В защиту суеверий о финнах

Из книги Ричард Генри Дана  -
"Два года на палубе" о суевериях о финнах - http://proza.ru/2021/04/05/2047

Ричард Генри Дана, младший (англ. Richard Henry Dana, Jr) (1 августа 1815 — 6 января 1882, Рим) — американский юрист, политический деятель и писатель.

Биография
Внук Френсиса Даны, первого американского посланника в Россию ко двору Екатерины II, сын — Ричарда Генри Дана, поэта-романтика.
Описание морского путешествия, совершенного им в качестве простого матроса на паруснике из Атлантического океана в Тихий вдоль берегов Северной и Южной Америки, «Two years before the mast» (1840), имело большой успех в Англии и Америке. Его книга «The seaman’s friend» (1841) упрочила за ним славу прекрасного знатока гражданского и морского права.

Ричард Генри Дана. Два года на палубе. М: Прогресс, 1986, 392 стр., 50000 экз.

– Слушай, ты не знаешь, кто таков наш плотник?
– Знаю, он немец.
– А какой немец?
– Из Бремена.
– А ты не путаешь? Я уверил его, что плотник не понимает другого языка, кроме немецкого и английского.
– Тогда дело лучше, – отвечал кок, – а то я ужас как боялся, не финн ли он. И скажу тебе, все время ужас как угождал ему. Я спросил о причине этого, и тут выяснилось, что все финны колдуны и имеют особую власть над ветрами и штормами. Я пытался возражать, но доводы его оказались куда сильнее (он знал по собственному опыту), и его не удалось сдвинуть с места. Он ходил на одном судне на Сандвичевы острова , и у них был парусный мастер-финн, который мог делать все, что ему вздумается. Этот человек не расставался с портерной бутылкой, всегда до половины заполненной ромом. Напивался он почти каждый день и мог часами сидеть перед стоявшей на столе посудиной и разговаривать с ней. В конце концов он перерезал себе горло, и все согласились, что в нем сидел бес. Нашему коку рассказывали о таких случаях, когда за кормой корабля, лавировавшего в Финском заливе против ветра, бывало, появлялось другое судно и перегоняло его, и шло оно чисто в фордевинд под всеми лиселями, и оказывалось, что это судно из Финляндии.
 – Уж я-то повидал таких; будь моя воля, и на шаг не подпускал бы их к палубе. Известное дело, коли им что не по вкусу, непременно подстроят какую-нибудь дьявольскую шутку. Поскольку я еще сомневался, кок заявил, что лучше всех такое дело разрешит Джон, как самый старый из всей команды. Джон и вправду был самым старым среди нас, но зато и самым невежественным. Я все-таки согласился позвать Джона. Кок изложил ему дело, и тот, конечно же, встал на его сторону и заявил, что сам был на одном судне, которому пришлось две недели идти против встречного ветра, пока капитан не догадался, что матрос, которого он незадолго перед тем обругал, был финн. Тогда капитан сказал этому матросу, что, если он сейчас же не остановит противный ветер, его посадят в форпик и не дадут ни крошки. Финн не уступал, и капитан велел запереть его и не кормить. Тот держался еще полтора дня, но потом уж не вытерпел и сделал какую-то штуку, так что ветер совершенно переменился. После этого его выпустили.
– Ну, что ты на это скажешь? – спросил кок. Я отвечал, что нисколько не сомневаюсь в правдивости всей истории, но было бы довольно странно, если бы за пятнадцать суток ветер не изменился сам, как бы там у них ни получилось с этим финном.
– Ладно, иди отсюда. Думаешь, раз учился в колледже, то умнее всех, – проворчал кок, – и знаешь лучше людей, которые видели это собственными глазами? Вот походи в море с мое, тогда поймешь, что к чему.