Передача прав на силу

Ссылка на предыдущую главу http://proza.ru/2022/03/28/1206

Бешка оказалась бедной, затерянной в лесах деревней с тремя узкими улицами. Неказистые домишки лепились друг к другу. Три четверти из них давно покинуты жильцами. Селяне с подозрением отнеслись к пришлым оборванцам с ручной куницей. На серебро Лупа позарилась шумная толстуха, которой принадлежал самый большой дом в деревне. Она давно уже вдовела, дети обзавелись семьями и перебрались ближе к цивилизации. А сожитель и раб этой женщины был вечно нетрезв.

Даже в столь малом селении имелась церквушка. Маленькая, неухоженная. Синильному рассказали, что после приобретения иконы известного святого батюшка почему-то свел счеты с жизнью. Несколько неурожайных годов привели к оттоку молодежи в города. Сельчане стали пропускать службы, заметив, что после посещения храма многим неможется. Луп догадался, почему Рогатый направил их именно в эту деревню.

После обеда Синильный обработал раны детей, и всех уложил спать. Гордана пыталась протестовать против применения сонных чар к близнецам. Но усталость так навалилась на нее, что девушка засыпала на ходу. К тому же шов за ухом воспалился, вызвав жар. Луп вскрыл его уже в третий раз и зашил, после чего наложил повязку. Он напоил девочку травяным настоем, сваренным из запасов домохозяйки. Вслед за этим она отключилась. Раздевая наследницу, Луп с неудовольствием отметил, насколько Гордана мала и тщедушна для своих четырнадцати лет. Ее изможденное личико было белее подушки. Синильный призадумался о возможных неприятностях. На родном острове возраст согласия наступает с шестнадцати лет.

- Мусульмане и более юных дев выдают замуж! – подбодрил колдуна Рогатый. – Не раскисай, шеф, время идет. Каратели уже близко. Будь они умнее, уже растерзали бы вас.

- Что-то я размягчился в этом детском саду, - пробормотал Луп, укрывая Гордану. – Пусть хоть помрет, но передаст мне права на силу!

- Мне нравится твой настрой, командир! – похлопал его по плечу Рогатый.

Прочая нечисть из легиона Шубашич не хотела повиноваться ушлому чужестранцу. Редкий колдун бывает столь зряч в их мире. На Гордану им было наплевать. Злые духи вели себя как агрессивная и бестолковая толпа, подначиваемая усопшей ведьмой. Луп снабдил помогавшего ему мужика защитным амулетом, чтобы его не тронули эти буяны. Затрапезный выпивоха с вечно унылым лицом, который жил под одной крышей с вдовой, сам вызвался пособить чужаку.

Он охотно отправился на поиски нужных для ритуала предметов. Заклинатель отвалил ему столько динаров, что хватит на несколько недель беспробудного пьянства. Где-то в этой глуши сожитель домохозяйки ухитрился раздобыть шесть черных и столько же красных свечей. Украл отрез темного бархата и чеканную медную братину* из сундука своей госпожи. А мешочки с ладаном и четверговой солью мужик стырил у вдовой попадьи. Все это время его хазяйка храпела под влиянием сонных чар. Одно это внушало мужичку благоговение перед высоким брюнетом с васильковыми глазами. Поэтому пропойца сдержался и не вылакал красное и белое вина, предназначенные для чароплётства. Может, маг возьмет его в услужение?

Луп купил два подержанных ружья. Дробь в патронах заменил четверговой солью. Повезло, что попадья пережигала кормовую соль с ржаным хлебом на Чистый четверг. Вот он, секрет, который не знают американские киногерои, зато успешно применялся на практике советскими сторожами. В порождения тьмы бесполезно стрелять, если в патронах дробь не заменена на соль. Еще колдун разрисовал стены каббалистическими символами. Разобравшись с этим, Луп собрал сажу в миску и приказал Бубушику покинуть тело куницы.

-Для тебя подвернулась шабашка, шишига, - подмигнул фамильяру Синильный. – Я устрою тебя регистратором во дворец бракосочетаний.

- Не надо! – испуганно пропищал Бубушик. – Свирепые сущности из армии Шубашич разорвут меня! Они кружатся вокруг дома, дожидаясь захода солнца!

- Я не дам тебя в обиду, дружок! – обещал Луп, и провел обряд материализации беса. Получилось нечто вроде сыпучей фигуры чертика, которая везде оставляла свои следы. Синильный приказал ему учить слова из свитка, пока он купается. Дегтярным мылом и щеткой он с тщательно смывал свой камуфляж, из-за которого постоянно зяб и чувствовал себя разбитым.

После купания колдун накинул хозяйкин халат, который был велик ему вширь и полюбовался синяком в зеркале. Не красит его, конечно, но ритуал сладить не помешает. Лишь бы проклятие лесного хозяина не подействовало на то, что между ног. Вроде бы не успел напакостить старче.

Завесив зеркало полотенцем, колдун начертил березовым угольком магические круги вокруг лежанки со спящими малышами и небольшого алтаря на тумбе. Луп застелил его бархатом, поставил на тумбу алебастровый гекатейон, которым пренебрег Хабол. Старый адописец слишком полагался на сущностей из чернокнижного пантеона. Неужели Палёный не один из них? У этого крутыша сила стихии. К сожалению, теперь не узнаешь, кто он такой. Разве что Анат поделится информацией, да и то вряд ли. Вон как скачет под окном, и гневно машет кулаком. Луп показал ей медный медальон, который заговорил против нечистой силы. Пусть митингует вместе с собратьями. К межбровью он прилепил серебряную монету на пластырь, чтобы избежать наваждений. Соляные боеприпасы лучше израсходовать на «лесную братву».

Красные и черные свечи Луп расставил полукругом перед статуэткой. Помощник принес свежий тюфяк, скаля гнилые зубы. А колдун ласково разбудил Гордану.

- Дорогая, сейчас мой слуга поменяет воду в корыте. Тебе надо принять ванну перед ритуалом, о котором я говорил тебе.

Девочка скуксилась, припоминая свое обещание. До чего же ей противна магия!

- А что я должна делать?

- Я потом скажу тебе. Загвоздка в том, что это обряд в духе Алистера Кроули, только без кокаина. Я не практикую такую магию, у меня любовь для досуга, волшба для дела. В данном конкретном случае по-другому это не провернуть.

- Я не знаю, кто такой Алистер Кроули. Но ты меня пугаешь…

- Дай сниму повязку, чтобы не намочила. В этой деревне стерильные тряпки – дефицит. Принес горячую воду, братишка? – спросил Луп мужика. Тот кивнул косматой головой.

- О Боже, я голая! Луп, отвернись, пожалуйста. Это ты меня раздел?

- Нет, хозяйка, - почему-то соврал колдун. - Боюсь, что она сожгла твои лохмотья. Я подыщу тебе подходящую рубаху. А меня не стесняйся. В доме Анат я шутил, демонстрируя свой жезл. На самом деле, я очень хорошо отношусь к тебе, котенок. Просто не могу удержаться от сальностей. Что поделаешь, я вырос среди хохмачей.

- Луп, я все понимаю. Но я-то родилась в Сербии. Приличная девица здесь не покажет мужчине свою наготу, - замялась Гордана, кутаясь в одеяло. Ее охватило смущение.

- Лови совет, который матушка не даст дочери. У нас в таких случаях говорят: «Подумай о недоборе в армию и не трепыхайся». В Англии используется более расплывчатая формулировка, но суть та же. А я говорю тебе, выброси глупости из головы и расслабься. Поиграй с собой, чтобы стать влажной. А теперь ступай на кухню и не прячь от меня свои прелести. У тебя еще не выросли они.

«Армия! Да мы никогда не будем твоей армией, чужак!» – взревели уродцы, протискиваясь через щелки, не защищенные магией. Впрочем, смельчаков среди них было немного. Вместо нападения они принялись прыгать, задрав хвосты. Пол завибрировал под их копытами, посыпалась посуда с полок.
 
Гордана спряталась под одеялом и жалобно пролепетала:
- Я все поняла! Ты хочешь забрать мою девственность!

- Да на хрен она мне сдалась! Просто целка идет в комплекте с правами на твою родовую силу!

- Нет! Девство мое не тронь! А бесовская рать мне не нужна! Забирай ее!
 
- А зачем тебе невинность?

- Чтобы выйти замуж честной девушкой. Что за грохот?!

- Это бесы прорвались на чердак и рухлядь раскидывают. Протестуют они, видите ли. Ты хочешь выйти замуж с таким приданым, наивный воробушек?! Когда надо идти в бой, черти устроили антивоенный митинг! И ты сачкуешь! Когда каратели на твоих глазах начнут близнецам головы отрывать, пожалеешь, что ломалась!

- Может, есть другой способ передать командование тебе?! – заплакала Гордана. Луп сдернул одеяло и понес ее на кухню, уронил в корыто. Его окатило теплой водой. Колдун не обратил на это внимание.

- Пожалуйста, уйди! – взмолилась Гордана сквозь слезы, глядя, как он намыливает мочалку. – Дай мне хоть пять минут переварить это!

- К чему размышлять о несправедливости жизни? Лучше я покажу тебе, как раззадорить себя. У меня не будет на это времени! Лесные каратели близко!

- Убирайся! – взвизгнула бедняжка. От жгучего стыда она хотела провалиться в тартарары! Луп с самодовольной улыбкой сдернул полотенце с позеленевшего зеркала над умывальником и достал бритву.

- Окрутили без мальчишника, так хоть рожу побрею, - сказал он. В этот момент кто-то его пихнул так, что Синильный лбом разбил зеркало и повалился на умывальник.

- Анютка, кончай бузить! – прошипел Луп, поднимаясь. Он сильно порезался о бритву и обернул полотенцем пострадавшую кисть. Прошептал какое-то заклинание над кухонным ножом, плюнул на лезвие и метнул его в стену здоровой рукой. На ней выплясывала плотная тень бунтующей ведьмы. Громкий стон пронесся над побелевшей от ужаса девочкой. Гордана начала быстро мыться, а потом покорно оделась в широкую рубаху из тонкой шерсти, подготовленную «женихом».

Луп вырвал с корнем герань из горшка, связал верхушку растения с корнем и напялил на рыжеволосую голову девочки. Точно такой же венец колдун соорудил для себя из другой герани.

- А нельзя ли чем-то замазать синяк? – робко спросила Гордана, пряча взгляд.

- А зачем? У меня точно такой же «фонарь» под глазом, - сладко улыбнулся Луп. – Чего слоняешься без дела, малахольный?!

Сожитель домохозяйки перевернул большую кастрюлю, уселся на пол и принялся барабанить по ней, отвечая за «музыкальное сопровождение» церемонии.

Толпа бесов впала в неистовство. Магический круг защитил колдуна и начинающую ведьму от народного негодования. Гордана не видела, как адские создания сигают, не слышала их воплей. А вот от страха перед чертиком из сажи, с янтарными глазами и дрожащими ушками, она чуть не выпрыгнула за пределы защитного круга. Луп успел схватить ее за руку.

- Успокойся, он свой. Бубушик, начинай!

- Зажги свечи, магистр.

- Ах да! О самом главном забыл, - сказал Луп и возжег двенадцать свечей от  красного уголька из печи. Затем молодые встали на колени перед алтарем.

Я не буду приводить текст, который торжественно зачитывал Бубушик тоненьким голосом. Такой ритуал дает не вечную любовь, а нескончаемые напасти. У колдунов с его помощью решаются дела далеко не амурные. По жесту Лупа, мужик перестал колотить по чугунному дну кастрюли и наполнил старинную братину белым и красным вином. Поставил ее перед гекатейоном с поклоном. Синильный срезал магическим ножом прядь со своей головы, и прядь с головы «невесты», тщательно смешал на алтаре рыжие и черные волосы. Бубушик сплел из них косу, пачкая волосы сажей. Луп обвил этой косой свою ладонь и ладошку Горданы. Колдун приказал повторять за ним текст из свитка, держа связанные ладони над братиной. Гордана неохотно повиновалась, опасливо поглядывая то на шишигу, то на соломенный тюфяк.

Бубушик распростерся на бархате, взывая к Гекате. После молитвы он поднялся на копытца, снял косу с ладоней людей и сжег ее над братиной с вином, что-то бубня себе под нос. Гордана скривилась от неприятного запаха, вспоминая обгоревшего отца. Тошнота подкатила к ее горлу. Вдруг стул сам собой развалился на щепки, словно на него бухнулся невидимый слон. До уха девочки откуда-то издалека донеслись хохот и гам. Разбились еще два горшка и тарелка. Девочка сжалась от страха. Девственность не такая уж большая цена за избавление от чертовщины.

- Магистр, а ты подготовил кольцо для Горданы? – спросило «ужасное нечто из сажи», как называла его про себя наследница. Луп хлопнул себя по лбу, на котором росла шишка. Он долго рылся в рюкзаке, посмеиваясь над собственной рассеянностью. Наконец, он нашел какое-то облезлое колечко с зеленой яшмой.

- Это все, что осталось от злыдни Эбиссы, - молвил Луп и положил его на блюдце, где блестел родовой перстень Шубашич.

Бубушик с воодушевлением продекламировал несколько строк и посыпал магистра и наследницу пшеном. На пол рухнул шкаф из-за бешенства нечистой силы. Гордана подскочила, как ошпаренная. Луп заставил ее опуститься на колени. Больше всего девочку беспокоило, не пострадают ли малыши от бесов. Под защитой магии они мирно посапывали, не реагируя даже на резкие звуки. Мужик сбегал в курятник и принес подмышками рябого петуха и желтую курицу.

Луп опустошил полсосуда вина, а остальное пришлось выпить Гордане. Девочку передернуло от отвращения. Она взглянула на кольца и прошептала:
- Это похоже на свадьбу. Я не хочу быть твоей женой.

- Как и я не желаю быть твоим мужем. Но я один не справлюсь с карателями! Мужик, посади птиц на тюфяк. Помоги петуху влезть на курицу. Принуди их к спариванию.

- Дева Мария услышала меня! Ты нашел способ сохранить мою невинность! – просияла Гордана и обняла его за плечи.

- Хм, странный вывод, - буркнул Луп, закатывая глаза к потолку, с которого сыпалась какая-то труха. – Если петух будет топтать курицу на ложе новобрачных, значит, их брак будет счастливым. На Шеоле одни разводы, и куры плохо несутся.

Птицы не проявили интереса друг к другу, стали клевать пшено. Пропойца развел руками, дескать, насильно мил не будешь.

- Я повелеваю вам совокупляться! – заорал Луп, сажая самца на самку. Петух больно клюнул его в руку, возмущаясь по-птичьи. Гордана густо покраснела до кончиков ушей, теряя последнюю надежду на спасение от липких объятий мерзавца.

- Поторопись, командир! Протестующие скоро прорвут оборону! – крикнул Рогатый, сражаясь с Анат и двумя какими-то кальмарами с человеческими головами.

- Убей курицу ради своих братьев! – приказал Луп и зарезал петуха. Гордана заколебалась в нерешительности, за что получила подзатыльник. Луп подержал птицу, а девочка заколола ее со страдальческим выражением лица.

- Умница! – похвалил он наследницу, хватая блюдце с кольцами. Руки у обоих были испачканы в крови, на которую прилипли перья. Луп надел на палец Горданы кольцо с яшмой. Той пришлось повторить то же самое с перстнем.

Солдатики Шубашич совсем ошалели от горя. Хабол не успел проклясть чужака. Луп решительно сбросил халат, и повалил Гордану животом на тюфяк. Уговаривай, не уговаривай – девчонка боится. Придется брать силой, да все оказалось не так просто. Краем глаза Луп заметил Оранжевого, влетевшего в дом впопыхах. Он ревел:
- Враги окружают деревню! Они собираются истребить всех!

Пацифисты набросились на него с яростью тигра. Сильным крокодильим хвостом демон разметал бесин по разным углам, раздавил массой гиппопотама. Луп слегка придушил рыдающую наследницу, чтобы ее мышцы расслабились. Едва он надавил на сонную артерию, как мертвая тетушка пробилась в круг, перевернула алтарь, где застенчиво прятал мордочку в ладони Бубушик. Она со всей дури толкнула Лупа в зад и заявила, что все это незаконно. Колдун насилует наследницу, значит, ни о какой добровольной передачи прав на силу речи не идет. Ритуал не имеет силы, он не признан шабашем.

Наконец-то Луп овладел миниатюрным телом Горданой. Не шибко приятно делать это физически. Зато сила тяжелым жаром гуляла по его телу и собиралась в животе. Сиильный на какое-то время выпал из реальности. Анат бранилась, драла его за космы и щипала, топала ногами, но уже ничего не могла поделать. Бесы сгрудились вокруг тюфяка с молодыми, скандируя свои садистские лозунги. Бунтовщики схватили Бубушика и принялись выкручивать его конечности, тянуть за хвост. И все же Геката взяла сторону Лупа и предоставила своему адепту просимое.

От раздирающей боли Гордана вскоре очнулась и пожалела об этом. Хорошо, что она  хотя бы не видит этого зверя, зато чувствует себя растоптанной дрянью. Грязной потаскухой. Этого греха Гордане точно не отмолить. Тяжелее всего осознавать, что она сделала неправильный выбор. Синильный, возможно, намного хуже лесных колдунов. Те были чистым злом. А Луп приводил ее в замешательство своей изменчивостью и лукавством. Черно-белая картина мира рушилась на глазах.

От горьких мыслей Гордану отвлекал какой-то странный гул. Он нарастал с каждой минутой. Вскоре она уже могла различать отдельные голоса и ругательства. Наследница рискнула открыть глаза и заверещала от потрясения. Луп дернулся и излил свое семя в ее лоно. Колдун был слишком тяжелым, чтобы выскользнуть из-под его потной туши. Да и куда бежать? Их окружало сборище невероятно безобразных существ, которые злобно галдели и тянули к ним лапы. Среди них прыгала тетка Анат с трупными пятнами и черными губами, между которых белели клыки. На спину Синильного скакнул какой-то взъерошенный зубастый демон, и попытался откусить ему ухо, но у него ничего не вышло. Алый паук-гигант в болотно-зеленых пятнах хотел вонзить страшные хелицеры в его затылок, но свалился на пол с беспомощным видом. Полчище Шубашич в растерянности отступило назад, не переставая роптать.

- Ритуал сработал, Анат. Луп Синильный теперь наш господин. Девчонка получила от него способность видеть и слышать вас, мозгляков бесстыжих! А она наделила его наследственным правом пользоваться и распоряжаться нами! – объявил Рогатый.

- Это того стоило, верно, Гордана? – засмеялся Луп, поднимаясь. Первым делом он сорвал с пальца сапфировый перстень, который леденил руку. – Теперь-то вы, гады, не избежите всеобщей мобилизации! Отпустите Бубушика!

*Братина — славянский шаровидный сосуд для подачи на стол и питья алкогольных напитков (пива, мёда, вина). Использовали в XVI—XIX веках на братчинных пирах и поминках (Википедия).

Продолжение следует http://proza.ru/2022/04/03/1860