Блок. В углу дивана. Прочтение

   В углу дивана   





                Но в камине дозвенели
                Угольки.

                За окошком догорели
                Огоньки.

                И на вьюжном море тонут
                Корабли.

                И над южным морем стонут
                Журавли.

                Верь мне, в этом мире солнца
                Больше нет.

                Верь лишь мне, ночное сердце,
                Я – поэт!

                Я какие хочешь сказки
                Расскажу,

                И какие хочешь маски
                Приведу.

                И пройдут любые тени
                При огне,

                Странных очерки видений
                На стене.

                И любой колени склонит
                Пред тобой...

                И любой цветок уронит
                Голубой...
                9 января 1907

 



Из Примечаний к данному стихотворению в  «Полном собрании сочинений и писем в двадцати томах»  А.А. Блока:

     «
     Реалии стихотворения, по воспоминаниям В.П. Веригиной, навеяны обстановкой  встреч актрис и актеров театра В.Ф.  Коммиссаржевской с символистами в  начале  1907 г.;  после "вечера бумажных дам" Н.Н. Волохова и ее  подруги начали часто  собираться "в  квартире Блоков или перед камином у В.В. Ивановой". "Я, – пишет  Веригина – вновь и вновь вижу всех нас на розовом диване и шкуру белого медведя перед каминомю" (Воспоминания, 1.  С.430, 432).
     « – И любой цветок уронит // Голубой ... – Голубой цветок – символ высокого идеала,  получивший  исключительно  широкое  распространение  в  литературе  XIX - нач.  ХХ вв.,  восходит  к  роману Новалиса  "Генрих  фон Офтердинген" (1802).
»

     В реальной реальности это воспоминания  о вечерах после бала, а в реальности поэмы это все то же безумие масок, когда поэту больше нет дела до тонущих кораблей – раз на них не ездит прекрасная дама, пусть их… все равно «никто не придёт назад»! – …до падающих голубых  цветов.  Огненные тени от камина, сладостные очертания колен загнанной уже на самый угол дивана красавицы и ощущение своего всесилия – четвертое стихотворение за день! (будет – пять!) А ведь в эти дни он ещё и Байрона переводил…
     «…в январе 1918 года я в последний раз отдался стихии не менее слепо, чем в январе 1907». Ал. Блок. Записка о «Двенадцати».