испортил Париж!» 

Мне кажется, что  для Шмыги и  Кремера это было символично  - встретится  и полюбить друг друга в городе любви.  «Пусть проходят года. Не кончается жизнь никогда».