Блок. В снегах. Прочтение

   В снегах

                И я затянут
                Лентой млечной!
                Тобой обманут,
                О, Вечность!

                Подо мной растянут
                В дали бесконечной
                Твой узор, Бесконечность,
                Темница мира!

                Узкая лира,
                Звезда богини,
                Снежно стонет
                Мне.

                И корабль закатный
                Тонет
                В нежно-синей
                Глубине.
                9 января 1907


 


Из Примечаний к данному стихотворению в  «Полном собрании сочинений и писем в двадцати томах»  А.А. Блока:

«
     – «…тобой обманут, // О, Вечность.» – Тема Вечности как миража раскрывается сценой  в  "Снежной королеве" Х.К. Андерсена: Кай, под чарами Королевы, считает целью своей жизни сложить из осколков льда слово "Вечность".
     – «Узкая  лира,  // Звезда  богини ...»  – "Лира"  соотносит  женский образ  СнМ с космическим звездным миром (созвездие Лиры). Ср. также в стих. "Я был смущенный  и веселый ... "  (1906)  связь лиры с темой искусства: "Звезда, ушедшая от мира ( ... )  // Дрожит серебряная лира// В твоей протянутой руке".
– «И корабль закатный // Тонет ...»  – Для лирики Блока 1904-06  гг.  характерно объединение символики гибнущих кораблей и заката.  "Закат" теперь – не время мистической встречи  с  Прекрасной Дамой, а  момент перехода от света  к  тьме:  "Все закатное небо – в дреме ( ... ) // И на розовой гаснет корме //Уплывающий кормщик ( ... ) // ... мы с ним уплываем во тьму, //И корабль исчезает летучий ... "  ("Старость мертвая бродит вокруг ... ", 1905
»

     В Примечаниях постоянно подчеркивается связь образов "тома II" со сказками Андерсона. Но Зима  могла быть для Блока атрибутом Северных королевств, подробно описанных в «Первой симфонии. Героической.» Андрея Белого. По которым он вдоволь походил в период «Распутий». Сравните настроение исходного стихотворения, например вот с этим:

                «Дали слепы, дни безгневны,
                Сомкнуты уста.
                В непробудном сне царевны,
                Синева пуста.

                …Будут вёсны в вечной смене
                И падений гнёт.
                Вихрь, исполненный видений, —
                Голубиный лет…

                Что мгновенные бессилья?
                Время — легкий дым…
                Мы опять расплещем крылья,
                Снова отлетим?

                И опять, в безумной смене
                Рассекая твердь,
                Встретим новый вихрь видений,
                Встретим жизнь и смерть!
                Апрель-май 1904. С. Шахматово»

    И ещё один источник просто напрашивается – северные рассказы Дж. Лондона. В те времена они были  широко известны. 

(Маяковский:
                «…Помните?
                Вы говорили:
                «Джек Лондон,
                деньги,
                любовь,
                страсть»,—
                а я одно видел:
                вы — Джоконда,
                которую надо украсть!
                И украли.»)

     Вот цитата в подтверждение, из его – американского писателя – рассказа  «Белое безмолвие»:

     «День клонился к  вечеру,  и  подавленные  величием  Белого  Безмолвия путники молча прокладывали себе путь. У  природы  много  способов  убедить человека в его смертности: непрерывное  чередование  приливов  и  отливов, ярость бури, ужасы землетрясения, громовые раскаты небесной артиллерии. Но всего  сильнее,   всего   сокрушительнее   –   Белое   Безмолвие   в   его бесстрастности. Ничто не шелохнется, небо ярко, как  отполированная  медь, малейший шепот кажется  святотатством,  и  человек  пугается  собственного голоса. Единственная частица живого, передвигающаяся по призрачной пустыне мертвого мира, он страшится своей дерзости, остро сознавая, что  он  всего лишь червь. Сами собой возникают  странные  мысли,  тайна  вселенной  ищет своего выражения. И на человека находит страх перед смертью, перед  богом, перед всем миром, а вместе со страхом – надежда на воскресение и  жизнь  и  тоска по бессмертию – тщетное стремление плененной материи;  вот  тогда-то человек остается наедине с богом.»