Не люблю я Золотое кольцо

Не знаю как вам, а мне лучше переесть, чем недоспать. Если меня разбудить среди ночи и потом позволить уснуть -  с утра буду просто уставшая и злая. Но если не давать уснуть с самого начала ночи - всё, туши свет, я капец какая яростная.

В старенькой пятиэтажной хрущёвке мы жили на четвёртом этаже. Над нами - Лариска с малолетним сыном. Женщина, по словам соседей, с поведением, не отягощённым моралью. Много за ней грехов водилось, но все они - её личное дело. Кроме двух, самых для меня непростительных: горячей любви к ночным гулянкам и к песням «Золотого кольца».

Часам к 10-11 вечера у неё  частенько собирались гости. Примерно к двум  часам ночи своим весельем они решали поделиться со всеми: распахивалось окно, на подоконник выставлялся магнитофон и на полную мощность врубалось «За маиии зилёные глаза/ Называют все меня колдууньей…». Сами гости, изрядно пропитанные алкоголем, начинали пляски. Ну , как пляски… Просто, сидя на диване,  топали ногами в такт с этой «колдуньей». И всё.

Начинка «хрущёвок» очень стандартизирована - по всем этажам примерно одно и то же: диван под диваном, стол под столом, холодильник под холодильником… А потому Ларискин диванный  «танцзал» был в аккурат над моей «спальней» .
Никаких аргументов Лариска не признавала. Выслушав однажды поутру мою просьбу соблюдать правила общежития хотя бы с наступлением пОлночи, она в ответ выдала такой поток ругани! Причём досталось и мне, и матери моей, и даже бабке с пробабками! Лариску вообще трогать было опасно: матерные слова  «на хпб» в Ларискиной интерпретации переплетались  в тонкую тугую косичку кнута, вымоченную в крепком солевом растворе и со всей силы хлестали по её «обидчику». Причём, не взирая на возраст, социальное положение и профессию. Она не давала спуску никому, матеря и проклиная всю родню прошлую и будущую.  Соседство ею тоже не признавалось. И в следующий раз топот ног над моим диваном только усилился.

Поскольку обращаться к совести Лариски, как и к участковому, было бесполезно, то лёжа под танцполом с широко открытыми глазами и закручивающейся на макушке головной болью, я строила планы собственной жестокой мести. Самые что ни на есть фантастические…

+1.   Вот я с лицом, размалёванным серо-зелёными полосами, «с ноги» распахиваю дверь, поливаю над головами плясунов очередью из автомата и что есть мочи ору: «Ахтунг!!!! Лежать! Морды в пол! Не двигаться!!!! Тихо!!!! И так, что б до утра мне!!!!» Они пугаются, замирают на полу, а я иду домой, на свой диван и мирно засыпаю.

-1.   А, нет, не годится … автомата-то нет… и даже красок серо-зелёных. Моё лицо, естественно серо-зелёное после бессонной ночи - не в счёт.

+2.   Тогдааа так… Вот я залезаю по металлической лесенке из подъезда на плоскую крышу нашего дома. При мне крепкая удочка с надёжной леской, способной выдержать вес среднего марлина. На конце лески привязан кирпич. Опускаю удочку, раскачиваю леску с кирпичом и со всего маху луплю этим маятником по стёклам: «Ахтунг!!! Никому не двигаться! Вы арестованы!!!»….. Они пугаются, разбегаются как тараканы по домам, а я иду домой и мирно засыпаю на своём диване….

 -2.   Ну да, согласна, способ какой-то тупой и нелепый. А откуда «лепости» взяться, если ты тупо спать хочешь, а не дают?  Поэтому продолжаю мысленно развивать эту нелепость и понимать, что не подойдёт: путь отступления с крыши только один - по той же лесенке. А она, как на зло, прямо рядом с Ларискиной дверью.  Боюсь, к тому моменту, когда мне спускаться нужно будет, они уже придут в себя и могут мне навешать сами знаете чего.
Ещё и окно потом стеклить…

+3.    Тогдаааа…. Вот я иду на местную птицефабрику, набираю огромное ведро свежего  куриного помёта, поднимаюсь на пятый этаж, звоню в дверь Ларискиной квартиры. Она открывает и тут я с криком «Ахтунг! Получай, фашист, гранату!» забрасываю это ведро в прихожую. Оно подпрыгивает, влетает в зал… . Гости живы, но пребывают в шоке и в г-не, разбегаются отмываться по своим домам, а я тихо-мирно иду к себе на диван  и засыпаю…

-3.    Нет, не вариант: идти в ночИ на птицефабрику за ведром куриного помёта - так себе затея. Да и кто мне его даст?  А если б и да, то «аромат» его наполнит и нашу двушку под завязку тоже. На весь подъезд хватит. Ну, за лепость-нелепость тупости мести я уже поясняла, там, выше…

+ - + - + - + -

Вот так, бывало, промучившись полночи сначала с «Золотым кольцом», потом - с планами ужасной мести, едва закрыв глаза под утро, вздрагиваю от  звонкого китайского «кукареку» в будильнике…
Всё, боль уже вовсю гнездится в моей голове.
Пропал день…

Продали мы ту квартиру с большим трудом: местные поселковые покупатели звонили, обсуждали детали и спрашивали о соседях, живущих над нами. Узнав, что это Лариска - отказывались дальше что-либо обсуждать.
Ну, не всем нравится «Золотое кольцо» по-видимому…
Купил заезжий человек, не знакомый с Ларискиными предпочтениями. Дайбоххемуздоровья.

А я лично из-за той Лариски до сих пор, больше, чем через 20 лет,  терпеть эти песни не могу.
И, главное, не вытравишь их из памяти.
Вот пишу, а в голове уже:  «Это мне судьба послала грешную любовь мою».
И тут же что-то начинает предательски зудеть в районе макушки: «Ахтунг! Где мои серо-зелёные краски, автомат и ведро куриного помёта?»