Дважды через перевал Химса мимо СухумГЭС

          Впервые некоторые сведения об перевале Химса мы почерпнули у Эдуарда Алексеевича Фогилева, бывшего в ту пору начальником КСС Ставропольского края и Карачаево-Черкессии, а по совместительству и руководителем краевой МКК. Они  настораживали тем, что туристы часто теряли там ориентировку, а некоторые из них и вовсе пропадали бесследно. Об этом разговоре с Фогилевым нам поведал Гена Грунский, собиравший группу для похода-"тройки" по Западному Кавказу.
 
          Гене очень хотелось разнообразить выход на Черноморье новым вариантом. Общеизвестные проходы через перевалы Клухор, Наур, Санчаро уже были знакомы и неоднократно проходились. Несколько слов о нашем руководителе объясняют, почему  команда безоговорочно доверяла ему. Как человек, он умел разговаривать и с начальством, и с подчинёнными, убедительно аргументируя свою точку зрения. Как инженер, он был занят разработкой серьёзных изделий, ряд которых предназначался для "оборонки", где был нужен продуманный подход к конструкторским решениям, исключающий не только ошибку, но и право на неё. Это вносило в его характер требовательность к качеству проектирования, проверке всего обстоятельными расчётами. Такое же стремление к надёжности и безопасности проявлялась и во время горных походов, в которых он участвовал или руководил. Ясно, что среди туристов нашей секции он пользовался авторитетом, вес которому добавляли  его спортивные разряды по горному туризму и альпинизму.
 
          Небольшое отступление от темы. Почему-то некоторые граждане всех, кто ходит в горы, называют альпинистами, реже скалолазами, совсем упуская из виду, что горный туризм, наряду с альпинизмом и скалолазанием, является самостоятельным видом спорта. У каждого вида своя федерация и свои правила. Эту "триаду" объединяет лишь то, что их деятельность происходит в горах. Правда, скалолазание в последнее время стало всё больше превращаться в зальное зрелище под не очень эстетичным названием - "фанеролазание", а соревнования по технике туризма – в соревнования по туризму в закрытых помещениях! Ну, это так, пришлось к слову, для полного понимания сложившейся ситуации и к теме рассказа не относится.

          Но вернусь к нашему предводителю. Его отличал тщательный подбор участников похода, в виду имелись их "физуха" и техника, под которой подразумевалось умение ходить по горному рельефу и работать с верёвкой. Самым же главным у него считалась психологическая совместимость кандидатов в команду. Это послужило причиной отказа одному сильному горному туристу, претендовавшему на место в коллективе, но при этом бывшим постоянным инициатором конфликтов.

          Гена в походе, перед преодолением какого-нибудь препятствия, перевала или переправы через поток, собирал всех в кружок и предлагал каждому высказаться, как надо здесь быть? Шёл поиск ответа на вопрос, "ЧТО БУДЕТ ЕСЛИ…". Потом оглашал своё решение, не всегда совпадавшего с чьим-либо мнением, но делавшего каждого соучастником принятого выбора. Впоследствии я всегда старался следовать такому же порядку и в своих путешествиях, когда приходилось определять оптимальный и наиболее безопасный путь.
 
          Позади остался Центральный Аксаут – последний трудный перевал, из определявших сложность похода. Затем наша компания из шести человек через перемычку Аданге попала в бассейн Бзыби и, ближе к вечеру, остановилась возле минерального источника в урочище Шхабзцы. Рядом с ним, буквально в пяти метрах, из небольшой трубы истекала родниковая вода.

          Мы, усевшись на обтёсанном сверху бревне, утоляли свою жажду, когда к источникам подошёл с бидоном в руке пожилой человек. Седая бородка, на голове выцветшая брезентовая фуражка, одет в старенький чекмень, под которым виднелась рубашка военного покроя с нагрудными карманами, на ногах калоши. Само собой вышло, что мы поздоровались с ним, он поприветствовал нас в ответ и по-доброму поинтересовался, мол куда путь держим? Услышав про Химсу, сказал, что завтра собирается ехать домой в Сухум и как раз через этот перевал!

          Естественно, мы сразу же попросились составить ему компанию. Исхак, как он назвался нам, не возразил, только предупредил, что выход будет ранний, в четыре утра и что он будет на лошадях.  Тут же пригласил нас переночевать у него в хозяйственной пристройке рядом с жилым балаганчиком. Вечером мы пили там чай, слушали истории гостеприимного хозяина и рассказывали о себе. Исхак очень располагал к себе открытостью и доброжелательностью.

          Конечно, нам здорово повезло заполучить проводника по тем местам, где мы никогда раньше не бывали и которыми нас настращали во время защиты заявленного маршрута. Ведь до времени спутниковых телефонов с навигаторами было ещё ого-го!

          На другой день собрались в темноте. Дядюшка Исхак, как мы стали обращаться к нему и это ему понравилось, предложил нам одну из трёх лошадей, которых он взял с собой. Мы погрузили на "транспортное средство" рюкзаки наших девчат – Нины и Нади. Рассвет застал нас уже на другом берегу Бзыби у начала конной тропы, уводящей куда-то вверх, в дремучий абхазский лес. Поднимались по тягуну долго, несколько часов, в течении которых наш проводник пару раз останавливался, чтобы размять ноги, а мы в эти минуты дружно валились наземь, наслаждаясь кратким отдыхом и переводя дух для следующего перехода.

          Но вот джунгли закончились, взгляду открылось огромный альпийский луг, обрамлённый по горизонту плавным гребнем зелёных гор с перевальчиками между ними, такими же зелёными и плавными. Какой из них наш? Исхак показал на ближайшее справа принижение с нечёткой тропой и поведал, что там урочище Западной Гумисты, добавив при этом, что незнающие тех мест оттуда иногда не возвращаются. Как мы поняли, причиной тому были непроходимый каньон и хищники… бр-р! Жуть! Затем рука проводника совершила полукруг влево и остановилась на далёкой, неприметной среди остальных, седловинке. "Вот это и есть Химса!" – сказал он. Туда мы попали после полудня. По пути увидели рядом с тропой две могилки, над которыми стояли потемневшие от времени кресты, накрытые сверху дощечками из дранки. Здесь покоились останки двух пастухов, убитых когда-то крупным градом. Если грядёт непогода с грозой, то на плато нельзя находиться, нет укрытий, лучше переждать в лесу, такими словами проводник закончил грустную историю.

          На спуске в Грузию попался балаган с небольшим загончиком из жердей под навесом. И загон, и балаган были крыты черепицей из той же дранки. Со слов Исхака мы поняли, что сей приют ничейный, кто пришёл сюда переночевать в пути, тот и хозяин.

          Прошло ещё около часа-полутора. Расширяющаяся тропа привела к началу просторной и длинной поляны, в конце которой виднелся большой бетонный блок, слегка бликующий в лучах вечернего солнца. Сухумская ГЭС!

          Немного истории: строительство гидроэлектростанции на реке Восточная Гумиста началось в 1934 году. Был использован перепад высот в 200 метров с протекающей параллельно и ниже реки Западная Гумиста. Этот сток и создавал необходимый напор воды для вращения турбин.  Первый агрегат ГЭС был пущен в 1948 году, оборудование – турбины и генераторы, установленные на станции, изготавливались в Швеции. По мнению специалистов, неудачная конструкция – размещение фильтров на крыше машинного зала, нередко создавала угрозу прекращения технического водоснабжения и остановки станции в периоды максимальных нагрузок во время сильных дождей. Но, тем не менее, ГЭС работала и выдавала порядка 120 миллионов киловатт-час в год.

          Дядюшка Исхак спешился, подошёл к нам и сказал: "Ну вы и ходите, ребята! Я на лошади этот путь за два дня одолеваю, а с вами за день прошёл! Через час уже буду дома!" Тепло попрощался со всеми, дал свой адрес в Сухуми и порысил себе по дороге, провожаемый взмахами наших рук. Чувствуя навалившуюся усталость после напряжённого перехода, дальше не пошли. Лагерь поставили прямо на том же месте, где и остановились.

          Спустя некоторое время со стороны ГЭС на коне подъехал местный егерь. О нас он узнал от Исхака, с которым был хорошо знаком. Претензий к нам от него никаких не было, себя попросил называть дядей Ваней. Вот как запросто здесь можно было стать чьими-то племянниками! От ужина он отказался, а чай попил с удовольствием. Уехал, пожелав спокойной ночи. Мы же моментально вырубились, едва залезли в палатки.

          Утро выдалось ясным, нашу поляну уже осветило солнцем. Кое-как выполз наружу, а вот встать не получилось. Неведомая сила, в буквальном смысле этого слова, бросила меня на четвереньки с нестерпимой болью в коленях! Встать в прямоходящее положение удалось только через несколько минут, да и ходячим его назвать было сложно, больше подходило определение сидяче-стоящего существования… Уже дома по карте с курвиметром определил, что отмахали мы по абхазско-грузинским буграм в тот день аж 52 километра! Ни до, ни после этого, столько под тяжёлым рюкзаком ходить мне не довелось! Не лучшим образом выглядели и товарищи-напарники по походу.

          Прошло не очень много времени, когда мы продолжили путь. А он оказался запоминающимся! На всём его протяжении, чуть более километра буквально через каждые 10 – 40 метров гравийная дорога была украшена буквами "АНН" самого разного размера и цвета – жёлтого, красного, зелёного… короче всех цветов радуги! Они были повсюду – на стволах деревьев, скальных плоских обнажениях под ногами, на больших валунах вдоль дороги. В некоторых местах попадалась и расшифровка инициалов – Амельченко Николай Никитович. Увиденное напомнило Герострата из Эфеса, чьё имя стало нарицательным. Ведь вот как отдельные личности стяжают себе славу! Несколько образцов "творчества" я заснял и вернувшись домой послал фото в журнал "Турист" с письмом, где возмутился увиденным безобразием. Было ещё одно письмо, но уже со словами благодарности и с фотографиями. Кому? Правильно – в Сухум, дядюшке Исхаку!

          Дойдя до села Абжакуа, довольно быстро нашли машину и скоро оказались на вожделенном морском берегу. Ласковые вода и солнце, тропическая зелень, хычины и пиво... Через пару дней вернулись домой.

         А теперь о втором посещении Химсы, спустя два года. Это стало моим первым самостоятельным руководством похода. В команду записал четырёх, сам был пятым. Всё получилось, как в старой кинокомедии "Три плюс два", три парня и две девушки, только вместо моря были горы. Без особых приключений через перевалы Аюлю и Наур дошли до Шахбзцы. В столь памятном и милом сердцу балаганчике с пристройкой дядюшки Исхака не оказалось, соседи сказали, что он уехал на верхнее пастбище. В тот же день переправились на левый берег Бзыби и заночевали в лесу у ручья неподалёку от тропы. Следующая ночёвка состоялась в «ничейном» балагане, откуда мы спустились к Сухумской ГЭС.

          Первым, кого мы там встретили оказался всё тот же егерь дядя Ваня, который сразу же узнал меня. Он проводил нас до Абжакуа по той же дороге, но сильно изменившейся. В чём дело? Оказалось, что исчезло "художество" пресловутого "герострата" Амельченко! С удивлением спросил, куда его красотень подевалась? И услышал – приезжали какие-то большие начальники в сопровождении чиновников из местной администрации, прошлись по всему километру с автографами и отбыли, оставив строжайшее указание – сделать всё, как было раньше и побыстрее!

          На ликвидацию "Амельченковской галереи" был привлечён коллектив автодора, обслуживавшего местные трассы, нашли и "живописца", оказавшимся рабочим той же организации. Досталось на орехи дяде Ване и его напарнику – не пресекли вовремя безобразие на охраняемой территории! Тут рассказчик сплюнул и помянул недобрым словом, как художника, так и того, кто накляузничал про его творчество. Я, конечно, благоразумно промолчал о своём участии в этом деле. Но как качественно всё было выполнено! Где-то надписи отскоблили, в другом месте закрасили под цвет окружающего ландшафта, в некоторых местах, похоже, отмывали растворителем… Любо-дорого было посмотреть!

          А дальше всё было, как и в первый раз: Сухум, море, поезд, автобус, Ставрополь!
               
                Сухум – Ставрополь               
                1977 – 2022 гг 

На фото из интернета - Сухумская ГЭС.