Ленинградские блокадники в Азии

           Ленинградские блокадники в Азии

Почитал в ЖЖ посты возмущённых жителей Европы о поведении беженцев из Украины и вспомнил случай из далёкого 1973 года. Вырос я в Азии в городе Ош, учился в Ленинградской мореходке. На последнем курсе женился на прекрасной местной девушке. Родители на свадьбу не приехали: далеко и здоровье не лучшее. Все перипетии и приключения описаны в моей повести «По морям по волнам», но сейчас речь о другом. После года работы в Мурманском Траловом Флоте я получил отпуск, и мы полетели навестить моих родителей. Время было советское, отношения между всеми народами-дружеские. Исключением были только самые благополучные прибалтийские республики, жители которых игнорировали русский язык и Западная Украина ( бандеровщина), куда мы ездили семьёй в Дом отдыха. Однажды решили съездить полюбоваться Винницей, так в местном кафе нас чуть стульями не избили, еле ноги унесли. Причина ясна: ненависть к русскому языку
Город Ош очаровал мою жену уже на подлёте: белые поля хлопка, одноэтажные домики вдоль улиц с фруктовыми деревьями (район Черёмушки возвели позже), вдали белеют пики Памира, а в центре города священная Сулейман Гора. Экзотики ещё хватало. Однажды увидели арбу ( телега), на которой гордо восседал старик в чапане  ( стёганый халат), калпаке( войлочная шапка), а на глазах предмет гордости- тёмные мотоциклетные очки. Направлялся он на базар. Ошский базар был известен на всю республику изобилием товаров и размером (5 км.) Отрицательным фактором была жара. Стоял уже сентябрь месяц, но днём температура около 35 градусов. Только в утренние, вечерние часы было жене комфортно, если не учитывать внимание местных жителей, тёмных от загара. Она была белокожа да ещё и свои русые волосы осветлила по тогдашней моде. Утром мы ходили купаться на озеро в городском парке, чтобы вернуться до 10 часов. Гулять выходили вечером, когда с гор веял тёплый, полный ароматами трав воздух. Отпуск приблизился к завершению
В последний перед вылетом день мы позагорали на озере дольше обычного. В парке было кафе « Лагманхана», которое в этот раз было уже открыто. Я предлагал жене несколько раз отведать узбекских блюд в местных “едальнях “, но она отказывалась: « Тут столько жирных зелёных мух летает. Как подумаю, что они ползали по всему…Б-р-р.» В этот раз уговорил, аргументом, что мух мало, потому что воздух ещё прохладный. Да и блюда будут свежие. Заходим внутрь: чистенько, прохладно. К стойке вышел из кухни мужчина. Я заказал два лагмана. Он ответил, что лагман пока не готов, предложил посмотреть меню. Посмотрел на светлую жену:   « Вы не местные,  вижу. С Москвы, наверное приехали туристами?
- Нет,- отвечаю,- я местный, а жена из Ленинграда. Гостили здесь.
Поведение мужчины вдруг изменилось. Он крикнул что-то на кухню и дал распоряжение, прибежавшему подростку. К моему стыду, я плохо знаю узбекский, но понял: Мактгба тез югур Али акя- беги быстро в школу к Али. Акя- вежливое обращение к старшему брату. Мальчишка, сломя голову, убежал. Мужчина повернулся к моей жене, отложившей меню: «Что-нибудь выбрали себе, Опа ?»
Я вообще впал в ступор ”Опа “ уважительное обращение к сестре.
- Нет. Я хоть и кондитер, но блюда мне незнакомы. В другой раз.
- Я рад встретить коллегу из Росии. Меня зовут Джахон. Прошу вас попробовать свежую выпечку: пахлава, урама. Посмотрите, как делается руками длинная лапша для лагмана, пойдёмте во двор.
Мы вышли и увидели юношу, который крутил длинную” колбасу “ теста как эквилибрист. Вернувшись в кафе, увидели на столе тарелки со сладостями, чайник и пиалы. Мы что, их родственники? Едва мы успели разлить чай, как в зал быстро вошёл запыхавшийся седовласый мужчина и подсел к нашему столику. Поздоровался и внимательно посмотрел на мою жену: «Простите, вашу маму зовут не Оля?  А бабушка Елена Михайловна, которая работала в Ленинградской филармонии до войны? На аккордеоне она играла.
- Моя мама Александра Ивановна работала в столовой Подборовья
- Я знаю про Подборовье.” Дорога жизни.” Туда самолётом вывезли из Ленинграда семьи музыкантов филармонии. Ваша мама кормила их в столовой. Благодарю Аллаха, приведшего вас сюда!
- Объясните наконец, что происходит? Кто Вы?-  возмутилась жена.
- Ради Бога, не сердитесь. Я директор школы Али Бахтиёрович, а Джахон, мой самый младший брат, директор кафе « Лагманхана».
- Меня зовут Нина, а моего мужа Саша. – представилась Нина.
(Рассказ Али будет сопровождаться требованиями украинцев.)
-Во время войны наша семья жила бедно. Отец был на фронте. Мама работала, чтобы прокормить пятерых детей. Выручала корова, которую каждый день дети пасли в поле. Я был старшим. Однажды вечером нам привели для поселения женщину с дочкой. Мама не соглашалась, но взглянула в умоляющие глаза на бледных измождённых лицах, согласилась принять беженцев на неделю, чтобы отпоить парным молоком. В доме у нас было две комнаты. В маленькой стояла печка для приготовления еды зимой. На полках стояла посуда. Большая комната была пустая. Мебель заменяли подушки и одеяла, хранящиеся в стенных нишах. На одеялах сидели во время еды и спали ночью, согреваясь теплом друг друга.
( Украинцы возмущались, что в их комнатах вместо кровати диван)      
Мама дала беженцам лепёшку и молока. Они поблагодарили на узбекском! Оказалось, что две недели они ехали на поезде и с помощью проводника изучали самые расхожие слова узбекского.
( Украинцы требовали сопровождения переводчиков с немецкого)
Елена Михайловна и Оля отламывали маленькие кусочки лепёшки, медленно жевали, наслаждаясь вкусом и запивали молоком. Вторую половину лепёшки отдали детям. Когда Оля стала подбирать с одеяла, упавшие крошки, моя мама стала гладить её по голове со слезами на глазах: « Бехора кыз» ( Бедная девочка).
( Укры требуют пищу из ресторана, а не продукты для варки.)
Когда все улеглись вповалку спать на одеяла и Оля вскрикивала во сне её мама повторяла шёпотом: «Извините, ей снятся взрывы.»
В узбекских семьях детей приучают трудиться с малых лет. Одни подметают глинобитный пол в доме и двор, другие пасут корову. Я с сестрой уходил в школу, мама на работу. Оля пошла с Гульнарой пасти корову. Елена Михайловна взяла на себя домашнюю работу и заботу об Джахоне, которому было три месяца от роду. Он знает об этом с наших рассказов, но русские колыбельные помнит до сих пор. В первый день Елена Михайловна занялась стиркой. Своих вещей у них было мало. Самым ценным был аккордеон. Она собрала все грязные вещи и постирала всё в арыке. Водопровода не было. В арыке стирали, мылись, набирали воду для готовки.
( Укры возмущались, что у них нет раздельного душа  М и Ж)
Мы учили гостей узбекскому языку. Они нас- русскому, игре на аккордеоне и музыкальной грамоте. Жизнь стала легче, мама не нервничала. Знала, что дома всё в порядке. Примерно через месяц детишки стали называть Елену Михайловну- Лена-она (мама-Лена). Примерно через месяц райисполком отыскал беженцам более комфортабельное жильё. На семейном совете было решено отклонить предложение. Мы стали одной семьёй. Филармония начала давать концерты и мама-Лена стала получать зарплату. После окончания семилетки я начал работать грузчиком на вокзале. Мама-Лена настаивала, чтобы я продолжил учёбу в вечерней Школе рабочей молодёжи. Я, честно говоря, не очень хотел учиться и мотивировал тем, что работаю до 6 вечера, а занятия начинаются в пять, но мама-Лена убедила моего начальника отпускать меня пораньше. Пообещала, что обеспечит музыку на тое. Той (праздник) очень важное событие: свадьба, обрезание у мальчиков. Многие семьи копят деньги несколько лет, чтобы праздновать несколько дней. Итак, я стал ходить в ШРМ,  мама-Лена две недели разучивала узбекские мелодии, а Оля, у которой был прекрасный голос- слова популярных песен. Сказать, что выступление аккордеонистки филармонии и песни белокурой красавицы произвели впечатление- мало. Это был фурор. На тое есть обычай, что гостю, хорошо танцующему под музыку, бросают или суют под тюбетейку деньги. Половину он бросает музыкантам.
Это первый концерт привнёс в бюджет семьи приличную сумму. У Оли была коммерческая жилка. Она предложила создать семейный ансамбль и назвать его «Ленинград». С первого заработка купили дойру (барабан) и най ( флейта). Началось обучение детей. Семья у нас музыкальная, поэтому учились быстро. После второго тоя докупили рубаб (струнные). Ансамбль приобретал популярность и наше благосостояние росло: купили вторую корову, сделали ремонт. Через два года филармония должна была вернуться в Ленинград. Мы уговаривали маму- Лену остаться, но она твердила: «Как-же, муж вернётся с фронта, а нас нет дома.» Расставание было тяжёлым, со слезами. Малыши ревели, цепляясь за юбку мамы-Лены. Перед прощанием мы сделали большое семейное фото. Копии этого фото стоят в доме каждого члена семьи как знак благодарности женщинам, изменившим наши судьбы. Вы, Нина, очень похожи на Олю: стройная белокурая красавица. Вот поэтому Джахон срочно вызвал меня. И не зря, ведь ваша мама кормила маму-Лену и Олю. Поэтому послезавтра мы сделаем той. Играть будет наш старый ансамбль« Ленинград». Окажите нам честь своим присутствием.
Мы растерянно переглянулись с Ниной: «Простите, но завтра мы улетаем домой.»

Смогут ли оставить о себе такую память Украинские беженцы ???