Пассажирка

Я, как и многие мои сограждане, часто езжу по городу одним и тем же транспортом. Есть у нас один весьма длинный маршрут, идёт через весь город, затрачивая на путь около двух часов, и вот пришлось мне по работе несколько дней подряд этим транспортом пользоваться.
Рано утром, ещё не совсем рассвело, и в морозном воздухе висит приправленная фонарным светом рассветная дымка, на ближайшей остановке топчутся хмурые полупроснувшиеся парни-сисадмины, девушки-секретарши, дети-школьники с ранцами и мешочками со сменной обувью — ну, и люди обоих полов всех мыслимых и немыслимых возрастов и профессий. И я.
И вот которое утро подряд топчется со всеми на остановке очень пожилая женщина — сказала бы «бабка», но не бабка — всё-таки женщина. В старой потёртой козлиной шубке, в шапке-капоре в мягких сапожках «прощай молодость» с объёмной коричневой сумкой из мягкого кожзама. Подходит автобус — она лезет со всеми, толкаясь — час пик всё-таки — занимает место в салоне, нашаривает в кармане плату за проезд, дышит на замёрзшее окно и протирает его варежкой. И едет. Через весь город, до самой последней остановки.
Мне тоже там выходить. поэтому я вижу, что доезжает она каждый раз до самого конца.  И возвращается тоже вместе со мной — так уж мы попадаем.
Но вот однажды мне нужно позже, и я прихожу на остановку , когда уже вовсю белый день, фонари не горят, а солнце валяется на снегу, как жёлтый пушистый котёнок. И та самая женщина тут как тут. Ждёт автобус.
Автобуса долго нет, я начинаю нервничать, боясь опоздать к назначенному часу, но тут-то он, наконец, и подкатывает. Мы садимся, автобус едет. И вдруг я слышу ,как водитель спрашивает женщину в козлиной шубке: «Что, делать, что ли нечего — целыми днями катаетесь?». Оказывается, у неё нет монет, нужно разменивать крупную купюру, вот водила в сердцах и выговаривает ей. У меня что-то тоже драчливое настроение. мне не нравится развязный тон водителя, а пожилая женщина, наоборот, симпатична, и я вмешиваюсь: « Вам какое дело, кто куда едет? Везёте — и везите. Сдачу иметь ваши проблемы. Нет — так везите». К моему удивлению, водила свариться не начинает, а миролюбиво объясняет мне, что на самом деле «бабке никуда не надо — она так просто катается». Оказывается, это уже второй её сегодняшний рейс. Рано утром она уже съездила до кольца. вернулась обратно, пошла на второй заход. И проделывает это ежедневно — по два-три, а то и четыре рейса. Притом, с остановки она никуда и не уходит. Дождётся обратного автобуса, садится и едет.
Разумеется, я была заинтригована. Пожилая женщина же, которая слова водителя слышит, краснеет, как помидор, на её глаза наворачиваются слёзы, она садится и снова начинает нервно водить варежкой по стеклу.
Я люблю стариков. В силу специфики профессии или потому, что вижу в них своё не столь далёкое будущее, Нет, порой они, конечно, выбешивают до колик и скрипа зубовного, по сотне раз уточняя, что им будет от вот этой таблетки, что будет, если её не пить и вообще, понимаю ли я сама, о чём речь веду. Но в целом старики мне нравятся.
Так что я подсаживаюсь к этой бабке — благо, в салоне сейчас свободно — и наблюдаю за её царапаньями стекла, сгорая от любопытства по поводу её такого оригинального времяпровождения.
Заговаривает она со мной сама по своему почину.
- Да, так вот я и езжу, — говорит она. — Парень правду сказал. Странно, наверное, да? Думаете: вот, мол, бабка с ума сходит. А я вам скажу: так и есть. Схожу я с ума. Видите ли, я по образованию медсестра, а работала в родильном отделении в роддоме. В прошлом году вышла на пенсию - здоровье уже не то. Муж у меня умер, сын в другом городе с семьёй, звал меня, да что я буду мешать-то! Вот так утром проснусь — рано, шести ещё нет, и такая тоска берёт: толкаюсь от стены к стене, куда себя девать, не знаю. Вот и стала по утрам — вроде куда надо мне — выходить и автобуса ждать. Люди по делу едут, и я с ними вроде по делу. На людях — не одна ,как сыч в дупле. Мне и веселее. А то, не поверите, — она понизила голос и чуть приклонилась ко мне. — Такие мысли были. Я на восьмом этаже живу, так встану, посмотрю вниз — и думаю...А так, в автобусе, ездки три сделаю — и день прошёл. Холодно сейчас, летом ногами ходить буду, гулять, в магазины заглядывать. Кабы ещё деньги были, — она смеётся мелким дробным старушечьим смехом.
- Так вы так на автобусе сколько прокатываете, — сочувственно вздыхаю я. Прислушивающийся, как оказалось, к нашему разговору водитель, вдруг даёт совет:
- Так вы лучше бы тогда проездной купили, пенсионерам — льготный. За три поездки в день окупается, а у вас все шесть.
В глазах бывшей медсестры зажигается вдохновение. Тут мы подъезжаем, наконец, к конечной остановке, и я прощаюсь и иду по своим делам.
На следующий день я не попадаю в один автобус с этой оригинальной пассажиркой, но зато через два дня сажусь в тот самый салон, где выслушала историю одиночества пассажирки- пенсионерки. Узнаю водителя: тот самый парень, который ругался из-за сдачи и советовал укупить проездной. «Бабка» тоже тут — странно, обычно она садилась со мной вместе, а тут, похоже, едет с предыдущей остановки. На шее у неё висит холщовый мешочек, и она продаёт пассажирам билеты. Ну, как продаёт,,, берёт деньги, протягивает водителю, отрывает билет и выдаёт его, оторванный, очередному пассажиру.
- Ого! — говорю- Устроились кондуктором?
- Вроде того, — смеётся.
Оказывается, кондуктором бабушка работает на общественных началах, с благословения водителя. О том, что на маршруте появился волонтёр-кондуктор в парке никто не знает. Парень подхватывает её на конечной, вручает рулон билетов, и она ездит с ним, продавая билеты и передавая ему деньги. Сама при этом проезд не оплачивает.
- Как тот цыган, что яйца варил., — смеётся бабушка. — И при деле, и имею бульон.
- Но лучше, чтобы никто не узнал, — говорит водитель, тоже посмеиваясь.
Он оказался, похоже, неплохим парнем.
Вот такая странная женщина, вот такая странная история.
Не бросайте своих стариков в других городах, народ — вдруг, и другие мамы и папы живут на восьмом этаже.